Путь зельевара. Часть первая

Оставшиеся дни каникул, когда он не миловался с невестой, Люциус проводил с Северусом. Половину времени Малфой учил его аппарации, другую половину — они устраивали дуэли. С Люциусом было намного интереснее спарринговаться, чем даже с Ноттом. Малфой был старше, опытнее и, возможно, уже участвовал в облавах на маглов. От этого Северуса коробило, но он знал, что Люциус сражался в настоящем бою. Не на постановочной дуэли. Так что чему-то он мог научить.

Нужно сказать, что свое летнее обещание лорд выполнил: пару дней после импровизированного посвящения в Пожиратели с Северусом занималась Беллатриса. И она с радостью дала ему несколько уроков окклюменции. Беллатриса была странная. Очень. Трезвому Северусу это понять было проще. Немножко дикая, но при этом до зубного скрежета аристократичная. Она обожала лорда, с пренебрежением относилась к маглам и научила Северуса нескольким тёмным заклинаниям, о которых даже думать было незаконно. Она как раз подходила под стереотипный образ Пожирателя смерти. А ещё она была невероятно энергичная, импульсивная, и Северус никак не мог понять, как они ужились вообще с Рудульфусом Лестрейнджем — спокойным, терпеливым, немногословным (он показал Северусу контрзаклятия на то, что рассказала Белла).

Снейпу нравилось находиться среди этих людей. Поэтому когда каникулы кончились, Снейпу было невероятно грустно покидать Малфой-менор.

Но все рано или поздно заканчивается. Ранним утром в его День рождения, о котором Северус никому не рассказывал, за ним пришел Козмо и переправил в дом Реддла. Аппарировать Северус научился, но так и не узнал, где дом находится.

Снейп снял пробу с Феликса и остался доволен. После нескольких «тестов на удачу» стало ясно, что зелье работает отменно. Снейп даже успел на Хогвартс-экспресс, хотя явился на вокзал на пять минут позже времени отправления.

И после этого дня Северус снова окунулся в учебу с головой, живя от субботы до субботы, которая стала единственным его выходным, когда он проводил время с сокурсниками. На их тренировки пригласили Барти Крауча, который оказался действительно хорош. У Северуса появился еще один соперник, равный ему по силе. Хотя если бы не спарринги с Люциусом и Беллатрисой с ее арсеналом всевозможных проклятий, Северус сейчас проигрывал бы чаще. Крауч тоже использовал заклинания «не из школьной программы» и однажды так увлекся, что оторвал Северусу половину рубашки странным то ли жалящим, то ли режущим. Но про заклинание все дружно забыли, потому что настала немая сцена, после которой Северусу пришлось объяснять, откуда у него вдруг взялась Темная метка.

Время летело настолько быстро, что Северус не заметил, как стремительно приблизились Пасхальные каникулы. И он наконец вспомнил, что не сделал одну важную вещь: он с лета не общался с матерью. На выходных Северус купил в Хогсмиде подходящую открытку и решил наконец ей написать. В конце концов, она ему ничего плохого не сделала. По крайней мере, старалась не делать. И ее Северус даже любил. Поэтому нужно было наладить с ней отношения, встретиться. Может быть, в будущем он сможет забрать ее от отца и поселиться вместе с ней где-нибудь в магическом районе.

Улыбнувшись своим мыслям, Северус перевернул открытку, обмакнул перо в чернильницу и быстро написал несколько строк.

Здравствуй, мама,Прости, что не предпринял попытки увидеться с тобой после своего ухода из дома. Я освоил аппарацию и хочу прийти к тебе на пасхальных каникулах. Напиши мне, пожалуйста, и отправь ответ с этой совой.Северус

Получилось суховато, но когда он отличался излишней эмоциональностью? Северус надеялся, что мать не сильно обижается на него. Он по ней соскучился и хотел поговорить. А ему было о чем рассказать.

Ответ пришел в день отъезда. На самом деле, Северус уже испугался, что письмо не дошло, и он уедет, так и не получив ответ. Конечно, Глаукс его потом найдет, но всё-таки хотелось получить письмо до поезда.

Северус в отличном расположении духа наваливал себе целую тарелку овсянки, когда Глаукс аккуратно опустился на его макушку. Северус отвязал письмо от его лапки и, еще не раскрывая, почуял неладное. Обычно, когда он раньше писал письма домой, его мать отвечала на обратной стороне от предыдущего письма. А здесь конверт был чистым. Северус его вскрыл и нахмурился. Уже по обращению было ясно, что письмо писалось не рукой матери.

Привет, Северус,Мне очень нелегко писать об этом, но даже не представляю, каково тебе сейчас. Я думала, что ты знаешь. Мы связывались с директором и писали тебе. Твои родители попали в аварию три дня назад. Я сочувствую тебе, но они не выжили. Все наши знакомые устраивают похороны завтра.Искренне соболезную,Петунья

Северус сам не заметил, как судорожно смял конверт в руке. Он перечитал письмо еще раз. И еще. Оно было написано шариковой ручкой, значит его точно писал магл. Это не розыгрыш.

Весь шум и гул Большого зала вдруг слился в один монотонный звук, который доносился до Северуса словно через подушку. Он на секунду забыл как дышать, как ощущать, чувствовать. Но по щеке потекла одинокая слеза, и как только она упала на лист письма, внутри у Северуса все взорвалось.

Он был готов рыдать, зареветь. Внутри поднималась ярость такой силы, что Северус никогда не испытывал. Но он все равно старался сдерживать себя, чтобы гнев не взорвался магическим выбросом и кто-то не пострадал.

Но был человек, на которого Северус хотел бы направить весь свой гнев. Он сидел рядом с профессором Макгонагалл и о чем-то с ней ворковал. И улыбался.

Северус на ватных ногах поднялся с места, ничего не видя перед собой, кроме Дамблдора.

Он не имел права не говорить. А сейчас не имеет права улыбаться. Он не имеет права быть здесь после того, что скрыл!

Северус сам не понял, как оказался рядом с преподавательским столом, практически нависая над ним.

Чертов Дамблдор посмотрел на него и улыбнулся еще шире, Мордред вас всех задери!

— Вы, — прошипел Северус. В его груди клокотала ярость, готовая вырваться наружу в любую секунду. Бокал в руке директора тихо зазвенел. Снейп больше не предпринял попытки держать себя в руках. Улыбка сползла с лица директора. Словно фарфоровое лицо Северуса не выдавало эмоций, но по щекам текли слезы, а глаза готовы были сжечь Большой зал дотла. — Вы все знали. Так какого черта вы мне не рассказали?!

Последние слова Северус буквально прокричал на весь зал. Студенты притихли. Тихий слизеринец, который за всю свою школьную жизнь не повысил голос ни на кого, вдруг начал орать на директора при всех. Но Северусу было на это глубоко плевать. И плевать на план Реддла не портить отношения с Дамблдором. Дамблдор сам виноват. Пусть будет проклят этот Дамблдор. Когда-нибудь Северус не выдержит и убьет его.

— Северус, — осторожно начал директор, который уже начал опасаться, что студент убьет его на месте. Северус выглядел действительно пугающе. Белый, словно неживой. Словно сломанная кукла. — Прости старика. Я хотел как лучше. Хотел ради…

— Если вы скажете, что это было ради моего блага, я за себя больше не ручаюсь. Вы скрыли от меня то, чего не имели права скрывать, — тихо сказал Северус.

— Мальчик мой… — начал Дамблдор, но тут бокал в его руке треснул и с громким звоном разлетелся на маленькие осколки. Теперь взгляды всего зала были обращены на них двоих. Но Северус не видел ничего. Злость в буквальном смысле застилала глаза. Он видел все словно через темно-красный туннель, на другом конце которого рассеянно улыбался Дамблдор.

— Я вас ненавижу, — прошипел Северус, чувствуя, как глаза начинает зверски щипать. На секунду он подумал, что становится как лорд. Злой, с красными отблесками в глазах. И Северус на долю секунды испугался. И этот страх вернул его в чувство. Он развернулся на каблуках, схватил со своего места оставленную сумку и быстрым шагом вышел из Большого зала. Дверь за ним громко хлопнула в повисшей тишине.

Ноги сами принесли в Выручай-комнату. В ней теперь стояли шкафы с посудой, кресла, стулья. Комната знает, что необходимо в данный момент. Северус со злостью подумал об этом и, взревев, руками опрокинул ближайший шкаф с сервизом. Послышался громкий звон битого стекла.

Вместе со злостью в нем проснулась сила. Те тренировки беспалочковой магии, видимо, не прошли даром. Эмоции подпитывали магию. Северус резко взмахнул рукой, и шкаф с посудой разломился ровно посередине. Брызнуло стекло.

Следом пришла очередь другой мебели. Юноша вошел в некий раж. Его переполняло чувство злости и осознание своей силы. Он буквально чувствовал, как эта злая магия срывается с кончиков его пальцев и ломает в щепки и осколки все вокруг.

Стоящее рядом кресло вдруг вспыхнуло. Северус отпрянул, пытаясь прийти в себя. Подобное он ощущал в детстве во время магических выбросов. Неужели эта «детская» неуправляемая магия может быть подвластна?

Чувствуя, как злость утихает, а по щекам струятся слезы, Северус остановился. Только превратив в мелкие щепки последний стул, он успокоился. Упал в обломки кресла и разрыдался.

Будь проклят Дамблдор, что не сказал, но ведь его вины в смерти родителей не было. Она лежала на Северусе. Он думал так. Если бы он писал матери, если бы приезжал, если бы поговорил с ней о том, что им пора съезжать от отца, может быть, она сейчас была бы жива. Но прошлого уже не вернёшь, и Северусу осталось только винить себя, ненавидеть себя, плача в обломках кресла, спрятавшись ото всех.

Но скоро часы с кукушкой напомнили, сколько времени. Северус опаздывал на поезд. Он оставил разгромленную Выручай-комнату и отправился сразу к вокзалу, надеясь, что у всех хватит ума ни о чем не спрашивать. Внутри все еще кипела кровь, и Северус не ручался, что случайно никого не проклянет. Хотя, если ему на пути попадётся Дамблдор, то он будет даже рад.

В купе к Северусу так никто и не зашел. Он сидел, забравшись на сиденье с ногами, и смотрел в окно. Глаукс унес письмо для Тёмного лорда с извинениями по поводу того, что Северус опоздает к нему на два дня. Причину он писать не стал. Какое лорду дело до его личных проблем? Северус надеялся, что к тому времени, как он появится у Реддла, он более менее придет в себя.

***

Вчерашнее утро Дамблдора началось с писем от четы Эванс. Ошибочное мнение, что маглы не могут отправлять письма в Хогвартс. Некоторые волшебники забывают, что для передачи почты можно использовать не только сов. Если отправить письмо, подписав его «в Хогвартс», его передадут на магловскую почту, следом — на нейтральный адрес, зарегистрированный как Хогвартс. Уже оттуда волшебник отправляет письмо в школу, и оно приходит директору.

Именно поэтому на его рабочем столе лежало два конверта: адресованное ему самому и Северусу Снейпу. Директора это заинтересовало. Он вскрыл свое письмо. В нем говорилось о смерти родителей Северуса. Эвансы просили поговорить с Северусом помягче, поддержать его. Дамблдор вскрыл второе письмо, адресованное юноше. От первого письма оно отличалось лишь кучей формальных соболезнований и датой похорон. Она значилась первым днем после приезда на пасхальные каникулы, чтобы Северус успел проститься с родителями.

Дамблдор задумался. Северус и Лили Эванс не общаются почти целый год, вряд ли девочка расскажет ему о случившемся. Значит, единственным человеком в школе, кто знает о смерти родителей Северуса, был он, директор. А следовательно — и единственным, кто поддержит и утешит юношу. Но Северус и так собирался покинуть школу на каникулы. Дамблдора не будет рядом целую неделю, и его роль в так называемом утешении померкнет.

Значит, решено. Северус узнает обо всем после каникул. И в этот раз Дамблдор не упустит свой шанс, чтобы завоевать доверие мальчика.

С каждым годом Северус становился взрослее и все больше отдалялся. Не факт, что он еще не получил свою метку. У Дамблдора было чуть больше года, чтобы переманить его на свою сторону. С упрямством Северуса этого было недостаточно. Но мальчик — гений в своей области. Вероятно, в будущем он превзойдет Горация. Если такой человек окажется рядом с Томом Реддлом, то велика вероятность того, что многолетний план по опаиванию Тома зельями раскроется. Тогда все посыпется как карточный домик. Однажды Дамблдор проморгал мальчика-гения. С Северусом такого не должно повториться.

Директор быстро написал на чистом листе несколько соболезнований и то, что с Северусом он обязательно поговорит, и отправился в совятню, чтобы отправить письмо Эвансам. Мальчику же он скажет о том, что письмо доставили уже после того, как начались каникулы. План был почти идеален. Только директор не знал, что именно в это утро Северус отправил матери свое письмо. И что оно попадет в руки миссис Эванс и ее старшей дочери, плачущих на кухне Снейпов, одновременно с письмом от директора.

Поэтому Дамблдор опешил, когда разъяренный Северус устроил скандал в Большом зале. Это был огромный промах. Чтобы исправить все, нужен был еще один план. На этот раз безукоризненный.

***

С вокзала Северус аппарировал в Коукворт сразу в свою старую спальню. Бродить по дому не хотелось. Юноша свернулся на кровати и наконец дал волю слезам. Где-то к середине ночи он уснул. А проснулся из-за шума внизу. Северус выглянул в окно. На улице стоял старый катафалк. От его вида было жутко. Северус сглотнул. Ещё хуже стало, когда из дома начали выносить два гроба. Ему теперь стало страшно. Северус отошел от окна. Слезы снова начали поступать к горлу. Почему он не послушался Реддла, когда тот просил помириться с родителями? Сейчас уже ничего не сделать. Северус закрыл рот ладонью, пытаясь подавить всхлипы. Не хватало, чтобы его еще заметили.

Он дождался, пока катафалк уедет и все люди разойдутся, и отошел от окна. Что делать дальше? Он не нашел в себе силы даже подойти к гробу матери. Сможет ли он быть на похоронах?

Северус одернул себя. Сможет, не сможет — он должен. Он виноват перед матерью. И должен проститься с ней хотя бы так.

Северус оделся во все черное. Рубашка, брюки, мантия. Его мама была волшебницей. На ее похоронах он должен выглядеть как волшебник.

Северус аппарировал на соседнюю улицу. До кладбища он дойдет пешком. Нужно было проветрить мысли и хотя бы немного прийти в себя.

Северус шел медленно, до кладбища было довольно далеко, так что он дошел лишь под середину похорон. Он замер вдалеке под тенью дерева и, скрытый от чужих глаз, наблюдал за всеми. Он первый раз был на похоронах. И никогда до этого не приходил к чьей-то могиле. Он не знал, что нужно делать.

И он не мог подойти. Не находил в себе силы и не хотел. Ему не хотелось ловить на себе сочувственные взгляды. Или наоборот — полные презрения за то, что Северус оставил родителей.

Когда все начали расходиться, Северус заметил Петунью. Из Эвансов на похоронах была только она. Она выглядела очень грустной. Девушка заметила его. Но она просто подошла к Северусу и молча обняла его. Это было неожиданно приятно. И хорошо. На душе Северуса стало вдруг немного спокойнее. Он обнял ее в ответ.

— Спасибо, что написала мне, — шепотом сказал он куда-то ей в плечо. — Тяжело было сообщать такое.

— Я подумала, что ты обязан знать, — тихо ответила Петунья и отошла на шаг.

— Спасибо, — сказал Северус искренне. Он почувствовал, как глаза снова начинает пощипывать и через силу улыбнулся. — Как твои дела?

— Нормально, — пожала плечами Петунья. Северус мысленно поблагодарил ее за то, что она сменила тему вслед за ним. — Я поругалась с Лили. Немного с родителями. И решила… В общем, я больше не живу здесь.

— А где? — Северус опешил. Петунья приехала в Коукворт ради него? И из-за чего она могли поругаться с семьёй так, чтобы переехать?

— Я приехала, как только мама по телефону сказала мне о твоих родителях. Но сейчас я живу и работаю в Лондоне. Ты воодушевил меня тем, что нашел работу, и я решила попробовать.

— Ты молодец! И как?

— Работаю в компании. Магловской, — она осторожно усмехнулась. — Ничего особенного, но хватает, чтобы снимать квартиру и спокойно жить.

— Снимаешь квартиру одна? Наверное, это дорого, — Северус мало представлял магловские расценки. Но, наверное, они мало отличались от магических.

— Нет. Мы познакомились с одним парнем на работе, — Петунья улыбнулась нежнее. — Его зовут Вернон. Встречаемся четыре месяца. Пару недель назад съехались. Он хороший.

— Я рад за тебя, — Северус сказал искренне. Они ненавидели друг друга все детство. Но сейчас они достаточно повзрослели, чтобы единогласно закопать топор войны. Похоронить, раз уж они на кладбище. — Но почему ты приехала? Я всегда думал, что ты меня не выносишь.

— Тебе нужна поддержка, — просто ответила девушка. — После того, как Лили получила свое письмо, про меня словно забыли, так что я знаю, что такое одиночество. И… — Петунья осторожно повернулась к могилам Снейпов. — Я хотела попрощаться с твоей мамой.

— Я думал, вы едва знакомы, — удивился Северус.

— Отчасти, — Петунья неопределенно пожала плечами. — Когда вы уехали с Лили в Хогвартс первый раз, твоя мама объяснила мне… Многое. Я ей благодарна за это.

— Я не знал этого, — проговорил Северус. Они на какое-то время замолчали.

Северус подумал, что у Петуньи было полное право его ненавидеть. Еще до Хогвартса он фактически лишил её общения с сестрой. Да и потом. Девочки жили в разных мирах. И даже он, Северус, в этом плане был ближе Лили, чем родная сестра. Он тоже чувствовал себя одиноко почти всегда, но у него была Лили. А сейчас у него есть приятели, наставник, хорошая работа. В его жизни все начало налаживаться. И он даже ни разу не подумал о том, что стало с Петуньей.

— Ты ведь был влюблен в Лили? — неожиданно спросила Петунья, прерывая долгое молчание. Она говорила очень осторожно, будто боясь задеть Северуса.

Он сам не знал, как ответить. Лили была его единственным другом и он все время думал, что они всегда будут вместе. Возможно, он и был влюблен в нее. Но после всех гадостей, которые она ему наговорила, Снейпу даже видеться с ней не хотелось. Хотя он все еще любил ее, как родную сестру, которой у него никогда не было.

— Мы были просто друзьями, — покачал головой Северус и нахмурился. — Не знаю, как будет дальше.

— Прости! — вдруг воскликнула Петунья. — Просто, я думала, что вы… Неважно. Она плохо с тобой поступила.

Северус пожал плечами. Это уже в прошлом. После их разрыва с Лили прошел почти год. Он больше не злился по этому поводу. Он просто смирился с тем, что их с Лили дороги повернулись в противоположные стороны.

— Напиши мне, как придёшь в себя, — попросила Петунья. Северус неуверенно кивнул.

— Оставь мне адрес. Я напишу, а ты вернёшь письмо вместе с моей совой, идет? — предложил он.

— Хорошо! Ты останешься в Коукворте? — Петунья достала из сумочки что-то вроде салфетки и начала быстро строчить какой-то очень длинный адрес.

— Нет. Сейчас же отправлюсь к… — Северус замялся. Пусть Петунья теперь не общается с сестрой, она должна помнить о том, что Лили ей рассказала.

— Я поняла, — к удивлению Северуса, Петунья просто усмехнулась и совершенно спокойно отдала ему салфетку с адресом. — Можешь не стесняться говорить о своих Пожирателях смерти.

— На самом деле, — протянул Северус, взвешивая за и против. Что плохого в том, что он расскажет об этом Петунье? Она же не имеет никакого отношения к магическому миру. — Я почти с ними не вижусь. Я работаю у Тёмного лорда.

— Глава организации? — протянула удивлённая Петунья.

— Что-то вроде того, — теперь усмехнулся Северус. В магическом сообществе Пожирателей никто никогда не называл организацией. Есть ли хоть один волшебник, который хоть когда-нибудь называл Тёмного лорда так, как сейчас назвала простая магла? — Я вроде подмастерья-секретаря.

— Надеюсь, меня не убьют за то, что я знаю об этом? — Петунья со скепсисом приняла откровение и сложила руки на груди. Северус поймал себя на мысли, что этот жест у них с Лили абсолютно одинаковый.

— Нет, ты что! — юноша тихо рассмеялся, — Но будет лучше, если ты об этом будешь молчать.

— Я уже забыла о том, что ты говорил, — Петунья улыбнулась, приложив палец к губам. Почему-то Северусу казалось, что она не расскажет никому даже без всяких обетов.

Часы на колокольне пробили семь вечера. Северус уже опаздывал. Да и Петунье не нужно было задерживаться. Вдруг она планировала уехать в Лондон сегодня? Тогда она может не успеть на поезд.

— Мне пора, — спохватился Северус. Спасибо, что приехала.

— Если что-то будет нужно, ты пиши, — улыбнулась Петунья и похлопала его по плечу. — Адрес у тебя есть.

— Спасибо, Петунья.

— Куда ты сейчас? — девушка окликнула Северуса, как только он собирался выходить с кладбища. — К своему… Начальнику?

— Думаю, да, — кивнул Северус осторожно. Он сам не знал, как доберётся. Наверное, стоило позвать Козмо. А если не получится, придется идти к Малфоям. — Аппарирую из дома.

— Аппа-что? — Петунья вскинула брови.

— Аппарирую. Телепортируюсь. Перемещусь в пространстве, — улыбнулся Северус.

— Повезло вам, волшебникам, — притворно обиженно фыркнула Петунья. — Мне еще в поезде трястись.

Северус усмехнулся. Он хотел уже было уйти, но окликнул Петунью и, осторожно подбирая слова, сказал:

— После школы я хотел забрать мать отсюда. Мне не хватило немножко времени, — он сделал паузу, словно обдумывая то, что сказал. — Так что, пожалуйста, помирись с Лили.

Он не хотел пугать Петунью тем, что происходит в магическом мире. И не хотел пугать Дамблдором и беспорядками. Но Лили твердо заняла свое место на стороне Дамблдора, а он — на противоположной. Если начнется война, то смертей не избежать. Умереть может каждый, даже дорогой человек. Даже Северус или Лили. Сейчас он это отчетливо осознал.

Петунья слабо улыбнулась. Они попрощались, и Северус устало поплелся домой. Но там не было ничего для него родного. Без матери в доме было очень неуютно и даже страшно. Северуса передёрнуло. Он собрал кое-какие вещи и позвал Козмо. Эльф появился рядом в следующую секунду, при этом озираясь по сторонам и морщась так, словно Северус кинул его в помойку.

— Это дом моих родителей, — Северус обвел рукой помещение, попытался улыбнуться, но понял, что любое неловкое слово и он начнет плакать снова. Северус шумно втянул воздух носом и рукавом вытер мокрые глаза.

— Перенесешь меня в дом мистера Реддла? Я уже порядком задержался.

Эльф только кивнул. Он уже не кривился на место, где очутился. Лишь с волнением смотрел на Снейпа, который пытался не заплакать.

Они перенеслись в центр гостиной, и Северус устало опустился в кресло. Ему нужно будет открыто вернуться в Коукворт. И сделать что-то с домом. Но точно не сейчас.

— Козмо, — тихо позвал Северус более менее ровным голосом, — Ты только не рассказывай об этом мистеру Реддлу.

Эльф кивнул и, поджав уши, испарился с легким хлопком. Северус медленно откинулся в кресле, но едва снова не подскочил.

— Не рассказывать мне о чем? — опираясь на перила, на лестнице стоял лорд. И судя по всему, стоял он достаточно долго, чтобы услышать Северуса.