4.0
— Ты надолго в Лондон? — спросила я, чуть наклоняя голову и бросая на него короткий взгляд из-под ресниц.
Мы шли медленно, по набережной, и ветер слегка трепал мои волосы.
Льюис задумался на секунду, глядя вперёд.
— На пару недель, — ответил он. — Сейчас перерыв между этапами. Потом будут тесты, сборы, перелёты... всё снова закрутится. А пока — немного тишины. Немного себя.
Я кивнула, услышав в его голосе знакомую усталость. Ту, которая приходит, когда вокруг постоянно шум и ожидания.
— Тебе вообще удаётся отдыхать? — спросила я чуть мягче.
Он усмехнулся.
— Не так часто, как хотелось бы. Поэтому я и ценю такие вечера. Когда можно просто пройтись с кем-то, кто не смотрит на тебя как на заголовок.
Я не ответила, только чуть сжала губы в лёгкой улыбке.
— А ты? — вдруг спросил он. — Если бы могла — осталась бы в Лондоне надолго? Или хочешь куда-то дальше?
— Лондон — это дом. Но иногда мне кажется, что я ещё ищу своё место. Может, оно вообще где-то... рядом, просто я его ещё не узнала.
Он посмотрел на меня.
— Бывает, мы находим своё место не на карте. А рядом с нужным человеком.
Эти слова пронзили меня неожиданно глубоко. Я молча посмотрела на него, и между нами вновь повисла та самая тишина — живая, теплая, без напряжения.
— Может, тот человек, который тебе нужен... это твоя собака? — усмехнулась я, пытаясь немного разрядить вдруг ставшую слишком личной атмосферу.
Льюис засмеялся, легко и искренне:
— Роско? Ну, он, конечно, душа компании, но, боюсь, диалоги с ним односторонние. Хотя иногда это даже удобно.
Я улыбнулась в ответ, но внутри почувствовала, как что-то напряглось. Мы заговорили о собаках, и воспоминания, которые я всегда старалась отгонять, всплыли сами собой.
Я чуть замедлила шаг и, не глядя на него, тихо сказала:
— Если честно... я собак немного боюсь.
Он сразу посмотрел на меня, удивлённо.
— Правда? Почему?
Я прикусила губу, колебалась секунду, но всё же решилась.
— В детстве у нас была огромная собака. Овчарка. Я тогда была совсем маленькой, и как-то раз она меня укусила. Сильно. Без причины. С тех пор... я просто напрягаюсь рядом с ними. Даже если знаю, что собака добрая.
Льюис на секунду замолчал, его лицо стало серьёзнее.
— Прости. Я не знал.
— Всё в порядке, — быстро сказала я. — Это просто... один из тех страхов, который живёт глубоко. Я не бегаю в панике от щенков, но рядом быть тяжело.
Он кивнул.
— Тогда Роско, скорее всего, сам бы пришёл, положил морду тебе на колени и не отходил бы. Он чувствует таких людей. Никогда не лезет, если кто-то боится.
Я слегка улыбнулась.
— Ну, может, если когда-нибудь мы с ним встретимся... я попробую.
— А может, — сказал он, взглянув на меня чуть теплее, — он не будет первым, кто поможет тебе избавиться от страха.
Я посмотрела на него. Этот взгляд. Его голос. Всё в нём звучало... не только про собак.
Я слегка отвела взгляд, чувствуя, как внутри всё перемешалось — воспоминания, лёгкий страх и странное тепло, которое я начинала чувствовать рядом с ним.
— Ты очень спокойно об этом говоришь, — тихо сказала я. — Большинство просто бы посмеялись или сказали: «О, да она преувеличивает».
— Я знаю, как это — жить с вещами, которые никто не видит, — ответил он, не отрывая взгляда. — И я никогда не смеюсь над чужими страхами. Потому что у каждого есть своё... и они не обязаны быть удобными.
Мне стало сложно дышать. Не потому что было плохо. А потому что его слова трогали до самого глубокого.
— Спасибо, — прошептала я. — Даже если ты думаешь, что это мелочь — для меня это важно.
Он кивнул, не говоря ничего лишнего. И в этой тишине было больше поддержки, чем в сотне слов.
Мы продолжали идти. Неспешно. Спокойно.
И всё, что я могла думать в тот момент — это то, что, возможно, я всё-таки не такая потерянная, как думала.
Мы шли довольно долго. Разговоры то утихали, то вновь вспыхивали — лёгкие, непринуждённые, но почему-то тёплые, почти домашние. Лондон постепенно замирал вокруг нас: огни витрин гасли, улицы пустели, воздух становился холоднее, но рядом с ним мне было не холодно.
И вот, совершенно незаметно, мы вышли к знакомому перекрёстку.
— Это... — я приостановилась, бросив взгляд вперёд. — Мой район.
Льюис огляделся и кивнул.
— Звучит, будто мы прошли полгорода.
— Почти так и есть, — усмехнулась я. — Но мне было приятно. Не помню, когда в последний раз гуляла просто вот так... без цели. Без шума.
Он остановился рядом, засунув руки в карманы пальто.
— Удивительно, но с тобой всё как-то... замедляется. В хорошем смысле. Будто весь этот бешеный ритм — остаётся где-то позади.
Я посмотрела на него.
— Знаешь, ты совсем не такой, каким я тебя представляла, когда слышала твоё имя.
Он усмехнулся.
— Это хорошо или плохо?
— Это... правда. А она, как правило, всегда к лучшему.
Между нами повисла короткая пауза. Не неловкая — наоборот, спокойная. Уверенная.
— Хочешь, я провожу тебя до двери? — спросил он.
— Нет, — мягко ответила я, — я уже дома. Но...
Я на секунду замолчала, потом добавила:
— Но если вдруг ты захочешь снова просто пройтись... без камер, без скорости — ты знаешь, где меня найти.
Он кивнул.
— Я обязательно захочу.
И снова — тот взгляд. Простой, но в нём было что-то, от чего сердце сжималось приятно и тихо.
Я задержала этот взгляд чуть дольше, чем нужно. Не специально — просто не хотелось прерывать момент. Он стоял напротив меня, спокойный, тёплый, настоящий.
— Ну тогда, — сказала я чуть тише, — до скорой прогулки.
— До неё, — кивнул он, и уголки его губ дрогнули в едва заметной улыбке.
Я повернулась и медленно пошла в сторону подъезда, чувствуя, как с каждой секундой отдаления во мне поднимается лёгкое волнение. Захотелось обернуться. Просто чтобы убедиться — он всё ещё там.
И я обернулась.
Он стоял на том же месте. Руки в карманах, взгляд — прямо на меня. Лёгкий кивок.
Я улыбнулась. Настояще, открыто.
А потом уже не оборачивалась.
Поднимаясь по лестнице, я впервые за долгое время чувствовала... лёгкость. Усталость ушла, боль где-то растворилась, и вместо привычной пустоты внутри появилось ощущение, будто что-то сдвинулось. Не глобально. Не громко. Но важно.
И когда я закрыла за собой дверь квартиры, прислонилась к ней и прикрыла глаза, то с улыбкой подумала:
Ну вот, Льюис Хэмильтон. Что ты со мной делаешь?..
.
Шли дни. Потом недели. И вот прошло полтора месяца. Всё выглядело спокойно: колледж, пары, проекты, вечерние прогулки. Я старалась не вспоминать — ни Элиана, ни всё, что было с ним связано.
Обычный день. Я ехала домой в автобусе, в наушниках играла фоновая музыка, а пальцы лениво листали ленту. И вдруг — знакомое имя.
Элиан.
У него вышел новый трек. Обложка — он в солнцезащитных очках, за спиной силуэт спорткара и женская фигура вдалеке. Название — "Next Level".
Что-то в груди дрогнуло. Я нажала play, не зная зачем.
И через несколько секунд стало ясно:
Это было про меня.
«Думала, я не вижу, как смотришь вверх?
Нашла того, кто громче, у кого тачек больше всех.
Мерседес, трек, трофей — да, тебе по вкусу стиль.
А я был рядом, пока ты строила свой профиль на спине моей любви.»
Я замерла. Не потому что это было неожиданно. А потому что это было подло. Он ясно дал понять, кому адресована песня.
Я опустила глаза в комментарии — и сердце ушло в пятки.
"Так она реально ушла к Хэмильтону?"
"Уровень повысила, поздравляем."
"Красивая, но с таким нутром — не удивительно."
"Сначала рэп, теперь Формула? Чё дальше — президент?"
"Вот что бывает, когда слишком быстро веришь девочке с ангельским лицом."
Я быстро выключила экран, но было поздно. Волна злобы, иронии, яда уже накрыла меня.
Они не знали, какая была правда. Но их это и не интересовало.
Я просто сидела в автобусе, глядя в окно, и ощущала, как что-то внутри снова рушится. Только теперь — громко.
~Lewis Hamilton~
Гран-при Бельгии.
Прошло полтора месяца с того вечера, когда я провожал её до дома. Элару.
С тех пор — ни встречи, ни сообщения. Она не писала. Я тоже держал дистанцию. Не потому, что не хотел — скорее, потому что не знал, имею ли право вмешиваться в её тишину.
Сейчас я лежу в гостиничном номере, в центре Спа, последний день перед гонкой. Утро свободное, тренировка уже позади. За окном — типично бельгийский серый пейзаж и мелкий дождь. В комнате — тишина и телефон в руке. Я листаю всё подряд. Скучно. Новости, видео, мемы.
И тут взгляд цепляется за заголовок:
"Новый трек от Элиана — намёк на бывшую и... Формулу 1?"
Я нахмурился. Открыл.
Песня — Next Level.
Слушаю.
«Думала, я не вижу, как смотришь вверх?
Нашла того, кто громче, у кого тачек больше всех.
Мерседес, трек, трофей — да, тебе по вкусу стиль.
А я был рядом, пока ты строила свой профиль на спине моей любви.»
Мои пальцы сжались.
Это обо мне. И о ней.
Я вышел в комментарии.
Толпы.
Шутки. Злоба. Фантазии.
Её фото.
И рядом — моё имя.
Моё лицо.
Меня прорезало неприятное чувство — не злость, а что-то глубже.
Я понял, что ей сейчас достаётся. И я не рядом. Я не знал.
Пауза. Глубокий вдох. И тут же открыл Instagram.
Нашёл её профиль.
Открыто. Комментарии выключены.
В сторис — тишина.
Я долго смотрел на её фото. Та же улыбка. Те глаза. И ощущение, что она держится из последних сил.
Я не мог молчать. Не сейчас.
Я нажал «написать сообщение» и, не думая, напечатал:
"Я только что услышал этот бред.
Если тебе тяжело — я рядом.
И не позволю больше никому говорить о тебе грязно.
Даже если ты молчишь — я слышу."
Отправлено.
Теперь всё зависело от неё.
Я сел на край кровати, сжал телефон в руке и долго смотрел в точку. В груди — не просто раздражение. Это была настоящая злость.
Кто он вообще такой, чтобы позволять себе писать такую грязь?
Выставить девушку, которую я... которую я всё это время не мог выбросить из головы, как очередную куклу, прыгнувшую на "новый уровень"?
Это не просто трек. Это — целенаправленный удар. Подлый, трусливый, через строки, за спинами.
Я встал и начал ходить по номеру.
Её лицо стояло перед глазами.
Она сильная, да. Но я-то знаю, что такие вещи оставляют след. Особенно, когда всё вокруг в тебя тычет, считает, что может судить.
Меня трясло. Не от того, что в треке упоминается я. Это меня не тронуло.
Меня злило, что он тронул её. Что он обернул ложь в бит и теперь собирает лайки на её имени.
И всё это — без последствий.
Типа круто. Типа творчество. Типа "вдохновение".
Нет. Ни хрена.
Я снова взял телефон. Зашёл в свой профиль.
Открыл заметки. Написал короткий текст. Сдержанный, без имён. Но каждый, кто видел, знал, о чём речь.
"Никогда не уважал тех, кто говорит о ком-то громко только тогда, когда тот молчит.
Особенно, если раньше этот голос шептал в лицо слова любви."
Отправить?
Я смотрел на экран, и пальцы сами нажали "опубликовать".
Теперь — пусть знают. Пусть все знают, что она — не одна.
Не прошло и десяти минут, как под постом началась настоящая буря. Комментарии полетели один за другим:
"Это он про Элиана?"
"Ого. Льюис впервые что-то пишет в таком тоне."
"Достойный мужчина. Без грязи, но по фактам."
"Защищает девушку? Уважение."
Телефон вибрировал от уведомлений, упоминаний, скриншотов, пересланных сторис.
Но я смотрел не на это. Я листал дальше, не отвечая, не реагируя.
Я искал её.
И вот среди множества отметок, репостов, комментариев — её аккаунт.
Неофициально. Без слов. Просто — лайк под моим постом.
Неброский, тихий, но... она увидела.
И — важно — она не промолчала полностью.
Я остановился, смотря на это маленькое сердечко, и вдруг почувствовал, как внутри всё сжалось. Не от боли. А от облегчения.
Значит, она знает.
Значит, она услышала.
Значит, я всё сделал правильно.
И впервые за весь день — я сел, откинулся на спинку кресла и позволил себе коротко выдохнуть.
Я рядом. Даже если она ничего не скажет.
И я не отойду.
~Elara-Wren Everly~
Когда я увидела, что мне написал Льюис, то сначала просто уставилась на экран, не веря.
Он. Он написал мне.
Пальцы дрожали, когда я открыла сообщение.
"Я только что услышал этот бред.
Если тебе тяжело — я рядом.
И не позволю больше никому говорить о тебе грязно.
Даже если ты молчишь — я слышу."
Я перечитала это раз пять. Может, десять. А потом медленно открыла его профиль.
И увидела тот самый пост.
"Никогда не уважал тех, кто говорит о ком-то громко только тогда, когда тот молчит.
Особенно, если раньше этот голос шептал в лицо слова любви."
Меня буквально накрыло.
Я почувствовала, как в горле всё сжалось, а глаза защипало. Не от боли — от неожиданного тепла. От того, что кто-то встал за меня, не прося ничего взамен. И не просто кто-то — он.
Я положила телефон на колени, закрыла глаза и выдохнула. Долго. Глубоко.
Элиан хотел унизить. Выставить меня слабой, бросовой, фальшивой.
А Льюис... просто дал понять: я не одна.
И вдруг — впервые за всё это время — мне захотелось ответить. Не потому что надо. А потому что... я не хочу молчать.