Истина
В одно мгновение я оказалась внутри себя. Не здесь и не там — в каком-то промежуточном мире между прошлым и настоящим. Вокруг меня — фрагменты жизней, теней, чувств. Всё перемешано: кровь, любовь, предательство.
Я увидела Его. Эмира. В прошлом. В настоящем. В каждом времени, в котором я жила — он был рядом. Но не всегда как спаситель.
Он стоит в зале дворца, рядом с визирем.
— Она знает, — говорит визирь.
— Тогда у нас нет выбора. Либо она исчезнет, либо карта попадёт не в те руки.
— Ты справишься?
И Эмир… кивает.
Сердце сжалось. Боль. Такая, что даже тело дрожит в реальности.
Я вырвалась из архива, как будто кто-то выкинул меня обратно в храм.
Я упала на колени. Воздух вырывался рваными вдохами.
Он подбежал, хотел коснуться.
— Не трогай меня! — я вскрикнула.
Эмир замер.
— Ты всё увидела?
Я смотрела на него, как на незнакомца.
— Ты знал с самого начала. Ты использовал меня.
Он медленно опустился рядом.
— Да. Я предал тебя. Тогда. И сейчас тоже.
Он говорил это тихо. Без защиты.
— Но я… я тоже не свободен. Я связан с этим, Алия. Всё это — больше, чем ты или я.
Я не могла говорить. В груди бушевал ураган: любовь, ярость, разочарование.
— Но я… люблю тебя. Всегда любил, — прошептал он.
— И предавал.
Он не ответил. Только закрыл глаза.
А я встала.
— Значит, теперь я выбираю. Не ты.
И я подошла к Сердцу Архива ещё раз.
Положила ладони.
— Покажи мне, кто я без него.
Сердце Архива отозвалось на мой голос, как будто ждало этой просьбы веками.
Вспышка. Вихрь света. И — пустота.
Потом — Я. Не та, что была. Не та, что плакала в стенах музея или верила чужим словам.
Я стояла одна — в белом, с волосами, развевающимися, как знамя. И я помнила всё.
Моё имя не Алия. Оно — древнее. Утерянное. Его запрещали произносить, потому что с ним было связано начало архива. Я была первой, кто открыл врата. Кто сохранил память душ. Кто создал карту, ведущую по этим теням.
Но меня предали.
Раз за разом.
И каждый раз я возвращалась в этот мир, чтобы закончить начатое. Но любовь…
Любовь сбивала меня с пути.
Он — Эмир, носил другое имя в прошлых жизнях. Он был то охранником, то возлюбленным, то предателем.
И я прощала. Снова и снова.
Но теперь я помнила всё.
Когда я вышла из Архива, рассвет уже занимал небо.
Эмир сидел у стены.
Он не ушёл.
— Ты вернулась, — сказал он глухо.
— Нет. Я воскресла.
Он поднял взгляд. Увидел новую меня. Не девочку, что сомневается. Не ту, кого легко сломать.
— Кто ты?
Я подошла ближе.
— Я — та, кто помнит всё. И теперь я знаю, чего хочу.
Он встал.
— Ты всё ещё можешь выбрать меня. Всё ещё можешь быть с тем, кто любит тебя, несмотря ни на что.
Я смотрела ему в глаза долго. Там было всё: боль, вина, искренность, и всё равно — опасность.
— Я выбираю себя, Эмир. Не месть. Не тебя. Себя.
Он побледнел.
— И что теперь?
Я подняла руку. На ладони — символ. Он больше не пульсировал. Он горел ровным светом.
— Теперь начинается новая глава. Без повторений. Без предательств. Без Архива.
Он понял.
— Ты его уничтожишь?
— Я освобожу его. Пусть души сами решают, помнить или забыть.
И я шагнула обратно в храм.
В последний раз.