СРЫВ*

Я даже не заметил, как уснул прямо в очках, пристроившись на краешке своей кровати с местной газетой. Проснулся от того, что на меня кто-то смотрит.

Сквозь сомкнутые ресницы я увидел худенькую фигуру в чем-то больничном, с темными волосами, лежащими на плечах. Мальчик? Да, Фабиан сидел в кресле у моей кровати и смотрел на меня. Заметив, что я проснулся, он покраснел и смутился.

- Извините, я... без разрешения...

- Все в порядке, - я приподнялся на подушках, отбросил очки и потер руками лицо, - я все время сплю, даже уже раздражает.

- Я тоже засыпаю каждые полчаса, - покивал головой Фабиан, - как Вы думаете, зачем нас с Вами так... усыпили?

- Не знаю, - я пожал плечами, про себя подумав, что нужно как-то контролировать свои откровения: на месте инспектора было бы логично поставить в моей палате прослушку, на случай внезапных – таких, как сейчас – бесед и признаний. Даже если сам он не догадался бы – Олли не мог упустить такой шанс вывести «подозреваемого» на чистую воду.

Да, теперь я старался думать о себе именно так.

И об Олли тоже. Первое потрясение прошло, стало просто противно и... никак.

А парень сидит, понурившись, подняв свои острые худенькие плечи, и напоминает птичку на ветке. Маленькую, замерзшую птичку.

- И я не знаю. А еще я все время хочу пить. Вы не хотите?

- Хочу, - признался я, - как Вы себя чувствуете?

- Я пару раз поспал, - как-то радостно поделился парень, - и стало немножко лучше. Я все думал, думал, пытался Вас вспомнить... как я у Вас оказался? Не помню. А Вы? Не вспомнили?

- Нет, к сожалению, - развел руками я, - у меня как будто чернота какая-то в голове.

- Да-да, и там еще все гудит и шумит. Хотите воды? Медсестра принесла... вот.

Отбросив ложную скромность, я сел на кровати и с благодарностью принял у него из рук стакан с водой. В конце концов, Фабиан же не стесняется своей пижамы, значит, ему все равно, если и я буду перед ним щеголять в таком же наряде.

- А Вы кто? – склонив голову к левому плечу и изучая меня своими яркими карими глазами, полюбопытствовал парень. Почему-то сейчас, когда мы начали общаться между собой, он уже не казался мне маленьким мальчиком. Обычный парень. Стройный и худенький, но не ребенок.

- В каком смысле?

- Ну... кто Вы? Учитель, юрист, журналист...? Вы похожи на журналиста.

- Нет, я... я был юристом.

- Почему – были?

- Я в отпуске. Думаю, после него я подам в отставку.

- Зачем? – Фабиан расширил глаза, весь подавшись вперед. Ему действительно было интересно? Или он играл какую-то роль? Может, ему было необходимо меня разговорить и на что-то спровоцировать?

- Видите, в какой ужасной ситуации мы с Вами оказались – наркотики и... прочее... Это очень плохо для карьеры юриста. Но давайте не будем говорить о грустном. Расскажите лучше о себе. Как Вам живется в маленьком городке?

- Мой городок, о Господи, - выдохнул парень, и меня внезапно пронзило воспоминание. Нет, не воспоминание-картинка, когда видишь перед глазами то, что произошло. А воспоминание-ощущение. Это его «О Господи», этот выдох включили во мне какой-то механизм, и я ощутил прошедшую по телу сладкую дрожь и воспоминание об оргазме. Да, именно ощущение его: горячая тягучая волна, пульсация и острый момент кайфа. Я почти физически ощутил это все снова, и даже испугался, что мое тело выдаст несвоевременную реакцию. Опасливо покосившись на свою пижаму, я выдохнул: по крайней мере, одеяло прикроет, в случае чего, любые мои «воспоминания». Но что это было? Откуда вылезло это ощущение? Почему оно пришло?

- ...это и правда ужасно, - тем временем, говорил Фабиан, не обращая внимания на мои внутренние метания, - в нашем городе даже гимназии нет. Если тебе не повезло и ты родился в таком городишке, как наш, ты можешь стать кем угодно, только не образованным человеком. Плотником? Пожалуйста. Слесарем? Ради бога. Врачом? Эээээ, нет, приятель, это уже не для тебя...

Он говорил просто, спокойно, как будто знал меня всю жизнь. Он не смущался, не держал дистанцию - он просто общался, как со старым знакомым. Знает ли он о результатах экспертизы, вдруг испугался я. Что, если ему не сказали? И потом, узнав про все эти «биологические следы», он увидит во мне насильника? Негодяя? Но спрашивать сейчас я не хотел... нет. Пусть пока все идет так, как идет. Как я там решил для себя? Принять и отпустить. От его восклицания начали шевелиться во мне какие-то воспоминания – вдруг так будет и дальше? Воспоминания, правда, были не совсем такие, которых я ожидал. Тело почему-то вспомнило о наслаждении. И это воспоминание меня не слишком порадовало, хотя само по себе было исключительно приятным.

- ...каждый день я встаю в шесть. В шесть тридцать я уже на станции, чтобы в семь тридцать быть в Зальцбурге. Представляете, когда я работаю, я приезжаю домой только в девять – а надо еще сделать все задания... и снова встать в шесть. Одно меня радует: осталось совсем немного. Всего полгода – и матура. И все!

- И куда потом? – постарался включиться в разговор я, чтобы разбавить его монолог.

- Не знаю. Иногда мне хочется всего и сразу. Врач, журналист, переводчик... А иногда – ничего не хочу. Просто ходить в контору каждый день, отвечать на телефонные звонки, а потом идти домой. Дома есть свой шницель, гулять с собакой и ложиться спать в девять. Ничего другого я и не представляю – так у нас живет весь город.... Я поэтому и спросил Вас, кто Вы – интересно было бы послушать про разные профессии...

Фабиан помолчал и вдруг зевнул.

- Ну вот, опять началось. Надеюсь, я успею дойти до своей палаты и не усну в коридоре. Приходите ко мне в гости, а то мне очень скучно там лежать одному. Расскажите мне немножко про Вашу профессию, если Вам не трудно. Придете?

- Приду, - улыбнулся я, с ужасом понимая, что сам себе рою яму. Зачем я общаюсь с ним? Ведь такое наше общение только подтвердит, что мы можем быть знакомы и просто разыгрываем амнезию исключительно для того, чтобы избежать моего обвинения. Но я ничего не мог – да и не хотел – с собой поделать, мне было приятно слушать этого парня, разговаривать на ничего не значащие темы - или просто молчать. Он был и в самом деле обычным мальчиком – умный, воспитанный, не наркоман, не проститут, не криминальный элемент. Может быть, он не при чем? Такая же жертва, как и я? Только я-то жертва сознательная – я сам лез во все это, не думая про последствия. А Фабиан – жертва случайная. Просто попался под руку, подвернулся тому, кому нужно было подложить мне в кровать любого несовершеннолетнего... Неужели из-за меня чуть было не погиб этот чудесный парень? Ого... уже «чудесный»... Притормози, Штубер, иначе ты точно «вспомнишь» что-нибудь не то.

Этот мальчик вполне может быть подослан для провокации изначально. Просто хороший актер: такое бывает. Изображает невинность, болтает, располагает к себе, убеждается, что ты ничего не помнишь, и в самый неподходящий момент вдруг «вспомнит», что ты его подцепил где-нибудь в баре, привел к себе и изнасиловал. А опровергнуть его и некому... Да, надо быть осторожнее с ним, мало ли... Вся эта история как-то дурно пахнет, а поскольку теперь уже очевидно, что ноги у этой акции растут из самой Вены, оперативно получившей сделанные в моем номере фотографии, осторожнее надо было вообще со всеми. Даже с Олли.

Особенно с Олли.

Ведь он отказался меня спасать...

Этот несложный вывод дался мне с трудом, и я снова заснул.