9.
Мой новый день в больнице.
Теперь я просыпаюсь сам, меня не силой будят, теперь я передвигаюсь без помощи инвалидной коляски или костылей, а сегодня, сегодня меня наконец-то выписывают!
Так выписке я ещё никогда не радовался.
Наконец-то мне убирут долбанутые катетеры, я больше не буду в трубках, как овощ лежать на кровати.
Собираю вещи, у меня их немного, но они есть, все укладываю в небольшую сумку и одеваюсь. Мама купила мне новую одежду в Сингапуре. Приходится с усилием надевать новые спортивные штаны, потому что они карл, чистые и даже трещат, а кеды я не разносил, потому они немного трут голеностопную кость, зато толстовка отлично села. Так мягко и удобно. Прямо, ня.
Во мне после лечения так и кипит оптимизм. Даже не знаю, от чего это, от того, что я наконец-то могу быть полностью с щенком вместе и без расставаний на ночь, или от того, что наконец-то выйду из больницы и поем нормальной еды.
Хотелось скорее выйти из четырех белых стен на улицу, погулять и побегать, увидеть Гришу... Вскоре за мной пришли и сказали, что меня ждут внизу, я взял рюкзак и пошел за медсестрой, которая вела меня в приемный покой.
Меня встретила мама, папа взял рюкзак, а мама что-то подписывала. Я не мог устоять на месте и рванул из больницы на улицу. Сделал глубокий вдох и выдох, так хорошо..... приятно свежо.
Я будто из подвала вышел, где недели две отсидел. Свободе и ощущению жизни я так ещё не радовался. Мне кажется, пока меня лечили и убирали спазмы с сердца, то ещё и выкачивали какие-то витамины, от который у меня психическое состояние улучшилось.
Серое, но без облаков небо не казалось мне суровым или грустным, и что вот-вот пойдет дождь, меня тоже нет заботит. Хотя, какой дождь в ноябре? Снег, уж, тогда. Конечно, снег это прикольно. Можно бегать с щенком по сугробам, играть и дуреть. И да, здравствуйте, это сказал одинадцатиклассник. Привет.
Когда я решил, что рассматривать небо и наслаждаться природой уже достаточно, то увидел машину, дверь которой распахнулась и с переднего сиденья выскочил Шон.
— Ааааа, пес-босс, привет,— щенок сшиб меня с ног, я немного пошатнулся, но устоял. Мне кажется, или он ещё больше? Или пушистее? Оооо, такой антистресс, просто, — Пес-босс, скучал?
Щенок все это время облизывал меня, жался ко мне и радостно лаял, виляя хвостом. Я потрепал его по голове, почесал за ушком, обнимая. Шон как медвежонок. Может, из-за него я больше не хочу уходить из жизни? Или из-за Гриши?
— Илья,— папа подошёл ко мне, — Поехали домой.
Я кивнул и взял щенка на руки, он все никак не мог успокоиться от радости встречи со мной. Сидя в машине мы ждали маму. Я ожидал, что папа заведет серьёзный разговор со мной. Но этого не произошло. Папа был погружен в свои мысли, в принципе, как и я. Видимо, эта раздражающая молчаливость у меня передалась по наследству.
Мама вернулась, села в машину и мы поехали домой. Ну, так думал я. Оказывается, мы поехали в кафе. Теперь родителям удалось меня задобрить и разговорить. Я рассказал им все.
С самого начала.
Как познакомился с Гришей, кто он такой, и что он далёко не друг мне, а даже больше чем друг, и что это не он виноват в моем приступе, и не он меня спаивал, и что всем этим я промышлял сам и довольно давно. Скорее, я и оправдывал Гришу перед ними. Я считаю, что невиновный должен быть оправдан. Папа все равно останется при своём мнении: раз не Гриша спаивал меня, а я спился из-за него. Дальше я стал повествовать им о том, что очень скучаю по тем временам, когда мы были "вместе". Что я хочу проводить вечера не в круглом одиночестве в четырёх комнатной квартире, а с родителями. Я уже устал от такой серой рутины, и даже выходные или праздники не спасают меня. Мне не хватает внимания и заботы родителей. Как бы они меня не занимали, что бы не дарили или не предлагали занять свой досуг, мне всегда будет не хватать ИХ присутствия в своей жизни.
Нам принесли заказ и я сделал передышку своему исповеди. В этом время родители разговаривали между собой, обсуждая, сказанное мною, а я потихоньку спихивал варёную картошку Шону.
Следующей темой было то, что я понял и принял свою не традиционную ориентацию. Я пытался донести отцу, что я давно понял, что гей, и девушки меня не привлекают, но и не отталкивают, но почему то, с ними у меня даже дружеского контакта нет. И тут я пытался обойти стороной Гришу, даже, хотел сказать, что я до сих пор ещё девственник, и что Гриша даже поцеловать меня боится.
— Ты был не прав, когда сказал мне те слова в больнице, — тяжело говорил я, даже еда была поперёк горла,— Гриша не плохой. Он не виноват в том, что я стал геем. И не надо винить его во всём, что произошло со мной.
— Илья, — отец вновь глухо выдохнул, а я знаю, когда он так делает, он хочет донести до меня свою точку зрения и моё мнение ему по барабану, — Ты должен понять, ему почти двадцать два года, ты ещё даже не достиг совершеннолетия.
— Блять, да причем тут возраст!?— внезапно разозлился я, и мама шикнула в мою сторону, — Может, это ты запретил ему приходить ко мне в больницу? А что ты ещё ему сказал, или сделал, что он теперь будет шарахаться от меня?
— Да, да, Илья! Это я запретил ему, и запрещаю тебе!— слова отдались эхом в моей голове, — С сегодняшнего дня ты живёшь до конца календарного года у бабушки с дедушкой на ферме. По крайней мере, если Гриша так тебя и любит, то он придет за тобой, найдёт, достанет откуда захочет, но найдет выход встретится. И все, хватит с меня.
Пиздец.
***
Дома мама дала мне денег на подстрижку. Она просила просто укоротить мою гриву и покраситься, если я хочу, но я хочу полностью изменить свой внешний вид.
В парикмахерской мастер, который занимается моими волосами с двенадцати лет, кардинально удивился моему выбору прически.
Яркая градация от фиолетового к розову-сиреневому. Волосы по бокам и на затылке сбрили. Так как челка и другая часть волос была отрощенна как раз для этой прически, мне сначала сделали хвост, а из него стали плести дреды. Кончики из покрыли лёгким тоником, цвета лайма. В дреды мне вплели ещё несколько маленьких косичек, к ним монетки и бусинки. Теперь дреды собрали в тугой хвост. Все. Новый я.
— Спасибо, — отдавая деньги, сказал я мастеру,— Очень круто.
— Не благодари, — усмехнулся парень, — А скажи, к чему это такая резкая смена имиджа?
— Просто устал от постоянной прически, — ответил я, ещё раз смотря в зеркало на себя, — Захотелось обновиться.
— Полностью солидарен с тобой, — Дима, так зовут мастера, прибирался в помещении, а я могу выделить пару слов, чтобы описать его.
Дима - самый настоящий талант художника в образе хипстера-панка. Он закончил одиннадцать классов гимназии в классе художественного уклона, получил два высших образования по стезе художника. Потом он влюбился, влез в какую-то историю, и резкий талант его отдалился от классики и перешел на современные виды искусства. Его отец считал сына из ряда вон выходящим, но любил его и говорил, что он достоин большего, а его невеста и женитьба его в могилу сведёт. Два ужасных года брака и развод. Депрессия и затяжной творческий кризис как результат. Вскоре его отец заболел раком и парень отдал все деньги на лечение, почти обеднев. Отец умер, а матери и не было в семье и во все. Где-то года четыре Дима зарабатывал работая в тату салоне, подрабатывая дизайном (по профилю когда учился), и даже преподавал в университете на кафедре графики и дизайна. Позже он пристрастился к волосам. Разные прически, эксперименты и новшества сделали его знаменитым. Теперь этот парень, которому уже под тридцать, живёт припеваючи. Но все равно остаётся таким, которым я вам его описал.
— У тебя день рождения скоро, — перевел тему Дима, — Давай сделаю подарок сейчас? А то я слышал, что ты уезжаешь до нового года.
— Давай, — Дима ухмыльнулся и сел в кресло, — Дай угадаю, тату?
— Ага, рукав, бесплатно, подарок же.
Я рассмеялся и сел на специальное кресло, положил перед парнем левую руку, и с гордостью сказал:
— Твори.
***
— Я конечно все понимаю, но этого я не понимаю, — в шоке говорила мама, — Сынаа, мне папа голову открутит, — грустно улыбнулась она, — У Димы золотые руки, видно, что талант в крови.
— Ага, — мельком отвечал я, собираясь в поездку, тут ещё под ногами и везде где можно бегал за мной Шон, — А ещё Дима мне подарок сделал.
— Правда?— воодушевилась мама, зайдя ко мне в комнату, — А какой?
Я развернулся к ней и снял толстовку, чтобы открыть ей вид на руку. Мама замерла, когда увидела рисунок на моей руке. Он ещё был не закончен, нужно прийти ещё на два сеанса и каждый через неделю.
— Ну, — женщина провела рукой по моей, которая была в специальной плёнке, — Так то совсем не плохо, ты главное, жалеть не будешь об этом спустя несколько лет? Смотри, свести это будет очень больно и тяжело.
— Если я это сделал, значит точно не буду жалеть, — уверил я маму, — И да, мне восемнадцать через месяц.
Мама молча кивнула и помогла мне собрать вещи в поездку, а потом угла в кабинет работать. Папа так и не пришел, наверное, остался в офисе. Ну и ладно. Он может никогда не смирится с моим жизненным выбором и позицией, даже моя субкультура ему не ясна.
— Мам, я гулять с Шоном!— крикнул перед выходом я, в ответ услышал "Не задерживайся" и вышел из дома.
На мое удивление во дворе опять собралась компания Немцева, только теперь, на тех каруселях уже сидел и Миша. Если бы не Миша я бы и не пошёл туда, но Шона как назло потянуло за ребенком, в руке которого была какая-то игрушка, и пёс резко сорвался с места, а я от неожиданности дёрнулся за ним. Вся компания в миг обратила внимание на меня.
— Живой!— услышал я голос Миши,— Блять, братан, я думал тебя в могилу свели, уже как месяц не появляешься.
Парень крепко обнял меня, хлопая по плечу, а потом, переключился на Шона, что носился вокруг него.
— Оооо, твой? Круто. У меня вот вместо собаки брат, — язвительно усмехнулся Немцев-младший и в ответ, ему прилетела его же куртка, — Цербер, Блять.
— О тебе тоже могу такое сказать, — низкий и бархатистый голос Гриши стал родным мне, даже не смотря на него, я чувствую, как он прожигает меня своим взглядом, — Я же просил щенка, а мне подарили вот это.
— Ты и так со мной, как с щенком, — обижено отвечал Миша, тиская Шона, — А потому, заткнись и не порти момент.
—Или лучше это сделаешь ты, братец,— Гриша взял меня за руку, — Поговорим?
Миша смотрел на меня взглядом, что лучше бы я отказался от предложения его старшего брата, но я кивнул ему, что все нормально и он может не бояться за меня.
— Ну пошли, поговорим, — ответил Немцеву я, наверное, весь двор видел нашу такую "стычку".
— Классный у тебя пёс, — начал после минуты тишины парень, — И...тебе идёт новая причёска.
— Спасибо, — я смотрел на Гришу не скрывая от него свой уже уверенный и твердый взгляд, — Ты тоже ничего.
— Пхпх, Ничего?— Гриша ухмыльнулся, поправив русые волосы, — Ладно, мы же поговорить отошли, вроде как.
— Ага, что ты хотел?
— А может ты?
— Почему я?
— Вопросос на вопрос?
— Блять, Гриша, — я остановился,— Почему ты не приходил в больницу?
— Не могу тебе сказать.
— Ты боишься?— у меня уже глаз задергался, — Скажи, почему тебя не было рядом? Или ты был с Сашей?
Парень резко стал серьезным, от его веселья не осталось ни следа, а потом, он сжал мои руки в своих, смотря мне прямо в глаза. Такой тяжёлый и мутный взгляд человека, который запутался.
— Что ты блять, со мной делаешь?— он коснулся моих губ, положив руку на шею, притянув к себе сильнее.
— Ты не ответил, — после нежного и долгого поцелуя, продолжал я, — Гриш, скажи правду, скажи мне как есть. Я не верю, что ты по правде любишь Сашу. Не поверю.
— А я и не люблю его,— обнимая меня, шептал Немцев, — И я бы никогда не полюбил его, если...если люблю другого человека.
Я замер.
Другого?
— Я не хочу уезжать, — признался я, чувствуя, как из глаз бегут слёзы, а Гриша касается губами моего лба и гладит рукой спину, — Не хочу...
— Ты же вернёшься, — успокаивал меня он, — И уезжаешь ты завтра вечером. Илья, Иль, не надо слез, ладно? Мне тоже больно.
— Грииш, — я посмотрел на него, — Так что не давало тебе прийти ко мне в больницу?
— Твой отец, — сдался парень, мы сели на скамейку, — Я хотел, но каждый раз натыкался на него и он мне угрожал. Поверь, я не хочу сидеть в тюрьме половину своей жизни только за то, что впервые так крупно и крепко влюбился. Мне от этого не легче. Я каждый день спрашивал у Миши, как ты. Ночами не спал, боялся что в одну из ночей, на утро ты не проснешься. Твой отец дал мне понять, если я появлюсь на пороге твоему палаты, то на следующий день окажусь на пороге тюремной камеры.
Я молча слушал, понимая, что мой отец не тот, за кого выдавал себя все это время. Стало обидно и грузно. Но, однако, Гриша признался в своих чувствах ко мне.
— Приходи сегодня вечером, — внезапно предложил я,— Родители уйдут на встречу, придут поздно.
— Ночёвка?— Гриша рассмотрюривал мои бледные руки, которые приводили меня в ужас, а ему нравились, — Хорошо, я приду.
— Тогда....,— я засмущался, подумав об вечере, — Пошли домой?
— Пошли.
Всю дорогу до дома Гриша слушал меня, а потом только в филосовтсвоовал на серьезные темы, которые мы обсуждали. Он обнимал меня, оставлял лёгкие поцелуи на виске и шее, а я не могу отцепиться от него.
— Я приду в семь, — сказал Гриша, обнимая меня у двери в квартиру, — Куплю всего разного.
— Ага, — я ещё раз поцеловал его перед уходом, услышав победную ухмылку, — Думаю, адрес напоминать не надо.
— Не, запомнил уже все. Ладно, до встречи.
— До встречи.
Впереди целый вечер и ночь.
Нам есть что обсудить и о чем поговорить с Гришей. Вообще-то я не планировал этого, но после его признания....я.. что-ли изменил свое отношение к нему в полной мере.
— Илья? Это ты?— сидя в кабинете, спрашивала мама.
— Да мам, я, а что?— странно конечно, но видимо наша с родителями беседа в кафе как-то повлияла на них.
— Я думала папа пришел, — вышла в прихожую мама, — А где Шон?
— Оу, черт!
***
Уже семь.
Я написал Мише, чтобы он передал щенка Грише, и парень отписал мне, что Гриша давно отобрал у него собаку и носится с ней сам. Хехе, забавно.
Мама с папой собираются и вот-вот уйдут, но вот я волнуюсь за то, что вдруг Гриша столкнётся с ними в подъезде. Ну и ладно, чему быть тому не миновать.
Входная дверь хлопнула, а я встрепенулся.
Побежал в ванную, вымылся весь вдоль и поперек, напялил новую одежду, которую мама привезла, и сел в гостиной. Смотрел телевизор, тупо листая каналы. Остановился на ТНТ.
Я нервничал.
Успел переодеться ещё раза три. Итог: рубашка с рукавом до локтя и длинная как туника, цветом пшеницы, джоггеры светло синие, и образ завершали мои волосы. Мне прям нравится. Впервые нравлюсь самому себе.
Звонок в дверь.
Мои ноги подкосились, казалось, что сейчас пол уйдет из под ног. Такого волнения и нервозного состояние у себя я ещё не наблюдал.
— Привет, — вымолвил на выдохе я, открыв дверь, Гриша улыбнулся, выпустив Шона с поводка, — Он тебя не занял слишком?
— Нет, — Гриша присел рядом со мной, гладя рукой Шона, а потом, прошёлся рукой по моим волосам, — Никак не могу привыкнуть к твоему новому имиджу. Так... непривычно...
— Мне тоже было немного некомфортно видеть себя с дредами, — признался, и мы с Гришей зашли в квартиру, — Но мне нравится.
— Мне тоже, — на слова Немцева я покраснел, — Тебя в краску каждое мое слово вгоняет?— парень повесил куртку и обнял меня со спины, — Я бы позавидовал тебе, ходишь во всем модном, не вычурном, все просто, но красиво, и вкус у тебя на одежду специфический. Никогда не видел тебя в чем-то НЕ черном.
Я прижался к нему, положил свои руки поверх его. От Гриши пахло парфюмом и шампунем с экстрактом черной смородины, мне нравится. Такой контрастный запах.
Тепло от тела Гриши пропитало меня. Так хорошо и уютно мне ещё никогда не было.
Его руки опустились мне на талию, сжимая ее, а я полностью откинулся на Гришу, нежась в его руках. Мы были одни дома, никто нам не мешает, сейчас хочется продлить этот вечер и ночь, и чтобы она не заканчивалась.
***
Острые ключицы, тонкие руки, впалый живот и полупрозрачная рубашка — твои незаменимые атрибуты. Ты помнишь, когда надел ее впервые? Как медленно курил, сидя лишь в ней одной? Как я снова и снова любил тебя, сжимая ее ткань в ладонях?
Ох, снова ловишь мои неоднозначные взгляды в твою сторону.
Я запоминаю мягкую темную ткань рубашки. Твою бархатную бледную кожу. Тонкую шею. Холодные пальцы. Твои пухлые, искусанные мною, губы. На ощупь.
Я продолжаю узнавать тебя лучше, наслаждаясь видом стройного тела сквозь твою, излюбленную мною, прозрачную рубашку.
На фоне играет музыка, Гриша до упоения слушает "The Neighbourhood". Он задумчивый, серьезный, но такой домашний. Просто тащусь с его вида, поведения.
"Sweater Weather", "Wires", "Afraid", "Let it Go" - отражали часть "домашнего" и нового Гриши. Но мне больше всего нравилось смотреть на него, когда он слушает песни, и иногда подпевает.
— Что ты ещё слушаешь?— спросил я, когда песня закончилась.
— Ля, а я думал тебе мой музыкальный вкус не зайдет, — улыбнулся Немцев, протянувшись ща телефоном на журнальном столике, — Много чего, разное, но это рок и его направления.
— Получается, мое мнение о тупоголовом гопнике футболисте было ошибочным?
— Не все золото, что блестит, — ухмыльнулся он, — Чего залип?
— Р... рубашка у тебя красивая, — заикнулся я, когда Гриша словил меня, — Включай уже песню.
Парень ухмыльнулся и разблокировал свой черный Айфон, включая песню.
— Слушал их песни?— спросил он, когда началась классика, а затем полился нежный голос исполнителя.
— Нет, я вообще ограничен в музыке, — я задумался, сев на полу, сложив ноги по турецки,— Я подбираю все по настроению.
— Необычная тенденция выбора, — Гриша лег на диван, тем самым сравняясь со мной взглядами, — А я на все натыкаюсь как-то в интернете. Если я сяду искать музыку по настроению, то из инета не вылезу.
— Понятно, — я смущённо отвёл взгляд, крутя пальцами край рукава рубашки, — Классная песня.
— У этого исполнителя все песни прикольные,— Гриша опять стал перебирать мои волосы пальцами, — Это у тебя в животе урчит?
— М...видимо да, — ещё сильнее засмущался я. Пипец. Гриша меня скоро опять выведет.
— Ты ужинал?
— Нет, не особо хочу, — парень сел рядом со мной, — А ты?
— Стрелки не переводи, Иль, — он коснулся моей щеки, провёл до подбородка и завлек в поцелуй, и я чуть не упал на него, но Гриша все таки уронил меня на себя, обнимая, — Зато я еду из Макдака заказал.
— Я там долго не был, — ответив на поцелуй, произнёс я, — А Хеппи мил взял?
— Ты маленький что-ли?— улыбнулся блондин.
— Там игрушка же, — мило улыбнулся я, обнимая Гришу, не хочу его отпускать, — Мне всегда мама покупала.
— Какой же ты все ещё ребенок, — Гриша все гладил меня по волосам, и обнимал второй рукой за талию, гладил ею по животу и спине, проходился пальцами по моим руками. Как по инструменту, или так, как я очень дорогая и бережная вещь, которую он боится сломать, — Ладно, чем займёмся?
— Может, фильм посмотрим?
— Ну давай, — Гриша встал с пола и я поднялся вместе с ним, — Что хоть смотреть будем? Сериал или фильм?
— А выбери сам, — меня немного передернуло, осознание того, что мы с Немцевым одни в квартире и что мы стали так близки друг другу после признания, — Я проверю Шона, а то он притих.
Парень кивнул, открывая мой ноутбук.
Я ушел в комнату, ища щенка. Думал о всем. Как так быстро я перестал его бояться, как пропало мое недоверие...все просто, от чувств любви реально прощаешь человек все его ошибки и косяки, любовь ослепляет.
— Шон, блин, — шёпотом возмутился я, когда увидел где спит сенбернар, — Ну это же стол.
Я взял щенка на руки и переложил на подстилку на полу у батареи, где сейчас было очень тепло. Щенок лизнул мне палец и продолжил спать. Я немного посидел около него, гладя по пушистой шёрстке, успокаиваясь сам.
Безусловно мне волнительно. Я даже предполагаю к чему идёт и чем закончится вечер. Очень волнуюсь. Такого никогда не было. Однако, первая любовь, видимо, очень сильная.
Всего лишь интрижки.
***
Я вышел из комнаты, закутавшись в кардиган. Скорее всего мне холодно от волнения.
Гриша сидел на диване и пил колу, уже выбрав то что мы будем смотреть, а на столе стояли пакеты с едой. Запах картофеля фри и нагетсов я почувствовал сразу, а ещё притягательный аромат мохито так и заставил желудок издавать звуки песнопения китов.
Блондин обернулся на меня и ухмыльнулся, приглашая рукой к столу. Я опять засек себя на мысли, что бессовестно пялюсь на его рубашку. Никогда не видел Гришу в тако более или менее официальном наряде. Вроде как и обычный образ, но эта рубашка...она правда как вишенка на торте.
— Много потратился на еду?— спросил я, сев на пол.
— Моя стипендия это вытерпит, — Гриша не перестает меня удивлять, — Так кстати есть ещё кое-что.
— И что же?— я отставил большой стакан с колой, — Ты меня заинтриговал.
— А то, — парень потопал на кухню и притащил от туда ещё пакет, — Держи, ты же так просил игрушку.
В пакете был Хеппи мил, и я не мог не засмеяться. Серьезно? Блять, а я ведь реально давно не ел и не был в Макдаке. Учитывая, что и не с кем, да и мне нельзя злоупотреблять фастфудом.
Гриша наверное весь от радости светится, меня таким он видит впервые. Не грустным, не депрессивным, а новым и другим. Видимо, сегодня ночь и вечер откровений и открытий.
— Спасибо, — с набитым едой ртом, говорил я, — Очень вкусно.
— Ты как с голодного края, — обнимая меня за плечи, прокомментировал ситуацию Гриша, — ну, я рад что тебе нравится.
— Если честно, после больницы я бы ел как не в себя.
— Пхпхпх, неужели, настолько все плохо?— рассмеялся он, — Ну, тогда, может посмотрим сериал?
— Давай, и какой ты выбрал?
— "13 причин почему".
— Вот енто ты да, — ухмыльнулся я, садясь к Грише, который уже улёгся на диване, — А так я давно планировал его посмотреть.
— А чего не смотрел?— Гриша взял у меня мою колу, а я лег к нему, прямо в объятия.
— Я не хочу....блин, сериал тяжёлый, если я буду смотреть его один, то явно закончу как та Ханна, а я не хочу...
Парень поставил колу на подлокотник дивана, утягивая меня в поцелуй. Поцелуй внушал надежду, словно он целует меня, что вот вот потеряет, но твердо и решительно утягивает меня обратно на землю, доказывая, что я не просто так здесь, что я не биомусор, а то, что я нужен ему, как и он мне.
—Тогда, может и не стоит смотреть?— Гриша положил мне руку на плечо, и она свешивалась мне на грудь.
— Не, — отмахнулся я,— Давай смотреть.
Уже стало темно, наверное, часов девять было, а я уже засыпал. Гриша гладил меня по руке и волосам, целуя в лоб или шею. Такие маленькие ласки грели душу.
Я же выводил пальцем замысловатые узоры на рубашке парня, утыкаясь носом в его шею. Я почти полностью лежал на нем, закинув ногу между ним, улегшись на груди. Гриша едва заметно улыбался, тоже задремав как я.
Сериал правда затянул меня по уши. Мне нравилось смотреть. Мы почти заканчивали первый сезон, и остановились на серии, когда был зимний бал.
— Спать хочешь?— хриплый голос Немцева отвлёк меня от сериала.
— Не совсем, — зевая, ответил я, — А что?
— Ты просто так забавно лежал, я подумал, что вырубился,— Гриша немного сменил позу, и я тоже, ибо тело затекло все, — Я могу... кое-что попробовать?
Гриша осторожно дотронулся до моего лица, гладя пальцем щеку, и приятнул к себе, целуя. Во мне сразу все взорвалось, тело покрылось мурашками, а в голове была чертова каша из ничего. Я хотел чувствовать, не думать.
Парень целовал меня нежно и неторопливо, как-то даже по детски, но одновременно с чувством, закусывая мою губу, проникая языком, делал поцелуй гоцбке и серьёзнее. Мы сели на диване, точнее, Гриша приподнялся, а я почти полусидел на нем, опираясь руками на подушки дивана. Гриша с напором стал целовать меня, положив руки мне на талию, тем самым заставляя меня почти лечь к нему.
Между нами сотрясался и напрягался воздух. Он раскалился до такой степени, что если бы туда внесли спичку, она бы зажглась. Внутри меня все колотило и трясло, все взбудоражилось, зажглось.
Гришины руки так ловко находили места на моем теле, при прикосновении которых я терял над собой контроль. Целуясь, я слышал его сбившиесия дыхание, как сильно бьётся его сердце. Внизу живота приятно потянуло, когда Гришины губы коснулись моей шеи, и стали опускаться ниже. Парень приподнял меня за талию и приподнялся сам, опуская меня на диван, и нависая надо мной. Он устроился между моими ногами, касаясь пахом моих джинс, а руками проводил вдоль моего тела.
Я судорожно выдохнул, зарываясь руками в свои волосы, оттягивая их. Мне было неприятно, но поцелуи Гриши ослабляли боль. Он тихо зарычал, положив руку мне на пах, почти втираясь в меня, а потом, убрал мои руки, и завел мне их над головой.
— Не здесь, — простонал я, когда он стянул с меня джинсы, и пряжка его ремня громко звякнула в темноте.
— Согласен, — глухо отозвался парень, — Пошли.
Он поднял меня и потянул на себя, утягивая в сладкий и нежный поцелуй. Мы прижимали друг друга к стенам пока шли до моей комнаты, снимая попутно одежду. Когда Гриша касался моей кожи, она плавилась и таяла под ним, от его пальцев она почти горела, я пылал желанием изнутри.
Моя спина соприкоснулась с покрывалом кровати настолько быстро, что я не заметил, как уже был почти без одежды, а Гриша уже надевал презерватив.
Все было так сумбурно и быстро, мне оставалось лишь мучительно ждать Гришу.
Парень коснулся губами моего влажного лба, будто я болел и меня лихорадило, и рукой он погладил меня за щеку, обнимая.
— Не трясись, — прошептал он, смотря мне в глаза, — Закрой глаза, доверься мне.
Я послушно закрыл глаза, обнимая Гришу за шею, чувствуя, как он безостановочно целует мои губы. Больно. Я тихо проскулил, когда Гриша медленно вошёл в меня. Случайно укусил Немцева за губу, он тоже не сдержался, больно сжав мой бок, опираясь рукой о кость таза. Я запрокинул на него ноги, прижимаясь сильнее, и парень выгнулся мне навстречу, войдя в меня полностью, и боль резко прошла.
Голова шла кругом, внизу живота неистово тянуло и ныло, я весь покрылся холодным потом и волосы немного стали влажными.
Гриша убрал руку с моего бока, который так сильно сдавливал, и завтра на нем точно появится синяк. Парень положил свою голову на мою грудь, руками поглаживая мое тело, глубоко и сдавленно вдохнул, сделав толчок вперёд.
Я громко, и неожиданно для себя, простонал. В комнате эхом разлетелся мой стон.
— Все...все в порядке, — ответил я, когда Гриша поднял свой взгляд на меня. Он вновь коснулся моих губ, начиная сильнее двигаться во мне.
И вот я уже не сдерживаюсь. Стоны во все горло, Гриша делает всё нежно, но страстно и желанно. Боли нет, я лишь хочу большего. Гриша не останавливаясь целует меня, гладит руками, умело заставляя возбуждаться только от касаний его пальцев. Я сорвал голос, и Гриша выбивал из меня хрипы. Мне жутко нравилось. Гриша зацеловывал меня, обнимал, ласкал руками, доводил до дикого оргазма, прикусывал кожу, оставляя на моем теле алые отметины, он был так нежен и осторожен со мной, я не хотел прекращать это.
— Гришааа, — я выдохнул его имя, рухнув с него на кровать.
Парень ухмыляясь, лежал рядом, а потом опять навис надо мной, убрал выбившиеся пряди волос за уши, вытирал холодный лоб, и потом вновь коснулся губами щеки.
— Утром болеть будет, — лёжа со мной рядом, сказал Гриша, — Я тебе через Мишу передам...мазь и таблетки.
— И все равно мне было не...не так Больно, как ты думаешь, — шептал в ответ я, одеваясь,— Клевая была рубашка, — продолжал я, смотря на чёрную рубашку у кровати.
— Всего лишь рубашка, — смеясь, Гриша надел ее, — Пуговицы три оторвал, ничего страшного не произошло.
— Угу, — я лег обратно на кровать, закутываясь в одеяло.
— Спи, — Гриша вернулся, лег ко мне.
Я повернулся к нему и уткнулся в шею, пока парень гладил меня по волосам, и уснул, совсем без снов, просто уснул.
— Как бы я хотел остаться с тобой....но..твои родители, — слышал я отрывками, уже заснув, — Сейчас не время, Иль...
***
Знаете, что хуже всего?
Проснуться, Блять, утром, после классной ночи, одним в пустой кровати! В холодной, влажной, мятой и пустой, пустой кровати, в рубашке парня с которым провел ночь, теперь просыпаешься один.
На мне Гришина, та самая, прикольная, черная и прозрачная, красивая рубашка. Она свисает с меня, очень велика, но в ней тепло, и от неё пахнет Гришей.
Я сажусь на кровати. Шиплю от боли. Теперь же боль была противная, раздражающая, внизу живота так саднило, будто меня искололи ножом.
Кровать вся развороченна: одеяло скомкано и валяется в ногах, простынь вся измята, подушки на полу. На столе все что стояло в гостиной. Кола, остатки заказанной еды, суши и роллы, фанта в стаканчиках. Ноутбук, выключен, закрытый. Моя одежда верхняя, аккуратно на стуле сложенная.
Встаю на пол и иду в туалет. Гриша был прав, болеть будет, и сильно. В коридоре обувь, одежда висит, родители и не заметил, как пришли вчера.
Чешу затылок, одной рукой держась за низ живота. Шагаю на кухне, хочется пить воды.
— Твой отец сказал, забрать тебя раньше, — вздрагиваю, Игорь сидит за столом, пьет кофе и что-то пишет в бумагах, которыми весь стол завален, — Что, твой Гриша позорно сбежал?
— Н..нет,— я растерялся, а в голове вспылили вчерашние события, — Нет, Игорь, ты не прав.
— Я столкнулся с ним в подъезде утром,— Игорь развернулся ко мне, — И знаешь, что он сказал?
— И что же?— боль сразу прошла, ее заменил гнев и ярость, — Неужели, Игорь, тебя так бесит, что я с Гришей?
— Да нет, просто мне же ты отказал отсосать, — парень встал, и начал подходить ко мне, — А вот Грише ты раскрепостился полностью, — Игорь как-то нагло и пошло улыбался, словно я зверёк, которого он загнал в ловушку,— Так вот теперь он это знает, и знаешь, Гриша мне сильно врезал за это, правильно, кому же понравится, быть обманутым, да ещё и влюбиться в шлюху.
— Пошел ты, — почти выплюнул ему в лицо я, хватаясь за голову, — Ты не лучше всех этих гопников! Ты не лучше моего собственного отца, и мне ставят тебя в пример? Пошел нахуй, Гоша, мне поебать, как тебе надо чтобы тебя звали, но ты..ты...ты мразь.
Я хватался за стены, бежал обратно в комнату, одеваясь попутно, заглянул в комнату родителей, которые ушли на работу, и простонал, когда понял, что один с Игорем в квартире.
— И куда ты пойдешь?— он встал в проходе моей комнаты, опираясь о косяк, — Думаешь, я тебя не найду и не отвезу в деревню?
— Да куда угодно, — скидывая вещи в сумку, говорил ему я, — Только бы подальше от такого ублюдка как ты.
Я выбежал из дома, Шон еле поспевал за мной. Было холодно, естественно, меня ещё трясло от того что сказал мне Игорь. Я хотел увидеть Гришу, хотел увидеться с ним, но даже когда я пришел к его дому....
— П..привет, а где Гриша?— запыхаясь, спрашивал у сонного Миши я.
— Он с друзьями уехал на дачу к Саше, — зевая, ответил Немцев-младший, кутаясь в толстовку, — О тебе ничего не говорил. А что?
— Нет, — слова давались мне с трудом, — Он говорил, что передать через тебя...
— А! Блять,— Миша громко усмехнулся, и пошёл в квартиру,— А ты чё стоишь как не родной? Заходи.
В квартире было пусто. Родители Немцева видимо на работу ушли, ну, Гриши дома нет, а Миша должен быть в школе.
Я скинул с себя обувь и прошел за Мишей в его комнату, но ринулся по началу в комнату Гриши.
— Она закрыта, можешь не пробовать,— с полным ртом, говорил Миша, — Я уже пробовал и получил по шее.
— А что в ней такого, чтобы закрывать ее?— спросил я, принимая у Миши вещи.
— Да хрен его знает, — пожал плечами он, — Гриша вообще сам не свой последние дни, как ты приехал. Колись, он у тебя был ночью сегодня?
— У меня, — пауза, —А что?
— Круто, — рассмеялся Миша, хлопая меня по плечу, — Я так и понял, ибо ты в кот рубашке и с засосами. Неплохо, он тебя, конечно, обработал.
— Слушай, Миш, — застегивая куртку, говорил я, — Дай мне уже те вещи, которые Гриша просил передать, и я пойду.
Миша молча отдал мне передачку брата и удалился, пожав мне руку.
Теперь я медленно плёлся домой, чтобы поехать на вокзал. Я не могу тут целый день ждать, когда Игорь отвезёт меня на вокзал, я лучше сам уеду. Это невозможно. Чего они все добиваются? Разве важно кого любишь? Если тебе не нравится, то дело твое, не люби, но не порти жизни других!
Игорь конечно, побил все рекорды. Да, было дело, он приставал ко мне, но это как-то мы замяли....теперь я чувствую себя так паршиво и так убого, что мысли о уходе из жизни вновь посетили мою голову.
Чувствую себя использованным.
Я уже подхожу к своему дому, вижу машину Игоря, с тяжестью осматриваю двор...
Может и правда, все что мне сказали, все что видел, всего лишь интрижки.