16.0
Спустя пару дней.
Сегодня было обычное утро. Льюис уехал по делам ещё с рассветом, а я осталась дома. В телефоне — тишина, и только уведомления от университета и групповых чатов. Я как раз завтракала, когда пришло сообщение от Линды:
"Привет, дорогая. У меня для тебя кое-что интересное. Не хочешь попробовать себя в роли модели? Я знаю, что ты идеально подойдёшь. Через два дня проба. Я бы хотела, чтобы ты поехала туда со мной."
"Скажу честно — бренд заинтересован именно в такой внешности, как у тебя. И да, ты чертовски красивая."
Я читала сообщение дважды. Модель? Я? Я всегда думала, что такие предложения делают только девчонкам из Instagram с миллионами подписчиков. Но Линда — не кто-нибудь. И если она видит во мне что-то...
Я положила вилку, посмотрела на себя в отражении стеклянной двери балкона. Волосы в лёгком беспорядке, свитер Льюиса — огромный, с плеч спадает. И всё равно... это было приятно. Очень.
Секунд через пятнадцать я набрала ей:
— Линда?
— О! Я уже думала, ты мне не поверила, — рассмеялась она. — Так что скажешь, поедешь со мной?
— Если честно... немного страшно.
— И правильно. Но поверь, ты выглядишь — ух, тебе просто нужно показать себя. Остальное сделают камеры. Я заеду за тобой сама, не волнуйся.
Я кивнула, будто она меня видела.
— Хорошо. Я поеду.
И в этот момент внутри будто щёлкнуло: может, это начало чего-то нового?
~
Утро было неожиданно волнительным. Я почти ничего не ела — в животе щекотало от волнения. Линда сказала быть готовой к девяти, и я с вечера собрала вещи. Чёрные брюки, белая рубашка с открытыми плечами, лёгкий мейк и локоны — без перегруза, но чтобы выглядеть достойно.
Когда подъехала машина, я уже стояла у входной двери. Линда вышла из чёрного седана, как всегда безупречная: очки, идеально сидящий костюм, уверенность в каждом шаге.
— Боже, ты выглядишь даже лучше, чем я ожидала, — улыбнулась она и открыла дверь. — Поехали, красавица.
Путь до студии занял около получаса. Местечко было стильным — светлый минимализм, большие окна, столики с косметикой и пара камер. Я едва переступила порог, как на меня обернулись два человека из команды.
— Это она? — спросила одна женщина, указывая на меня.
— М-м, голубые глаза, натуральные губы... да, это то, что нам нужно.
Я застыла. Линда же кивнула и подтолкнула меня вперёд.
— Элара, знакомься, это Сабина — главный координатор. А это Давиде, фотограф. Они будут с тобой работать.
— Привет, — я улыбнулась, немного смущённо.
— Не волнуйся, — сказал Давиде, поправляя камеру. — Мы сделаем пару тестов. Просто побудь собой. У тебя очень выразительные глаза и шикарный рот — это будет смотреться в кадре.
Я кивнула, чувствуя, как щеки начинают теплеть. Пухлые губы? Я всегда думала, это просто... ну, черта. А тут они явно были в восторге.
Через 10 минут я уже стояла на фоне белой стены, слышала щелчки камеры и короткие указания:
— Поверни голову... да, вот так... глаза немного вниз... шикарно!
И впервые в жизни почувствовала, каково это — быть в центре внимания, но не из-за Льюиса, а из-за себя самой.
Съёмка прошла быстрее, чем я ожидала. Свет, щелчки камеры, несколько смен образов — всё как в кино. Я немного волновалась, но Линда была рядом, и это придавало уверенности. Она всё время подбадривала меня:
— Расслабься, детка. Ты создана для камеры.
И вот, ближе к вечеру, когда мы уже сидели в уютном кафе неподалёку от студии и я пила капучино, Линда вдруг получила сообщение. Она глянула на экран, улыбнулась и протянула мне телефон:
— Смотри сама.
На экране — кадры. Мои. Уже обработанные. Я будто застыла.
Это была я. Но совершенно другая. Уверенная, сияющая, грациозная. Волосы мягкими волнами спадали на плечи, глаза смотрели в объектив с дерзкой нежностью, губы — чуть приоткрыты. Образы, ракурсы — всё выглядело профессионально. Шикарно. Настояще.
— Они сказали, что ты одна из лучших, кого они снимали за последнее время, — спокойно сказала Линда. — Думаю, тебе стоит подумать об этом серьёзно.
Я просто молча кивнула, ощущая, как внутри всё дрожит от адреналина и восторга.
Когда я ехала домой, лицо всё ещё оставалось чуть натянутым — будто я улыбалась даже без причины. В телефоне я снова пересматривала фото с сьемки, не веря, что это действительно я. Линда поцеловала меня в щёку на прощание и, как настоящая фея-крёстная, махнула рукой:
— Увидимся очень скоро, звезда.
И вот... я у дома. Обычного дома, который казался совсем не обычным теперь, когда я возвращалась туда после такого дня. Я открыла дверь и сразу услышала приглушённые шаги. Он был дома.
— Привет, — сказала я, проходя внутрь и закрывая дверь за собой.
Из кухни появился Льюис, в чёрной футболке и с небрежно собранными косичками. Он посмотрел на меня — сначала просто взглядом, а потом уже внимательнее.
— Где ты была?
— С Линдой, — ответила я спокойно, снимая пальто. — Она взяла меня на пробу в агентство... и... меня утвердили.
Он подошёл ближе, взгляд скользнул по моим глазам, губам, волосам.
— Ты серьёзно?
Я кивнула, почти не сдерживая улыбку:
— Да. Сегодня был просто... вау.
Он смотрел пару секунд, потом тихо усмехнулся.
— Я знал, что из тебя выйдет модель. У тебя глаза, которые цепляют, даже когда ты просто злишься на меня.
Я рассмеялась.
— Это был комплимент или угроза?
— Это был факт. — Он приблизился и провёл пальцами по моим волосам. — И, надеюсь, ты всё ещё злишься меньше, чем вчера?
Я подняла на него взгляд:
— Я слишком счастлива, чтобы злиться.
Он обнял меня за талию и тихо прошептал:
— Тогда мне остаётся только гордиться. Моей девушкой.
Моей.
Я рассмеялась, сняв обувь и проходя мимо него на кухню. Он открыл холодильник и достал мне воду, поставив бутылку прямо передо мной на стол.
— Вот, пей, модель, — с ухмылкой бросил он.
Я лениво опустилась на стул, глядя на него снизу вверх и, не удержавшись от шутки, выдала:
— Спасибо, папочка.
Он замер. На пару секунд. Потом его брови резко взлетели вверх, и он медленно повернулся ко мне.
— Что ты сказала?
Я сдерживала смех, поднимая бутылку:
— Ну а что? Звучит же авторитетно. Ты тут раздаёшь приказы, подаёшь воду... почти как заботливый папочка.
Он подошёл ближе, навис надо мной, уперевшись руками в спинку стула. Его голос стал низким и тёплым:
— Ты уверена, что хочешь играть в такие игры, малышка?
Я слегка наклонилась вперёд, прикусив губу от улыбки:
— Ну... ты же подал мне воду. Это был папочкин поступок.
Он хмыкнул, а потом, склонившись, прошептал мне на ухо:
— Тогда будь осторожна. Потому что "папочка" может легко превратиться в "накажу".
Я покраснела до ушей и чуть не поперхнулась водой.
— Льюис!
— Ты начала, детка, — сказал он, отойдя с широкой ухмылкой и явно довольный тем, как быстро мне стало жарко.
Я всё ещё сидела за столом, пытаясь совладать с лицом и не выдать, насколько меня смутил его тон. Он тем временем открыл шкаф и начал искать что-то перекусить, как ни в чём не бывало — будто и не подбросил мне эту фразу-бомбу пару секунд назад.
— Ты выглядишь так, будто вот-вот испаришься, — сказал он, не оборачиваясь. — Не думал, что "папочка" произведёт такой эффект.
— Прекрати, — пробормотала я, всё ещё красная, — мне просто не привыкать слышать такие фразы от тебя... в таком контексте.
Он обернулся с пачкой миндальных печенек в руке и, подойдя ближе, протянул одну мне.
— Тогда привыкай, Элара, — произнёс он спокойно, но с той самой хищной полуулыбкой. — Я здесь надолго. И, кстати, мне нравится, когда ты краснеешь.
Я фыркнула, но всё равно взяла печенье.
— Напоминай мне держать язык за зубами, когда шучу.
— Обещаю, — усмехнулся он. — Но только если ты пообещаешь не останавливаться. Мне нравится твой язык... в смысле — острый. Я про юмор.
Я снова покраснела.
— Ты просто невозможный.
Он уселся рядом и спокойно произнёс:
— А ты привыкнешь. Уже почти привыкла. Да?
Я посмотрела на него, и он вдруг стал серьёзным.
— Мне хорошо с тобой, Элара. Даже когда ты называешь меня "папочкой".
— Больше не буду, — тихо ответила я с улыбкой.
— А зря, — подмигнул он. — Было горячо.
Позже..
Я стояла у зеркала в ванной, волосы ещё капали — мокрые локоны липли к плечам, и с каждой секундой на теле всё быстрее впитывался тёплый, пахнущий ванилью крем. Я машинально размазывала его по плечам, стараясь не думать о том, что Льюис где-то за стеной. Хотя — как не думать, если весь день он был особенно... внимательным.
На мне была лишь его серая футболка, которая доставала почти до середины бедра. Я подсознательно натянула её чуть ниже, хотя дверь была закрыта.
Я услышала, как за спиной скрипнула половица. Вздрогнув, я повернулась — он стоял в дверном проёме, облокотившись на косяк, взгляд скользнул по мне медленно, никуда не торопясь.
— Ты опять носишь мои вещи, — хрипло произнёс он, чуть прищурившись.
— Они удобные, — ответила я, стараясь говорить спокойно, но голос всё равно прозвучал тише.
Он подошёл ближе, и теперь между нами оставалось всего пару шагов. Я не двигалась. Просто смотрела, как его взгляд медленно скользит по моим мокрым волосам, по моей шее, по рукам, которые всё ещё держали баночку с кремом.
— Ты знаешь, что выглядишь... очень красиво вот так, да?
Я кивнула едва заметно. И вдруг, как будто мир стал медленнее, он сделал шаг вперёд, наклонился, провёл пальцем по капле воды, скатившейся с моего виска. Провёл по щеке... и вдруг прошептал:
— Ты сводишь меня с ума.
Сердце забилось быстрее. Я всё ещё не могла пошевелиться, пока он не коснулся губами моего лба, задержался... и только потом, не торопясь, отступил на шаг.
— Спокойной ночи, Элара, — прошептал он.
И ушёл. Оставив меня в ванной — в его футболке, с мокрыми волосами и дыханием, которое так и не пришло в норму.
~
Прошло почти две недели.
За это время всё будто вошло в свой ритм — спокойный, даже немного уютный. Учёба снова набрала темп, на носу было несколько зачётов, а ещё параллельно мне начали приходить предложения по модельным съёмкам. Пока что это были не громкие бренды, но всё происходило именно здесь — в Лондоне. И, если честно, я кайфовала от того, что хоть где-то начала чувствовать себя уверенной.
Но спокойствие долго не держится, особенно когда рядом Льюис.
Он весь день был немного... другой. Молча пил кофе, что-то писал в телефоне, смотрел в окно, но почти не шутил. И даже когда я подошла к нему с вопросом о завтрашней лекции, он просто кивнул, не отрывая взгляда от экрана.
— Улетает, — пронеслось в голове.
Позже, когда я подошла ближе, он сам сказал:
— Завтра вылет. Вечером. Бахрейн. Тесты. Потом ещё три страны подряд.
— На сколько?
— Пока неизвестно. Но вернусь не скоро.
Я ничего не сказала. Только кивнула.
И он тоже ничего не добавил. Просто обнял — крепко, как будто не хотел отпускать. А потом отстранился и улыбнулся.
— Давай проведём сегодня как-то... иначе. Только ты и я. Без телефонов. Без спешки.
Я кивнула. И в тот момент поняла: он не хочет, чтобы утро было прощанием.
Вечер был особенным.
Мы не поехали в ресторан, не заказывали еду, не наряжались. Всё было по-домашнему — в футболках, с чаем и любимыми фильмами. Я устроилась у него на груди, он перебирал мои волосы, а на экране что-то шло фоном. Нас это мало волновало.
— Если бы я могла, я бы поехала с тобой, — прошептала я, почти не думая.
Он усмехнулся, но не в ответ — скорее устало, будто слышал это раньше.
— Если бы я мог, я бы остался, — сказал тихо. — Или забрал тебя с собой. Но тебе нужно быть здесь.
Я подняла взгляд:
— А ты уверен, что это работает? Мы?
Он не стал сразу отвечать. Только после короткой паузы, глядя мне в глаза, сказал:
— Это не должно быть просто. Но если бы я не был уверен... я бы не остался этой ночью с тобой. И не говорил бы это.
Я тихо вдохнула и кивнула.
— Ну что ж, — я встала с его колен, — раз ты уезжаешь, тебе не помешает собрать чемодан. А то снова забудешь зубную щётку, как в прошлый раз, мистер "всё сам найду".
— Ты следишь за моими зубными щётками?
— Я слежу за тем, чтобы ты не развалился без меня, — хмыкнула я, бросив ему мягкую подушку.
Он рассмеялся. Настояще, громко.
— Господи, как же я буду скучать.
Утро выдалось непривычно тихим...
В комнате царил полумрак, лишь тонкая полоска света пробивалась сквозь занавески. Я уже проснулась, но не спешила двигаться — слишком ценно было ощущать тепло рядом.
Он всё ещё спал. Его рука лежала у меня на талии, дыхание было ровным и спокойным. Я чуть повернулась к нему лицом, приподнявшись на локте. Его лицо — беззаботное, расслабленное... таким я его видела нечасто.
Пальцами легко провела по щеке, вдоль линии бороды, затем аккуратно убрала одну косичку с его лба. Он зашевелился и медленно открыл глаза.
— Подглядываешь? — хрипловато прошептал.
— Ага, — шепнула я, улыбнувшись. — Просто... ты редко бываешь таким.
Он потянулся ко мне ближе, провёл пальцем по моим губам.
— Таким каким?
— Настоящим. Без гонок. Без камер. Просто... моим.
Льюис смотрел на меня долго, почти не моргая.
— Я всегда твой. Даже там. Даже когда не рядом. — Он прижался лбом к моему. — Я не идеальный, ты это знаешь. Но я стараюсь. Ради тебя.
Я прижалась к нему крепче, руки обвили его спину.
— Мне не нужен идеальный. Мне нужен ты. Даже с твоим характером, гонками, упрямством... и бешеным графиком.
Он рассмеялся, но его взгляд оставался мягким, почти уязвимым.
— Поцелуй меня, — попросил он, — как будто я уезжаю надолго.
Я ничего не ответила — просто накрыла его губы своими. Медленно, чуть дрожащими пальцами прикасаясь к его шее. Поцелуй был нежным, тёплым, глубоким. Таким, который остаётся в груди, даже когда человек уходит.
— Так будет легче, когда ты в Бахрейне, — прошептала я, отстранившись, но не уходя далеко.
— Или сложнее, — выдохнул он, снова прижимая меня к себе.
Мы остались лежать ещё немного, впитывая каждую секунду.
Уже спустя пару часов чемодан Льюиса стоял у входной двери. Весь дом будто замер. Он ходил по комнатам, проверяя мелочи, хотя всё было готово. Я сидела на краю дивана, обнимая подушку, и молча следила за ним взглядом.
— Ты точно взял паспорт? — спросила я, будто это могло что-то изменить.
Он кивнул, бросив короткий взгляд:
— Да. Всё собрал. Даже твою резинку для волос, которую ты зачем-то оставила в моей сумке в прошлый раз. — Он улыбнулся, но как-то грустно.
— Это был знак. Чтобы ты не забывал, кто здесь главная, — попыталась я пошутить, но внутри всё сжималось.
Льюис подошёл ближе, присел передо мной на корточки и взял мои руки.
— Ты обещаешь, что не будешь в себе всё держать? Если будет тяжело — звони. Пиши. Кричи. Но не молчи, ладно?
Я кивнула, прикусив губу.
— А ты обещаешь, что не будешь исчезать, как в прошлый раз?
Он закрыл глаза на секунду.
— Обещаю. Больше не повторю.
Мы встали, он взял чемодан, и мы вышли к машине. Я села рядом, стараясь не показывать, как тяжело внутри. По дороге мы почти не говорили — только музыка, редкие взгляды, и пальцы, переплетённые между собой.
Уже возле терминала он остановился, заглушил мотор и повернулся ко мне.
— Через три недели вернусь. Если хочешь — прилетай на гран-при. Я сделаю всё, чтобы ты была в паддоке.
Я кивнула.
— Я подумаю... но, возможно, у меня будет съёмка.
Он усмехнулся:
— Вот так значит, ты уже занята.
— Карьера, Хэмилтон, — подмигнула я.
Он притянул меня к себе, и мы просто молча обнялись. Долго. Слов было не нужно. Я уткнулась носом в его плечо, вдыхая его запах, чтобы не забыть.
— Я люблю тебя, — прошептал он, почти не слышно.
— Я тебя тоже, — так же тихо ответила я.
Он вышел, достал чемодан, и только когда скрылся за стеклянными дверями терминала, я позволила себе выдохнуть.
~
Я вернулась домой уже ближе к вечеру. На улице моросил холодный лондонский дождь, и я, закутавшись в шарф, медленно открыла дверь. В доме было тихо. Слишком тихо. Ни звука шагов Льюиса по коридору, ни его привычного "Ты дома?" с кухни.
Я поставила зонт, сняла пальто и включила свет в прихожей. Всё осталось так же, как он и оставил. Его кружка на столе, плед, который мы делили, его аромат в воздухе — будто он всё ещё здесь.
Прошла в спальню, скинула сумку на стул и села на край кровати. Телефон вибрировал в кармане. Я достала его — уведомление от агентства.
"Элара, срочно! У нас для тебя съёмка в конце недели. Лондон. Известный бренд. Подтверди участие."
Я всмотрелась в сообщение, перечитывая его дважды. Сердце защемило. Я хотела рассказать ему. Услышать его голос, реакцию, одобрение.
Но его не было рядом.
Я глубоко вдохнула, открыла клавиатуру и набрала:
"Подтверждаю."
Нажала «отправить» — и только тогда позволила себе улыбнуться. Льюис уехал, но жизнь не остановилась. И если он мечтает на трассе — я теперь мечтаю на своём пути.
~
Сегодняшнее утро началось с неожиданного звонка. Телефон завибрировал на прикроватной тумбочке, и я, не открывая глаз, вслепую нащупала его рукой. На экране высветилось: тётя Мэри.
— Алло?.. — хрипло прошептала я, всё ещё сонная.
— Элара... прости, что так рано. Просто... я не знаю, к кому ещё обратиться, — голос тёти дрожал, и это сразу заставило меня сесть на кровати.
— Что случилось?
— У меня большие проблемы. Банк хочет забрать квартиру... Мне дали десять дней. Я пыталась договориться, но... — на другом конце провода повисла тишина. — Мне некуда идти. Я с котёнком, помнишь, ты присылала мне его? Я не могу его оставить.
Моё сердце сжалось. Я молчала пару секунд, а потом быстро сказала:
— Скажи, где ты сейчас. Приезжай ко мне. Мы что-нибудь придумаем.
— Правда?.. Элара... — голос тёти сорвался, как будто она сдерживала слёзы. — Я всё тебе верну, обещаю.
— Остальное — потом.
Я повесила трубку и сразу почувствовала тяжесть в груди. В доме Льюиса было много места, но сказать ему, что тётя переедет?.. Вот это будет отдельный разговор.
Я быстро оделась, наскоро собрала волосы в пучок и вышла из спальни. Я вызвала такси и поехала к тёте.
Она стояла у подъезда с небольшим чемоданом, большим пакетом и переноской, из которой едва слышно посапывал крошечный котёнок.
— Элара... — она тут же подошла ко мне и крепко обняла. — Спасибо тебе. Ты — как ангел.
— Ну, может, и без крыльев, но рада, что смогла помочь, — попыталась я пошутить, чтобы хоть как-то разрядить обстановку. — Поехали?
— Конечно. Я... даже не спросила, где ты теперь живёшь.
— В Лондоне. Недалеко, — коротко ответила я и улыбнулась, но внутренне уже понимала, что скоро тётя начнёт задавать вопросы.
Через сорок минут мы подъехали к дому. Тётя выглянула в окно и замерла.
— Это что... — она медленно повернулась ко мне. — Это отель?
— Нет, — выдохнула я, помогая ей выйти. — Это... наш дом.
— Наш? — переспросила она, и её брови чуть приподнялись. — Ты живёшь здесь?
Я кивнула, быстро подхватив переноску с котёнком.
— Элара, подожди. — Она остановилась прямо у входа. — Я, конечно, давно тебя не видела, но... с каких это пор ты живёшь в особняке, как из фильмов?
— Всё нормально. Просто... я не одна. — Я замялась. — Потом объясню.
Она недоверчиво посмотрела на дверь, потом на меня... и ничего не сказала. Лишь кивнула и прошла внутрь.
Котёнок тихо мяукнул в переноске, будто тоже чувствовал, что атмосфера начинала сгущаться
Мы зашли в дом, и тётя оглядывалась буквально на каждый угол. Высокие потолки, лестница с тёмным деревом, стеклянные перегородки, огромная кухня с видом на сад — всё это явно её поражало.
— Элара... — она остановилась посреди холла. — Это и правда твой дом?
Я усмехнулась:
— Не совсем мой. Но я тут живу. Всё хорошо, правда. Просто не хочу пока всё объяснять.
Она прищурилась, но не стала давить. Только выдохнула:
— Ну... если ты так говоришь. Хотя я всё равно потом всё выясню.
Я повела её на второй этаж, показала гостевую комнату — светлую, уютную, с большим окном и аккуратно застеленной кроватью.
— Здесь будешь ты. Ванная — через две двери. Котёнку можешь постелить плед у окна, ему там понравится.
— Ты серьёзно... живёшь здесь постоянно? — снова не удержалась она, опуская чемодан и поглаживая котёнка.
Я повернулась к ней:
— Да.
— С кем? — резко спросила она, но голос был без упрёка — просто обеспокоенный.
Я выдохнула:
— С кем-то, кто мне очень дорог. Но пока... я не хочу обсуждать. Хорошо?
Тётя смотрела пару секунд в глаза, а потом кивнула:
— Хорошо. Но только потому, что ты выглядишь счастливой.
Я улыбнулась.
— Пошли на кухню? Приготовим что-то. Я уверена, ты не завтракала.
— Не завтракала... но теперь аппетит точно появился, — хмыкнула она. — Особенно после такого дворца.
Мы спустились вниз, и я впервые за долгое время почувствовала... тепло. Не напряжение, не тревогу — просто уют. Даже несмотря на молчаливые вопросы, висящие в воздухе.