20. Мэтт
Хотелось просто стоять здесь, задержаться на несколько секунд, будто это могло растянуть вечер.
Но голос Адри разрезал тишину.
— Мэтт… ты забрал?
Я оторвался от мыслей, нехотя повернув голову.
— Что?
— Коробку, — сказала она чуть громче, словно с лёгкой обидой. — Ну, ту, за которой ты ездил.
Я кивнул, открыл багажник и вытащил её. Чёрная лента на белом картоне выглядела слишком аккуратно. Слишком нарочито. Как и всё, что касалось Адри в последние месяцы. Я передал ей коробку молча. Ощущение пустоты не отпускало.
— Держи.
— Спасибо. Мне нужно срочно отдать её Питеру.
Я не сразу понял, что она сказала.
— Чего?
— Питер. Он уже здесь, — она говорила почти буднично. — Это для него.
Я замер.
— Ты… ты же говорила, что это для тебя.
— Нет. Я говорила, что нужно забрать. Ты плохо слушал.
— И что там? — Я ещё раз оглянул коробку в ее руке, вернувшись к лицу девушки.
— Не знаю, — ее глаза мелькали по моему лицу, не найдя места.
Она убрала под руку, а я всё ещё стоял, будто не понял, в чём тут подвох. Хотя понимал. Прекрасно понимал.
— Значит, я таскал это всё через полгорода, чтобы отдать ему?
— Мэтт, ну не будь ты драматичным. Ты ведь сам сказал, что не против помочь.
— Если бы ты сразу сказала, кому, — я глянул на неё чуть ниже ресниц. — Я бы просто оставил это где-то на мусорке. Я бы даже не спросил, что внутри.
— Ты и не спрашивал, — отозвалась она быстро. — Так в чём проблема?
Всё в нём. Он бесил меня до отвращения. Питер всегда был тем, кто улыбается, когда должен молчать, и молчит, когда все уже кричат. Он вызывал все ужасные чувства вместе. Всегда все портил.
— Ты же знаешь, он бывает… — Адри закатила глаза. — Требовательным.
Я усмехнулся.
— Хорошее слово. «Требовательный». Прямо звучит, как диагноз.
Она бросила на меня взгляд, но я уже не смотрел на неё. Я смотрел на асфальт, на пустое небо над гостиницей, на тот самый угол, за которым исчезла Лесли.
— Он не такой, как ты думаешь, — тихо добавила Адри.
— Да я вообще не думаю о нём, — сказал я, хотя знал, что это ложь.
Он вёл себя странно. Всегда не так. И если раньше я думал, что это просто черта характера, то теперь... Кажется он был совсем другим, хотя этого никто и никогда не замечал.
— Я сделал, что ты просила, — глухо бросил я. — Ну теперь лети ему передавать.
— Не будь ребенком, — кивнула она, повернув голову в мою сторону, ведь я уже собирался уходить.
Закрыл машину и закинув ключи в карман направился на территорию отеля.
Мой номер находился на первом этаже, поэтому долго идти не пришлось. Шаги гулко отдавались в пустом коридоре, и в какой-то момент я чуть не врезался в фигуру, вынырнувшую из тени.
— Воу!
— Твою мать! — я отшатнулся. — Крис, ты с ума сошёл?
Он вскинул брови, невинно подняв руки:
— Просто стоял. Не знал, что ты теперь пугаешься людей на расстоянии вытянутой руки.
— Не людей, а теней. И дебилов, которые прячутся за углом, — буркнул я, снова перехватывая рюкзак на плече.
Крис прислонился к стене, глядя на меня внимательнее, чем обычно.
— Ты где был?
— Неважно.
— Ага. Всё как всегда, — он скользнул плечом по обоям и встал рядом, не отрываясь взглядом.
Я закатил глаза.
— Не сейчас, Крис. Серьёзно.
— Ладно, — выдохнул он. — Просто, чтоб ты знал — Питер приехал.
Я медленно повернул голову.
— Уже в курсе, — глухо сказал я. — Самый лучший сюрприз за сегодня.
— Ты хотел поговорить с ним, помнишь?
Я выдохнул, коротко, с глухим раздражением. Вспомнил. Конечно, вспомнил. Ещё в Бостоне я бормотал себе под нос, что надо бы с ним поговорить. Только всё никак не выпадала возможность. А может, и не хотел — не готов был.
Питер. Придурок с лицом, которое все вокруг Адри называют обаятельным. Идеальный брат, говорили они. Самый добрый. Самый заботливый. Особенно, если ты — не я. Особенно, если ты — не Лесли.
— Окей, — я махнул плечами.
— Просто окей?
— Да, Крис, просто окей. Иди проспись лучше, завтра нас ждёт лучшая вечеринка во всем мире.
Он прищурился, не двигаясь с места.
— Ага. Прям слышу, как ты горишь от нетерпения.
— Горю, — кивнул я, устало. — В аду, если ты сейчас не уйдешь.
— Все-все, меня уже нет. — Крис вскинул руки и тут же ушел по коридору.
Я закрыл за собой дверь номера и на мгновение прислонился к ней затылком. Тревожные мысли снова заполнили голову и я не мог это терпеть.
Сбросил футболку, бросил на стул. Отошел в ванную, открыл воду. Мелкие капли отскочили от фарфора. Я смотрел на них, как на проекцию мыслей — разбиваются, исчезают.
Намазал лицо пеной, провел бритвой по щекам, по скулам, да бы придать себе более свежий вид. Холодная вода встряхнула, но внутри — все так же шумно. Я вытер лицо полотенцем и вернулась обратно в спальню, где плюхнулся на кровать.
Завтра день рождение Адрианы. Моей девушки.
Масштаб этого безумия начинает напоминать выпускной. Даже такой же состав, те же взгляды. И Лесли. Она тоже была там.
3 года назад. Июнь.
Тепло, небо розовое от захода.
Машина стояла на соседней улице, потому что подъехать прямо к дому Лесли не позволял ремонт ее соседей. Я шел пешком, рубашка немного липла к спине от волнения и жары.
Не укладывалось в голове — школа закончена. Всё. Взросление. Те самые стены, в которых мы все переглядывались на переменах, больше не будут держать нас рядом. Больше не будет смеха где-то в коридоре, групповой домашки у нас дома, когда мама готовила всем пирог. Всё разъезжается, распадается, как песок, если его сжать в кулаке.
Я поднялся по ступенькам. Каждая из них гремела под ногами, как будто нарочно. И когда я поднял руку, чтобы нажать на звонок, меня словно выбило из реальности. Я смотрел на эту кнопку, будто она могла что-то решить. Какой-то переход между тем, что было, и тем, что начнётся. Нажал.
Щелчок. Скрип дверей.
И всё.
Она стояла передо мной. И чёрт. Я замер.
Я видел Лесли сотни раз — в кепке, с немытой головой, в худи до бедер, с шоколадом на пальцах. Но сейчас... сейчас она выглядела словно сон.
Не глянцевая кукла, а настоящая и простая. Волосы собраны, но не строго — чуть распущены, в них вплетены мелкие косы и крошечные искусственные цветы, как будто она не прическу делала, а собиралась бегать босиком по лугу. Свет преломлялся в их лепестках и блестках, и мне захотелось дотронуться — не к ней, а к тому ощущению, которое она дарила. Ладно, и к ней тоже.
Платье было коротким, белым, легким — как облако. Оно не лепилось к телу, не блестело, не кричало. Оно было… как она. Простое, чистое, и — не то чтобы скромное, а просто не нуждавшееся в доказательствах.
Мои уши горели. Я что-то пробормотал, сам не помню, что. Кажется, её имя.
— Чего ты застыл? Заходить будешь, или нет? — С усмешкой спросила она, но это все равно было как щелчкок по лбу.
Я молча кивнул и шагнул внутрь. Её образ всё ещё стояло перед глазами — легкий, почти невесомый. Как будто она вышла из другого времени. Или из сна.
— Ты редко зовёшь домой, — сказал я, оглядываясь. Тихо здесь. Но все равно было уютно, несмотря на все то, что здесь происходило.
— Потому что здесь нечего делать. — Она уже шла впереди, по узкому коридору, и не оборачивалась. — И вообще, ты сам знаешь почему.
Знал.
— Он дома? — Голос мой стал резче, чем хотел.
— Нет. Со своими друзьями, с которыми постоянно пьёт. — Пауза. — Надеюсь, надолго.
Мы поднимались по лестнице. Шаги гулко отдавались в тишине. Она шла чуть быстрее, будто не хотела, чтобы я смотрел ей в спину. Не потому что стеснялась — просто слишком много всего висело в воздухе.
— Знаешь, — сказал я, — каждый раз, когда он открывает рот, мне хочется его заткнуть. Или, лучше, сломать ему что-нибудь.
Лесли остановилась у двери своей комнаты, не оборачиваясь.
— Мэтт.
— Что Мэтт? — Я встал рядом. — Он тебя гробит изнутри уже не первый год. Делает вид, что ничего не происходит. А ты всё ещё защищаешь.
— Я защищаю Томи, ты знаешь.
Мы вошли в её комнату. Всё было знакомо — фотографии, старая камера на полке, открытая тетрадь с почерком, который я бы узнал среди тысячи.
— Если честно, я не думала, что ты вообще придёшь, — тихо сказала она.
— Ты позвала — я пришёл.
— Ну да. Потому что ты всегда приходишь. Даже когда я сама от себя бегу, ты — нет. Ни разу.
Мы замолчали. Это было правдой.
— Ты его боишься? — спросил я.
— Нет. — Она посмотрела в окно. — Привыкла.
— Я его ненавижу, Лес. Он полный придурок, а еще он убивает в тебе то, что мне дороже всего.
Она молчала. Лицо стало каменным. Только подбородок дрогнул.
— Так хорошо знаешь меня?
— Знаю. Ты думаешь, что он сделал из тебя сильную. А по факту — тебе пришлось ею стать, чтобы выжить. Это не одно и то же.
Тишина. Потом она встала и подошла ко мне. Присела рядом.
— Иногда мне кажется, что ты видишь меня лучше, чем я сама.
— Я просто смотрю. Ты — нет. И волнуюсь о тебе, а ты — нет.
Мы снова замолчали. Но теперь это было как дыхание — общее, выровненное. В этой тишине — понимание. Всё сказано. Всё уже было.
— Мне страшно, — сказала она вдруг. — Что всё останется так. Что ничего не изменится.
Я посмотрел на неё.
— Пока я рядом, так не будет. Обещаю.
Она кивнула. Просто кивнула. Без слов.
И этого было достаточно.
***
День был ярким до невозможности — синие мантии, блеск солнца в объективе камеры, смех, визги, хлопки ладоней, крики родителей, которые не скрывали слёз. У всех были плакаты, шары, объятия с мамами и папами. Семьи, которые снимали всё на видео, суетились, чтобы застолбить лучшие места. Счастье, надежда, восторг — всё в одной толпе.
Я улыбался во все зубы обнимая родителей, но через плечо заметил как Лес стояла в стороне, будто считала себя здесь лишней. Она держалась. Чёрт возьми, как она старалась держаться. Стояла прямо, с приподнятым подбородком и улыбкой. Натянутой, но сверкающей.
Как будто она была не тут, а где-то далеко. Может, с мыслями о тех, кого рядом не было.
Она не любила говорить об этом. Никогда. Лишь изредка могла сказать что-то про своего ужасного отца, но даже на него никогда не наговаривала.
Я отошёл от родителей и старшего брата, подошёл ближе, медленно, чтобы не спугнуть этот хрупкий момент.
Просто положил руку ей на плечи, мягко, не глядя в глаза. Чтобы не смущать. Чтобы просто быть рядом.
— Мы с тобой, Лес, — сказал я тихо, почти шёпотом, чтобы услышала только она.
Она не ответила. Но её плечи чуть дрогнули под моей ладонью. И она улыбнулась. Настояще. Грустно — но тепло.
Крис влетел следом, громко, как всегда.
— Ну ты, мисс выпускница, давай сюда! Я тебя обниму. Только не забывай про нас никогда.
— Я вообще-то никуда не уезжаю ещё, — она усмехнулась.
Крис сразу же крепко приобнял её сбоку, сунув подбородок ей на плечо.
Ник не стал говорить ничего. Просто подошёл, протянул ей банку колы и кивнул. И этого было достаточно. Он часто говорил глазами.
И я думал тогда только об одном:
если она не чувствует, что ей есть на кого опереться — пусть чувствует это сейчас. С нами.
Вечер тянулся золотыми нитями по горизонту. Солнце уже почти спряталось, но небо всё ещё светилось — лавандово-жёлтое, с лёгким налётом розового. Ветер был прохладным, но не пронизывающим — скорее, освежающим после душного дня. Листья на деревьях шуршали, будто шептались между собой.
Парк возле школы выглядел неожиданно живым. Повсюду зелень — будто кто-то добавил яркости в каждый цвет. Ставни столов, заставленные одноразовыми тарелками, чипсами, фруктами, пластиковыми бутылками с лимонадом. Колонки, стоящие на скамейке, выливали в воздух то старые хиты, то треки, которые мы слышали каждое утро по радио в машине. Люди танцевали — неловко, немного пьяно, с полным отсутствием стыда. Кто-то сидел на траве, кто-то болтал у кустов. Смех, вспышки фотоаппаратов, запах газировки и выветрившегося парфюма. Всё напоминало о прощании.
Я стоял чуть в стороне, наблюдая. Было странное ощущение: будто ты ещё здесь, но уже не совсем принадлежишь этому месту. Как будто твои пальцы всё ещё держат дверь, но тело уже совсем не там.
— Мэтт, — услышал я сзади.
Обернулся. Адриана. Она тусовалась с Лесли, и, вроде, была хорошей подругой. Но меня она никогда не любила, что странно, ведь мы даже толком не общались. На ней было красное платье, на плечах кожаная куртка. Темный макияж и яркие губы. Она улыбнулась, чуть приподняв бровь. Слегка артистично.
— Один стоишь? Слишком крут, чтобы тусоваться с простыми смертными?
Я закатил глаза.
— Наблюдаю.
— Интересно. — Она подошла ближе, почти впритык. — Тебе идёт. Такой, знаешь... загадочный, холодный. Девочки наверняка в восторге.
— Не знал, что ты теперь в моем фан клубе, — я, отступая на шаг. — Или ты решила взять меня под своё крылышко?
Она фальшиво рассмеялась и облокотилась на дерево рядом.
— А что, если да?
Я посмотрел ей в лицо, с недоверием. Точнее, это было даже забавно.
— Тогда... — я медленно перевёл взгляд обратно, — я бы сказал, что тебе стоит попробовать с кем-то, кто хотя бы делает вид, что хочет с тобой разговаривать.
Адриана на секунду замолчала. Улыбка стала натянутой.
— Окей, засчитано. Ты же не хотел меня обидеть, так ведь?
— Да нет, — я пожал плечами. — Просто ты иногда путаешь «внимание» с «желанием».
Она чуть поджала губы, но быстро взяла себя в руки — сделала вид, что расслабилась.
— Крутые парни никогда не видят девушек, которые их действительно заслуживают. — бросила она напоследок, выпрямляясь.
— Возможно. Но бывает, девушки так стараются это доказать, что теряют остатки того, за что их вообще можно было заметить.
На секунду её лицо застыло, и я уже не стал дожидаться ответа — просто развернулся и пошёл в толпу, где все вышли танцевать на очередной это девяностых.
Думаю, Лесли не стоит говорить об этом разговоре, пусть хоть единожды ее ничего не будет тревожить.
Музыка гремела, будто пыталась пробиться сквозь грудную клетку. Всё вокруг мигало в неоновых вспышках — синие, розовые, фиолетовые. Кто-то уже кричал строчки из песен, кто-то обнимался, кто-то снимал видео, надеясь, что через пару лет это всё будет «ностальгией». Но я стоял в стороне и никуда не торопился.
Потому что Лесли была посреди всего этого.
Она двигалась легко, как будто не старалась, но от неё невозможно было отвести взгляд. Вся эта суета — громкая, с бутылками, пролитой колой и чужими криками — казалась задником. А она — в центре.
Просто в своем лёгком платье, волосы, которые совсем недавно были полноценной прической, рассыпались по плечам, иногда она скидывала их назад рукой, не задумываясь. Иногда смеялась, чуть прикрывая рот ладонью, иногда поворачивалась к кому-то и что-то говорила — но я не слышал, только смотрел.
Всё, что она делала, было странно притягательным. Как будто именно это я и искал, не зная до конца, чего именно хотел. Не яркость. Не нарочитость. А её. Настоящую.
Когда наши взгляды встретились, она чуть прищурилась, будто спрашивала: Ну и что, ты будешь что-то делать?
Я усмехнулся. Ну как тут стоять и ничего не делать?
Я пробрался сквозь толпу, плечом задевая кого-то, на ходу отмахиваясь от чьей-то руки. Всё было шумным, живым, слишком громким, но в груди будто всё звенело по-другому.
Я подошёл вплотную.
— Ну может ты уже станцуешь со мной, а? — сказал я, перекрикивая музыку. — Ты даже уже с Крисом танцевала. Это унизительно.
— Крис умеет уговаривать, — фыркнула она. — И не делает такое лицо щенка, которого забыли на заправке.
— Это отражение моей душевной боли, — драматично выдохнул я. — Ты прямо сейчас разбиваешь мне сердце.
— Правда? — ухмыльнулась она, но глаза её блестели в полумраке. — Тогда пусть будет так, чем если бы слышал мои мысли.
Я чуть наклонился ближе, ведь не совсем расслышал ее ответ, но особо не зацикливался.
— Ты, похоже, забыла, что я умею быть упрямым.
— О да. Это единственное, что ты умеешь.
Я уже хотел что-то добавить, когда музыка вдруг оборвалась. Мгновение — тишина. А потом началось что-то новое. Спокойное. Слишком спокойное. Медляк.
Я посмотрел на неё. А она уже не шутила. Только смотрела.
— Давай, — сказала Лесли чуть тише. — Только если наступишь на ногу, я отрежу тебе палец.
— Романтично, — усмехнулся я, уже кладя руки ей на талию.
— Я стараюсь, — пожала плечами она, обхватывая меня за плечи.
Музыка затянулась мягко, и мы начали двигаться медленно, как будто кто-то дал команду миру вокруг приглушить звук. Все кричалки и шум стали фоном. Я чувствовал тепло её рук, как легко она касалась меня, как близко была.
Она пахла чем-то сладким и тёплым. У неё чуть дрогнули пальцы. А потом она посмотрела вверх, прямо на меня.
Я знал: она не просто согласилась на танец.
Она сдалась. Хоть на один трек. И я танцевал с ней так, будто не будет второго. Никогда.
— Мать твою, — я резко подался вперёд и тут же получил лбом по изголовью кровати.
Сел, моргая, ощущая, как сердце всё ещё колотится слишком быстро.
Провёл рукой по лицу. Ладони были горячими. Всё тело натянутое, будто только что пробежал марафон.
— Класс. Просто супер, — пробормотал я в темноту, откинувшись обратно на подушку.
Потолок комнаты казался ненастоящим. Воздух — слишком спокойным. А воспоминание — слишком реальным.
Повернувшись на бок, я притянул одеяло повыше, пытаясь выровнять дыхание.
Закрыл глаза, думая о предстоящем дне. И наконец заснул.
Лесли
— ты же даже свечи задуть не успела, а я уже пожалела, что мы делим одну спальню.
Я лежала на спине, уставившись в потолок, который слабо освещала неоновая подсветка за шторой. В комнате было слишком душно и слишком громко.
Причём, громко — не из-за вечеринки, а из-за неё.
— Мне в этом платье нормально? Или та, что я мерила первой, была лучше? — Адриана в очередной раз пронеслась мимо кровати, обронив на пол третий топ за вечер.
— М-м, прекрасно, — пробормотала я, не отрывая взгляда от потолка.
— Это был риторический вопрос, Господи. Я и без тебя разберусь.
Я закатила глаза.
Если бы у меня был доллар за каждый раз, когда она говорила это… Я бы уже сняла себе отдельный номер. С джакузи. И звукоизоляцией.
Завтра у неё день рождения, и она превращалась в ураган. Истерика из блестящих теней, укладок, "ты точно не наденешь то же самое?" и нервного тиктока на фоне. Честно? Я уже пожалела, что живу с ней в одном номере.
Миллион раз.
Нет, правда.
Когда мы только заселились, я подумала — ладно, вытерплю. Ведь у меня тоже будет выгода и мы не особо общались, зато она меня не тронет. Будет на своей волне.
Но на деле я чувствовала себя соседом по комнате с... павлином, у которого завтра фотосессия для Vogue.
Я перевернулась на бок и уткнулась лицом в подушку. Часть меня хотела просто встать, взять свою зубную щётку и тапки, и уйти спать хоть в коридор.
Другая — злилась.
На себя. На неё. На то, что у всех были свои планы, блестящие наряды, гости и торты.
А у меня была только подушка, ведь я не задумывалась даже об этом. Голова была полна другим.
И ещё мысль о том, как хорошо было бы сейчас... быть не здесь.
— А что же ты завтра наденешь?
— Целлофановый пакет.
— Что?
— Ничего, увидишь.
Я снова перевернулась на живот, слушая шум кондиционера за окном и больше не слушала Адри.
Утро началось слишком рано. И совсем не так, как я себе представляла.
Адри носилась по номеру, как будто на кону стоял бал британской аристократии. Я же сидела на кровати с мокрыми волосами и чашкой чая, который каким-то чудом удалось выпросить у персонала отеля на пять минут раньше открытия завтрака. Мой единственный союзник.
— С днём рождения. — Единственное, что я смогла пробормотать, попивая чай.
— Да, спасибо. Э... Я заказала себе визажиста. В три. Потом маникюр. Потом фотограф. В пять репетиция с диджеем. В шесть — welcome drinks. Только Лес, будь хорошей девочкой, не лазь под ногами.
— Я могу вообще не приходить на всю эту тусовку, если ты хочешь.
— Не уверена, что мне будет до тебя и твоего присутствия, но... Ты все же приди.
Я ничего не ответила. Просто продолжила сидеть на краю кровати, чувствуя, как чай становится совсем холодным.
Сегодня вечером пить я не буду, мне нужно присмотреть за Лесли и не попадаться Питеру. Таков сегодняшний план.
Целый день прошёл в метушне. Репетиции, установки декора, доставка тортов, которые были больше, чем я, примерки платьев, примерки украшений, примерки… собственного терпения.
Когда наступил вечер, казалось, будто кто-то перерисовал отель заново.
Огромный ресторан на нижнем этаже, украшенный золотом, неоном и цветами. Живые растения в огромных вазах, зеркальные шары под потолком, и бассейны — сияющие голубым, с подсветкой, вокруг которых расставили лаунж-зоны, свечи, столики с шампанским. Барных стоек было как минимум три. Каждая — с коктейлями, оформленными так, будто ими можно было фотографировать витрины Louis Vuitton. Официанты носились с канапе, диджей разогревал толпу, а гости…
Гостей было много. Слишком много.
И все были такие.
Намазанные, причесанные, наряженные. Как будто приехали не на день рождение, а на красную дорожку.
Я стояла в стороне, глядя на это всё. На то, как Адри заходила в зал, держа свой подол, как актриса, ждущая оваций. И она их получила.
Хлопки. Свист. Камеры.
В честь её дня рождения я всё же вручила подарок — тонкий серебряный браслет с несколькими вставками из тёмного камня, который в зависимости от света играл то синим, то почти чёрным. Не могу сказать, что вложила душу — просто выбрала что-то нейтральное, что выглядело бы уместно. На все мои расспросы о том, чего бы ей хотелось, Адри неизменно уклонялась от ответа, словно доставляло ей удовольствие.
Но она действительно сияла.
Нет, правда — в прямом смысле. Её платье искрилось так, будто она собиралась праздновать не день рождения, а, как минимум, свою коронацию. Каждый её шаг сопровождался хрустальным переливом света, отражённого от тысяч страз. Казалось, её можно было заметить даже из космоса.
Я выбрала противоположность.
Чёрное короткое платье — сдержанное, но не скучное. Плотная ткань подчёркивала талию, а на плечах и подоле блестел мелкий глиттер, тоже чёрный. Едва уловимый — он вспыхивал только в свете неоновых ламп и прожекторов, добавляя наряду что-то ночное, почти космическое. Волосы я просто немного подкрутила, собрав одну прядь невидимкой.
Праздник уже вовсю жил своей жизнью: в залах ресторана звучала лёгкая музыка, у барных стоек стояли группы людей с бокалами, по периметру бассейна бегали вспышки камер и свет ламп. Всё было идеально организовано, идеально снято, идеально не моё.
Я стояла в углу, делая глоток сока и просто наблюдая. Кто-то рассказывал анекдот, кто-то громко смеялся, официанты мельтешили между людьми, разнося закуски.
И тут он появился.
Я увидела его почти случайно — между двумя фигурами, смеющимися у барной стойки. Он шёл через толпу, уверенно, с лёгкой полуулыбкой, будто знал, что на него смотрят, но ему было всё равно. На нём была светлая рубашка — тонкая, чуть расстёгнутая на вороте, с подвернутыми рукавами. Под ней — простая тёмная майка, а чёрные брюки сидели идеально. Всё вместе выглядело непринуждённо, но при этом… чертовски эффектно.
Мэтт Стурниоло умел не стараться и всё равно затмевать остальных.
Он остановился у Адри, слегка наклонился, обнял её за плечи и что-то сказал ей на ухо. Она засмеялась звонко, как будто специально громче обычного — для камер и внимания.
А я просто стояла со стаканом в руке, чувствуя, как где-то внутри всё сжимается.
Он выглядел чертовски хорошо. И ещё хуже — чувствовалось, насколько он был далёк.
Пальцы нервно скользнули по бокалу, и я почувствовала, что слишком долго стою и просто смотрю на них. На него. На неё. Это выглядело глупо.
Обернувшись, я заметила знакомую фигуру возле одного из высоких столиков у бассейна. Ник стоял, опершись локтями, и разговаривал с каким-то парнем посмеиваясь.
Мне не хотелось прерывать их маленький праздник жизни, но одной в этом зале стоять было как-то совсем жалко. Поэтому я направилась к Нику.
— Привет. — Я подошла ближе и наклонилась к нему, чтобы перекричать музыку.
Парень, стоявший рядом с ним, словно по команде, глянул на меня и сразу же сделал шаг назад, а потом и вовсе растворился в толпе.
Я чуть прищурилась.
— Это что сейчас было? Он сбежал от меня?
— Да, не выдержал твоей пассивной агрессии, которая чувствуется за километр. — Ник лениво отпил со стакана.
— А может мне не нравится, что ты тут флиртуешь с разными парнями.
— Ты хотела сказать веду светские беседы?
— Ну если для тебя светские беседы - это какой размер чле...
— Ого… — услышала я голос сбоку и обернулась. — Неплохо смотришься в чёрном. Даже слишком.
Мэтт стал прямо передо мной, рядом с Ником, с этой своей полуулыбкой, в которой всегда было что-то раздражающе искреннее. Я заметила, как его взгляд скользнул по моим волосам, потом на ворот платья, и лишь потом — в глаза. На долю секунды.
— Ты ведёшь себя так, будто никогда не видел платье.
— Я просто не знал, что чёрный может выглядеть так... классно.
— Слово «горячо» было бы честнее, но да, выкручивайся. — Добавил Ник и тут же получил от меня кулаком в бедро.
— Заткнись, — Усмехнулся Мэтт и Ник тут же кивнул и ускользнул куда-то в толпу.
— Прямо не знаю, — протянула я, лениво скользнув по нему взглядом с ног до головы. — Как будто масштаба не хватает. Думаешь, ресторану нужен ещё один этаж? Или просто добавить ещё пару бассейнов?
Он усмехнулся, чуть прикусив щеку изнутри — вот эта его привычка, когда ему что-то нравится, но он не хочет это показывать.
— Ну знаешь, я хотел зайти на вечер тихонько... Но потом увидел тебя — и понял, конкуренция неизбежна.
— То есть ты признал, что я выгляжу лучше?
— Я признал, что ты опасна. В принципе, как всегда.
— Осторожно, а то я ещё подумаю, что тебе это нравится.
— Так, я пойду к Адри. — Мэтт поставил бокал на небольшой столик перед нами и уже собрался идти. — Все же не нужно оставлять ее саму в такой день.
— Уже боишься со мной разговаривать дольше пяти минут? Выбираешь более простые варианты?
Он обернулся, замерев на месте.
— Ревнуешь?
— К кому? К толпе твоих фанаток или к твоему эго?
Он усмехнулся снова, чуть ближе подался вперёд:
— К любой, кто в радиусе трёх метров и ещё не ослеп от твоей язвительности.
— Ага, конечно. Просто у меня аллергия на показушных девушек, что тут под руку вешаются и визжат на каждый взгляд.
— А если я сам подхожу?
— Тогда это уже вопрос к твоему вкусу, не ко мне.
Он рассмеялся. Настояще, открыто — и этот звук, как ни злило бы меня всё происходящее, всё равно заставлял уголки губ дрогнуть.
— Мэтт! — звонко раздалось позади, и на нас налетела Адри, будто всё это время только и ждала, когда можно будет влезть. — Господи, я тебя везде ищу! У нас фотосессия через пять минут.
Она схватила его за руку, притянула ближе к себе, даже не взглянув в мою сторону.
— Я иду, — отозвался он, но его глаза всё ещё были на мне. — Не пей много.
— Подумаю, — ответила я с ленцой и подняла стакан.
— Что покрепче, — бросила я бармену, облокотившись на стойку. — И без украшений на бокале, я не на каникулах.
Он понимающе кивнул и отвернулся. Я выдохнула — в этот момент мне хотелось остаться одной хотя бы на пять чёртовых минут.
Но, конечно, это был не мой вечер.
— Неужели ты пьёшь в одиночку? — послышался знакомый голос чуть сбоку, слишком близко, слишком самодовольно.
Я даже не обернулась, только медленно закатила глаза.
— Питер. — Сказала это так, будто пробовала на вкус испорченный фрукт. — У тебя такой прикол подходить ко мне, когда я хочу посидеть сама?
Он уселся рядом, как будто мы были знакомыми, которым есть что вспомнить.
— Ты отлично выглядишь. Чёрный тебе идёт.
— Завались, а. Не нужно строить из себя самого доброго человека.
— Я серьезно.
— Достал.
Бармен поставил передо мной бокал. Я взяла его, не сводя глаз с Питера. Сделала глоток.
— Слушай, — сказала я, допивая очередной коктейль и шатаясь к стойке за следующим, — если бы кто-то предупредил меня, что мне придётся общаться с таким количеством тупых людей за один вечер, я бы пришла с чем покрепче в сумочке. И с ножом.
— Не думаю, что в таком состоянии ты даже достать его способна, Лес, — проговорил Питер, появляясь сбоку как комар в палатке — назойливо и раздражающе близко.
— Не волнуйся, ненависть к тебе мне поможет это сделать. — Я глянула на него сквозь прищур и с ухмылкой.
Он смерил меня взглядом, неторопливо, как будто оценивал. Противно долго.
— Ты пьяна.
— Спасибо, Капитан Очевидность. — Я откинулась на стойку, кокетливо подмигнув бармену, хотя уже плохо фокусировалась. — Неужели надеялся, что я буду трезвой, когда рядом с тобой?
— Чего же ты так боишься?
— Ты всё ещё надеешься, что я тебе хоть что-то позволю? — Я выпрямилась, взяла новый бокал и сделала медленный глоток. — Никогда.
— Знаешь, — он прочистил горло, но я даже в глаза его не смотрела. — Ты правда классная, забавная порой. Просто наивная дурочка.
Я хмыкнула, не отводя взгляда от бокала.
— А ты, выходит, эксперт? Удобно, когда сам живёшь в этом статусе.
— Не всем дано быть такой... несносной. — Он придвинулся, чтобы я слышала сквозь музыку. — Или такой привлекательной в этом.
— Осторожно, Питер. Кажется, ты только что почти выдал, что влюбился.
— Да нет. Просто ты ходячая катастрофа. — Его голос стал ниже. — А я люблю наблюдать за таким.
— Вот как.
— Боишься, что кто-то вдруг увидит настоящую тебя? А Мэтт знает тебя настоящую?
— Не пытайся манипулировать мною, вписывая его сюда.
— Правда? — Питер улыбнулся. — Быстро ты кусаешь. Мне кажется нужно расслабиться. Пойдем потанцуем.
Я вскинула бровь.
— А ты всегда зовёшь на танец девушек, которым только что намекнул, что они эмоционально нестабильны?
— Только если они делают это настолько красиво. — Он протянул руку, и взгляд у него был тот самый, наглый, уверенный — из разряда тех, что играют вслепую и всё равно выигрывают. — Ну? Или ты боишься?
— Ни капли. — Я хмыкнула, но, чёрт возьми, это уже звучало неубедительно.
И всё же я положила ладонь в его. Ломаясь? Возможно. Но от алкоголя в голове гудело, от музыки вибрировали рёбра.
Питер повёл меня в центр зала, где свет разрезал толпу разноцветными вспышками. Я чувствовала тепло его руки на талии — слишком уверенно, слишком спокойно — и всё это казалось опасно расслабляющим. Это все алкоголь.
— Признаться, я не думал, что ты согласишься, — произнёс он, когда мы начали двигаться в такт, как будто делали это тысячу раз.
Но я понимала, что не чувствую абсолютно ничего в его объятиях.
Я на секунду отвлеклась — машинально, скорее интуитивно — и оглядела зал. Мэтт стоял у дальнего входа, растерянно осматривая толпу, будто кого-то искал. А рядом... никого. Ни блондинистой головы, ни яркого платья, ни намёка на Адри.
— Где Адри?
— Что? — Питер посмотрел туда же и пожал плечами. — Да бог с ней. Может, пошла переодеться или фоткаться. Ты же знаешь её.
— Я должна... — Я замялась. Что, чёрт возьми, я должна? Смотреть за ней? Держать её в поле зрения, чтобы...
— Лесли. — Питер мягко, но твёрдо отдернул мою руку. — Сейчас ты со мной. Не позволяй себе отвлекаться на тех, кому плевать.
— Это не о ней.
— Конечно нет. — Он склонился чуть ближе. — Это о том, что ты чувствуешь, когда его взгляд скользит по комнате и не останавливается на тебе. Верно? Но вот только он не тебя ищет.
Я не ответила. Пульс отозвался в горле, чуть быстрее, чуть громче. А руки оставались на его плечах, потому что сбежать означало признать слишком многое.
— Танцуй, Лесли, — прошептал он почти у самого уха.
Но я не смогла.
— Отвали. — Тон был резкий. Жестче, чем я планировала. И пусть.
Я развернулась и ушла, чувствуя, как его взгляд сверлит мне спину.
Сквозь пульсирующий шум, гул голосов, свет — я шла быстро, почти на автопилоте. Мне было не по себе. Странное ощущение, липкое, как пот на затылке. Предчувствие. Оно цеплялось за меня, будто кто-то невидимый тащил за руку.
Я вышла из зала, пересекла холл и поднялась по лестнице — тащиться и ждать лифт казалось бы издевательством. Один пролёт. Другой. Коридор. И вот — знакомая дверь. Почти добралась.
Тут же я замерла.
Из-за слегка приоткрытой двери донёсся смех. Звонкий, притворно-нежный. И мужской голос. Я остолбенела — не от того, что слышала Адри, нет. А от того, что этот голос был не Мэтта.
— Боже, ты невыносимый... — сказала она.
Снова смех. И звук движения, словно кто-то резко сместился на кровати.
Моя ладонь почти дотронулась до ручки двери, но в этот момент за спиной раздалось:
— Лес?
Я обернулась — чуть не подпрыгнула.
Крис. Стоял с бутылкой воды, слегка покачиваясь, с безобидным выражением лица.
— Ты чего здесь забыла? Всё норм?
Я едва собралась.
— У меня... просто голова. Закружилась немного. Свежего воздуха вышла.
— Свежий воздух в помещении? — хмыкнул он, поднося бутылку к губам.
Я отошла от двери, сдавленно улыбнувшись, пока Крис не ушёл прочь — всё ещё не подозревая, что вырвал меня из какой-то чертовски неприятной реальности. Я не поблагодарила его. В этом не было нужды. Ни он, ни я не хотели в это вникать.
Вернулась к остальным, почти кипя.
И вот, спустя каких-то пять минут — она. Адри. Воздушная, сияющая, ни капли не сбитая с толку, как будто и не было мужского голоса. Как будто она не пряталась в номере с чужими руками на своей талии.
Я чуть не рванула к ней — злость жгла кожу, язык чесался от желания выплюнуть правду прямо ей в лицо. Но, конечно же, передо мной, будто по заказу, вырос Питер.
— Даже не думай, — произнёс он негромко, почти вкрадчиво, но со стальной нитью в голосе.
— Отойди. — Я шагнула вперёд.
Он не шелохнулся.
— Не здесь. Не сейчас. Не так. Она сделает из тебя истеричку, а из себя — жертву. И ты знаешь это.
Я стиснула зубы. Ударила бы — не спасло бы. Прокричала бы — не услышали бы.
— Ты просто защищаешь ее жопу! — Прокричала я чуть громче обычного, от чего на нас начали оборачиваться люди.
Питер шагнул ближе. Почти впритык. Его лицо оставалось каменным, но взгляд — холодным и цепким, как ловушка.
— Тише, Лес. Будь умной, ты слишком эмоциональна.
Моя грудь вздымалась от злости. Пальцы дрожали — не от страха, нет. От бессилия. Он стоял передо мной, как стена, как тот, кто знал и всё равно не собирался ничего рушить.
— Ты самый настоящий придурок, — выдохнула я, и этого было слишком мало.
— Да пусть даже так, — ответил он спокойно, и взгляд его скользнул за моё плечо. — А ты — наивная. Даже сейчас всё ещё веришь, что правда что-то меняет?
Я отступила. Медленно. Шаг за шагом. Склонившись к стене, я перевела дыхание. В животе тянуло от напряжения, в горле стоял ком.
Увидела Мэтта, который уже вернулся к Адриане, о чем-то расспрашивая ее.
Я смотрела на него — на того, кто держал меня за руку в детстве, кто целовал меня в лоб в те немногие ночи, когда было страшно, на того, кто смотрел на меня так, как не смотрел никто. И сейчас... он стоял в комнате, полной лжи, полной грязи, и всё ещё верил, что рядом с ним — правда.
Он заслуживал знать.
Даже если это разрушит. Даже если это ранит.
Я знала, что должна сказать ему.
Просто ещё не знала, как не распасться, пока буду говорить.
Она изменяла с другим, пока я училась молчать рядом с тобой.
--------------------------------------------------------------
следующая глава гарантированно будет капец какой милой и классной, поэтому мотивация ждать дальше 🤪