Куклам тоже бывает больно

Том резко вынырнул из сна, словно кто-то невидимый толкнул его изо всех сил. Было сумрачно и холодно, место рядом с ним пустовало. Ночную тишину нарушали только треск камина и какое-то шевеление, значит, Колин не ушел к себе. Пират облегченно выдохнул и перевернулся на постели. Мальчишка не услышал его — он сидел, сгорбившись у камина, ворошил кочергой объятые пламенем раскаленные головни. Делал он это так осторожно, что создавалось впечатление некоего тайного действа. На его лице танцевали рыжие блики, делая его образ таинственным и безумно красивым. Колин улыбнулся, удовлетворенный, по-видимому, силой пламени, и, вороватым движением, закинул что-то в камин. Том непроизвольно проследил за траекторией движения предмета и уткнулся взглядом в собственное лицо — деревянное лицо с разноцветными бутылочными стеклами вместо глаз. Пират не поверил своим глазам, наблюдая, как маленькое тельце куклы охватывает пламя, как оно чернеет и съеживается. В единый миг он слетел с кровати и, оттолкнув прочь испуганного парня, выхватил у него кочергу. Том подцепил полыхающую игрушку и вытянул ее из огня. Схватив таз для умывания, мужчина плеснул на горящее тельце оставленную с вечера воду. Раздалось шипение, и от потухшего куска дерева повалил дым, застилая спальню своими клубами.

Колин закашлялся, отползая в сторону и испуганно глядя на пирата.

— Ты что натворил?! — взревел Дрого, смаргивая слезы от едкого дыма, попавшего в глаза. Он схватил мальчишку за грудки и затряс как тряпичную куклу.

— Ты хоть понимаешь, что сделал?! — орал пират, не в силах совладать с очередным приступом бешенства. Колин не сопротивлялся, тихо роняя слезы, и молчал. — Ты же уничтожил меня, неразумный эгоистичный мальчишка!

— Не тебя, — вдруг еле слышно просипел Колин. — Это всего лишь оболочка.

Том перестал трясти юношу и недоверчиво на него уставился.

— Откуда? Откуда ты узнал? — прошептал он, его злость рассеялась, уступая место обреченности. Парнишка знал. Он понимал, что творит и сделал это намеренно, руководствуясь какими-то своими интересами. Тельце игрушки было спрятано, надежно укрыто Дрого от чужих глаз в небольшой ларец, который запирался на ключ. Этот ключ хранился в таком месте, о котором постороннему узнать было практически невозможно. Юноша не мог найти его случайно, тут есть какая-то загадка.

— Ко мне приходил ангел-хранитель. Он все мне рассказал. А я-то все ломал голову, почему твои глаза так мне знакомы, — улыбаясь сквозь слезы, проговорил Колин. Он поднял руку, коснулся лица пирата, погладил заросшую колючей щетиной щеку.

— Ты такой красивый, Том, — глядя восторженными яркими глазами прямо в его душу, заговорил Колин. — Я не поверил сначала, но это существо мне все-все показало. Ты так страдал из-за меня. Я столько всего натворил, стольким людям сделал больно, но с тобой так не будет. Я все исправлю, больше никогда тебя не брошу, сделаю самым счастливым. Том, ты простишь меня?

— Глупый, — прижимаясь губами к прохладной ладони Колина, обреченно выдохнул пират. — Я простил тебя. Простил, но что ты сделал? Ты погубил нас, меня. Это человеческое тело даровано мне, но при условии, что я никогда с тобой не увижусь. Меня предупреждали, но я плюнул на все, чтобы побыть с тобой хотя бы одну ночь.

— Нет! Нет! Это неправда! — запротестовал возмущенно юноша. — Он сказал, что я освобожу тебя, если сожгу куклу. Что ты навсегда останешься со мной.

— Тебя обманули, — Том оторвался от Колина, отступая на шаг. — Тело Дрого заберут, я мог бы вернуться в свое, но оно испорчено. Теперь я не знаю, что случится, но, наверное, я умру.

В рассеивающемся сумраке комнаты раздался проказливый смех. Рядом с обгорелым, уже переставшим чадить тельцем игрушки появился крошечный человечек. Фей оказался абсолютно не похожим на Плюма, у него имелось тощее тельце, узкое личико с пронзительными глазками, тонким острым носиком и безгубым ртом. Одет он был во все черное, а за спиной его торчали два перламутровых птичьих крыла. Существо пнуло кучку обгорелого дерева, и вновь засмеялось. Закопченное деревянное тельце отлетело в сторону и лопнуло по шву, который был искусно склеен когда-то мастером-игрушечником. Из маленькой потайной ниши выпали, звеня о каменную плитку, две половинки кукольного сердца.

— Как же легко было тебя обмануть, Колин, — отсмеявшись, прозвенел тонким голоском ангел-совсем-не-похожий-на-хранителя. — Ты меня забавляешь! Каждый раз проделываю с тобой эту штуку, и ты введешься, ну, прямо, как баран, чес-слово. Никогда от этого не устану!

Маленький мерзавец вновь затрясся в приступе смеха.

— Какого черта! — зарычал пират и двинулся было в сторону существа, но ангел щелкнул пальцами, и Том застыл на месте.

— Ох, забыл представиться твоему другу, покорнейше прошу простить, — кривляясь, поклонился лиходей. — Меня зовут Граннус. Я ангел-хранитель Колина. С рождения опекаю его. Много гадостей ему в жизни подстроил, но такое даже я бы не придумал! Связаться с собственной детской игрушкой! Вот это да! Вот это умора! — и ангел снова покатился со смеху.

Колин враз побледнел, хватаясь за голову, и осел на пол. Он уткнулся лицом в колени, с силой сминая и без того спутанные локоны. Пират покосился на него сочувственно, но сделать ничего не мог.

— Тебе же нельзя показываться людям, хохмач! — гаденыша хотелось пнуть, но Том мог лишь вращать глазами да говорить. — А ты еще и треплешься с нами, по тыкве от начальства не боишься получить?

— Смотрите, кто заговорил, — с мелкого вмиг слетела веселость. Он злобно оскалился и зашипел. — Куколка из мяса и костей! Да мне плевать на начальство! Мне столько с рук сошло, что тебе и не снилось. А этот вечно ноющий человеческий сопляк утомил сверх меры. Приставили к нему и еще к кучке слезливых идиотов. Надоело носиться с каждой завалящей душонкой. Задавился бы уже, жаль старик его тогда спас.

— Да ты просто больной ублюдок! — зарычал мужчина, изо всех сил пытаясь преодолеть сковывавшую его магию. — Тебе не ангелом быть, а демоном!

Маленькое личико существа скривилось, он скрестил руки на груди и нетерпеливо затопал ножкой.

— Не тебе об этом судить, дубина! И вообще тут уже совсем не весело. Пойду-ка я пожалуй, — с чуть слышным хлопком ангел исчез, оставляя после себя лишь темное облачко то ли пыли, то ли пепла.

Пират смог, наконец, отмереть, двинулся было к Колину, но на половине пути замер. Он почувствовал как все его тело отяжелело, в ушах зашумела кровь, и сердце зашлось в бешеном ритме.

— Колин, — позвал чуть слышно Том. Тот поднял голову и глянул бирюзовыми больными глазами. А мужчина понял, что слышит легкую поступь Смерти.

— Прощай, — прошептал пират. В глазах у него потемнело, и он рухнул всем телом вниз.

Том не слышал пронзительного крика юноши, не чувствовал удара о твердые доски пола, он уплывал в бесконечную бирюзовую даль.