Глава 4
Однажды после ужина бабушка Сонхуна пригласила всех в гостиную. Старенькая, но невероятно живая, она любила тихие разговоры и тёплый чай. Ты присела рядом, слегка смущённая её вниманием, а напротив устроился Сонхун — привычно сдержанный, в строгой рубашке.
— Сонхун, ну-ка расскажи, как у тебя дела, — мягко сказала бабушка, подливая чай. — Ты всё работаешь и работаешь, даже не видишь, как сад цветёт.
Сонхун улыбнулся. Настоящей, лёгкой улыбкой — без маски холодного наследника.
— Бабушка, я работаю, чтобы вы могли спокойно пить чай под этим цветущим садом, — ответил он и тихо засмеялся.
Ты заметила, как рядом с бабушкой он словно меняется: плечи расслаблены, глаза тёплые, смех искренний.
— Ты как в детстве, — с улыбкой сказала бабушка, — такой же серьёзный, но внутри всё равно добрый мальчик.
Сонхун слегка покраснел, качнул головой:
— Не рассказывайте это никому, а то репутация пострадает.
Они оба засмеялись, и в этот момент ты увидела в нём не холодного наследника корпорации, а обычного парня, которому дороги семья и близкие. Словно с его лица сползла строгая маска, обнажив то, что обычно спрятано от чужих глаз.
Ты слушала их, не вмешиваясь, но внутри что-то тихо сдвинулось. Тёплое, едва заметное чувство, которое пробивало ледяную стену между вами. Может быть, он не так уж далёк? Может, за холодной внешностью прячется человек, которому просто некогда доверять?
В тот вечер ты впервые поймала себя на том, что ждёшь его смеха и ловишь каждое движение его рук, каждую искру живого взгляда. И дом, который недавно казался чужим, вдруг обрёл оттенок тепла.
_______
Прошла неделя после того вечера с бабушкой. Ты невольно начала делать больше, чем от тебя требовалось: вставала раньше, готовила ему завтрак, к обеду проверяла, выглажена ли его рубашка, к вечеру наводила порядок в доме. Не из-за приказа, а потому что так хотелось — в надежде, что простая забота может сделать эту холодную жизнь хоть немного теплее.
Сонхун замечал твои старания. Иногда его взгляд задерживался на аккуратно сложенных бумагах на его столе или на идеально выглаженных манжетах, но он ничего не говорил — будто эти мелочи не имели значения.
Однажды он вернулся слишком поздно. Часы показывали почти полночь, а ты всё ещё сидела в столовой. Свет мягко падал на накрытый стол, на тарелки с тёплым ужином, который ты приготовила, пытаясь придумать новый рецепт.
Он остановился в дверях, слегка нахмурив брови:
— Что ты здесь делаешь?
— Я... приготовила ужин. Хотела, чтобы ты попробовал, — тихо ответила ты, подняв глаза.
Сонхун медленно прошёл ближе, взгляд стал жёстче:
— Что ты вообще делаешь? Стараешься привлечь моё внимание? Мы с тобой заключили договорный брак. Тебе не нужно это.
Ты сжала ладони, опустив взгляд:
— Я делаю это... просто от души. У меня нет никаких намерений.
Он выдохнул:
— Перестань. Если ты думаешь, что это нравится мне — ошибаешься. Живи так, как раньше. Гуляй, занимайся своими делами, но не трать время на то, что нам не нужно. И... я уже поужинал.
Слова упали холодом. Ты замерла, не в силах ответить. Горло сжало от обиды: всё, что казалось проявлением тепла, оказалось никому не нужным. Он снова был тем же Сонхуном — холодным, далёким, сдержанным, словно между вами по-прежнему пропасть.
Вечер растаял в тишине. Ты медленно убрала еду, ощущая, как пустеет сердце.