Любовное преступление

Обычно, какие-то эмоции Дилан проявлял только с друзьями. С теми, кому он доверял. Совсем изредка со знакомыми. Получается, Лололошка за пару дней успел стать знакомым? Да они же одно и то же обсуждают уже пару дней подряд! Может, надо будет позвать его поговорить о чем-то отдельном. Да, идея неплохая. Но откуда же всё это в голове у Дилана? Неужели этот Лололошка смог его чем-то зацепить. Первый за лет пять. Удивительно.

— На крыше сегодня. Обсудим что-то кроме убийств.

Первое, что взбрело на ум после всего предыдущего потока мыслей. Да, Дилан сделал это. Да, Дилан наконец-то с кем-то решил пообщаться. Ой, и что будет, если об этом узнает Ричард, Шэрон и Карл. Они же ни разу в жизни не наблюдали, чтобы Дилан с кем-то знакомился. Ладно, пару раз наблюдали. Но обязательно надо с ними это обсудить. А то он нормально не говорил с тремя пару дней, совсем не дело.

— Хорошо, как обычно, буду как штык.

Лололошка неловко отворачивается в сторону окна, а потом расплывается в совсем окончательно глупой улыбке. Неужели хоть какие-то старания и его трехдневное терпение не пошло насмарку! Парень действовал советам Ричарда, чтобы подружится с Диланом, а они все сработали на ура. И от этого было тоже очень хорошо, что даже проскакивала улыбка на лице.

Дилан стучит ногтями по рулю и думает, какого черта он только что сделал? Это и, правда, жизненно необходимо обсудить с его друзьями, здесь он бессилен. Слишком странно для парня так резко начинать с кем-то знакомится. Так резко начинать считать кого-то своим знакомым. Дилан очень избирателен в друзьях, да и в знакомых. И обычно, чтобы получить хоть малейшее доверие и войди в круг знакомых большинству требуется месяц, а то и больше. А этот Лололошка... Странный он какой-то. Странно притягательный. Что доводит аж до дрожи. И какого черта этот парень, сам того не осознавая, начал менять Дилана.

Ладно, с этим парень разберется в ближайшие десять минут. Ведь машина уже подъехала к центру, оба вышли и разошлись. Только Лололошка ушел к своему кабинету, заполнять до конца свои бумажки. А Дилан же, еще стоя в лифте, написал троим сообщение, что ждет их в кабинете. И войдя, сразу обнаружил святую троицу.

— Без приветствий, это ужас. — Парень садится напротив одного дивана и похрустывает пальцами. Еще одна, пожалуй, уже сотая привычка за все время. Все на него смотрят с удивлением, даже негодованием и ждут, пока парень начнет. — Я не знаю, какой черт меня дернул, что я пригласил Лололошку поболтать о чем-то кроме убийств на крыше.

Все трое за секунду переглядываются. Они знают Дилана наизусть, от корки до корки. И такое ему ни то, что не свойственно, такое невозможно! Ричард удивленно и немного смятенно поглядывает на Дилана. Шэрон же смотрит с ухмылкой и удивлением, она еще и специально скрестила руки на груди, чтобы закончить свой образ. Карл же улыбается самой светлой улыбкой, так и видно. Он же самый счастливый и радушный здесь.

— Дилан, ура! Ты начал с кем-то общаться! Я так рад за тебя! И так быстро! — Карл прям светится, так и видно, что он рад за парня. Ну, естественно, наконец-то у Дилана появится кто-то кроме его родителей и трех друзей, десятилетней давности.

— Все же мои советы неплохо влияют на ваше общение. — Ричард ухмыляется. Похоже видно, что тот даже немного горд за себя. Отлично.

— Я, пожалуй, не удивлена. Ты вон даже с ним про нас позабыл. А до этого подходил и чуть ли не материл всё и вся каждый день. А тут замолк на три дня. Весь в работу погрузился. — Шэрон же жутко наблюдательна. Невольно специальность психолога просачивается в её настоящую жизнь. Иногда, это раздражает. Но все трое парней спокойно принимают это. Ведь они друзья. А друзья всегда принимают друг в друге даже то, что иногда раздражает. Это часть дружбы.

— Да что я за компанию собрал себе в друзья. — Дилан поднимает руку и потирает себе глаза, выдыхая. Для него это ужас, а эти трое сидят довольные. — Карл, тут радоваться нечему. Ричард, ты в край оборзел. Еще раз будете говорить про меня — обоим языки прожгу, как сегодня педофилу, я ему в рот кислоты налил. — После этих слов ни у кого не меняется выражение лица, кроме Карла. Он с небольшим страхом поглядывает на Дилана, который говорит об этом так спокойно. — Шэрон, харе со своими психологическими замашками! Я пришел, чтобы вы мне спокойно сказали, что я не схожу с ума и что не начинаю понемногу доверять первому встречному.

— Ну, все когда-то заканчивается. И твое жуткое недоверие к людям тоже. Похоже, Лололошка чем-то тебе настолько угодил, что ты подсознательно начинаешь доверять ему больше без какой-то на то причины. А до этого ты не обращал ни на кого внимания, поскольку никто не был таким настойчивым как этот парень и никто идеально не подходил тебе. Бинго! Ты не сошел с ума, лишь нашел своего идеального человека! — Шэрон вскидывает руками и открыто улыбается. Будто сказала что-то очевидное. Впрочем, она так и сделала. Но для Дилана это не очевидно. Он не знакомился ни с кем последние года и совсем забыл, что это такое, любые, даже крохотные знания в людях пропали в нем. Вот и надо наставить немного глупого Дилана.

— Я же сказал, что без твоих психологических замашек. Почему ты делаешь анализ всего подряд. О, боже, убейте. — Дилан откидывается на спинку диванчика и мнет руками глаза. Ладно, ясно, пусть и раздражающе, но он понял, что Лололошка просто слишком сильно подходит ему мировоззрением, вот мозг и сошел с ума, все ведь так? Ну, вроде так. Слава богу, пока что Дилан считает парня не больше чем знакомым. — Ладно, черт с ним.

— А о чем вы вообще говорить собираетесь? — Ричард первым задает вполне логичный вопрос. Самый логичный за все время.

— А я знаю? Я впервые поддался эмоциям с совсем незнакомым человеком. В душе я не чаю, о чем мы говорить будем! — Дилан устало выдыхает. Да, правда, ничего он не знает! Он всегда говорил только с теми, с кем, и молчать приятно, и тем для разговора всегда подвернется. А как простите с незнакомцами говорить, он не знал. — О цветочках, всё.

— О, боже. Возьмите, поговорите о семьях, к примеру, воспоминания из прошлого. — Ричард закатывает глаза и делает такое выражение лица, что словно это что-то очевидное. Для этой троицы разговор с незнакомцем это что-то адекватное и простое и они волноваться не будут. Для Дилана же это стресс. Не любил он такое. Но какого-то черта на ум, в его полу маниакальной фазе пришла идея позвать этого парня на крышу! Да уж, какого черта. Больше на эмоциях после убийств он ничего делать не будет, надо зарубить себе это на носу.

— И что я ему расскажу? То, что мои родители были достаточно отстраненными от эмоций, вот и я такой вырос. — Вновь уже истеричный выдох. Его родители и, правда, были отстраненными, но нужное внимание уделяли, а если что-то надо было в больших количествах, Дилан мог попросить. И все было легко и просто! Да только их родственники не понимали такой отстраненности, да всё люди этого не понимали. Как обычно исключением стала насущная троица. Всё время всем остальным что-то не нравилось. Да и они постоянно цеплялись к ним за это, а их семье было плевать. Им троим комфортно — все хорошо. Остальное никого волновать не должно.

— Да ничерта ты не такой. Строишь из себя такого. А на деле вон сидишь, страдаешь от того, что начал выходить в социум. — Ричард по-тихому упрекает парня. Да ни разу он не видел в нем отстраненности с теми людьми, которые ему по мировоззрению подходили. С ними он словно немного, но добрел. — Нашелся безэмоциональный тут.

— Ричард, пойди в задницу.

— Дилан, поговорите вы о чем-то отстраненном. Вот и все дела. — Шэрон наконец-то вклинивается в этот диалог. И почему эти двое все время говорят так, как будто «поговорить о чем-то отстраненном» это раз плюнуть, ага.

— А что отстраненное? Я никогда ни с кем не говорил не по рабочим целям, исключая вас. Но вы отдельный случай.

— Нам научить тебя общаться? — Ричард поднимает одну бровь и вопросительно глядит на умирающего парня. А сам еще и в дополнение склоняет голову вбок.

— Желательно.

— Нет уж, давай сам.

— Дилан, все у тебя получится. Просто сходи и поговори! — Теперь вклинивается Карл, понимая, что атмосфера не из лучших. Но он, ожидаемо, скажет что-то приятное. Это же Карл.

— Но теперь все это на вашей совести. — Парень обводит всех троих пальцем, а после показывает им на дверь. — Всё, валим на работку. Помогли херово, но хоть что-то сказали. Бегом, а то накину ещё что-то, мне все равно лень иногда ненужные документы разбирать.

И через пару секунд кабинет оставляется пустым. Дилан устало закидывает голову на спинку сиденья и закрывает глаза. Ну почему сейчас так сложно? Нельзя было жить до конца жизни без любых знакомств? И, желательно, общения, впрочем. Но уж извините, на горизонте появился такой человек, который, видите ли, идеально подходит Дилану. Ну не мог этот человек не появляться? Ладно, уж, отрицать то, что с ним приятно говорить, невозможно. Но есть же надежда на то, что этот Лололошка отстанет, если его и дальше игнорировать? Ну, черт уж его знает. Хотя, Дилан и по сей момент уверен, что этот парнишка свалит, как только он увидит парня реально не в настроении. Увидит то, что он может послать даже самых близких ему. Тогда и Лололошка провалит. Так было всегда и будет. Со всеми знакомыми, которые доходили как раз таки до статуса знакомого. Не будет же этот парень таким терпилой?

Если вкратце, то Дилан упорно пытается забить на все происходящее. Как и делал, естественно всегда. А то, что он резко решил с кем-то поболтать, не значит, что он доверяет вот и все.

И теперь парень спокойно ушел работать, на пару часиков позабыв про то, что до этого мучил голову тем, что может впервые за пять лет с кем-то пообщаться. Казалось, что он раздувает из мухи слона, но все равно нельзя отменить тот факт, что общаться с незнакомцами на те самые другие темы ему сложнее, чем обычным людям.

Итак, оба заканчивают работу и по одному идут на крышу. Дилан еще успел захватить с собой сигареты. Лололошка же ничего не взял, сегодня сигары он забыл. На дороге они не столкнулись и первым, как обычно, пришел Дилан. Все также достал свои любимые сигареты. С вкусным запахом. От совсем дешевых его тошнило. Запах для него был уж слишком резкий. До дрожи аж передергивало. Поэтому приходилось платить больше.

За ним и подоспел Лололошка. Дилан заведомо приготовил для него сигарету и протянул к его руке. Парень не особо обратил внимание на то, что в прошлый раз он притащил свои сигареты. Сейчас Дилану хотелось, чтобы Лололошка курил именно его сигареты, чтобы запахи не мешались. К несчастью оба парня прикоснулись пальцами, Дилан вздрогнул. Не любил он даже случайные прикосновения. Тошно становилось. И случай сейчас не стал исключением, пусть это и одно прикосновение пальцем, не более.

— Спрашивал у моей святой троицы, о чем говорить. Советов нормальных не дали. Сказали, мол, поговорите о прошлом. Имей в виду, позвал я тебя лишь в какой-то эмоциональной фазе, не думай, что после этого мы самые преданные друзья. Просто иногда ты не такой раздражающий как большинство моего окружения. — Дилан рассуждает вслух и периодически затягивается, а после выдыхает дым в воздух, который несется по ветру прочь от него. Да уж, начало не самое позитивное. Да и Дилан не хочет делать его позитивным совсем. Не видит смысла в этом.

— А чего ты настолько не знал о чем говорить, что даже просил совета у своих друзей? — Парень задает самый неожиданный вопрос. Дилан явно ожидал, что его спросят про то, какого черта он так отозвался о Лололошке в конце, но вопроса подобного содержания ему не задали. Удивительно.

— Я не общаюсь ни о чем, исключая работу. Стоит тебе тоже об этом знать. Исключением здесь становятся Ричард, Карл, Шэрон, многое с ними прошли, но остались вместе. Вот так и живем. Ну, ещё родители. — А Дилан так уж и быть отвечает. Говорит чистую правду, без капли вранья. Теперь уже затягивается Лололошка и отводит голову выдыхая. До этого он смотрел на говорящего Дилана. Сейчас захотелось отвернуться. И потом он, осторожничая, говорит. Лололошка старается быть чуть более деликатным, дабы на него в лишний раз не злились.

— А расскажи и о вас, и о родителях, Если хочешь, конечно.

— Говорить нечего особо. С троицей общаемся с моего семнадцатилетия. Все трое были новичками в десятом классе. А я жутко ненавидел своих одноклассников, болтливые до ужаса, и слушать не умеют. У меня так с большинством людей. А мы сошлись как-то, не идеально похожие всем и вся, но сошлись. За десять лет прошли столько дерьма, что уже как родные друг другу.

— А семья?

— Семья как семья, не бил никто, все спокойно было. Только родители не были такими, знаешь... Приторно милыми, что аж тошно. Мне было комфортно в спокойствии и частичном пофигизме, им тоже. Только докапывались раньше до нас, ужас. Раздражало ещё сильнее. Как можно понять меня раздражают люди. Все, без исключений. Даже эти трое иногда подбешивают. Но все равно близкие мне.

Дилан без остановок даже на сигареты говорит, что-то с этим Лололошкой он стал реже курить, совсем не дело. А этот парень слушает его без конца. Вот же черт побрал его, правда. Слушатель нашелся. И в конце такого недлинного разговора, Дилан умолкает и не продолжает. Вообще, он хотел тоже хоть что-то новое узнать об этом Лололошке. Но не хотел задавать лишних вопросов. Хотел, чтобы парень сам понял, что ему надо говорить. И он понял.

— А у меня родители умерли пару лет назад. Завели ребенка уже в лет тридцать пять и сорок. Я не знаю, какого черта у них получилось это сделать. Но зато родился не в подворотне, с чего оба начинали, а в хорошей квартире и с хорошим достатком. Не сказал бы, что мне их не хватает, Первый год, да не хватало. Потом уже отошел. Приятные они были все же, хоть и старички. А друзей у меня особо не было. Сбивался в компании, но что-то больше чем на год-два не находил никогда. И теперь гадаю, задержусь ли тут или также свалю?

— Не знаю, сам решишь, мне должно быть плевать. — Дилан опять затягивается, только в этот раз достаточно сильно. Сам парень бегает глазами по окнам. Ему, правда, плевать. Ему должно быть плевать. Это так и крутится на его языке. «Должно»

— Но тебе не плевать? — Лололошка с открытой иронией смотрит на паренька. Он же чувствует, что плевать Дилану не будет, даже если он сам думает об обратном.

— Мне плевать.

Вновь неловкая пауза. Пару затяжек и тишина. А точнее слышится лишь дыхание обоих. Дилан по привычке начинает стучать ногтями по поверхности перил. Железный звук разрывает уши, но никого не раздражает, к удивлению. Даже Лололошку. А Дилан ожидал того, что на него сейчас наорут за то, что, видите ли, кого-то раздражает стучание пальцев об какую-то поверхность. Ох, и часто же на него кричали за это.

— Ты отстраненный очень. — Лололошка первым разрывает тишину между ними. Парень не оборачивается на Дилана, он не хочет видеть его в этот момент. Просто не хочет, вот и всё тут.

— Какое открытие, Ватсон! — Дилан скидывает руками. И сколько раз он слышал это? И сколько же раз от него сваливали к чертям из-за того, что он был отстраненный. И этот парень провалит. Как миленький уйдет после пару недель такого отношения к себе. А Дилан это же отношение менять не собирается. Пусть сначала его увидят таким не очень любвеобильным, если останутся с ним, то пусть, может, и подпустит к себе. — Я говорю тебе, иногда даже с самыми близкими без настроения сижу. В особенности, если Карл начинает мне в такой момент безудержно о чем-то болтать. Брр, это ужас.

— Думаешь, выйдет за какое-то время войти в твой круг друзей?

Дилан поворачивается на Лололошку и скидывает брови домиком. Да что за странные случайные вопросы? Почему всегда так неожиданно. Парень, в который раз замечает, что Лололошка странный, очень. По его мнению, этот вопрос вообще здесь не вяжется. Но какого-то черта он спокойно отвечает на него.

— Сомневаюсь. То, что я тебя пустил за пару дней в знакомые уже величайшее достижение. Был такой же, как ты, пытался понравиться мне до жути сильно. Соглашался со мной в каждом пункте. Бесил знатно, потом сломался и свалил. Ричард изначально ему раз сто повторял то, что тех, кто сильно подлизаться хочет, я не люблю.

Почему-то парень вспомнил про того придурка. Серьезно, он подлизывался ко всем. Был жутко добрым, ненастоящим. Дилан не любил лицемерных, а этот парень был именно таким. Все время ходил за ним хвостиком, носил кофе, которое парень не так сильно любит. И ведь этот даже не спросил, какие предпочтения у парня. Мерзость. Дилану ещё долгое время хотелось отмыться от тех моментов, когда этот парень трогал его без разрешения. А прикосновения он и тогда не шибко любил. И опять же у него никто ничего не спросил.

— Хочешь намекнуть на меня?

— Я кричу уже об этом.

— Я не подлизываюсь. Мне незачем, говорю, свалить для меня как раз плюнуть. Меня ничего здесь не держит. Пообщаться уже нельзя. Да и кто сказал, что я с тобой соглашаюсь во всем?

— А с чего ты пообщаться пришел к самому отстраненному? — Дилан уже с агрессией задает вопрос Лололошке. Почему-то сейчас с трудом верилось, что этот парень делает все из эмоциональных целей, а не как тот, который делал все только ради того, чтобы расположить себя в обществе.

— Ты-то? Самый отстраненный? Поверь, я в это не поверю под дулом пистолета. Ты любишь, когда тебя слушают и слышат, а я это делаю со всеми. Ты и сам любишь слушать, любишь слышать людей, а я также люблю, когда это делают со мной. Просто до этого тебя и твою болтовню никто с искренностью не слушал, не считая троицы. Для меня ты не отстраненный ничерта. Наоборот, ты открытый и болтаешь иногда без умолку, объясняя что-то. Но опять же, тебе надо слушать с интересом и вовлеченностью, иначе ты шлешь человека к черту на кулички.

Лололошка все это время и сам наблюдал за парнем. Он любит наблюдать за кем-то. Любит анализировать чье-то поведение и думать. И наконец-то свои рассуждения можно было высказать кому-то, это радовало.

— Ты как Шэрон жутко анализируешь всё, нашлись мне тут два психолога. Сделал ты мне открытие, что я люблю, когда слушают. Дойти до этого не сложно, знаешь ли.

— При этом пять лет никто до этого так и не дошел, значит, сложно.

Оба синхронно поворачиваются друг на друга. Лололошка с четкой и довольной ухмылкой. Дилан с таким выражением лица, будто его здесь раздражает все. После он фыркает и, отворачиваясь, проговаривает.

— Иногда тебе стоит замолчать.

— Иногда тебе надо перестать строить из себя ненавистника новых знакомых.

Дилан раздраженно кидает сигарету, не туша её. Да что вы? Да почему ему постоянно всё говорят о том, что он, оказывается, не такой закрытый. Да всё это одно полное вранье, ведь так? Парень не планирует никому ни доверять, ни дружить. Да и зачем ему это делать? У него есть три любимых друга, родители, с которыми у него особая связь. На черта ему какой-то, никому не сдавшийся парень? И почему его это так злит!

Парень пробегает через коридоры и после пяти минут оказывается у себя в машине и на скорости уезжает к себе домой. Почему все за него решают? Какого черта ему вбивают, что он не такой отстраненный? Его родители были отстранены от общества, он вырос таким же. И черта с два его кто-то переубедит! Раздражает, когда про тебя все подряд твердят одно, а на деле другое. Бесит, бесит! И этот Лололошка еще свои пять копеек вставил. И какого черта Дилана все это так раздражает? Почему ему полностью не насрать на происходящее в округе. Что-то он стал слишком открытым и эмоциональным, не дело это. Люди в основном последние мрази. Ладно, родители и тройка исключение. Все остальные какие-то не такие. Даже этот Лололошка!

В который раз он ночью задерживается из-за того, что думает, насколько все это несправедливо, И парень точно понял. Услышит ещё что-то про всё это — точно швырнет говорящего в стенку. Сегодня под конец дня настроение у него не лучшее.