Архив
С той ночи сны стали яснее. Они больше не были туманными отблесками прошлого — они были предупреждением. Я видела себя, бегущую по улицам старого Стамбула, держась за грудь, словно что-то внутри меня вот-вот сломается.
Каждую ночь — одно и то же:
Вода. Падение. И символ, что загорается у меня на коже — четыре точки в круге, печать времени.
— Ты помнишь, где ключ? — спросил Эмир.
Мы сидели в тени древней мечети, укрытые от мира. Я больше не боялась его, но и не доверяла безоговорочно.
— Какой ключ?
— Та карта, которую ты начала рисовать… Это не просто схема. Это ключ к дверям Архива, который может изменить всё — стереть историю или переписать её.
— И кто об этом знает?
Он сжал кулаки.
— Все, кто охотился за тобой тогда. И… кое-кто в настоящем.
Я вздрогнула.
— За мной следят?
Он кивнул.
— Ты активировала символ. Это как маяк. Они почувствовали.
Позже, в одиночестве, я стояла у воды. Босфор был спокоен, но в глубине — мрак.
Я посмотрела на свою ладонь — и впервые увидела символ, словно выжженный на коже.
Он пульсировал. Он звал.
Из-за спины раздался голос:
— Ты готова вспомнить всё?
Я обернулась — женщина. Возраст сложно определить. В глазах — бесконечность. В руках — древний амулет.
— Кто вы?
— Я — та, кто хранила твою память. До тех пор, пока ты не проснешься. И теперь… ты должна сделать выбор.
— Какой?
— Либо вернуть всё, что было. Либо сжечь эту реальность дотла. Архив откроется только перед тем, кто готов потерять всё, ради истины.
Я сжала кулак.
— А если я не выберу?
Женщина исчезла.
А символ на моей руке вспыхнул.
Мы вошли в храм на рассвете. Это было не туристическое место — его не было на картах. Даже у местных спрашивать было бессмысленно. Только один путь вел туда — через память.
— Здесь? — спросила я.
Эмир кивнул. Он снова был молчалив. И в этом молчании чувствовалась тревога. Он знал, что произойдёт. Я — ещё нет.
Храм был вырезан в скале, вблизи Босфора. Древние стены были покрыты надписями. Я провела пальцами по знакам. Они отзывались теплом.
— Здесь хранится… всё? — прошептала я.
— История, которую вырезали. Истина, которую прятали. Воспоминания душ, которые возвращались — снова и снова.
Я подошла к кругу в полу — тот самый, с четырьмя точками.
Он засветился, едва я ступила внутрь.
Вокруг стены начали двигаться, как живые. Пространство и время скручивались, и вдруг — всё исчезло.
Я оказалась в другом месте. Просторный зал, свет факелов, запах пергамента. И я — в другой одежде, с кольцом на пальце и печатью на лбу.
Передо мной стоял Эмир. Но… не он. Другой. Строже. Моложе.
— Ты не должна была возвращаться, — сказал он. — Ты всё перепутаешь. Ты нарушишь ход.
— Я должна знать.
Он подошёл ближе. Его рука дрожала.
— Тогда помни, что за это платят жизнью. Не один раз. А каждый раз, когда сердце выбирает то же. Меня. Архив. Тайну.
Он протянул мне ключ — символический, светящийся.
Я снова вернулась в храм. Эмир держал меня за плечи.
— Ты видела?
Я кивнула.
— Я знаю, где дверь.
Мы прошли вглубь. Там, за толстыми стенами, была Дверь Архива. Камень, на котором не было ни щели, ни ручки. Только вырезанный знак — тот же, что пульсировал на моей ладони.
Я приложила руку.
Дверь открылась.
И перед нами развернулась галерея теней и света. Стены шептали. Пространство не поддавалось логике. И в самом центре — Сердце Архива. Шар, в котором хранилась память мира.
Я шагнула к нему. И тогда…
— Алия, стой! — крикнул Эмир. — Ты не знаешь, что он с тобой сделает!
Я посмотрела на него.
— Я знаю. Он покажет всё. Даже то, что ты не сказал.
Я прикоснулась к Сердцу.
И вспомнила его предательство. Настоящее.