9
- Я тебе мешок с картошкой что ли, чтобы меня тащить? - вспыхиваю я. - Обойдусь без твоей помощи, ясно?
- О, ну давай, - ухмыляется Никитин. - Мне прям будет интересно на это посмотреть.
- Иди заканчивай свою тренировку, - огрызаюсь я. - А от меня отстань уже, сделай доброе дело.
Отвернувшись от него, я начинаю медленно подниматься по ступенькам.
К счастью, я на самом верху, поэтому мне приходится преодолеть лишь три подъёма, и я снова оказываюсь на парковой дорожке, изгибающейся среди деревьев.
Медленно бреду по ней, но не проходит и минуты, как меня догоняет Никитин.
- Тебе, кажется, тренироваться надо было, - мрачно говорю я.
Меня бесит, что он видит, как я неуклюже ковыляю, стараясь не тревожить ушибленное колено.
- У меня появились более важные дела, - не моргнув глазом отвечает Никитин. - Служба сопровождения инвалидов.
- Сам ты инвалид! - я пытаюсь стукнуть его, но он с легкостью уворачивается от моего кулачка.
- Побереги силы, Петренко, - хохочет он. - Тебе до дома еще хромать и хромать!
- Смеяться над травмой другого - это, конечно, очень весело, - сухо говорю я. - Чисто твой уровень юмора.
- Пф, - фыркает Никитин, - ты так говоришь, как будто я ни разу не хромал. Меня с поля с последней игры фактически уносили. Один урод из Рубина в меня подкат сделал, и нога так вывернулась, что я там матом орал от боли.
- И что было в итоге? - не удерживаюсь я от любопытства. А себя убеждаю в том, что спрашиваю исключительно как будущий врач.
- Да, фигня, - машет он рукой. - Повреждение связок голеностопа. Теперь восстанавливаюсь. Как раз к началу сезона буду в форме. В форме своей новой команды.
Никитин ухмыляется собственному каламбуру, а я думаю о том, что я бы не сказала, что у него сейчас какие-то проблемы с ногой. Он так легко и прыгал, и выпады делал с гантелями.
Но, наверное, у спортсменов просто другие требования к себе.
Мы идем дальше, и молчание кажется таким неловким, что я не выдерживаю и зачем-то задаю Никитину вопрос.
- У тебя своя программа тренировок?
- Ага, - небрежно отвечает он.
- А почему ты в лесу занимаешься? - ехидно спрашиваю я. - Ты, может, не в курсе, но у нас довольно развитый город. Есть и фитнес-центр, и просто тренажерные залы.
- В это время все закрыто, - пожимает он своими широкими плечами. - А у меня режим, первая тренировка всегда в шесть.
- Понятно, - бормочу я себе под нос.
Не знаю, что меня удивляет больше: то ли информация о том, что Никитин - ранняя пташка (я была уверена, что он дрыхнет до обеда), то ли фраза о «первой» тренировке. То есть у него еще и вторая будет? Неудивительно, что он весь такой... крепкий.
Но тут мои мысли прерывает решительный голос Никитина.
- Так, харэ, я задолбался идти со скоростью черепахи.
И сразу после этого он без всякого предупреждения хватает меня и поднимает на руки.
Я от неожиданности взвизгиваю.
- Отпусти!
- Не дёргайся, - советует Никитин. - А то уроню. А тут камни, тебе не понравится.
- Мне понравится, если ты меня обратно поставишь на землю!
- А ты некапризная, да, Петренко? - ухмыляется он. - Тебе много не надо для счастья?
Никитин несет меня с удивительной легкостью. Он шагает так, как будто я вообще ничего не вешу. И это...
Это сложно не заметить.
Как и горячее, терпко пахнущее плечо, к которому я прижата. И его твердые руки, которые держат меня так уверенно, так надежно...
Нет, он, конечно, придурок, который не видит вообще никаких границ.
Но я начинаю понимать тех девчонок, кто за ним бегает.
- Ты такая худая, Петренко, - замечает тем временем Никитин. Одна его рука беззастенчиво щупает мое плечо. - Кожа и кости, мышц вообще нет. На спорт забила? Только мозги наращиваешь?
- Мозги полезнее! - огрызаюсь я. - Это тебе думать не надо, пинай мячик и все.
- Сразу видно, что ты ничего не понимаешь в футболе, - покровительственно усмехается он. - Мозги на поле очень нужны, Петренко, иначе так и будешь всю жизнь посредственным игроком, никакой карьеры тебе не светит. Короче, в футболе надо думать. Но крепкая задница там тоже нужна.
Тут его ладонь как бы случайно ложится на мою ягодицу, и я дергаюсь всем телом, пытаясь ее сбросить.
- Прекрати меня лапать, - гневно шиплю я.
- Ты единственная, кто просит прекратить, - ухмыляется Никитин. - Обычно меня наоборот просят продолжать. Еще, Тёма! Сильнее! Глубже!
Последние слова он произносит с таким пошлым придыханием, что я не выдерживаю и краснею от стыда. У него совесть вообще есть?
- Поставь. Меня. На землю! - чеканю я.
- Да ладно тебе, тут недалеко, - беспечно отзывается он.
Но мы уже дошли до ворот парка, и там несмотря на ранний час, есть люди. Я вовсе не хочу, чтобы кто-нибудь увидел меня на руках у местной звезды.
- Никитин! - повышаю я голос. — Я серьезно!
- Блошка, мы же не в школе, на меня твои командирские интонации не работают. Попроси нормально - тогда отпущу.
- Отпусти!
- По нормальному давай, - ухмыляется Никитин, продолжая идти со мной на руках. - И повежливее. Ты же просишь, а не требуешь.
Я панически оглядываюсь, боясь увидеть знакомые лица среди спешащих по своим делам людей. Потом делаю длинный выдох, пытаясь успокоиться.
Ладно, от меня не убудет. Зато как минимум я буду избавлена от того, что он до самого дома будет тащить меня на руках.
- Отпусти, пожалуйста, - говорю я максимально миролюбивым тоном.
- Уже лучше, - негромко сообщает Никитин, наклоняясь ко мне. А я завороженно смотрю на его длинные, угольно-черные ресницы и лукаво блестящие голубые глаза. - Давай еще к этому имя добавим, а то неясно, кого ты просишь.
- Никитин, отпусти, пожалуйста, - послушно повторяю я, уже почти сдавшись.
- Неплохо, - он улыбается, и на его щеке опять появляется та самая ямочка, от которой невозможно оторвать взгляд. - Но это фамилия, а не имя. Меня зовут или Тёма, или Артём. Выбирай.
Тёмой его называют все подряд, и я не собираюсь вслед за остальными звать его этой идиотской формой имени.
Лучше уж нормальное имя.
- Артём, отпусти меня, пожалуйста, - со вздохом говорю я.
Его темные глаза вспыхивают, и в следующую секунду меня вдруг накрывает осознанием того, что это прозвучало слишком... интимно. Так, как будто мы с Никитиным хорошо знакомы, как будто между нами что-то есть, кроме нескольких перепалок и этой нелепой случайной встречи в лесу.
- Хорошо, - неожиданно хриплым голосом говорит он и на самом деле ставит меня на землю.
Я даже теряюсь от этого и какое-то время просто стою столбом. Никитин тоже стоит и смотрит на меня. Потом резко мотает головой, отбрасывая со лба светлую челку, сует руки в карманы и небрежно спрашивает:
- Ну как, Петренко? Идти можешь? Или снова тебя на ручки взять?
«Ага, то есть я к тебе должна обращаться по имени, а тебе меня можно тупо фамильно называть? Ну и наглый же ты, Никитин!» - раздраженно думаю я.
Ничего не отвечаю на его слова, но пробую сделать пару шагов. Колено немного ноет, но опираться на ногу я могу, и все выглядит лучше, чем было на лестнице. К тому же тут прямая дорога, без всяких горок, и это еще один плюс к моей двигательной самостоятельности.
- Все нормально, - озвучиваю я. - Дойду без проблем.
- Окей, - кивает Никитин.
- Мне туда, - я показываю рукой в сторону своего дома.
- Окей.
- Я пошла.
- Давай.
- Эй! - Я прохожу несколько шагов и оборачиваюсь, понимая, что он продолжает идти рядом со мной. - Тебе тоже в ту сторону что ли?
- Неа, я живу в девятиэтажке на углу.
- Тогда тебе направо.
- Спасибо, Петренко, я в курсе.
- Тогда почему идешь за мной?! - Я в возмущении останавливаюсь. — Иди к себе домой!
- А это не тебе решать, - ухмыляется Никитин. - Куда хочу, туда и иду.
- Придурок! - бросаю я и, решив, что с ним бесполезно спорить, просто шагаю по дороге, не обращая на него внимания.
Он провожает меня до самого двора и даже один раз подхватывает, когда я из-за спешки едва не спотыкаюсь, оступившись на неровном асфальте.
- Нос не расквась, Петренко, - лениво говорит он. - А то совсем страшилищем будешь.
Этой фразой он начисто отбивает мое желание его благодарить.
И тем не менее, когда мы доходим до моего подъезда, я все же решаю, что надо быть вежливой.
- Спасибо за помощь, - сухо говорю я.
- Спасибо в карман не положишь, - хмыкает Никитин. - Чем планируешь отдавать долги, Петренко?
- Чего?! - я своим ушам не верю. - Ты... ты про деньги что ли?
- Деньгами не беру, - Его ладонь вдруг упирается в стену рядом с моим лицом, а голос становится низким и хриплым. - Но хотелось бы что-то получить взамен. Это было бы справедливо, Петренко. Я из-за тебя пропустил тренировку, а знаешь, как важен режим для спортсмена моего уровня?
Последнюю фразу он почти шепчет, оказываясь так близко ко мне, что внутри пробегает странная дрожь.
- Но у меня нет ничего, - растерянно бормочу я.
- Жаль, - хрипло выдыхает Никитин. - Тогда придется платить вот так.
И целует меня.