pt. 19
На следующий день все трое решили просто прогуляться по дивному Токио. Тэхён смотрел во все глаза и делал кучу снимков на своём фотоаппарате, иногда забываясь и отставая от Чонгука с Чимином. Пока Чон возвращался за Тэхёном, опять отвлёкшимся на каком-то красивом дереве, младший альфа тяжело вздыхал и пытался отойти подальше от этой парочки. У Чима было ясное представление в голове, что он здесь определённо лишний. Идея с поездкой была неудачна. Он бы ни за что не согласился провести часть своих летних каникул в компании омеги и отца. Больше всего ему хотелось погулять с Хосоком, остаться вместе на ночь, пока отца не будет дома; но Гук упёрся и заявил, что Чиму стоит поехать с ними, потому что не желает оставлять его одного. Младшего это очень возмутило, поэтому он ещё долго высказывал своё недовольство отцу и продолжает это делать до сих пор. В Японии он был уже много раз, разъезжая с Чонгуком на важные переговоры, если они занимали несколько недель. Если старший альфа должен был отлучиться на пару дней, то Чимин оставался с папой или в гостях с Хосоком. А нынешний расклад никак не нравился подростку. Поэтому вскоре младший альфа притворился, что плохо себя чувствует, и попросил отлежаться в своём номере. Чонгук сразу же забеспокоился и на минуту позабыл о Тэхёне, который начал улыбаться, думая, что Чим наконец избавит их от своей компании. Чон-старший проговорил сыну, какие таблетки стоит выпить, и настоятельно велел доложить о своём самочувствии, а Мин закивал головой, желая быстрее закончить диалог и уйти в отель, а если не в отель, то куда угодно, лишь бы подальше от слишком розовой атмосферы со стороны истинной парочки, ведь его каждый раз передёргивает, стоит увидеть их сцепленные руки.
Как и ожидалось, прогулка по городу дальше стала проходить хорошо. Истинные начали вести себя более раскованно, чем в присутствии Чимина. Болтали о многом, и Чон продолжал что-то рассказывать о Токио: он вспомнил момент из детства, когда его отец привёз сюда в первый раз. Чонгук, конечно, рассказать многого не смог, ведь большая часть забылась, да и он в то время был достаточно мал, но самым ярким его воспоминанием остался парк Уэно — самое посещаемое место в Токио. Там маленькому Чонгуку удалось увидеть интересных животных и насладиться красотой японских растений. Тэхён внимательно слушал и восторженно вникал в каждый произнесённый старшим звук. Чон с улыбкой на лице вспоминал события прошлого, связанного с этой страной, и пытался своё счастье донести до младшего, который искренне хотел прочувствовать радость гуковского сердца. Когда рассказ мужчины закончился, Тэ воскликнул, что хён обязательно должен сводить его в этот парк, а Чонгук и сам хотел это предложить.
После приятной и уже полной впечатлений прогулки Чонгук проводил Тэхёна до его комнаты в отеле. До семи у младшего было ещё достаточно времени, чтобы полежать, отдохнуть, перевести дух, но все эти возможные варианты перечеркнуло неугомонное сердце, нещадно бьющее по грудным стенкам. Скоро они пойдут с Чонгуком в ресторан, и от одной мысли об этом у подростка снова перехватывает дух. Он радостно пищит и так уже жаждет этого свидания, что начинает прокручивать в голове возможный вариант прохождения их сегодняшнего вечера. Тэ мечтательно закрывает глаза, но ресторана как такового практически не видит, а лишь Чон Чонгука как всегда слишком элегантного, статного и безумно красивого… даже со своими морщинками и по-детски милой улыбкой он продолжает трогать юное сердце омеги. Само присутствие старшего заставляет забыть Тэхёна о всех остальных. С альфой ему хорошо, и подросток наконец получает ту поддержку, которой ему не хватало. С приходом в его жизнь Чонгука настроение омеги переменилось: теперь каждый день он просыпается и засыпает с мыслью об истинном. Безумно скучает и ждёт следующей встречи. Тэхёну всегда мало любого проведённого времени со старшим. Даже эти две недели кажутся уже подростку слишком маленькими. Ему нужно больше, хочется пробыть с Чонгуком всю жизнь, но даже этого, как кажется омеге, будет мало. Эта связь между истинными — что-то невообразимое и тяжело постижимое для юного разума. Тэхён теряется в ощущениях и всегда дрожит рядом со старшим, потому что не знает, чего от себя ожидать. Он абсолютно не контролирует свои эмоции и слова, поэтому боится взболтнуть что-то не то, предпочитая чаще молчать, но Чонгук в частности случаев не позволяет этого делать. Он, порой, настойчиво требует объяснения поступков младшего, а Ким тут же теряется, не зная, что сказать. Ему стыдно какие-то свои чувства признавать, но старший от него этого и ждёт, поэтому подросток всё чаще поддаётся на провокации и следует за альфой, полностью отдаваясь своим ощущениям, хотя с большой опаской это осознавая. Но единственное, что помогает Тэхёну справиться со своим волнением, — мысль о том, что если это Чонгук, то всё будет хорошо…
Тэхён открывает глаза, и его голову атакуют многие вопросы, один из которых особенно остро волнует омегу. А в чём же ему пойти? Дорогой одежды у него нет, если не брать те самые чёрные брюки, которые ему купил альфа. Тэхён, мигом вскочив с кровати, подбежал к шкафу с вещами. Даже если он всё же наденет брюки, то что нацепить на верх? Многочисленные футболки с майками не подходят для похода в ресторан. Ким сразу отбрасывает их в сторону, думая, что обязательно всё уберёт потом обратно на полочки. Дальше пошла одежда получше: разные кофточки. Но они тоже уже не нравились Тэхёну. Чонгук по-любому пойдёт в каком-нибудь костюме, значит, его омега тоже должен выглядеть подобающе. Ким с досадой бросает очередные шмотки на пол, не находя ничего подходящего, а потом, наконец, добирается до какой-то рубашки, которая даже не белого цвета, а тёмно-синего, но всё равно считается пока что самым лучшим вариантом на выход. Эту вещь Тэ берёт с собой, чтобы надевать поверх тех же самых, лежащих на полу футболок и маек, и часто носит расстёгнутой. Она больше подходит под уличный стиль, нежели праздничный, но у Тэхёна выхода особо нет. У омеги даже появляется идея, чтобы как-то преобразить свой образ, воспользоваться папиной косметикой, которую он запихнул сыну в маленький отсек в чемодане. Об этом Тэ узнал, когда вчера разбирал вещи. Может, Сокджин не прогадал, положив косметичку младшему, но есть небольшая проблема — Ким никогда до этого ничем подобным не пользовался. Даже если у подростка появилась надежда выглядеть более-менее презентабельно, он вполне может не справиться и благополучно размазать всё по лицу. Но Тэ подумал, что ему нечего терять, поэтому скорее решил провести свой первый опыт в ванне.
~~~
Время подошло к семи, и Чонгук стоял уже у дверей в номер Тэхёна. Пятнадцать минут назад он написал сообщение, чтобы омега готовился к выходу, и на него младший не ответил; альфа постучал в дверь, но никто не спешил её открывать. Чон постучал ещё раз, только чуть сильнее, но результат не изменился, мужчина тогда решил набрать номер омеги, предполагая вариант, что тот мог заснуть. Но буквально после второго гудка дверь резко открылась и явила Чонгуку Тэхёна. Чон удивлённо посмотрел на младшего, а после несдержанно посмеялся, заметив на левом веке омеги плохо нарисованную чёрную полоску, а на правом — размазанную. Как ни странно, Ким понял, что насмешило Чонгука, и поспешил обратно закрыть дверь, пока альфа сбрасывал вызов на своём телефоне.
— Хён, я ещё не готов, зайди потом, — но вновь скрыться в номере Тэхёну не дали: Чон придержал дверь рукой.
— Давай помогу? — предложил старший и уже сделал один шаг вперёд. — а то без меня ты долго провозишься.
Отвечать на это младший ничего не стал, потому что согласен был с альфой, поэтому покорно пошёл следом за ним. Для того чтобы исправить неудачные стрелки младшего, нужно было сначала их смыть. Когда это было сделано, Чонгук сказал ему присесть на кровати, пока он возьмёт подводку из ванной. Ким стал смиренно ждать, перебирая пальцами в своих руках. Когда из ванной вышел альфа, Тэ тут же расцепил ладони и руками упёрся о кровать, выпрямляя локти. Чон подошёл ближе и попросил омегу закрыть глаза. За то время, пока альфа наносил ему макияж, Тэ успел поинтересоваться, где он этому научился. Мужчина напомнил о своём бывшем муже и ответил, что много раз видел, как тот это делает, и частенько сам помогал в этом Джиёну. Омега проговорил безэмоциональное «ясно», стараясь не обращать внимание на колющее чувство от упоминания альфы о своём бывшем.
После некоторых минут колдований, Чонгук попросил подростка открыть глаза. Альфа остался приятно удивлён своей работой, что отразилось на его лице.
— Теперь я красивый? — спросил Тэхён, завидев чужую улыбку, и уже сгорал от любопытства; хотелось скорее подбежать к зеркалу.
Чон погладил омегу по голове, слегка вороша его тёмные пряди, и ответил:
— Для меня ты красивый всегда.
Ким покраснел, и альфа сказал, что если все готовы, то можно уже идти.
~~~
Ресторан находился не так далеко, учитывая, что отель, в котором они жили, располагался в центре Токио. На протяжении такой короткой прогулки Чонгук аккуратно держал руку на талии младшего. Сегодня его омега был необычайно красив, поэтому старший очень ревновал, завидев посторонние взгляды. Гук показывал, что этот омега занят, а Тэхён охотно жался ближе к альфе, не имея ничего против его ладони на своём боку.
Перед красивыми и высокими полупрозрачными дверьми Ким немного стушевался, а Чонгук, отпустив младшего, подбежал ко входу в ресторан и открыл омеге дверь, жестом руки предложив войти. Тэхён мило улыбнулся и зашёл внутрь; в нос тут же ударил аромат роскоши и донеслись нотки алкоголя. Тэ ожидал, что мужчина приведёт его в очередное дорогое место, но каждый раз он не может не смущаться в подобных заведениях: сердце сжимается от непроизвольной неловкости. Чонгук аккуратно подталкивает омегу, чтобы тот сделал шаг вперёд. К ним подбежал миловидный официант, а альфа тут же сообщил, что заказывал столик; после того как мужчина проводил истинных до их места, Тэхён уже наслаждался огнями ночного Токио, ведь столик находился около окна.
Заказать подросток ничего не мог, потому что его взгляд опускался не на название блюд, а на числа, стоящие напротив них. Чонгук, увидев удивлённые глаза омеги, отложил в сторону его меню и сказал, что выберет всё сам. Альфа поднял руку, подзывая официанта, и сделал заказ. Единственное, что потом смутило младшего, — Чонгуку к его порции нежнейшего мяса принесли бокал красного вина, а Тэхёну — апельсиновый сок. Возмущение вырвалось у младшего наружу, и он получил смешок от Чонгука.
— Считаешь, что достаточно взрослый, чтобы пить вино? — по-доброму усмехнулся альфа, смотря на скуксившегося Тэхёна.
Тот утвердительно кивнул и даже отодвинул от себя апельсиновый сок. Гук всё же решил исправить недовольство омеги и придвинул к нему красивый сосуд, сказав, что больше одного бокала выпить не даст. Тэ потянулся к тонкой ручке и пригубил красную жидкость. Но условие старшего было достаточно бесполезным: Тэхён больше одного бокала пить дальше не захотел; вкус вина был горьким поначалу, и только небольшая сладость появилась, когда на дне осталось немного капель. Алкоголь не такой приятный на вкус, каким Тэхён себе представлял, поэтому брезгливо отодвинул бокал к Чонгуку, а после стал ждать, когда подадут обещанный десерт, который альфа заказал несколько минут назад.
~~~
Тэхён замечательно провёл вечер с хёном, несмотря на своё излишнее смущение от потраченных денег старшего. Зайдя в свой номер, Тэ смог вздохнуть с облегчением и переварить все волнующие эмоции. Присутствовала нотка досады, что этот вечер закончился, а невообразимо хотелось продолжения. Тэхён думал поделиться своими впечатлениями с Юнги, как обычно это бывает, но сегодня желание насладиться этими приятными ощущениями, целиком проникаясь опять каждым моментом, перебороло возможный разговор с бетой.
Омега проходит к кровати и с удовольствием плюхается на неё. Одежду снимать лень, поэтому подросток ещё долго продолжает лежать, совершенно не двигаясь. Немного выпитого вина действует расслабляюще, и в кончиках пальцев проносятся маленькие удары тока. Хоть выпил немного, но для первого раза и этого было достаточно, чтобы хоть немного забурлило внутри. Но Тэ даже из-за своего расслабленного состояния хорошо помнил сегодняшний вечер и прокручивал его у себя в голове. Все сказанные слова хёна создавали сладкий трепет внутри, и омега снова мечтательно закусывал губы.
Но чем больше младший прокручивал события в своей голове, тем больше уделял внимания деталям и осознал такую вещь: за весь день что-то такого же приятного подросток старшему не сказал, да даже не поблагодарил Чонгука за сегодняшний вечер. И сладость сменилась на терпкий привкус; сердце болезненно заколотилось. Чувство стыда не в первой испытывать Тэхёну, но сейчас оно ощутилось особенно остро. Омега не хочет вести себя как среднестатистический подросток, привыкший только что-то получать, не отдавая взамен. Тэхёну действительно хочется поблагодарить старшего, поэтому он тут же поднимается и выбегает из номера.
Тэ, чуть не столкнувшись с другими гостями отеля, извиняется и подходит к комнате старшего. Ким сначала неловко мнётся, а после тянется постучать, но дверь, стоило омеге только прикоснуться, тут же отшатнулась, оказавшись незапертой. Омега слегка удивился, крикнув «хён, а почему у тебя дверь открыта?», и вошёл внутрь, всё же закрывая её за собой. Но ответа на прозвучавший вопрос не последовало, и младший прошёл вглубь номера, пытаясь глазами высмотреть Чонгука. Можно было подумать, что альфа уже спит, но свет в комнате включён, а в номере никого. Тэхён так глубоко погрузился в свои мысли, что не услышал шум льющейся воды из ванной комнаты, но потом очнулся, когда до его ушей донесся щелчок дверной ручки. Омега повернулся на звук и в эту же секунду обомлел, забыв, как дышать. Воздуха катастрофически стало не хватать.
Мужчина вышел из душа и совершенно не ожидал увидеть хоть кого-то в своём номере. Конечно, Гук не был голым, но полуобнажённый вид старшего выбил у подростка воздух из лёгких и почву из-под ног. Тэ медленно пробежался глазами по каплям, стекающим с чёрных волос и обрамляющим красивое и подкачанное тело мужчины, а после доходящим до кромки полотенца, которое достаточно хило, как казалось омеге, держалось на чужих бёдрах. Тэ и покраснел, и побелел, но взгляд оторвать не смог.
— Тэхён-а, что ты здесь делаешь? — ещё раз спросил Чон, и Ким только сейчас его услышал, пропустив в первый раз вопрос мимо ушей. Потому что стоило альфе предстать перед ним в таком виде, то мозг сразу отключился, и омега только мог различать своё учащённое сердцебиение.
Но когда Тэ услышал этот бархатный голос истинного, то сильный заряд прошёлся по его телу: от кончиков пальцев до самой груди. Омега присел на чужую постель: ноги стали подкашиваться. Тэхён пытался подобрать хоть какие-то слова, но сейчас это всё больше казалось непостижимой задачей, потому что альфа с каждой секундой подходил ближе и сильнее влиял на молодого омегу.
— Я… это… я… — начал тараторить совершенно несвязные слова Тэ, избегая взглядом полуобнажённого тела старшего, но это давалось с трудом, потому что глаза так и опускались на красивый рельеф. — у тебя было открыто. — последнее, что вспомнил омега, до того как появился перед его глазами Чон.
— Правда? — искренне удивился старший. — Наверное, Чимин, когда заходил, забыл закрыть.
Чонгук подошёл ближе, и Тэ замер, внимательно следя за всеми движениями альфы. Глаза продолжали смотреть на крепкое тело и на манящую полоску тёмных волос, протянувшуюся от пупка и так сексуально скрывающуюся под белым полотенцем.
— Тэхён-а, ты не хочешь выйти? — аккуратно спрашивает Гук, но ответа не получает, а видит лишь затуманенный взгляд младшего.
Было понятно, что уходить Тэхён никуда не хочет, но о других мыслях подростка Чон пока не знает, но поскорее желает узнать. Гук решает играть не по правилам и очень ждёт, что младший примет условия его игры.
— Ты сегодня вечером был таким сексуальным, — произнёс Чонгук, желая вызвать у подростка какую-нибудь реакцию. — сейчас ты не желаешь никуда уходить, — альфа упирается одним коленом о мягкую постель и нависает над смутившимся омегой, который всё ещё продолжает молчать. — Скажи честно, ты специально провоцируешь меня?
Тэхён не знает, куда себя деть, и глазами бегает повсюду. Но иной раз его внимание останавливается на лице истинного, который с лукавой улыбкой что-то тоже ищет во взгляде омеги. Ким иногда открывает и закрывает рот, пытаясь подобрать слово и хоть что-то сказать, но каждый раз, когда у него появляется подобная мысль, то всё это становится таким бесполезным, что омега продолжает ничего не говорить и иногда выдыхать воздух.
— Ох, малыш, — Чонгук, провоцируя Тэхёна, сам начинает закипать, а до носа альфы доходит усилившийся запах миндального молока. — у тебя сейчас есть последний шанс, чтобы уйти, но если ты этого не сделаешь, я не смогу больше сдерживаться…
И альфа не врёт. Это не является угрозой, а, скорее, предупреждением. Тяжело сдерживаться, когда рядом с тобой твой истинный омега. Тэхён на мгновение задумывается над словами альфы и даже опускает глаза, отрываясь от любимых шоколадных радужек. А после слегка улыбается и, подняв голову, оставляет мимолётный поцелуй на губах альфы.
И вот это становится последней каплей перед окончательным срывом тормозов у Чонгука. Если Тэ этого добивался, то у него это прекрасно получилось. Слишком непринуждённо и косвенно он дал согласие на то, что случится далее. И альфа останавливаться не собирается, а Тэхён, кажется, не против.
Чонгук кладёт руку на затылок младшего и, сжимая чужие волосы, впивается в любимые омежьи губы. Гук ласкает ротовые стенки, сплетаясь языками, а Тэ, отвечая на поцелуй, дрожащими пальцами тянется к полотенцу старшего, желая снять. Альфа нехотя отрывается от подростка, и их горячее дыхание смешивается в одно. Чонгук, убирая чужие руки, прерывает жалкие попытки омеги справиться со злосчастной тканью и приподнимается. Альфа отходит от постели под удивлённый взгляд Тэхёна и направляется к выключателю. Через мгновение вся комната погружается во мрак, и Киму хватает немного времени, чтобы его глаза привыкли к темноте. А полностью тёмный силуэт альфы выглядит ещё более вызывающе. Чонгук чувствует на себе взгляд Тэхёна, ощущая его стеснение, которое с каждой секундой становится всё меньше и сменяется похотью, неподдельным интересом и небольшой боязнью перед неизведанным.
— Ты так смотришь… — вздыхает Чон, замечая, как отчаянно и внимательно подросток бродит по его телу.
Чонгук отбрасывает полотенце в сторону и возвращается обратно к ожидающему Тэхёну, который не сдержал томного вздоха перед полностью обнажённым альфой. Свет фонарей из окна обрамляет силуэт старшего и падает на его крепкую грудь, задевая нижнюю часть лица.
Чонгук вновь залезает на постель и нависает над омегой, попутно целуя его в приоткрытые и несколько раз облизанные губы. Альфа подхватывает юное тело, а Тэ хватается руками за чужую шею, не разрывая приятное и будоражащее прикосновение губ. Чон действует очень аккуратно с нежным телом омеги, медленно подминая его под себя. Мужчина начинает расстёгивать пуговицы на рубашке Тэ, впечатываясь губами в раскрытую шею. Омега тяжело дышит, когда Чонгук очень нежно, но рьяно целует открытую кожу. Руки опускаются на кромку брюк, ведь, несмотря на то что омега в них безумно сексуальный, сейчас они кажутся явно лишними.
Чон слегка отстраняется, умещаясь между раздвинутых ног. Омега уже сам пальчиками хватается до не расстёгнутых нижних пуговиц и скорее хочет снять мешающую ткань. Альфа тем временем кладёт ладонь на область ширинки, чувствуя явное возбуждение младшего, и, расстегнув молнию, снимает тягуче медленно обтягивающую ткань с невероятно стройных ног Тэхёна. Природная смазка намочила боксеры, после чего нижнее бельё стало неприятно липнуть к телу, но Чон в то же мгновение помог омеге справиться с дискомфортом, отбросив последнюю часть одежды. Тэ почувствовал облегчение и пропустил первый стон наслаждения, ощутив большую ладонь на своём аккуратном члене. Альфа стал медленно надрачивать, и Тэ довольствовался всеми манипуляциями хёна, цепляясь руками за простынь или изголовье постели, теряясь от бушующего наслаждения и накатившего возбуждения.
Омега сгибает слегка колени, всё ещё чувствуя себя неловко от всего происходящего, а Чон не даёт ему сдвинуть ноги и целует младшего в бедро, слегка прикусывая молочную кожу. Так интимно, что младшему хочется выть. Он стесняется открыть глаза и полностью отдаётся всем остальным своим чувствам, благодаря которым он ощущает сильнее и ярче прикосновения своего альфы; и омеге это нравится, поэтому он продолжает сладко стонать и покорно подставляет своё тело для ласк. Чонгук целует впалый живот и губами поднимается выше, всё ещё сжимая чужой член в своей руке. Запах миндального молока забивает все лёгкие и ещё больше возбуждает взрослого хёна. Чонгук играется с бусинками сосков и чувствует проходящую по телу омеги слишком приятную дрожь. Если у Тэ получается сдерживать стоны, что бывает не всегда, то вздохи наслаждения сдержать просто невозможно.
— Тэхён-а, я так давно этого ждал… — опьяняюще бархатным голосом говорит Чон, обдавая дыханием ухо молодого омеги. — ты у меня самый лучший, малыш, — Чон прикусывает мочку, и Тэ издаёт стон.
Постель намокает из-за природной смазки и пота. В комнате пахнет сексом и не смолкают пошлые звуки.
Чон разворачивает омегу на живот и своими губами льнёт к изящной спине. Тэхён, не ожидавший внезапной смены положений, негромко ойкнул. Чон слегка надавил тому на поясницу, заставляя прогнуться сильнее, и омега покорно выполнил просьбу. Тэхён выгнулся сильнее и оттопырил задницу, как этого хотел старший. Его собственный член давно изнывал, и Чон уже собирался войти в податливое тело. Гук приставил свой вставший половой орган к влажной дырочке омеги и, сильнее наклонившись, начал нашёптывать всякие нежности Тэхёну, успокаивая его.
Омега тут же напрягся, когда влажная головка проникла внутрь. Чонгук начал медленно входить, а Тэхён прогнулся сильнее, издав стон. Внутри младшего до одури горячо и безумно узко, отчего альфа утробно рычит, сжимая сильнее пальцами бока омеги. Чонгук двигается со всей осторожностью, слушая, как с губ младшего слетает его имя. Чон ждёт, когда Тэхён привыкнет к новым ощущениям, и выцеловывает его взмокшую спину, которую младший сильно прогнул после первого толчка.
Вскоре Чонгук стал набирать темп, и движения его становились резче и сильнее. Тэхён грудью лежал на кровати, потому что руки его уже не держали и ноги начали подкашиваться. Омега стонал и наслаждался сильным запахом кокоса. Чонгук искал заветную точку, совершая толчки под другим углом. И когда омега впервые закричал достаточно громко и сладко, чем до этого, Гук понял, что нашёл.
Тэхён что-то сказал, но альфа не расслышал.
— Что ты говоришь, малыш? — переспросил Чон, и омега повторил уже громче секунду назад произнесённое «ещё».
Чонгук мазал по простате с каждым новым толчком, а омега продолжал громко стонать, выкрикивая постоянно «ещё». Младший просто не успевал закрывать рот, издавая стоны, поэтому его слюни стекали на подушку. Чон упивался голосом Тэхёна и его пошлыми звуками, а этот любимый миндаль продолжал сильно действовать на мужчину. Из-за нещадно бушующих гормонов и дурманящего кокоса Тэ не раз изливался на белые простыни. Молодое тело вновь испытывало оргазм, после которого с губ Тэхёна слетало протяжное «хён».
Чонгук начал чувствовать свою приближающуюся разрядку. Он обхватил член младшего и начал надрачивать в такт своим толчкам. Через несколько движений наступил долгожданный момент пика для истинных, и Ким выкрикнул очень громкое «Чонгук», почувствовав, как густая жидкость стала заполнять его. Старший излился глубоко в Тэхёна, а после простынёй вытер дорожки спермы, стекающие по бёдрам омеги.
Ким тяжело дышал, отчего его грудная клетка сильно вздымалась. Чонгук помог младшему перевернуться обратно на спину. Альфа улыбнулся и, наклонившись к подростку, нежно поцеловав его в приоткрытые губы. У омеги ещё было немного сил ответить на этот порыв нежности после умопомрачительного оргазма, но в следующее мгновение уставший Тэхён провалился в сон. Чонгук, накрыв их двоих одеялом, притянул ближе к себе хрупкое тело и, зарывшись носом в слегка влажные волосы омеги, ощутил, что молочный миндаль приобрёл очевидные нотки сладкого кокоса.
Примечания:
Да, мои дорогие, свершилось то, чего вы так долго ждали.
Вигуки потрахались.
На девятнадцатой главе мы узрели нцу.
Надеюсь, все остались довольны ~
(ну я-то уж точно довольна)