Запечатлены||Matthew Sturniolo

Я развернулась и пошла к ней, не думая. Только пульс — в висках, только шаги — будто били в грудь.

Адри стояла у столика, рассмеявшись чему-то, что сказал один из знакомых. Как будто она не плевала в лицо человеку, который этого точно не заслужил.

К счастью, сейчас никто не загородил мне путь.

— Может, теперь скажешь, кто это был? — выдохнула я, глядя прямо в её бездонно пустые глаза.

Она вздрогнула, но быстро оправилась, склонила голову чуть вбок — будто удивлялась моей грубости.

— Ты о чём, милая? — Она усмехнулась. — Ты выглядишь... уставшей. Не пей больше.

— Не увиливай. Я видела.

— Ты ничего не видела. — В её голосе — сталь. — Ты, как всегда, додумываешь. Знаешь, в этом ты просто мастер.

— Это был не Мэтт, — прошипела я. — Ты хоть понимаешь, что ты делаешь?

— Я делаю то, что хочу. — Она расправила плечи, как актриса перед выходом на сцену. — А вот ты… Ты, похоже, до сих пор не решила, кто ты в этой истории. Героиня? Или та, кто до сих пор влюблена в моего парня?

В этот момент прискользнул Питер. Слишком вовремя. Я тихо выругалась.

Она достала из сумки что-то маленькое, размером с ладонь, но я не успела рассмотреть так как парень тут же закинул это в карман.

— Не скучай, — выдохнула она, почти весело. Просто прошла сквозь толпу, как будто ничего не случилось.

— Пошли. — Он не спросил. Он потребовал.

Я стояла на месте, но он уже схватил меня за запястье. Не больно — но достаточно крепко.

— Отпусти.

— Не заставляй меня делать тебе больно, ладно? Просто пойдем.

Он потянул меня за руку и я уже не сопротивлялась. Он шагал рядом, крепко удерживая меня за запястье. Его лицо оставалось безмятежным, почти отрешённым, но в каждом его движении чувствовалась напряжённость, будто он с трудом сдерживал что-то внутри.

— Ты часто ошибаешься, — выдохнул он, не глядя на меня. — Ты понятия не имеешь во что связываешься. Она не оставит тебя в покое, если ты даже намекнешь Мэтту об этом.

— Она врёт ему! Разве ты не понимаешь? —Рванулась я, пытаясь высвободить руку.

— Это далеко не твое дело, Эверли.

Он резко остановился. Мы стояли у двери одного из номеров, точнее у нашего с Адри. Я только открыла рот, чтобы что-то сказать — когда он вдруг резко распахнул дверь и с неожиданной силой толкнул меня внутрь.

— Эй! Ты что, идиот?! — Я развернулась, но он уже захлопнул дверь, и секунду спустя — щёлк — замок встал на место. Снаружи.

Я ударила в дверь ладонью.

— Питер! Открой! Зачем ты выполняешь каждую просьбу сестры, а?

Снаружи была тишина. А потом — удаляющиеся шаги. Ни извинения. Ни объяснения.

Мэтт

— Где ты была? — спросил я, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

Адри остановилась, прищурилась и чуть склонила голову, будто бы я задал ей дурацкий вопрос.

— А ты скучал? — спросила она с полуулыбкой, шагнув ближе.

— Я просто... — я отвёл взгляд на секунду. — Ты пропала. Ни слова, ни звонка. Мне пришлось тебя искать.

— Мэтт, ты звучишь, как... — она на мгновение нахмурилась, а потом рассмеялась тихо. — Контролируешь меня?

Я сжал челюсть, не отвечая.

Она скользнула рукой по моей рубашке, поправляя какой-то невидимый изгиб ткани, и почти шепотом добавила:

— Я просто вышла. Немного воздуха, немного одиночества. Разве ты не знаешь как это? Или хочешь испортить мне этот праздник, которым я так долго занималась?

Я знал этот приём. Она всегда говорила красиво, почти поэтично, когда хотела заставить меня чувствовать себя некомфортно. Чувствовать вину.

И в какой-то степени это даже работало — почти каждый раз.

— Просто в следующий раз, скажи, ладно? — выдохнул я.

Она чуть улыбнулась. Победа. Пусть и временная.

— Конечно. Прости. — И уже будто между делом добавила: — Я ведь знала, что ты всё равно найдёшь меня.

Я на мгновение задержал на ней взгляд, а потом вдруг вспомнил:

— Кстати. Ключ. Ты брала мой ключ от номера — отдай, пожалуйста. Я кое-что там оставил.

И вот тут она замерла. Едва-едва. Неопытный человек бы не заметил. Но я знал её слишком хорошо. Пауза. Тишина в полсекунды — и будто шорох чего-то не сказанного за этой паузой.

Но она быстро собралась.

— Конечно. — Адри опустила руку в сумочку, достала карточку. — Держи.

Я взял ключ, и наши пальцы на секунду коснулись. Её кожа была холодной. Или это у меня руки были горячие?

Я зашел в коридор отеля, решив пройтись немного — слишком много людей, слишком много воздуха, в котором висело что-то чужое, невидимое, но ощутимое. Пальцы всё ещё сжимали пластиковую карту, которую мне вернула Адри. Почему-то в груди оставалась странная тяжесть, хотя она улыбалась, смотрела прямо, как всегда.

На повороте я замедлил шаг — мимоходом бросил взгляд на номер, где жила Лесли и Адриана. И... остановился.

Карточка.

Она торчала в замке, будто кто-то забыл ее, когда спешил. Или кто-то внутри.

Я хмуро взглянул по сторонам. Тихо. Никого. Осторожно потянул за ручку.

Дверь подалась.

— Эй? — позвал я, приоткрывая. — Лесли?

Шагнул внутрь, на автомате осматриваясь. Свет был включён, но в комнате стояла тишина. Странная. Натянутая.

Я уже хотел выйти — и тут дверь за спиной резко захлопнулась, будто удар.

— Блядь! — вырвалось у меня, когда дверь с грохотом захлопнулась за спиной.

Я резко обернулся и схватился за ручку. Дёрнул. Ещё раз. Без толку — дверь не поддавалась.

— Что за хрень?! — я рванул сильнее. — Эй! Кто там?! Алло!

Может, заклинило. Может, какой-то долба...

И тут за моей спиной, со стороны балкона, послышался голос:

— Ты что здесь делаешь?

Я резко обернулся. Лесли. Она стояла, словно выросла из воздуха — босиком, с растрёпанными волосами и странно затенённым взглядом. Ни испуга, ни удивления. Только усталость.

— Э... Прямо за мной закрылась дверь. И вообще, что ты здесь делаешь? Одна?

Она не ответила сразу. Просто подошла ближе, так, чтобы я мог различить, как дрожит линия её плеч.

— Потому что меня закрыли здесь. — Голос её был ровный. Почти мёртвый. — По приказу твоей девушки.

Секунда молчания. Только тиканье моих мыслей в висках.

— Что?

— Неожиданно, да? Она же сущий ангел. — Лесли криво усмехнулась и опустила взгляд. — Ты ведь всегда так говорил.

Я чувствовал, как кожа на шее натягивается от напряжения.

Лесли медленно подошла к кровати и села, небрежно поджав под себя одну ногу.

Я сделал шаг вперёд и остановился. В комнате стояла такая тишина, что казалось — если мы сейчас заговорим, всё, что было притворным, треснет по швам.

— Скажи мне, — проговорил я, тихо, почти не дыша, — что здесь происходит? Просто… объясни. Я ничего не понимаю.

Она посмотрела на меня. Долго. Как будто взвешивала — что можно сказать, а что навсегда останется внутри. Глубоко вздохнула, теребя край своего платья.

— Я тоже ничего не понимаю, Мэтт, — наконец выдохнула. — Особенно почему я сейчас сижу в закрытом номере с тобой. Снова.

Я сел рядом, но на безопасном расстоянии. Ладони потели. В голове было ощущение, будто кто-то набрал туда ледяной воды.

— Просто скажи, — прошептал я, — кто тебя закрыл? И зачем.

— Я уже сказала. — Она снова посмотрела на меня, и её глаза больше не были уставшими — в них горел огонь. — Адри. Потому что она боится. Не за себя. За правду.

— Какую, чёрт возьми, правду?

Она отвела взгляд, пальцы нервно заскользили по шву покрывала.

— Ту, которую ты бы рано или поздно узнал сам. Но... лучше ведь было бы, если бы я осталась истеричной лучше подругой, да?

Я сжал челюсти.

— Лес... — начал я, но она подняла руку, словно прося подождать.

— Мне нужно всего пару минут. Просто… выслушай. И не перебивай. Хорошо?

Я едва сглотнул. Горло сжалось. В голове звучало только одно: не перебивай. Потому что внутри всё просило: скажи. Просто скажи.

— Я устала делать вид, что это всё в прошлом, когда оно всё ещё вот здесь, — она положила руку себе на грудь. — Горит. Болезненно. Ежедневно.

Я чуть сдвинулся ближе. Ненамного. Настолько, чтобы почувствовать тепло её бедра через тонкую ткань платья.

— Так скажи. Всё. Сейчас. Но если ты молчишь из-за меня — не надо. Не защищай меня от того, что уже происходит за моей спиной.

Она медленно кивнула. Губы дрогнули. И в её взгляде промелькнуло столько всего: сожаление, обида, отчаяние, и… вина?

— Она тебе изменяет, Мэтт. Всё это время. Пока ты ее боготворишь и почти всегда оправдываешь.

Тишина.

А потом:

— С тем, с кем ей проще. Удобнее. Меньше чувств, больше выгоды. Понимаешь?

Моё лицо всё ещё ничего не выражало — снаружи. Но внутри всё полыхнуло.

Я резко прошёлся к окну и так же резко развернулся. Хотел что-то сказать — хоть что-то — но язык заплетался от собственных мыслей, которые разрывали голову изнутри. Гнев кипел в груди, но он не кричал. Он душил.

И, кажется, я знаю почему.

— Серьёзно?.. — выдохнул я, не веря в то, что услышал. Голос сорвался. — Я… я как идиот. Всё это время. Я… защищал её. Перед всеми. Перед вами. Перед тобой.

Я сжал кулаки, будто хотел удержать в ладонях остатки достоинства, что ещё теплилось во мне.

— А она просто... трахалась с кем-то удобным, да? Пока я думал, как её не обидеть, как быть мягче, как объясниться... Господи.

Я вдруг рассмеялся. Глухо.

— Знаешь, что самое смешное, Лес? Я всё чувствовал. В какой-то момент — чувствовал. Но отмахивался. Потому что... я ведь любил её, чёрт возьми.

Я провёл рукой по волосам и закрыл глаза на пару секунд. Будто хотел исчезнуть в темноте под веками.

Она приблизилась, её рука потянулась ко мне, но прежде чем Лесли успела коснуться меня, я резко отшатнулся.

— Не трогай меня, — прошипел я, мой голос был низким и дрожащим от сдерживаемого бешенства. — Не нужно...

Лесли замерла, её глаза расширились от шока и боли, но затем в них вспыхнула решимость. Прежде чем я успел хоть что-то сообразить, она сделала шаг вперёд, стремительно сокращая расстояние между нами. Я инстинктивно отпрянул, но было слишком поздно.

Она схватила моё лицо обеими руками, её пальцы слегка сжали челюсть. Я ощутил тепло её ладоней, и это прикосновение обожгло, как клеймо. Я замер, мой гневный выдох застрял в горле. Мой взгляд был полон ярости и растерянности.

А потом она поцеловала меня.

Это был неистовый поцелуй, полный отчаяния и боли, но в нём практически не было нежности. Её губы врезались в мои, будто она пыталась вдохнуть в меня жизнь или, наоборот, выбить из меня весь воздух.

Я не ответил сразу, но и не оттолкнул. Моё тело, ещё секунду назад напряжённое от гнева, внезапно оцепенело, поглощённое шоком. Я чувствовал её губы на своих, их влажность, её дыхание. Это было странно, дико, совершенно непредставимо в этот момент.

Секунда. Две. Три.

Потом я отшатнулся, но не с такой силой, как мог бы. Оттолкнул её руки от своего лица, но остался стоять на месте. Я смотрел на неё, её губы были припухшими, глаза полны слёз и какой-то дикой надежды.

— Мэтт… — её голос дрогнул, и слёзы хлынули из глаз, оставляя мокрые дорожки на щеках. — Я… я так жалею. Прости меня, пожалуйста. Я просто идиотка. Я не знаю, зачем сделала это... И я понимаю, что тебе сейчас хреново.

Она пыталась говорить, но слова ломались, превращаясь в бессвязные всхлипы. Она тянула ко мне руки, будто хотела уцепиться, но я не двинулся. Её мольба разрывала меня изнутри, смешиваясь с кипящим гневом.

Моя рука легла на её затылок, нежно, но с властной твёрдостью. Её глаза распахнулись от удивления, когда я притянул её к себе. Мои губы накрыли её, и в этом поцелуе смешались ярость и нежность, словно я пытался заткнуть её, остановить поток вины, который душил меня сильнее, чем мой собственный гнев. Но в то же время, этот поцелуй был насыщен всем, что я чувствовал — болью, предательством, и тем безумным, упрямым чувством к ней, которое никуда не делось.

Мы отстранились почти одновременно, как будто оба почувствовали, что ещё секунда — и всё это поглотит нас окончательно. Губы отрывались совсем неохотно.

Мы тяжело дышали, почти в унисон. Воздуха не хватало — не потому, что было душно, а потому что внутри было слишком тесно от всего.

Я не отводил взгляда. Она тоже.

Лес дрожала — не от страха, нет. От переизбытка. От того, что наконец рухнула стена, которую мы оба так долго пытались строить.

Моё дыхание сбивалось, в груди всё ещё пульсировала ярость, но рядом с ней теперь сидело нечто другое — облегчение? Нет, не совсем. Это было что-то необъяснимое. Как будто долго сдерживаемая лавина наконец сорвалась и теперь мы просто стоим среди обломков, пыль оседает, а сердца всё ещё стучат, как после бури.

Я наклонился вперёд и коснулся её лба своим. Осторожно. Наши глаза закрылись одновременно, и в этой темноте под веками мы наконец стали просто двумя людьми. Без защиты.

Она провела рукой по моей щеке — медленно, почти с недоверием, будто боялась, что я исчезну. В этом прикосновении не было ни извинения, ни просьбы — только то, что оставалось, когда все слова выжжены до тла.

— Мы... — она попыталась заговорить, но голос сорвался. — Мы наконец это сделали, да?

Я кивнул, не открывая глаз. Лбом прижался крепче.

— Не знаю, к лучшему ли, — прошептал я. — Но это… было по-настоящему. Наконец.

Она выдохнула, будто эти слова дали ей право на слабость, и заплакала снова — тихо, беззвучно, как плачут, когда больше не нужно ничего доказывать.

Я не остановил её. Только крепче обнял, зарывшись лицом в её волосы. Всё внутри всё ещё горело, но это уже был не разрушительный огонь, а тлеющее, тёплое пламя.

Лесли чуть отстранилась, но не отпустила. Её руки скользнули к моим щекам, и она начала целовать меня — медленно, несмело, будто впервые. В каждое прикосновение вкладывала всё, что не говорила раньше.

Сначала уголки губ. Потом висок. Щёку. Подбородок. Крыло носа. Эти поцелуи были как извинения и как молитвы одновременно. Я не двигался, просто принимал — и каждый раз, когда её губы касались моей кожи, внутри горело.

— Только попробуй теперь убежать, — прошептала она, её голос был хриплым, пропитанным слезами, но в нём звучала угроза. — Клянусь, я тебя сама найду и убью. Медленно.

Я открыл глаза. Она смотрела на меня снизу вверх, губы дрожали от эмоций, но в глазах уже плясали знакомые искры. Та самая Лесли — упрямая, острая, непредсказуемая.

— Это ты лучше себе скажи, — я не сдержался — рассмеялся. Сначала тихо, будто боялся спугнуть момент. А потом громче. Смех прорвался сквозь всё — сквозь боль, усталость.

Она тоже рассмеялась — сквозь слёзы. Мы смеялись, обнявшись, лбами прижавшись друг к другу, будто только сейчас поняли, как давно не дышали по-настоящему.

— Я серьёзно, — сказала она, уже чуть сквозь смех, тыча пальцем мне в грудь. — Только попробуй. В следующий раз поцелуя не будет. Сразу в глаз.

— Учту, — усмехнулся я, бережно обнимая её снова. — Но, думаю… я уже никуда не пойду.

— Ладно, — Лесли вздохнула и поднялась с кровати. — Нам все же нужно выбираться отсюда. Понятия не имею как, но мы что-то должны придумать.

Она поправила край своего платья и подошла к балкону, рассматривая каждую мелочь этого номера. Все, что могло бы нам помочь.

— Мы как будто реально из тюрьмы выбираемся, — она усмехнулась, проведя рукой по шторе.

— Ну... По факту так и есть. — Я кивнул головой, все ещё сидя на кровати. — Неужели нет никаких способов?

— Спрыгнуть с балкона?

— Второй этаж. Как минимум сломаем что-нибудь.

— Блин. — Лес вздохнула и начала расхаживать по комнате туда сюда, мелькая перед глазами.

В коридоре послышались шаги — тяжёлые, но явно знакомые. Кто-то шаркал, как будто специально старался наступать громче, чем надо. Мы с Лесли замерли. Она резко повернулась, уставившись на дверь.

— Это Ник, клянусь, только он умеет ходить, как бегемот, — прошептал я.

— Ты уверен?...

— Ник! — Я рванулся к двери и забарабанил в неё кулаком. — Эй! Мы тут! Подойди сюда.

— Эй, Ник! — перекрикнула меня Лесли. — Мы надеемся, что это ты и сейчас не позоримся на весь отель!

— Пусть это будет он...

Снаружи наступила пауза. А потом голос, постепенно приближающийся к двери с той стороны.

— Это вы, что ли?

— Ну а кто ещё? — Я выкрикнула, когда он подошёл ближе. — Призраки, мать твою.

— И что вы там делаете?

— Решили поспорить кто быстрее выбьет дверь с ноги, в итоге ее заклинило. — сказал я, закатив глаза.

За дверью послышалось не то хмыканье, не то попытка сдержать смех.

— Мне казалось, вы умеете открывать двери руками.

— А наш судья вместе с карточкой от этого номера сбежал отсюда на хер. — Добавила Лесли, прислонившись спиной к двери. — Сидим ждём его, вот только он не спешит.

— И зачем он вас закрыл-то?

— Ник, долгая история. Просто найди его и всеми способами забери ключ, да хоть засоси его, правда.

— Надеюсь он хотя бы чистил зубы. Я пойду искать его, ждите.

Звук удаляющихся шагов. Потом — тишина. Густая, липкая и уже раздражающая.

Лесли отлипла от двери и шумно выдохнула, начав снова бродить по номеру.

— Хотя бы кондиционер есть.

— И снеки с водой есть. Это уже люкс тюремная камера. — Я потянулся, при этом полностью не понимая, сколько мы тут ещё просидим.

Она снова начала ходить туда-сюда, как будто это каким-то образом могло ускорить возвращение Ника. Я наблюдал за ней, чуть прикрыв глаза. То, как она каждый раз разворачивалась и цокала, начинало убаюкивать.

— Не спи, — буркнула она, заметив.

— А что ещё делать? Мы даже уже не ссоримся.

— Я могу устроить, если хочешь.

Я усмехнулся.

Прошло, наверное, минут десять. Или сорок. Или час. Без понятия — время внутри этого номера ощущалось иначе. Я уже начал думать, не пора ли попытаться сломать дверь плечом, когда…

— Быстро выходите! — Мы слышали, как Ник пытается засунуть карточку, но сразу не выходит. — Вылетайте живо, иначе у нас здесь будет тройничок. В закрытом номере.

Дверь щёлкнула. Я соскочил с кровати, Лесли подскочила как будто ей под ноги бросили петарду. Мы одновременно подбежали к двери, и когда она распахнулась — нас чуть не сдуло Ником, который уже сам готов был влететь внутрь и вытаскивать нас силой.

— Быстро. Потом Объясню. Просто. Идите.

— Боже, что случилось? — выдохнула Лесли, хватая его за плечо.

Мы только вышли на задний двор, как Ник резко остановился, будто у него в голове ещё раз прокрутился весь план побега — и он внезапно понял, на что он пошёл ради нас.

Лесли смотрела на него в упор, как будто собиралась вытянуть из него признание под пытками.

— Ну? — Я прищурился. — Не томи.

— Как ты вообще забрал карту? — Лесли скрестила руки.

Ник посмотрел на нас с таким выражением лица, будто сейчас поперхнётся собственным достоинством. Молчание повисло секунд на пять.

— Ник? — Лесли медленно наклонила голову. — Неужели ты… ты правда это сделал?

— ...Что сделал? — попытался съехать он.

— Ну не знаю… может, использовал телепатию. Или...

Он вздохнул поправив волосы и я уже боялся даже составлять варианты того, что он сделал.

— Ты побил его что ли? — Я следил за его взглядом, сдерживая улыбку.

— В общем понятное дело, что он не хотел отдавать мне карту. Он в тот момент танцевал, причем единственный. Все остальные вообще были непонятно где и я... — Ник прикрыл глаза. — В общем, я его поцеловал.

— Что? — Я чуть не поперхнулся от смеха.

— Серьёзно?! — Лесли чуть не подпрыгнула. — Ты поцеловал Питера?

— Да, блин, я его поцеловал. Он застыл так, будто призрака увидел, — Ник говорил быстро, как будто старался закончить раньше, чем мы успеем отреагировать. — Я полез в карман, схватил карту, развернулся и убежал, пока он там приходил в себя.

Пауза.

— И что, он даже не пошёл за тобой? — спросил я.

— Он начал бежать за мной, но из-за того, что он достаточно пьяный то не смог догнать. — Ник закрыл лицо руками. — Я никогда не мыл рот так яростно, как эти две минуты в мужском туалете после.

— Слушай, ну… — Лесли сделала вид, что вникает. — С технической стороны — операция прошла успешно. С эмоциональной — прими соболезнования.

— Спасибо, но если вы опять начнёте ссориться вдвоем и потом по отдельности мне ныть в плечо...

— То кому-то придется пригласить Питера на свидание после такого, — вставил я, от чего Ник замахнулся, чтобы толкнуть меня.

— Всё, хватит, — Ник отмахнулся. — Я спас вам задницы, так что или говорите спасибо, или валите обратно в номер. Я помогу дверь закрыть.

— Спасибо, конечно. — Лесли похлопала его по плечу. — Но если он завтра начнёт слать тебе плейлисты с The Weeknd — совет вам да любовь.

Ник вскинул руки и пошёл прочь, бурча себе под нос что-то типа “да чтоб я ещё раз…”. Мы с Лесли переглянулись, оба с трудом сдерживая смех.

— И что теперь? — Лесли осмотрелась по сторонам. — Желательно бы не попадаться никому на глаза. Особенно тому, кого он “отвлёк”.

— Нужно где-то затаиться на время, пока они совсем не стали пьяными.

Я скользнул взглядом по территории отеля — уже заметно тише, чем днём. Лампы над дорожками тускло светили, вдалеке кто-то смеялся, но в остальном — дежурная ночная тишина.

— Пляж. — Предложил я.

— Пляж? — Лес прищурилась, повернув голову назад на забор. — Он закрыт. Уже час назад. Там же теперь этот их грёбаный “режим тишины после десяти”.

— Тем более идеально. Кто будет искать нас в месте, куда ходить нельзя?

— Ага. Великолепно. Только я, конечно, профессионально перелезаю заборы. — Она фыркнула, скрестила руки на груди. — Учитывая, что я в платье, — звучит как план мечты.

— Ничего с тобой не случится.

— А если я свалюсь с этого забора и сверну себе шею, ты что будешь делать? — Она закатила глаза.

— Я поймаю тебя, дурочка. Я, между прочим, джентльмен. Иногда.

— "Иногда", — передразнила она, приподняв бровь. — Хорошо. Только при одном условии.

— Говори.

— Ты полезешь первым. А потом подставишь руки. И если я падаю — ты меня ловишь. Если не ловишь — живёшь с виной до конца жизни.

— Сделка. Только прыгай нормально.

— Лезь уже, — Лесли махнула головой, сделав шаг назад.

Я подтянулся на руках, без особых проблем закинул ногу на край забора и спустя пару секунд уже оказался по ту сторону. Приземлился мягко, стряхнул с ладоней пыль и поднял взгляд на Лесли.

— Ну что, принцесса, твой выход. Покажи свои навыки.

— Господи, как же ты доволен собой. — Она подошла к забору, оглядела его вверх-вниз, будто сейчас он начнёт сам по частям складываться в лестницу.

— Не тяни, Лес. Я в готовности. Даже руки согрел. Только не разбей мне нос, ладно?

— Да я вообще-то боюсь, если ты не заметил. — Она взялась за край забора и медленно начала подтягиваться. — Если я упаду и сломаю ногу — ты будешь носить меня на спине до конца жизни. Клянусь.

— Тогда все точно подумают, что мы женаты.

— Ладно, я уж лучше разобьюсь пожалуй.

Она старалась держаться уверенно, но я видел, как у неё дрожат пальцы на металле. Когда она почти оказалась наверху, я чуть подался вперёд, подняв руки.

— Лес, просто прыгни. Я ловлю.

— Не надо, — выдохнула она. — Просто... дай руку.

Я поднёс ладонь, и она тут же схватилась за неё — не в панике, а просто крепко. Она соскользнула с забора аккуратно, без рывков и драмы, и когда её ноги коснулись земли, она тут же отпустила мою руку и сделала шаг в сторону.

— Всё. Я справилась. Без тебя вообще-то.

Я прищурился, усмехаясь.

— Правда?

— Вообще было проще простого.

Мы сошли с тропинки и ступили на песок — тёплый даже ночью, с мягкой крупной крошкой, прилипавшей к подошвам. Пляж был пустой, неосвещённый, за исключением отблесков от дальнего освещения отеля. Музыка оттуда долетала глухо, но отчётливо — с перебоями, смехом, редкими криками. Там кипела жизнь, но тут, в стороне, казалось, будто всё застыло в ожидании.

Я оглянулся — Лесли шла чуть позади, босиком, держа в руке кеды. На ней была рубашка поверх платья, и ветер время от времени задирал края ткани, путаясь в её волосах. Она заметила мой взгляд и усмехнулась.

— Что? — Лесли поймала мой взгляд, приподняв бровь. — Смотрю, тебе весело.

— Ага. Думаю, что бы было, если бы ты упала.

— Ты бы словил, разве нет?

— Ну...

Она толкнула меня локтем в бок, но не сильно — так, чтобы я понял: ей смешно, хоть она и делает вид, что возмущена. Я поймал её руку, не отпуская, и сжал чуть крепче.

— Осторожно, — сказал я, — я тоже умею требовать.

— Фу, — почти выдохнула она, но пальцы не отдёрнула. — Придурок.

Мы шли по краю воды, и я чувствовал, как её рука всё ещё рядом. Слишком легко, слишком естественно — как будто она всегда там и была. Лесли слегка вжимала голову в плечи от ветра, и я рефлекторно наклонился ближе, чуть касаясь плечом её плеча.

— Тебе холодно? — спросил я.

— Нет, просто ты рядом, и тело защищается. — Её губы изогнулись в такой наглой, самодовольной улыбке.

— Очень смешно, Лес.

— Я стараюсь, — она чуть наклонила голову, будто прислушиваясь. — Подожди… ты слышишь?

                                  Love hurts - Nazareth

Отдалённый гул музыки, который весь вечер звучал как неразборчивое месиво битов, вдруг смягчился. Басы затихли, и над пляжем, будто растворяясь в воздухе, поплыли первые строчки:

Love hurts, love scars
Love wounds and marks
Any heart
Not tough or strong enough

Я узнал песню с первых нот, даже не надо было вслушиваться. Голос солиста звучал так, будто он прямо сейчас лежал на полу и страдал от неразделённой любви — идеально для вечеринки, конечно.

Мы замерли. Лесли медленно обернулась ко мне.

— Твою мать. Они включили это? — прошептала она с почти театральным ужасом.

— Ник, ты сучий стратег, — прошептал я.

Мы посмотрели друг на друга. Лесли, будто борясь сама с собой, склонила голову.

— Только не думай... не начинай просить потанцевать.

— А что, если я не попрошу, а просто начну?

Лесли не двинулась с места. Только прищурилась. Как будто проверяла — серьёзно ли я, или, как обычно, пытаюсь быть смешным.

Я подошёл ближе. Плавно, чтобы не спугнуть. Между нами оставалось буквально полшага. Песок под ногами чуть проседал, воздух был густым от влажности, от звука музыки, от напряжения, которое повисло между нами, будто ещё одно прикосновение.

Она слегка наклонила голову.

— Если ты сейчас хоть на миллиметр приблизишься к моим ногам — я…

— …порвёшь связку и скажешь, что это моя вина?

Я улыбнулся. Неуверенно, но искренне.

Она выдохнула — не как от раздражения, а будто сдаваясь.

— Давай уже. Пока я не передумала.

Обвёл ладонью её талию. Она мягко, почти незаметно, шагнула навстречу. Мы соприкоснулись — не полностью, не сразу, но настолько, чтобы почувствовать тепло друг друга. Её волосы коснулись моей щеки.

To take a lot of pain, take a lot of pain
Love is like a cloud
Holds a lot of rain.

Она положила ладонь мне на грудь.

— У тебя так стучит сердце.

— Ещё не умер.

— Слава Богу. Хоть один повод для оптимизма.

Мы начали медленно двигаться — по кругу, в такт. Мои пальцы чуть сжались на её талии, будто хотели запомнить это движение. Её дыхание было рядом — мягкое, чуть неровное, как и моё.

— Знаешь… — она наклонила голову чуть ближе. — Даже странно. Ты перестал дышать, как будто если будет по-другому – я исчезну.

— Все может быть.

Лесли на секунду замолчала, будто колебалась — сказать или оставить при себе. Но потом всё-таки сказала, тихо, почти шёпотом, и её голос вдруг стал совсем неколючим:

— Я помню… до мелочей. Как мы тогда танцевали под неё. На выпускном.

Я немного отстранился, чтобы взглянуть ей в лицо. Она не прятала взгляд.

— Ещё папа всегда выкручивал её на всю, когда мы ехали куда-нибудь далеко. Он считал, что в машине должна играть только настоящая музыка. И ещё говорил, что если ты хоть раз пустишь слезу под "Love Hurts", то ты всё понял про любовь.

— Ты плакала?

— Ни за что, — она усмехнулась, но в голосе была щемящая мягкость. — Я тогда сказала, что песня — депрессивная хрень. А потом мы с тобой танцевали под неё. И с тех пор она больше не звучала так глупо.

Я не ответил. Лишь приподнял голову наши скреплённые ладони выше и закрутил Лес в быстром круге, после чего резко притянул ее к себе, не отпуская.

— Ты курсы проходил после нашего последнего танца?

— За три года пришлось потренироваться.

Я, не думая, провёл пальцами вдоль её спины. Лёгкое движение. Она замерла, но не отстранилась.

— Всё ещё хочешь уйти? — спросил я.

— Хочу. Завтра. Послезавтра. Когда-нибудь.
— Она посмотрела выше — прямо в глаза. — Но точно не сейчас.

Музыка стихла — плавно, будто извиняясь за то, что уходит. Последние ноты растворились в шорохе волн. Мы стояли, не двигаясь, ещё несколько секунд, будто не могли отпустить момент. А потом Лесли снова схватила свои кеды, начав шагать по берегу.

— Что ты делаешь? — я приподнял бровь.

— Ну, ты же не думал, что на этом всё? — Она хитро глянула, поддразнивающе. — Там, кажется, до сих пор есть океан. И я точно помню, что ты трус. Потому что тогда тоже не решился зайти дальше лодыжек.

— Во-первых, я просто осторожен, — хмыкнул я, начиная снимать кроссовки. — Во-вторых, я просто хочу сохранить милый момент, не превращая...

— Очень трогательно. Почти романтично. Особенно, если бы не был таким нытиком.

— Это ты сейчас нарочно провоцируешь? — Я подошёл ближе, догоняя её. — Спорим, что я зайду в воду по шею?

Она хмыкнула, покачивая головой, будто уже заранее знала, к чему это ведёт.

— Да-да, ты же теперь смелый. Ещё морскую звезду найдешь мне, да?

— Могу и Губку Боба, если хочешь.

Лесли прикусила губу, чтобы не рассмеяться, но в глазах плясало веселье. Она всё ещё стояла у кромки воды, в мягком свете фонарей с береговых отелей, и казалась почти нереальной на фоне чёрного горизонта.

Я закинул рубашку на песок и шагнул вперёд — прохладная вода обхватила щиколотки, потом колени. Ночь дышала морской солью и сыростью. Волны накатывали лениво, вкрадчиво, точно проверяя, насколько я серьёзно настроен.

— Мэтт, — протянула она, чуть насмешливо. — Тебе не кажется, что это не очень хорошая идея?

— Значит сначало взяла меня на слабо, а теперь заднюю даёшь?

— Глуповато все это.

— Знаешь что? Это всё равно не самая глупая вещь, которую я делал из-за тебя. — ответил я, погрузившись чуть глубже, до пояса. Вода коснулась кожи, и по спине побежали мурашки.

— О, теперь на меня всё свалим, — она закатила глаза, но, начала стягивать свое платье. — Ну раз уж ты такой смелый…

— Черт, — я слегка прищурился.

— Я в купальнике, идиот. День рождение около бассейнов, забыл?

Она медленно сделала шаг в воду. Вскинула руки, будто для равновесия — или чтобы эффектнее выглядеть. И сразу же вскрикнула:

— Оно холодное! Как ты туда зашёл вообще?

— Что, сдалась? — Я обернулся через плечо, вода уже почти по груди. — Ну да, я так и думал. Громкие слова, а сама —

— Закрой рот, Мэтт. — Выпалила она, и, прежде чем я успел ответить, резко шагнула глубже, брызгая в мою сторону ногой. — За язык тебя никто не тянул.

— Окей, теперь точно война, — рассмеялся я, заслоняясь рукой от ледяных капель.

Волны били по коленям, ночь рассыпалась вокруг звёздами и чёрным зеркалом воды. Она подошла ближе, мокрые волосы прилипли к шее, дыхание участилось, но смех не исчез. Даже когда зябко передёрнула плечами.

— Если я завтра проснусь с температурой, я обвиню тебя.

— Тогда мне придётся варить тебе чай и читать стихи у кровати, — сказал я, подходя ближе. — Но, честно говоря, звучит не так уж плохо.

— Ты согласен? — Лесли усмехнулась, обвив руками мою шею. Её пальцы были прохладными, но от этого кожа только сильнее вспыхнула.

— Без колебаний, — пробормотал я, глядя на неё снизу вверх, будто она сейчас держала в руках судьбу человечества. Или хотя бы мою.

Наклонился ближе. Миллиметр. Полмиллиметра. И…

— Угу, нет, — Лес резко повернула голову, и я мазнул губами по её щеке. Прямо туда, где раньше была улыбка.

Я застыл, а после чего улыбка застала мои губы.  Удачно она игралась.

— Ты только что избежала величайшего поцелуя в своей жизни. Поздравляю. Такого второго не будет.

— И это угроза? Или обещание? — Она уже ухмылялась, хитро, с прищуром. — Потому что звучит так.

— Слушай, не перегибай. Ты все упустила, Лесли Эверли.

Не дождавшись ответа, я отпустил её, шагнул назад и вдруг резко нырнул в воду с таким всплеском, будто собрался устроить цунами.

— Мэттью! — заорала она, захлёбываясь и смехом, и водой, — Ты в своём уме?

— В смысле "в своём"? — Я вынырнул, откидывая волосы назад. — Ты знала, на кого подписываешься, когда вешала мне свои холодные ручки на шею.

— Да я тебе жизнь спасала, вообще-то! Ты сам шёл к поцелую, как... как... как идиот под ледяной душ.

— Спасибо за комплимент. Я пошёл.

Я поплыл дальше, не оборачиваясь. Вода была ледяной, но в груди всё жгло — не от холода. А от неё.

Меня каждый раз выворачивает меня наизнанку одним ее взглядом, одним словом.

Внезапно — всплеск.
Что-то — кто-то — наваливается мне на спину, и я, дернувшись, едва не ушёл под воду, но удерживал ее за ноги на себе.

Лесли обхватила мою шею, прислонившись подбородком к плечу.

— Ты меня утопить решила?

— Ну нет, — она улыбнулась. — Прости меня, Мэтти, я больше никогда не отстранюсь, когда ты будешь меня целовать.

— Слишком сухо, потренируйся ещё, а потом попробуй ещё раз. — Я попытался скинуть ее с себя, но та сжала ноги сильнее.

— Стой!

— Что ещё? — Я сдерживал улыбку, чтобы не выходить из своей роли.

— Я... Вообще-то не умею плавать.

Я замер.

— Лес, если ты сейчас врёшь, я тебя утоплю из принципа.

— Да, и я утону, если тебя не будет рядом, знаешь?

Я расхохотался, покачав головой:

— Безнадёжная.

Ну а я бы утонул без тебя и на суше.

--------------------------------------------------------------

спустя СТОЛЬКО времени и СТОЛЬКО мучений это наконец-то свершилось. и даже не через месяц 🤌🏻
конечно,это ещё не конец, так что не кидайте меня, ребят...