5.0
И вот я наконец-то приехала домой.
Дверь за мной захлопнулась с глухим щелчком, и на несколько секунд я просто стояла в прихожей, не двигаясь. Как будто вся дорога до квартиры была на автопилоте, а реальность вернулась только сейчас.
Я скинула пальто, бросила сумку на стул и сразу подошла к окну. Вечерний Лондон шумел и мигал огнями, а я стояла в тишине, с телефоном в руке, всё ещё не решаясь что-либо писать.
Но в голове звучали только его слова.
"Даже если ты молчишь — я слышу."
Я села на диван, обняв подушку, и открыла сообщения.
Прочитала снова. И снова. Он был искренен. Простой. Точный. Без жалости. Без театра. Просто... рядом.
Я набрала текст. Удаляла. Писала заново.
И, наконец, остановилась на коротком:
"Я видела пост. Спасибо. Я думала, никто не поймёт, как это больно. Но ты — понял."
Отправить. Палец завис над кнопкой.
И всё же — нажала.
Сообщение ушло. И на душе стало чуть легче.
Словно что-то внутри наконец сдвинулось.
Через пару минут пришёл ответ. Быстро. Как будто он ждал.
"Я понял, потому что сам проходил через это.
Только у меня не было рядом никого, кто бы сказал хоть слово."
Я чуть улыбнулась, уставившись в экран. И снова написала:
"Ты был первым, кто сказал. И это... многое значит. Даже если просто текст на экране."
Ответ не заставил себя ждать:
"Иногда текст важнее тысячи лиц вокруг.
Потому что в нём нет фальши. Только ты и я."
Я смотрела на эти строки, и внутри будто разливалось тихое тепло, непривычное, осторожное, но настоящее.
Я набрала:
"А ты часто так кому-то пишешь? Или мне просто повезло?"
Он прислал смайлик и следом:
"Я вообще не пишу. Но тебе — хотел."
Я затаила дыхание. Потом решилась:
"А ты ещё в Бельгии?"
Пауза. Ответ:
"Ещё пару дней. Завтра гонка. Потом отлёт.
Но если честно... мыслями я давно не на треке."
Я усмехнулась. И написала:
"А где?"
"Где-то в Лондоне. В комнате, где пахнет кофе, книгами... и где ты читаешь мои сообщения."
Я положила телефон на колени и почувствовала, как в уголках губ рождается настоящая улыбка. Не по инерции. Не чтобы скрыться. А потому что это была настоящая близость. Через экран. Через расстояние. Но она была.
Я снова взяла телефон в руки. Сердце стучало как-то иначе — не от волнения, а от внутреннего тепла. Его слова... они звучали так, будто он действительно рядом. Не в Бельгии, не за километры, а здесь, на расстоянии касания экрана.
Я медленно набрала:
"Может, когда ты вернёшься в Лондон... ты сам зайдёшь в эту комнату?"
Пауза. Длинная. Я уже успела подумать, что, возможно, это было слишком. Но потом пришёл ответ:
"Если ты откроешь дверь — я обязательно зайду. "Без прессы, без шума. Только я, ты... и твой диван."
Я рассмеялась. Тихо. С облегчением.
"Диван согласен. И кофе тоже будет."
Он ответил почти сразу:
"Тогда считай, у меня есть причина ехать быстрее, чем обычно."
Мы переписывались ещё долго — без пафоса, без масок. Говорили обо всём: о гонках, о детстве, о том, как сложно доверять, когда весь мир смотрит на тебя как на шоу. И всё это время я чувствовала, как с каждым сообщением он становится ближе.
Это была не просто переписка.
Это было что-то, что начиналось по-настоящему. Тихо. Глубоко. Между строк.
Утро началось как обычно. Колледж, пары, суета в коридорах, преподаватели, скучные лекции и холодный ветер, который пробирался сквозь пальто.
Я пыталась сосредоточиться на учёбе, но мысли то и дело возвращались к переписке с Льюисом. Его сообщения были в голове, будто только что прочитанные, хотя прошло уже больше суток.
Вечером я осталась в библиотеке — закончить эссе, заодно спрятаться от шума кампуса. Пространство вокруг было тихим, лишь шелест страниц и лёгкие шаги вдалеке. Я сидела у окна, обхватив кружку с чаем, и в какой-то момент потянулась за телефоном.
Просто открыть, просто отвлечься.
Открыла ленту новостей — и сразу же на экране высветился заголовок:
"Льюис Хэмильтон одержал победу на Гран-при Бельгии!"
Моё сердце дрогнуло. Я сразу нажала на статью. Фото — он, стоящий на подиуме, в комбинезоне Mercedes, с флагом в руках и абсолютно счастливой улыбкой. Солнце отражалось в его очках, команда аплодировала за спиной, и вся сцена выглядела почти киношно.
Я провела пальцем по экрану. Он сделал это.
И первая мысль, которая пронеслась в голове — я хочу ему написать. Пусть одно слово. Пусть просто "поздравляю". Но сказать это хочется искренне. Потому что это не про гонку. Это про него.
Я не стала раздумывать. Открыла сообщения и написала:
"Поздравляю. Ты это сделал. Я видела фото — ты светился."
Секунды показались вечностью. Я даже не рассчитывала, что он ответит сразу — после гонки, подиума, всей этой суеты.
Но телефон тут же завибрировал. Ответ пришёл мгновенно.
"Ты видела?" Тогда всё не зря."
Я застыла. Это не было просто "спасибо". Это было... больше. Личное. Прямое. Без фильтров.
Я улыбнулась, наклонив голову и прижав пальцы к губам, словно могла сдержать эту теплоту внутри.
Написала:
"Ты был невероятен. Видно было, как сильно ты это прочувствовал. Эта победа... она твоя на сто процентов."
Он ответил чуть позже, через пару минут.
"Эта победа — с другим вкусом. Без шума внутри, без напряжения. А всё потому, что вечером я знал, кто за меня болеет."
Я не смогла не улыбнуться. Настояще, по-настоящему тепло. Я сидела в библиотеке среди книг и тетрадей, а чувствовала, будто между мной и Бельгией уже нет расстояния.
.
Прошло два месяца с наших переписок....Мы не говорили, не писали, не касались темы «а что дальше». Всё будто зависло в воздухе — на полпути между воспоминанием и возможностью.
И вот, в один вечер — это был четверг, обычный, с дождём за окном и книгами по маркетингу перед сессией — я сидела на подоконнике у себя дома, завернувшись в плед. Телефон лежал рядом, без звука. Я даже не смотрела на него, пока не почувствовала, как он вибрировал.
Экран загорелся.
Имя. Которое всё это время — молчало.
Льюис.
Сообщение было коротким. И почему-то — в этом было больше смысла, чем в романах.
"Ты свободна на этой неделе? Сингапур. Гран-при. Полный уик-энд — с пятницы по воскресенье. Я хочу, чтобы ты была рядом. Не как +1. А как ты. Если согласишься — всё устрою."
Моё сердце пропустило удар. Я перечитала сообщение дважды, потом трижды. И в конце — ещё одна строка, добавленная, будто между вдохом и выдохом:
"Но есть одно «но». Оно важно."
Я прикусила губу, медленно набирая:
"Какое?"
Ответ пришёл быстро.
"Я прошу только об одном. Приватность. Без фото, сторис, постов. Не потому, что стыжусь. А потому что хочу сохранить это — нашим. Пока это живое."
Я застыла, глядя в экран. Он звал меня в свой мир. Но с условием: остаться в тени. И теперь решение было за мной.
Я долго смотрела на экран. Всё внутри было в движении — как будто моё сердце спорило само с собой. С одной стороны, это было важно — он приглашал меня в свой мир. Настоящий, громкий, публичный. Но с другой — он просил остаться невидимой.
Не потому что скрывает. А потому что бережёт.
И вдруг мне стало ясно: я не боюсь быть в тени, если это тень его плеча рядом.
Я взяла телефон и написала:
"Если я рядом с тобой — мне не нужно это показывать.
Я просто хочу быть там. Для тебя."
Ответ не заставил себя ждать.
"Тогда держись. Я всё устрою."
Ты летишь в Сингапур."
Я прижала телефон к груди, закрыла глаза и на секунду позволила себе поверить, что всё меняется. Что впереди — не просто путешествие. А начало чего-то нового. Настоящего.
На следующий день Льюис действительно прислал всё...
Билеты, бронь на отель, пропуск на паддок, даже список вещей, которые могут пригодиться в Сингапуре. Всё выглядело безупречно — точно, чётко, организованно. Это было не "спонтанное приглашение", а настоящее приглашение в его реальность.
И вот тогда до меня дошло: вылет — сегодня вечером.
У меня не было времени вообще. От слова совсем.
Я вскочила с кровати как по команде. Чемодан, розетка, зарядка, документы — всё летало по квартире. Я кидала в сумку всё подряд: летние платья, что-то на случай жары, наушники, книги, крем с SPF. Голова гудела, руки дрожали от спешки и волнения.
— Господи, — выдохнула я, глядя на свой паспорт. — Я лечу в Сингапур. К нему.
И не просто как турист. Я лечу к Льюису Хэмильтону, в его мир.
Но не как посторонняя. Как та, кого он выбрал видеть рядом.
Я вышла из квартиры в полном адреналине.
Уже в такси, держа в руке телефон, я увидела сообщение:
"Вылет по расписанию. Увидимся через 14 часов.
Ты не представляешь, как я этого жду."
Я улыбнулась, посмотрела в окно и подумала:
А ведь совсем недавно мы были просто случайными людьми на улице...
Перелёт был, конечно, нереально длинным....
Я знала, что это далеко. Я знала, что Сингапур — почти на другом конце планеты. Но я никогда в жизни не летала так долго.
Четырнадцать часов. Без реального сна. Без возможности выпрямить ноги как следует.
Я меняла плейлисты, смотрела фильмы, пыталась читать — но всё казалось бессмысленным. Потому что в голове крутилась только одна мысль:
"Я лечу к нему."
Каждый час, каждое мелькание на экране навигации — всё приближало меня.
В какой-то момент я даже на пару часов задремала. И проснулась от того, что стюардесса сказала:
— Начинаем снижение. Добро пожаловать в Сингапур.
Моё сердце тут же забилось сильнее.
Я посмотрела в окно — ещё темно, город в огнях, влажный воздух уже чувствуется сквозь стекло.
Я вышла из самолёта с лёгким чувством нереальности. Всё казалось сном — пальмы, ночная жара, аэропорт, в котором я никогда не была.
И как только я прошла контроль и получила багаж — телефон снова завибрировал.
Сообщение от Льюиса:
"Ты приземлилась. Я жду у выхода. Просто иди — и не смотри по сторонам. Только на меня."
Я выдохнула. И пошла. Прямо — к нему.
Я прошла стеклянные двери, и тёплый, влажный воздух Сингапура ударил в лицо. Вокруг — люди с табличками, шум, языки со всего мира, вспышки камер где-то вдалеке. Но я шла вперёд, как он сказал — не оглядываясь, не сбавляя шаг.
И вот — я его увидела.
Он стоял чуть в стороне от основного выхода, в чёрной футболке, светлых брюках и кепке, натянутой пониже на лоб. Но даже несмотря на это, его невозможно было не узнать.
Он сразу заметил меня.
Лёгкая улыбка, никакой суеты, никакой спешки. Просто — он и я. Он сделал шаг вперёд, взял мою сумку, а второй рукой — обнял. Коротко, крепко, как будто хотел сказать этим всё сразу.
— Ты добралась, — сказал он тихо, с тем знакомым хрипловатым голосом. — И даже не сбежала в полёте.
— Было близко, — усмехнулась я, чувствуя, как тревога, накопленная за два месяца, растворяется в его присутствии.
— Тогда поехали. Здесь начинается твой уик-энд. Только наш.
Он открыл передо мной дверь чёрной машины с тонированными стёклами. Я села внутрь, и впервые за долгое время почувствовала: я на своём месте.
Машина тронулась, и город за окном начал оживать. Ночной Сингапур был другим — влажный воздух, подсвеченные небоскрёбы, уличные рынки, свет фар, пальмы, глянцевые фасады отелей... Всё казалось одновременно нереальным и кинематографичным.
Льюис молчал первые минуты. Он держал руку на руле, взгляд скользил по дороге. Но это было не неловкое молчание — наоборот, спокойное. Уверенное. Мы не нуждались в словах.
— Как ты себя чувствуешь? — наконец спросил он, не отрывая взгляда от трассы.
— Уставшая. Сбитая. Но... — я посмотрела на него, — очень рада, что здесь.
Он слегка улыбнулся, и в уголках его глаз появились мягкие складки.
— Я был уверен, что ты приедешь. Но всё равно переживал. Это странно, — признался он. — Я столько лет гоняюсь под прессингом мира, но теперь боюсь другого. Боюсь, что ты испугаешься и скажешь: "этот мир не для меня".
Я покачала головой.
— Я не знаю, для меня ли он. Но я знаю, что хочу пройти через него с тобой рядом.
Он не ответил, но в его взгляде что-то дрогнуло.
— Мы почти на месте. Отель закрытый, приватный, команда в другом крыле. Никто не знает, что ты здесь. Только я.
Я глубоко вдохнула. Это было непривычно — быть рядом с кем-то настолько известным, но при этом чувствовать себя так, будто ты в тишине, только вдвоём.
Через несколько минут мы остановились у входа в высокий, современный отель с затемнёнными окнами. Льюис обошёл машину, открыл дверь.
— Добро пожаловать, Элара. В мой мир.
— Точнее, в наш? — поправила я с улыбкой.
Он посмотрел на меня, чуть опустив голову, и сказал тихо, почти шёпотом:
— Да. Именно так. Наш.
Он взял мою руку — просто, естественно, как будто мы были так тысячу раз — и повёл внутрь.
В холле было тихо, никаких посторонних. Лишь мягкий свет, стеклянные стены и тёплый аромат дерева и специй. Всё здесь будто говорило: "Ты в другом мире. Но тебе здесь можно быть."
Мы поднялись на лифте в один из верхних этажей. Ни слов, ни взгляда посторонних — всё было продумано. Уединённо. Защищённо. Он действительно сделал всё, чтобы я чувствовала себя в безопасности, но при этом — рядом с ним.
Он провёл меня в номер. Большие панорамные окна, вид на ночной Сингапур, белые простыни, сдержанный дизайн. Не вычурно, но элегантно. На тумбочке — бутылка воды, свежие цветы и бейдж: "Guest of Lewis Hamilton".
— Это для завтра. Только если захочешь. Ты не обязана никуда идти. Никто тебя не увидит. Всё по твоим правилам, — сказал он, опираясь на косяк двери.
Я подошла к окну и посмотрела вниз — улицы светились, трасса вырисовывалась где-то вдалеке.
— Ты сделал больше, чем я могла представить, — сказала я тихо. — Я приехала, думая, что буду где-то сбоку... а ты поставил меня рядом.
Льюис подошёл ближе, но не касался. Просто стоял рядом.
— Я не хочу, чтобы ты стояла сбоку.
— А чего ты хочешь? — спросила я, не оборачиваясь.
Он сделал паузу. И ответил спокойно:
— Хочу, чтобы ты знала: ты здесь потому, что важна. Не как часть шоу. Не как тень. А как человек, рядом с которым я могу быть просто мной.
Я обернулась. Он смотрел прямо, без защиты. И в этот момент я поняла: я действительно больше не наблюдатель. Я — часть чего-то настоящего.