СРЫВ*

Только под вечер я проснулся окончательно. Я ощутил себя почти так же, как всегда: ясно мыслящим, спокойным, способным устоять на ногах дольше пяти минут.

На часах было около десяти. Пропущенных вызовов в телефоне не было, и я, поразмыслив, решил прогуляться до поста дежурной медсестры: только сейчас я ощутил, что ничего не ел уже второй день.

В коридоре все так же сидел полицейский, но уже не около моей двери, а у самого выхода: ему было достаточно видеть весь коридор, чтобы держать контроль за нами обоими, за мной и Фабианом. Полицейский дремал, уронив голову на грудь.

У стойки сидела совсем юная девушка, сосредоточено заполнявшая какие-то бумаги.

Она показала мне на автомат с кофе и шоколадками и извинилась: время уже позднее, кухня закрыта.

Я вздохнул и отправился изучать ассортимент.

Кроме вафель, печенья и шоколадок не было ничего. Сладкое я не любил, поэтому удовольствовался каким-то печеньем – по крайней мере, в нем не было такого количества шоколада, как во всей остальной продукции.

Я уже вытаскивал из держателя бумажный стаканчик с горячим кофе, когда рядом со мной снова возникла невысокая фигурка с темными волосами.

- Привет. Я ужасно захотел есть... - парень смущенно шмыгнул носом, - честное слово, я не знал, что Вы тоже здесь.

- Я об этом и не подумал, - покривил я душой и уступил ему место у агрегата.

Я, конечно, сразу подумал именно это – он за мной следил и ждал, когда я выйду. Либо ему очень хочется пообщаться, либо это его задание. Впрочем, какая мне сейчас разница? Я все равно не помню ничего, что может мне помочь – но и того, что мне навредит, я тоже не помню. Так что караулить меня и пытаться разговорить бесполезно: результата это никакого не принесет.

Я уселся за небольшой круглый столик в помещении, где пациенты могли попить кофе и пообщаться - этакое больничное кафе. Сейчас здесь было полутемно, витрина с выпечкой пуста, даже телевизор не работал. Немногочисленные больные, видимо, давно спокойно спали.

- Как Вы себя чувствуете? – поинтересовался парень, подсаживаясь рядом с дымящимся стаканчиком и шоколадкой.

- Спасибо, отлично. А Вы?

- Как новенький! – похвастался он. – А давайте, Вы меня будете называть на «ты»? Мне очень непривычно, когда меня вдруг на «Вы»...

- Хорошо, - улыбнулся я.

- Вы так и не пришли, хоть и обещали, - попенял он мне обиженно.

- Я спал, - я развел руками, лихорадочно пытаясь сообразить, как проверить, с какой целью он так активно пытается со мной «подружиться».

- Я тоже спал, - покивал он тем временем, шурша шоколадкой, - и я кое-что вспомнил.

Я насторожился.

- Что же?

- Я вспомнил какую-то спинку кровати. Я не знаю, откуда она и почему, но я как будто на нее смотрел, смотрел, смотрел... она была прямо передо мной. Она белая, мягкая, и на ней пуговички. Знаете, на расстоянии друг от друга. Как на пуфике.

Отлично, он описал спинку кровати в моем номере. Он это действительно вспоминает – или просто притворяется?

- Это в моем номере, - осторожно ответил я, - ты там был – поэтому и запомнил.

- Ааа. Окей, - кивнул он и почему-то покраснел.

Странное дело: несмотря ни на какие мои подозрения, мне очень хотелось ему верить. Когда я смотрел на него – он казался мне очень искренним. Стоило же отвернуться – и сомнения снова подавали голос.

- Ты вспомнил что-то еще? – еще более осторожно сформулировал я вопрос, который меня беспокоил больше всех остальных.

- Ннннет, больше нет...

- Тогда почему ты краснеешь?

Парень спрятал щеки в ладонях и покраснел еще сильнее.

- Я просто... не знаю. Не уверен. Это не воспоминание.

- А что?

- Как будто ощущение.

Тут уже пришла моя очередь краснеть, потому, что сам-то я это чувство испытал еще днем. Интересно, у него оно такое же – или что-то другое?

- Расскажешь?

- Ннннет, я... не уверен, - он стал совсем пунцовый и опустил голову. Длинные волосы упали на лицо, и он заложил их за ухо привычным жестом. Меня снова ударило воспоминание: я точно уже видел этот жест. Это движение пальцев, это мелькнувшее ухо. И сам абрис появившейся из-за убранных волос скулы и шеи мне тоже знаком. Я смотрел, как завороженный, на линию челюсти над шеей, на торчащую из футболки ключицу – и внезапно ощутил запах. Теплый запах ванили, корицы и какого-то слабого шампуня. Нет, вокруг пахло чем-то обычно-больничным и нейтральным, но этот запах я вспомнил. Он был не отсюда. Он плотно ассоциировался конкретно с этой шеей и волосами, заложенными за ухо.

Есть такое понятие – эмоциональная память. Достаточно услышать звуки любимой песни – и можно вспомнить, как ты танцевал под нее первый танец с любимой девушкой. Возникнут ощущения, настоящие ощущения, разбуженные песней: шелк под пальцами, запах духов... в ушах затрещат сверчки, если дело происходило на улице, или ударит шум прибоя, если танцевали на берегу... Эмоциональная память – интересная, пока еще не полностью изученная учеными область. Никто не знает, как наш мозг это делает. Он словно цепляет крючочком – и вытаскивает на поверхность не картинку, а ощущение. Запах. Вкус. Прикосновение. Свой страх в тот момент, или радость. Или мурашки...

Моя эмоциональная память работала на износ, подсовывая мне воспоминания-ощущения вместо «картиночных». Я по-прежнему не помнил произошедшего, словно привычные части мозга, отвечающие за память, полностью выключились. Зато включились какие-то другие: природа обычно так и компенсирует свои промахи. Незрячим людям она дает прекрасный слух, например. Видимо, мой мозг, не в силах выдать воспоминания обычного рода, компенсировал все это воспоминаниями эмоциональными. Что это за запах? Почему я о нем вспомнил? Почему к этому запаху примешивается ощущение медленно ползущих по телу мурашек? Не от страха, нет. Снова возбуждение, как днем.

Видимо, я надолго задумался, глядя на парня, потому, что он неловко поерзал под моим взглядом, пару раз поменял положение на стуле, поежился.

- Почему Вы так смотрите? – наконец, не выдержал он, и я очнулся.

- А... вдруг пришло в голову... запах корицы и ванили. Не знаю, почему. Пытался вспомнить, но не смог. Видимо, память совсем меня подводит.

Парень расширил свои опушенные ресницами глаза и весь подался вперед.

- Откуда Вы это знаете?

- Что – это? – похолодел я.

- Я позавчера, когда убирался на кухне, рассыпал корицу и ваниль. Они свалились с верхней полки и высыпались мне на голову. Я все убрал, конечно, и стряхнул... но волосы до сих пор так пахнут.

Я сглотнул. Отлично. Значит, я помню, как пахнут его волосы. Тут уже не спишешь на случайность: я вспомнил это сам, глядя именно на него. Мог я унюхать этот запах раньше и не заметить? Вряд ли. Сейчас я сижу с ним за одним столом и не ощущаю никакого запаха. Значит, я чувствовал этот запах на гораздо более близком расстоянии. И мурашки эти еще... Черт побери, но как?... То есть, сомнений быть не может, «ЧТО» произошло – давно не секрет, судя по биопробам. Нужно это принять. Остается только вопрос «КАК» это могло произойти? Кто все это осуществил и как заставил меня во всем этом участвовать? Ведь я не мог валяться бревном, если помнил и запах, и ощущения...

Да, этот вопрос, пожалуй, куда сложнее первого.