Пролог Райан
Шесть месяцев после начала истории
Шесть месяцев назад я потерял ее, даже не заполучив тогда. Огонь забрал ее, поглотив в железной коробке в виде машины и превратив ее тело в пепел, после чего подхватил холодный ветер и растворил в мире поглощенной убийств и крови.
Ночь, что должна была стать ее спасением, стала ее погибелью тогда.
Стоя напротив большого зеркала во весь рост и застегивая черную, как ночь без звезд и луны, рубашку, я зацепился взглядом за татуировку на моей груди, которую даровала мне она в нашу первую и последнюю проведенную ночь вместе в отеле. Раздраженно отбросив, возится с этими тупыми пуговицами, я начал водить рукой по черным чернилам надписи.
Per vivere devi essere forte, per essere forte devi vivere.
Чтобы жить, ты должен быть сильным, чтобы быть сильным, ты должен жить.
У нее забрали жизнь, от которой она становилась сильной, но не забрали частичку ее, что находится на мне. Я жалею в этой жизни, что нет на свете таблеток, которые могли бы удалить воспоминания о совершенно противоположных глаз одной женщины.
Меня пленила ее тьма, также сильно, как и ее свет в глазах. Как день и ночь. Как ад, и небеса. Ее маленькая, но такая чистая правда ее жизни. Жизни, что она не подарила мне и не позволила спасти.
Элегантные руки с ярко красным маникюром накрыли мои, что все это время выводили ее слова. Эти руки холодны и противны мне, что вызывает необъяснимую ненависть к себе, и распространяется по всем моим сосудам, как яд.
Встретившись с грязным болотным цветом в зеркале, моя челюсть сжалась до скрежета в зубах. Вырвав руку из захвата Кейси и развернувшись в ней лицом, моя ярость все больше нарастала на эту женщину. Сам того, не осознавая я потянулся к такой изящной и тонкой шейке Кейси, которую я бы с удовольствием свернул и припечатал ее в зеркало в последствии на котором появились трещины.
– Не смей меня трогать, тварь. – прорычал ей на ухо.
На ее лице образовалась ядовитая ухмылка.
– Почему же, муженек? – пропела она, облизывая свои красные, как кровь губы. – Ты мой, а это дает мне право владеть твоим телом, как ты моим. Тебе ведь нравиться с такой жаждой трахать меня каждую ночь. А мне нравится, что ты, как дикий зверь входишь в меня и стонешь надо мной. Как кончаешь внутрь меня с рычанием и после позволяешь взять свой большой член в рот и сосать, как гребаный леденец на палочке. Тебе ведь это нравиться, признайся, дорогой?
Я сдавил ее шею, впиваясь ногтями в тонкую кожу и оставляя полумесяцы на ней. Звук, что она издает, задыхаясь от моей руки, как сонет для меня.
– Если я трахаю тебя это не значит, что ты владеешь мной, ебаная сука. Ты Кейси – просто грязная шлюха, от которой я скоро избавлюсь. И ни твой отец, ни мой отец, мне не помеха. Ты тело, которое я использую и выброшу, как ненужную вещь. Запомни это, Кейси Аргорон.
Ее лицо побледнело, а губы посинели от нехватки воздуха. Отдернув руку от нее, она скатывается по зеркалу, кашляя и тря свое горло своими граблями. Брезгливо осмотрев ее, я быстро застегнул рубашку, развернулся и пошел на выход, на ходу беря с кресла пиджак и надевая его.
– Почему они? – прохрипела Кейси, заставляя меня окаменеть в дверном проеме. – Почему ты всегда выбираешь шваль, что и ногтя твоего не стоит, Райан? Как не одна, то вторая забирает тебя у меня. Ты всегда принадлежал мне. Так почему ты оставляешь меня позади, а этих дешевых шлюх превозносишь к небесам? – начала кричать она. – Мы женаты, Райан. Я ношу твою фамилию и твой отец одобрил наш союз. Но ты только и пренебрегаешь приказом своего отца. Ты хоть и ночуешь ночью, днем ты трахаешь шлюх в своем офисе или в клубе! Что во мне не так, Райан Лучано? Что есть в тех двоих, которых ты не можешь забыть так?
– Я не давал тебе клятву держать свой член под семью замками и не вставлять его в других баб, – холодно бросил ей, все еще не оборачиваясь. – Ты эгоистичная, черствая, циничная и жалкая баба, на которой меня заставил жениться мой ебанутый на всю голову отец-ублюдок! – на этот раз я развернулся, облокотился на дверной проем и скрестил руки на груди. – Ты кем себя возомнила, Кейси? Ты думала, что раз в паспорте стоит штамп обозначающий, что мы супруги тебе все дозволено? Мне без разницы с кем спать, чтобы выпустить пар.
Блондинка закричала, ударила руками пол и начала подниматься на нестойких ногах, держась за стену.
– Мир заключенный между Чикаго и Нью-Йорком, состоялся благодаря нашему браку, а твои братья и сестра живы, только по моей прихоти и моей любви к тебе. Как ты смеешь так открыто признаваться мне в измене и нагло смеяться с меня?
– В каком мире ты живешь, Кейси? – выгнул бровь. Она остановилась в нескольких шагах от меня с явным раздражением. – Это мир мафии, крови, боли, криков и убийств, а не сказка о принце на белом коне, что придёт спасти спящую красавицу от старой карги. Я не выбирал тебя и никогда не выберу. Если мне дадут выбор между тобой и предателем семьи, угадай что я выберу. – Ее лицо исказилось в негодовании. – Правильно. Я убью обоих с улыбкой на лице, не моргнув и глазом, и без угрызения совести. Ты ничто и никто, Кейси Аргорон. Ты не стоишь и крупицы моей заинтересованности тобой, и повторюсь, я трахаю тебя, потому что в тебе есть дырка, в которую я могу вставить свой член, а ты только этому и рада. Ты ведь течешь, как грязная, бродячая сучка.
Кейси уже направилась в мою сторону, но я просто развернулся и вышел из комнаты хлопнув дверью перед ее лицом. Надеюсь, я сломал ей нос, когда она шла за мной, этой дверью.
Я направился в кабинет, в котором меня уже ждал Коннор, сидя на диване напротив моего стола и что-то печатал в своем телефоне с улыбкой на лице.
– Убери эту отвратительную улыбочку в моем присутствии, Франклин или я зашью твой рот радужными нитями, – сказал, садясь за рабочий стол. Коннор раздраженно вздохнул, но отложил телефон и посмотрел на меня.
– Какой ты добрый, – пробурчал себе под нос. – Что твоя дорогая женушка снова сделала, чтобы так тебя разозлить?
– Трогала то, что ей не принадлежит и упомянула тех, кого не стоит никогда, – холодно бросил.
Коннор посмотрел на мою грудь, где находилась татуировка и просто кивнул.
– Машина готовится, скоро выезжаем, – сказал Коннор, поднимаясь. – И перестань уже корить себя за то, что ты не смог ее тогда спасти. Ты так не убивался по Саше, как за ней.
– Не говори о них, – прорычал я, смотря на друга.
– Я констатирую факт, Райан. – развел руками Франклин. – Не везет тебе с женщинами, ох не везет.
Мужчина скрылся за дверью, оставив меня с самим собой.
Саша...
Девушка, что любила меня больше жизни и поплатилась за это. Я так и не нашел, кто разрубил ее тело на мелкие кусочки и выложил ими же мне послание.
Нужно было делать правильный выбор, Райан Лучано.
Ужасные воспоминания прервались, ворвавшейся сукой, которая без разрешения зашла в мой кабинет. Кейси была одета в платье кровавого цвета с длинными рукавами и горлом, что скрывало следы моей руки. Жаль, нос цел, как оказывается.
– Вышла вон, Кейси, – прорычал, поднимаясь.
– Это мой дом, Райан. Я здесь хозяйка. И я хожу где хочу, особенно если это твой кабинет.
– У тебя нет никаких прав на этот дом, Кейси. Не заставляй меня сорваться и вырвать твой язык, дрянь. Уверяю тебя, ходить без языка тебе не понравиться, дорогуша. Так, что завались и скройся пока я не исполнил сказанное.
– Псих, – начала отступать она к двери. – Я зашла оповестить тебя, что мы должны уже выезжать.
– Ты поедешь на другой машине, Кейси. Скажи охране подготовить ее и сгинь с глаз моих долой, пока я держу себя в руках.
– Это неправильно, Райан. – закричала она. – Мы женаты и должны ехать вместе. Что о нас люди подумают?
– Мне глубоко насрать, о чем этот мусор подумает, свалила отсюда.
Кейси даже и не думала уходить и не выдержав я пошел в ее сторону. Как только я сравнялся с ней, схватил ее за шкирки и выволок из своего кабинета, идя к лестнице с этой писклявой дурой. Как только мы оказались возле перил, я толкнул ее к ним от чего она пискнула и зло посмотрела на меня. Я ухмыльнулся и взяв ее за грудки, опрокинул ее через перила. Она испуганно посмотрела вниз, а потом на меня, вцепилась в мою руку, как за спасательный круг.
Внизу послышались крики и шаги, но я никак на них не обращал внимания.
– Еще раз ослушаешься меня, и моя рука случайно заболит и отпустить тебя, Кейси. Не действуй мне на нервы. Ты поняла меня?
На мое плечо упала тяжелая рука и немного сдавила, приводя меня в чувства.
– Райан, – послышался голос Коннора. – Мы опаздываем, оставь этот мусор и не марай о него руки сегодня.
– Ты... ты что такое говоришь, Коннор, – просипела девушка в моих руках. – Он ведь собирается сбросить меня со второго этажа.
– Ну не из десятого ж? Легкий перелом и только. Ничего страшного с тобой не случится, Кейси. Хватить панику разводить. Радуйся, что жива останешься.
Раздраженно выдохнув, я отступил назад, потянув ее за собой и бросив на пол у моих ног.
– На сегодня ты свой лимит исчерпала, Кейси. Еще один промах и не посмотрю, что мы будем на людях, прикончу голыми руками.
Я развернулся и начал спускаться на первый этаж, где с широко открытыми глазами на меня смотрят горничные. Закатив глаза на их реакцию, я прошел мимо них.
Выйдя на крыльцо, достал пачку сигарет из брюк и закурил, смотря в даль на заход солнца. Возле меня остановился Франклин также закуривая и выдыхая едкий дым.
– Убей ее наконец и успокойся, – просто сказал, затягиваясь.
– Сперва нужно избавиться от отца и его шавок, Коннор. А потом и ее черед придет с ее папашей. Заебали, – прошипел и выбросил окурок.
– Когда?
– Месяц максимум.
– Отлично. Поехали.
Кивнул, и мы направились к моей машине. Эрик открыл мне, и я сел сзади, а возле меня уже приземлился Коннор. Водитель закрыл за мной дверь и занял свое место выруливая машину в нужном направлении.
– Господин, машину для миссис Лучано готова, она поедет за нами. – оповестил меня Эрик.
– Арагон или Кейси, – поправил его.
– Что? – не понял он, а друг, что сидел возле меня хмыкнул.
– Она не заслужила называться Лучано, Эрик. Так что называй ее миссис Арагон или Кейси. Да хоть сукой, коровой, гадиной или тварью, мне похуй, но никак не миссис Лучано.
– Но это...
– Это приказ твоего хозяина.
– Слушаюсь, господин.
Через полчаса мы были на месте. Элитный ресторан располагался на окраине города. Не поскупившись, они забронировали весь ресторан и расставили по периметру свою охрану. Зайдя в просторный зал, где собралась все по случаю бракосочетания Софи Гриффин и Джорджа Слейна. Маленькой, завистливой сучки, что не знает границ и солдата из клана Гриффина. Старый старпер, Винсент Гриффин, который позволяет все своей горячо любимой дочурке, что только она пожелает. Даже выйти замуж за обычного солдата.
Все в зале оформлено в розовый и золотой цвет. Ни единого белого просвета в этом убогом месте, где проходит церемония уничтожения гордости клана Гриффина. От этого хочется блевать, вспоминая, что Гриффины ненавидят белый цвет во всем. Чертова секта по истреблению всего семейства Мартинес. А, нет... Одна продажная сука, что не имеет права называться Мартинес еще существует. И это, не кто иная, как Мишель де Мартинес-Гриффин. Сучка, что предала весь свой клан будучи еще ребенком из-за зависти старшей сестры.
Осмотревшись, я увидел всех родных, что сидели за столом, кроме уебка, называющийся моим отцом. Наверное, разговаривает со своим горячо-любимым другом и партнером Винсентом. От одного только воспоминания об этом Винсент-недо-боссе-ублюдке-Гриффине по моим венам растекается горячая ненависть вперемешку с нечеловеческой яростью, что он до сих пор жив, после того что сделал полгода назад.
Коннор, стоящий рядом со мной пнул меня в плечо, заставляя идти к нашим, пока гости рассматривали меня с ног до головы. Гости, большая часть с которых убийцы, наркодилеры, бандиты и просто говоря, люди, связанные с криминалом.
– Старый импотент у любовника околачивается сейчас? – с насмешкой проговорил я. Джеймс поперхнулся от чего женщины за соседним столиком посмотрели в нашу сторону. Зыркнув на них, они быстро вернулись к своим беседам. Закатив глаза на их посредственность, я сел по правую сторону от брата, а Коннор возле меня. Все без исключения за столом были в черном. Даже наша милая Эстер надела закрытое черное платье с длинным рукавом, а на верх накинула черный пиджак, что принадлежит сто процентов Шону.
– Смотри, чтобы отец не услышал это, – прошептала Эстер, что сидела на против меня.
– Разве я сказал что-то не верно? – выгнул бровь я на замечание сестры. Осмотрев все эти скучные лица, я раздраженно выдохнул. – Что вы, как на похоронах? Веселитесь! Это же чертова мафиозная свадьба Барби и Кена в розовом стиле!
Шон и Эстер не смогли сдержать смех, пока Джеймс и Стайлз изогнули уголки рта в подобии улыбки. Эти двое всегда были сдержаннее наших младшеньких.
– Так и вижу на полосах журналов, – продолжил, поднимая руку над головой и ведя, с одной стороны, в другую. – «Сенсация №1. В мире набирает большие обороты розовый цвет в мафии и внедрил этот стиль клан Гриффин. Барби и Кен в лице Софи и Джорджа восстанавливают свой тупизм с помощью застарелых трендов. Мафия переходит на розовый. Переходите по ссылке ниже профиля, и узрите, что мафия становится ванильным клубом, а не солидным кланом убийц».
– Кукла в куклы переиграла, – проговорила Эстер после приступа смеха. – Она мне еще тогда, полгода назад, показалась невменяемой со своим безумным хохотом.
– Не на поминай о том дне, – проворчал Шон. – Я только начал забывать его, а ты... – Брат поднял на меня взгляд и продолжил: – Но в чем-то сестра права. Не только Софи, но и все ее родственнички не дружат с головой. Конечно, кроме Алекс и ее младшенького.
Неосознанно я сжал руки в кулаки до побеления костяшек при упоминании той девушки. Тогда, шесть месяцев назад, в ее взгляде была пустота, которая пробирала до косточек. На наших глазах она пролила свою кровь, но не проронила ни единого звука и только улыбалась своему безумному отцу, что накал ее за неповиновение. Она стояла на коленях перед своим отцом, мачехой и сестрами с братом, перед нашей семьей и перед всеми подчинёнными клана, но она выглядела, как королева, что может уничтожит всех по щелчку пальца.
Но оказалась не слишком сильной, чтобы сохранить жизнь...
– К слову, – вытянул меня из раздумий Стайлз, обводя взглядом все помещение. – Я не вижу в зале Камиллона.
– И правда, – согласился Джеймс, делая глоток красного вина. – Чтобы брат невесты да не был на празднике? Странно... у меня плохое предчувствие.
– Если это сказал Джеймс, то сегодня случится полный пиздец, – согласился с братом я. – Камиллон, хоть и ненавидит свою семью, но Винсент не мог показать перед столькими гостями неуважение к себе своего же сына.
Коннор, тоже кивнул и только открыл рот чтобы что-то сказать, как сразу захлопнул его. И если это случилось, то в нашу зону приблизился один ублюдок, что никак не сдохнет.
– Что же мои дети такое интересное обсуждают, что не поприветствовали меня должным образом? – послышался за спиной мягкий, как на первый взгляд мог показаться, голос отца, но на самом деле он был полон яда.
Льюис Лучано, капо второй половины Нью-Йорка, а также мой отец и Джеймса, Стайлза, Шона и Эстер. Детей, что он ненавидит, но не может от них избавится. То, что случилось восемь лет назад тому доказательство. Да если так и посмотреть, оно пошло ему на руку, и он получил мир между Нью-Йорком и Чикаго, что длится по сегодняшний день.
Отец обогнул стол и сел между Стайлзом и Эстер, от чего их плечи заметно напряглись. Его темные глаза, что впились в меня так и говорили, чтобы я ничего от него не скрывал, а иначе поплатятся мои братья и сестра.
– Обсуждаем, какую чудесную свадебку устроили Гриффины, отец, – руки так и чешутся его расчленить на глазах всех здесь собравшихся.
Представляю какой бы хаос я устроил здесь убийством родного отца. Этого изверга, что продал своих детей нельзя назвать человеком. А убить этого аморального урода не так и просто. Сукин сын разместил своих преданных шавок, где душе его угодно, а кланы других городов, с которыми у нас заключен мир, поддерживают моего отца. Хорошо, что с их приемниками у меня если не хорошие, но сносные отношения и цель одна на всех.
– Вот как, – протянул отец, кладя руку на плече Эстер от чего она вздрогнула, что не укрылась от его глаз, а его губы изогнулись в оскале, что напоминало бродячего бешеного пса. Моя ярость с бешеной скоростью распространилась по моим жилам и как только я хотел накинуться на этого ебаного психа, с обеих сторон меня начали удерживать Коннор и Джеймс. – Смотрю, твои ручные песики работают на славу. Может мне вас вознаградить дети мои. Как вам идея слетать в Чикаго?
Я был уверен, что все, не исключая меня, за столом замерли при упоминании этого города. Он принес нам страдания, потери и цепь на моей шее.
– И говоря о Чикаго... – отец обвел стол своими лазерами, а потом посмотрел на меня. – Где же моя прекрасная невестка, сын?
– С минуту на минуту должна быть здесь, – выплюнул я, впиваясь ногтями в руки брата и друга, что до сих пор держали меня.
– Ты ведь... – начал Льюис, но его перебил визг сзади меня, что означает приход важной персоны для него.
– Папочка! – радостно прокричала Кейси, чем вызвала бурную реакцию гостей поблизости. Сучка подбежала к отцу и обняла за шею, целуя его в щеку от чего все за нашим столом скривились. – Я так рада вас видеть. Как вы поживали? Как ваше здоровье?
– Благодаря твоей заботе со мной все в порядке, – маленькая дрянь отлипла от Льюиса и многозначительно посмотрела на Эстер. Та же в свою очередь быстро поняла намек и встала, заняв место возле Коннора.
– Отец передает вам, папа, огромнейшие приветствия и приглашает вас в гости. – Кейси оглядела всех и лучезарно улыбнулась всем нам. – Ну и конечно же и про вас он не забыл. Да, Райан? Ты ведь не откажешь моему отцу?
– Конечно, – скрипя зубами сказал я.
Я посмотрел на ее шею, на которой был завязан розовый шарфик, и мои руки так и чесались чтобы намотать эту ткань вокруг этой нежной шейки несколько раз и стянуть так, чтобы она не смогла и глотнуть свежего воздуха.
Время шло... Банкет в честь молодоженов подходил к концу. Барби и Кен стояли на импровизированной сцене принимали поздравления от тех, кто еще не поздравил и ничего не предвещало беды, пока в зале не потух свет. Потянувшись за пистолетом, прожекторы засияли, как лунный свет, заставив всех присутствующих посмотреть туда, куда они направлены. Огромные двери скрипнули, извещая о незваном госте, что прибыл.
Все, кто находился в помещении, как завороженные смотрели в направлении, где из сияния медленной походкой взошел ангел. Цокот каблуков разносился, как гром, что так и кричал о надвигающемся шторме, в котором все утонут. Тишина позволяющая услышать дыхание ближнего своего, а свет ослеплял, будто говоря о том, что смотреть на ангела грех. Грех, что погубит всех, но никто не мог отвести взгляд от него.
Запах крови бьет так сильно, что о него хочется рвать. И здесь я понимаю...
Понимаю, что это никакой не ангел света или добра. Это ангел, что несет только смерть своим появлением.
Он идет прямо к помосту и поднимается на сцену, где стояли такие же завороженные Софи и Джордж, что вглядывались в девушку, а возле них бледные, как полотно Винсент и Биатрис Гриффин с Мишель де Мартинес-Гриффин.
Белое платье, что не найдешь нигде и ни в каком бутике мира, потому что цветы, что расцвелись на белой, как снег ткани раскрашены кровью. Черные, как смоль волосы, заплетенные в две французские косы, доходили к коленям. На молочной коже левой руки, черными чернилами изображен феникс в путах трех змей, что впиваются своими ядовитыми клыками в его тело. С одной стороны покажется, что змеи убивают огненную птицу, но это совсем не так. Наоборот, феникс будто получает кайф от яда, что впитывает в себя. Он – наркоман, а его наркотик это три змея, что питают его. И эта же рука держит необычный на вид кнут с железными шипами с которых капает красная вяжущая жидкость.
Лицо из-за света не видно, но вот Софи, как только видит перед собой девушку обретает серый оттенок, что никак не соответствует с ее образом счастливой невесты. Она стоит не шевелясь, как будто ее парализовало.
– Ты... – проговорила Софи с ужасом на лице, пятясь назад.
– Сестра, – послышался такой до боли знакомый и такой чужой одновременно голос. – Ты не рада меня видеть? Я вернулась с того света, чтобы поздравить тебя с твоим праздником. И преподнести подарок, что я приготовила для тебя, дорогая Софи Гриффин-Слейн, моя неповторимая старшая сестренка.
Вот, что значит никогда не принижать женщин за их слабость. Они убили ее, а она продала душу Дьяволу, чтобы спустится с небес для их кары.