Глава 1 Алекс
Наши дни
Тяжелая рука врезалась в мою щеку, словно метеорит от которой я ощетинилась, не устояв на ногах и упала, ощутив всем телом холодный пол гостиной. Меня перевернули на спину и в ту же секунду ощутила кулак на моем лице. В голове пульсировала невыносимая боль, которая могла разорвать меня. Во рту почувствовался металлический привкус, от которого хотелось вырвать, но не прекращаемые вколачивание ног в мое тело заглушало это. Проглотив липкую жидкость, я сжала челюсть, а после все что мне оставалось это прикрыть руками голову, что мало помогло от избиения отца. Глаза налились кровью и приоткрыв их, моя злость все больше нахлынула на меня. Воздуха категорически не хватало, но я старалась не показывать это.
Две гиены, сидящие на диване моей просторной гостиной, оскалились хищными улыбочками и просто смотрят, как отец пытается уразуметь меня. Но и отец далеко не ушел. Лыбится от уха до уха, не скрывая своего величия надо мной.
– Закрой свои дыры разноцветные, – прошипел отец, сквозь стиснутые зубы. – Они такие отвратительные, что вырвать их хочется в сию минуту. Я разве не сказал тебе носить линзы? Не говорил? Ты должна носить голубые! Те, что хоть как-то покажут твою связь со мной.
Он все сильнее и сильнее вколачивал в меня свои ноги, чередуя их не переставая. Новая волна крови все больше заполняла мой рот и не выдержав терпеть ее внутри себя, выплюнула ее на пол.
– Босс, – послышался обеспокоенный голос Оливера за моей спиной. – Я думаю, мисс де Мартинес поняла свою ошибку.
– Тебе нечем думать шавка мелкая, – сказал отец, но остановился. А потом присел на корточки и схватил меня за длинные, спутанные волосы, которые он также сильно ненавидел, как мои глаза и откинул мою голову назад, впиваясь своим льдом в меня. Мои глаза наполнились кровью при виде Винсента, что пока имеет контроль над до мной. – Запомни Алекс, в этом доме, – он обвел вокруг себя пальцем помещение, – у тебя нет права голоса! Если я сказал, что ты выйдешь замуж – это значит, что ты должна покорно опустить голову своему хозяину и не пререкаться со мной.
– Отец, – прохрипела, не узнавая своего голоса. – Прошу тебя, я не хочу выходить замуж. По завещанию бабушки я имею полное право отказаться от брака пока мне не исполниться двадцать пять.
– У тебя нет никаких прав, дрянь мелкая. Или ты хочешь сгнить в нашем саду? – крикнул отец и со всей дури ударил меня головой о мраморный пол. Я взвыла, а ручеек алой крови потек по моему лицу, окрашивая его жестокостью ко мне. – Ты обязана это сделать! А посмеешь сбежать, как шесть лет назад, убью щенка, что заступается за тебя сейчас, как его брата у тебя на глазах тогда.
Слезы выступили мгновенно, вспоминая что случилось из-за моей глупости. Я яростно начала мотать головой.
– Босс... – начал было Оливер, но я его перебила.
– Я все сделаю как ты скажешь отец, – сипло проговорила через убийственную боль. – Только, прошу... Оливер здесь ни причем, он служит тебе и только тебе... Он верный пес, что сделает все, что ты прикажешь. Он просто не хочет, чтобы поползли слухи, вот и все.
– Верно, – согласился отец. – Щенок сделает все, чтобы сохранить жизнь своей дорогой матушки. Даже если я прикажу ему изрезать твое отвратительное тело, он повинуется моей воле. Даже если я прикажу ему перерезать твои сухожилья на руках и ногах, чтобы ты не сбежала больше, он подчинится мне, Алекс. Даже если я дам приказ свернуть тебе шею, как когда-то я свернул шею его брата, он это сделает, потому что это приказ его хозяина, которому он служит. Он будет верен мне, а не тебе, так как ты ему никто. Запомни Алекс, ты – никто и ничто в этом мире. Твоя жизнь ничего не стоит. А твоя смерть облегчит жизнь всем в этом особняке. Сиди пока в своем саду, куда вход разрешен только тебе до тех пор, пока ты можешь, потому что в скором времени ты станешь шлюхой семьи Лучано. А когда ты переместишься с одной клетки в другую, я уничтожу самый дорогой тебе подарок твоей бабки. Он сравняется с землей, он будет гореть синим пламенем, и я не оставлю ни единого пепла от твоего ботанического сада, где ты скрываешься, доченька.
Винсент похлопал меня по мокрой щеке, то ли от слез то ли от крови, которую выплюнула на пол. Отец встал и направился к таким же тварям, как и он сам. Он сел между своей женой Биатрис и приемной дочерью Софи, приобнял их за плечи и поцеловал каждую в щеку. Они смеялись пока я, переломанная и убитая морально лежу у их ног и покоряюсь их воли.
– Убери эту убогую с глаз моих, – сказал отец, махнув рукой в сторону Оливера, даже несмотря на меня.
Оливер быстро оказался возле меня, встал на колени и бережно взял меня на руки. Я вскрикнула от резкого столкновения моего тела о грудь парня, которое причинило немного боли в ребрах. Оливер медленно поднялся и уже направился на выход, но властный голос отца заставил парня замереть на месте.
– Лучано придут осмотреть тебя через месяц, Алекс.
Осмотреть?
Я какой-то товар что ли?
– Сделай со своим лицом и телом за это время, что-то чтобы выглядеть как дочь Винсента Гриффина.
– Хорошо, отец. – прошептала я, но не была уверена, что меня услышат.
– Завтра ты пройдешь осмотр в больнице у гинеколога для подтверждения своей чистоты. И не дай бог я узнаю, что ты грязная... Знай, я соберу всех влиятельных людей с особой жестокостью, что в нашем мире и выставлю тебя на аукцион. Продам тебя ублюдку без принципов, что будет трахать, разрывая тебя внутри. Я буду смотреть, как ты истекаешь кровью и наслаждаться твоей болью. Запомни мои слова, Алекс де Мартинес. Лучано не нужна грязная дрянь, как и мне. Но если ты такая, я сделаю из тебя шлюху.
Я вздрогнула, а Оливер притянул меня к себе, окутывая своим теплом.
– Не волнуйся отец, – тихо начала я. – Я не опозорю нашу семью.
– Твоя мать и сестры сопроводят тебя завтра.
Мать?
Сестры?
Ха. Не смешите меня и моих предков. Моя мать лежит в холодной земле, а сестер у меня в помине нет. Одна была, но загула, когда предала меня не единожды, и захотела смерти бабушки и матери. Вот кто предатель клана. Змея, которую мы пригрели на груди, затягивала на наших шеях петли. Мишель умерла для меня навсегда.
– Да отец.
– Выметайтесь, – гаркнул отец.
Оливеру не нужно было говорить дважды, и он направился на второй этаж, где находилась моя комната. Поднимаясь по ступенькам, я спрятала лицо в грудь парня. Я бы сказала, что мое сердце раскололось на сотни тысяч осколков, но это было бы чертовой ложью. Отвратительной ложью в мире. Хотя ложь – это моя жизнь в последние года. Одно сплошное вранье длинною в мою недолгую жизнь и коварный план по возращению своего и наращивания власти в мире, где не принимают женщин, как равных себе. Возможно, я дура, что позволяю Винсенту творить такое со мной, но я пока не собрала полной информации.
Зато, моя проницательность по поводу установления прослушек во всем особняке, немного упростила мне задачу.
Свадьба?
Чертов кретин захотел просто избавиться от меня. Сперва выдать за Стайлза Лучано, а после свадьбы его отец Льюис Лучано заполучит меня в свою постель для своих утех. А когда пройдет год от меня избавятся как от ненужной вещи. Убьют, после выполнения одно пункта завещания бабушки. Она передала все мне, но жадный к власти отец забрал у меня все, когда мне исполнилось тринадцать.
Прошло уже одиннадцать лет, как на моих руках умирали бабушка и мама. Девять лет с тех пор, как живьем сгорел Стефан Дакота, человека, что был мне как отец. Семь лет, как на моих глазах Винсент Гриффин свернул шею Заку. Шесть лет с тех пор, как я узнала о предательстве Мишель и она умерла для меня. И пять лет подряд до сегодняшнего дня он дарит мне на день рождения новую смерть моего верного человека.
– И стоило так рисковать, Алекс? – тихо прошипел Оливер. – Он чуть тебя не убил за твой длинный язык. Ты все равно бы согласилась.
Мы зашли в мою комнату. Оливер посадил меня на кровать, а потом быстро закрыл дверь на ключ, чтобы никто не зашел.
– Я и так давно мертва, Оливер. – через боль прохрипела я. – Гриффины, забрали у меня всех, кто был мне дорог и, если они не заплатать за это своими долгими мучениями, не быть мне Алек де Мартинес.
– Однажды, твои сумасшедшие методы угробят тебя, невестка. Запомни мои слова, – сказал Дакота и скрылся за дверью ванной комнаты.
Вскоре Оливер обработал все мои раны на лице, руках и туловище. Рана на лбу болит больше всего. Ну, конечно. Огреть меня о мраморный пол с такой силой это уму не постижимо. Я вообще удивлена, что пол не треснул от такого удара. Все тело болит от лишнего движения, а голова раскалывается от мыслей.
Звонок раздался на всю комнату, заставив меня поморщиться. Щелкнув пальцами, Оливер быстро передал мне телефон, и я приняла звонок, не вглядываясь в экран.
– Говори, – выдохнула я, стараясь лечь на постель не задев раны. Сжав губы, чтобы не вскрикнуть я легла на спину и прикрыла глаза, держа телефон возле уха.
– Товар у нас. Кокаин высшего качества уже перемещен на наш склад, – послышался нежный голос девушки. – Думаю, ему скоро сообщать эту новость. Будь предельно осторожна в эти дни.
– Прекрасно, – проговорила я. – Отличная работа, Рика. Маттео выдаст тебе премию, а еще забирай то вино, что понравилось тебе в прошлый.
– Великодушно благодарю, моя любовь, – воодушевленно пропела она, но потом резко замолчала. – Слушай, у тебя голос странный. Что ты уже успела натворить?
– Со мной все в порядке, – начала заверять ее.
– Не вешай мне лапши на уши, Алекс! – прорычала, от чего в ушах зазвенело. – Этот кусок говна снова тебя избил? Какого черта?! Ты не можешь усидеть на жопе ровно?
Оливер, что сидел рядом со мной кивал голов, соглашаясь с Фредерикой.
– Просто хотела немного его побесить, – выдохнула, стараясь не показывать боль. – Чертов ублюдок захотел выдать меня за Лучано!
– Мы это узнали еще полтора месяца назад и якобы договорились, что ты держишь себя в руках, пока ты не вернешься к нам.
– Давай закроем эту тему, – проворчала понимая, что она права. – У меня еще есть просьба к тебе.
– Какая?
– Мне нужно разрушить дружбу Винсента из Бенджамином. Не думаю, что украденный товар сделает это.
Дакота странно на меня посмотрел, от чего мне захотелось закатить глаза. Он думал я на наркоте остановлюсь?
– И что ты предлагаешь?
– Казино.
– Что? – воскликнули Рика и Оливер вместе. От их реакции хотелось засмеяться.
– Бенджамин не дурак, Алекс. – прошипел Оливер так, что его могла слушать Рика. – Он сразу поймет, что Гриффина подставили.
– Вот-вот, – вклинилась по ту сторону девушка. – Не делай глупостей.
– Я не тупая, – возразила на их протест. – Вы думали, я сказала бы это, не учтя все риски? Их дружбе давно пришел конец. Хочу подставить Гриффина, как он подставил того невиновного, что якобы убил Савио. Винсент должен прочувствовать на своей шкуре, что такое несправедливость. Его империя падет, как карточный домик, которым я управляю, смотря издали. А он даже не поймет, что это делает его трусливая дочь, что боится его. Пусть знает, что конец его не далеко и на одном разрушении ничего не остановится.
– И что ты предлагаешь?
– Подорви казино, которым Бенджамин так дорожит, – уверенно сказала я. – Чтобы не осталось ни единого кирпичика от это здания. Хочу пламя, которое будет завораживать всю округу своим существованием.
Глаза Оливера чуть не вылезли из орбит.
– Боже... – выдохнула Рика.
– В Германии сейчас находится человек Винсента. Пауло. Сделай так, чтобы все подозрения пали на него. И по этой ниточке все улики будут вести к Винсенту Гриффину.
– Это не сработает!
– Сработает, если найдешь одну вещицу у Пауло и подкинешь на место взрыва.
– И что же это?
– Перстень клана Гриффина.
– Тот самый?
– Да.
– Почему такой верный пес, что удосужился такой чести, сейчас в Германии, а не подле своего вонючего хозяина?
– Этим вопросом уже занимаются. Сконцентрируйся на своей задаче, пожалуйста.
– Ладно, поняла. Подорвать, подложить и сбежать не замеченной.
– Умничка. И будь предельно осторожна, Рика. Прошу тебя.
– Поняла. – ответила Фредерика. – Маттео на тебя очень зол, Алекс.
– Он всегда зол, – парировала я, раздраженно. – Винсент будет занят разборками украденного товара и началом войны между Германией. Думаю, это займет его на месяц. Прилечу недели...
Не успела я договорить, как из моих рук вырвали телефон.
– Передай Маттео, что его приемник, может не дожить до их следующей встречи, – прорычал в трубку Оливер. – Пусть сделает с ней что-то, пока ее внутренности еще целы. Да... Она чокнутая на голову, – проворчал парень, укоризненно смотря на меня. – В ее руках часть Европы, а она дурью мается здесь. Наверное, хочет сдохнуть побыстрее. Да что ты говоришь! Сама разговаривай с этой упертой дурой. Алекс никого не слушает. Маттео?!
– Пусть позовет к телефону Фину, – тихо прошептала Оливеру, привлекая к себе его внимание. – Хочу услышать ее голос.
– Позови Серафину. Возможно, этот маленький демон сможет переубедить Алекс... Что? Где она? Вы с ума сошли? Ей всего семь! Придурки безмозглые. Вам нельзя доверить ребенка!
– Что уже случилось? – прошептала я.
– Она загородом, где находится база солдат, и они начали учить ее борьбе и стрельбе.
– Если это ее осознанное решение, то пусть продолжает учиться.
– И ты туда же? – прогремел Оливер. – Она моя племянница. А ты ее...
Я бросила подушку в его лицо, чтобы он заткнулся.
– Ты чего орешь, как ошпаренный, придурок. Ты разве не знаешь, что даже у стен есть уши. Дай сюда телефон, недоумок.
– Это кто еще недоумок, придурошная? Разве ты не должна волноваться за нее?
– Я волнуюсь, но также я знаю, что она в надежный руках. Ей дали клятву верности солдаты Феникса. У нее есть Маттео и Рика. А также у нее есть прекрасный дядя Оливер и бабушка Маргарет, с которой она скоро познакомится. Так что не разводи здесь сопли и успокойся Дакота. И дай мне этот гребанный телефон пока я не разбила твою голову.
– Чтоб я был таким спокойным со своими детьми, – пробурчал себе под нос Оливер и вернул мне телефон.
– Она сама захотела этого? – задала вопрос сражу же.
– Фина ни с того ни с сего ворвалась в кабинет Маттео и яростно упрашивала его позволить ей обучатся с солдатами, – начала тараторить Рика. – Он пытался ее отговаривать, но она пригрозила ему, что он не увидит тебя, когда ты приедешь в следующий раз. В ответ он сказал, что выпарит ее за угрозы и пожалуется тебе, но она только сильнее разозлилась и убежала в свою комнату хлопнув дверью, что окна задрожали. Когда меня послали проведать ее, то Фины не оказалось в спальне. Мы обыскали весь особняк, но ее и след простыл. Мы послали всех на ее поиски, но в то время нам позвонили из коттеджа и сообщили, что Серафина заставила солдат стоять на коленях пока они не согласятся научить ее бороться. Ну... Маттео и разрешил после этого хаоса.
– Она не могла добраться туда сама, – вздохнула я, потирая лицо. – Это ведь Велор отвез ее, да? – по ту сторону экрана послышалось мычание. – Наверняка шантажировала его отсутствием на своем рабочем месте.
– Ты ведь знаешь почему он иногда это делает? – осторожно спросила Рика.
– Я сама разрешила ему иногда уходить, Рика. – раздражено выдохнула. – Ты правда думала, что, если бы я узнала, что человек, которому доверено жизнь Серафины не было на своем посту, я бы пропустила это сквозь пальцы? У него маленький брат, что лежит в больнице, за которым нужно присматривать. Конечно, я позволила ему проведывать его, когда ему будет удобно, но только так, чтобы его заменяли.
– Малявка, слишком умна для своих лет, Алекс. Ты думаешь, что уже время для этого?
– Фина знает об этом мире с самого своего рождения, потому что никто из нас не пытался скрывать от нее что-то такое важное. И не мне решать, что ей делать, Фредерика. Девочка, умна и сообразительна, и если у нее есть желание войти в этот мир, то так тому и быть. Возможно, я не сильна в воспитании ребенка, но заставлять убивать или служить мне... У меня нет таких намерений. Она будет уметь защищать себя, своих близких и свои интересы. У нее будет своя точка зрения и свои решения, за которые она будет нести ответственность, как взрослый человек. Она научится контролировать свои вспышки гнева и узнает, что такое умиротворение и хладнокровность. И если она правда согласится впустить в свою жизнь мафию, то пусть это будет все цело ее решение и никого другого.
– Ты как-то сказала мне, что не сможешь стать примером для подражания. Ты описала себя жестокой убийцей, что идет к своей цели по головам, и возможно это правда, – судорожно начала Рика, и я могу с уверенностью предположить, что она сдерживает слезы. – Но примером для подражания ты стала для меня. Пусть все говорят, что ты бесчувственная кукла или безжалостная стерва, для меня ты останешься спасительницей моей грешной души. Шесть лет назад, если бы ты не забрала меня из того темного места, я покончила бы с собой. Я по гроб жизни буду благодарна тебе и Маттео. И если я когда ни будь предам тебя, казни меня Алекс де Мартинес тысячью надрезами, а мое сердце вырви и скорми своим змеям.
На моих глазах навернулись слезы, и чтобы они не потекли я закрыла глаза, но одна единственная капелька нарисовала свой путь на моей щеке. Теплота накрыла мое лицо и в мгновение стерла мокрый промежуток, заставляя меня открыть глаза и впиться в ореховые, такие знакомые и родные.
– Если я когда ни будь переступлю через свои принципы или потеряю человечность после свершения мести... – начала говорить я, все еще смотря на Оливера. – Казни меня Фредерика Грей тысячью иголками, а мое сердце вырви на глазах у всех, кто поклялся мне в верности и скорми моим змеям. Это подвластно только тебе сделать.
Дакота забрал из моих рук телефон, попрощался и отключил его, кладя его на тумбочку около моей кровати. А потом утянул меня в свои медвежьи объятия, заставив меня разрыдаться, как маленького ребенка.
– Он забрал у меня всех, Оливер. Утопил... меня в моих слезах и сожалениях, когда я уже была... мертва. Почему? Почему, он просто не оставил... меня тогда? Я правда хотела отказаться от мести. Я просто хотела жить... вместе с Заком и растить наших будущих детей. Хотела, просто... забыть, как страшный... сон его мучения и отпустить. Пусть забрал он мое... место, я и это бы откинула... на задний план. Тогда я хотела просто любви... и ничего другого. Почему... Винсенту так хочется... видеть мои страдания? Почему он... всегда забирает у меня кого-то столь дорогого, что хочется сделать петлю... и повесится? Ему нравится видеть, как я плачу? Или ему... по душе, как я валяюсь на полу, как побитая собака? Что я сделала не так? Оливер, что ему... сделала моя мать и бабушка? Что ему... сделал господин Стефан или Зак? Оливер... Прошу, подскажи... может я несу всем смерть и ко мне нельзя прикасаться? Я проклятая?
– Ты, Алекс, девушка, что умрет за своего человека и казнит за того, кто причастен к его страданиям. Твоя сила меня восхищает и заставляет меня идти за тобой. Твои слова позволяют мне жить на этом свете. Твоя месть порождает во мне смысл моего существования. Твои руки заставляют чувствовать умиротворение, а глаза поверить, что свет не может быть без тьмы, а тьма не может быть без света. Ты, Алекс де Мартинес, женщина, что потеряла многих, но обрела верных.
– Верных... – прошептала в грудь парня, сжимая его за спиной. – Что мне делать, когда моя месть подойдет к концу, Оливер? Я жила все эти годы только ради мести, а после? Что будет потом?
– Жизнь... – выдохнул в мои волосы он и поцеловал. – Потом живи. Просто. Мирно. Безмятежно. Умиротворенно. Впусти в свою жизнь любовь. Человека, что исцелить твои раны.
– Любовь? Винсент, Мишель и Софи с Биатрис забрали мою любовь. Когда я рыдала и умоляла их, они смеялись надо мной. Моя единственная любовь с улыбкой на лице смотрел на меня стоя на коленях и одними губами просил жить в свои последние минуты. Я нарушила его последнюю волю и не заслуживаю просто жить и любить. Я обещала ему, но не смогла сдержать обещание. Я обманщица. Лгунья. Предательница. Я стану предательницей, если полюблю.
– Ты станешь свободной, – опровергнул мои слова Оливер.
– Это роскошь для меня.
– Когда в твоей жизни появится тот, кому ты сможешь довериться не отталкивай его. Дай себе шанс хоть раз увидеть, что такое жизнь.
Шанс...
У меня вырвали из рук этот маленький шанс и сделали игрушкой для битья. На своем опыте я поняла, что любить это роскошь для нашего мира. Ее вырывают с корнем, оставляя гниющие раны в груди, а бьющееся сердце заставляют окаменеть.