Мемфис
Я накрывала на стол. Глиняные чаши, медная посуда, пар от горячего ячменного супа. Вечернее солнце проникало сквозь ставни, ложась полосами на стены. Я поправила ткань на столе и обернулась:
— Калифа! — позвала я. — Выходи, ужин почти готов. Брат скоро вернётся, он будет сердиться, если мы не накроем вовремя. Помоги мне.
Она появилась из тени комнаты. Шла медленно, словно под водой. Лёгкое белое платье тянулось за ней по полу, но в ней не было жизни. Её лицо было пустым, взгляд — стеклянным, чужим. Я замерла.
— Калифа... — тихо прошептала я, сердце забилось чаще. — Помоги мне... Пожалуйста.
Она не ответила. Просто ходила по комнате, словно что-то искала. Вдоль стен, вдоль стола... Потом резко остановилась.
Я подняла взгляд — её глаза были чёрными. Глубокими, как бездна. Из них струилась кровь, тонкими ручейками по щекам. Я выронила тарелку — она разбилась о пол с глухим звоном.
— Калифа! — вскрикнула я, шагнув к ней и протянув руку. — Что с тобой?!
Она подняла голову и впервые заговорила. Её голос был словно не её — глухой, отдалённый, как из-под земли:
— Поздно, сестра... Поздно.
— Что поздно?! Калифа, скажи! — я почти умоляла, чувствуя, как горло сжимает страх.
Она упала на колени, и крик её разорвал воздух, как удар бича:
— Сестра! Поздно !Поздно !Поздно!
Я закричала вместе с ней — и тут же вскочила с ложа.
Моё дыхание было рваным, лоб покрыт холодным потом. Сердце стучало в груди, как молот.
— Что случилось?! — Амен тут же проснулся, резко сев и обхватив меня за плечи. Его голос был встревоженным. — Ты дрожишь. Плохой сон?
Я не могла сразу ответить. Только кивнула, зажмурившись, будто это могло прогнать остатки кошмара. Его руки были тёплыми. Я вцепилась в них, как в спасение.
— Она была там... Калифа. — прошептала я. — Но она была... другая. Её глаза... они были чёрные. А из них текла кровь...
Амен прижал меня к себе, крепко. Я слышала, как он дышит у моего виска. Он ничего не говорил — только держал, и этого было достаточно.
Амен прижал меня крепче, его ладонь легла на затылок, пальцы медленно скользнули по волосам, будто желая вытянуть из меня остатки ужаса. Его голос прозвучал тихо, почти шёпотом — будто только для меня:
— Амонет... мои люди уже поехали за ней.
Он сделал паузу, будто хотел, чтобы каждое слово осело в сердце.
— В Пер-Кхемет. В ближайшие дни она будет рядом с тобой. Здесь. Со мной. Не волнуйся, душа моя.
Я закрыла глаза, вцепившись в его плечо, как будто от этого зависело моё равновесие.
— Ты правда думаешь, что найдут её?.. — прошептала я, голос всё ещё дрожал.
Он отстранился чуть-чуть, чтобы посмотреть мне в лицо. Его взгляд был твёрдым, но в нём горела мягкость, которую он показывал только мне.
— Я не думаю. Я знаю.
Он провёл пальцами по моей щеке.
— Я не позволю тебе снова терять её. Ни сестру, ни себя.
С этими словами он снова заключил меня в объятия, и на мгновение страх начал отступать — не исчез, но отступил. Потому что он был рядом.И вновь уснула.
Я проснулась раньше обычного. В комнате царила полутьма, сквозь оконные проёмы проникал холодный рассветный свет. Амен ещё спал — спокойно, глубоко, его дыхание было ровным, грудь поднималась размеренно. Я на мгновение задержала взгляд на его лице. Как редко в нём появлялось это выражение мира.
Я встала тихо, стараясь не разбудить его. Натянула лёгкий плащ, чтобы не продрогнуть от утреннего ветра, и вышла наружу. Воздух был прохладным и чистым. Свежесть коснулась щёк, и я вдохнула глубоко — хотелось очиститься от сна, от мыслей, от внутреннего напряжения, которое не отпускало со вчерашнего вечера.
Я направилась в свои покои. Там всё было по-прежнему — аккуратно, как я оставила. Я быстро собрала то, что может ему понадобиться утром: чашу с отваром, немного свежих фиников и винограда, мягкий хлеб. Вернулась обратно и поставила всё на деревянный столик возле его ложа. Он чуть повернулся во сне, но не проснулся. Пусть отдыхает... он слишком многое несёт на своих плечах.
Я не осталась. Что-то тянуло меня прочь, куда-то, где я могла остаться наедине с собой.
Я пошла к реке.
Исида, моя кошка, проснулась и тут же потянулась, прыгнув с уступа и бесшумно присоединившись ко мне. Она шла рядом, ступая мягко, как тень. Иногда прижималась к ноге, будто чувствовала — что-то во мне дрожит. Что-то ломкое, невидимое другим. Я погладила её по спине — она замурлыкала.
Берега были пусты. Течение неспешное, вода — как гладь зеркала. Я остановилась у самой кромки, глядя, как солнечный свет начинает разливать золото по волнам. Молча. Спокойно. И всё же внутри — тревога. Ощущение, будто кто-то называет меня по имени сквозь тишину.
Исида села рядом, заглянула в глаза и чуть мяукнула, будто спрашивая: что с тобой, хозяйка?..
Я не знала, как ей ответить. Но вдруг почувствовала — не одна. Не совсем.
Слёзы начали медленно скатываться по моим щекам, словно в ответ на всё, что происходило внутри. Сердце сжалось от тревоги — я не могла избавиться от мысли о сестре, её судьбе. Что с ней? Где она? И как долго мне ещё придётся оставаться в неведении? Это чувство беспомощности и страха за неё заполняло моё сознание, как туман, закрывая всё вокруг.
Исида, заметив мои слёзы, тихо подскочила рядом. Она облизнула мою щеку, касаясь её тёплым языком, как бы пытаясь утешить. В её движениях была какая-то особенная мягкость, нежность, которые я всегда ощущала в её присутствии. Она потерлась головой о мою руку, как если бы говорила: «Ты не одна, хозяйка».
Мгновенно я вспомнила маму. В её нежных, тёплых руках всегда было место для таких моментов — она успокаивала меня так же, как Исида сейчас. Гладя мою голову, прижимала к себе и шептала слова, которые давали ощущение безопасности, даже когда мир казался полным тревог и неопределённости.
Я провела рукой по шерсти кошки, ощущая её тепло и мягкость.
— Исида, спасибо... — прошептала я, зарывая лицо в её шёрстке. В этих простых словах было всё — благодарность и любовь, и даже жалость к самой себе, что не могу быть сильнее в такие моменты.
Исида ответила лёгким мурлыканьем, и я почувствовала, как хоть немного напряжение спало. Тот момент, когда ты понимаешь, что не один, и что рядом всегда будет кто-то, кто хоть немного поможет унять боль.
Я подошла к реке и умыла лицо холодной водой. Вода сразу сняла часть тяжести, оставив только легкую свежесть. Я стояла несколько секунд, слушая тишину, ощущая, как капли стекают по щекам, словно стирая следы слёз. Вздохнув, я встала и пошла вглубь поселения, не зная, что мне делать с собой в этот день.
Когда я подошла к выходу из своей части, я заметила Амена. Он уже вышел из своих покоев, и его фигура выделялась среди других. Он стоял, разговаривая с несколькими людьми, его жесты были резкими, но контролируемыми.
Он что-то говорил, но я не могла разобрать слов, лишь видела, как он проводит рукой по лицу, словно пытаясь смыть с себя все напряжение.
Но потом он резко замолчал, и взгляд его стал острее. Я почувствовала, как его внимание переключилось на меня. Его глаза сразу нашли меня среди людей. Он не стал ждать, сразу пошёл ко мне, его шаги были уверенные, но с какой-то скрытой злостью, которая наполняла воздух.
Когда он приблизился, его взгляд был сосредоточенным, а плечи напряжены, как будто он был готов в любой момент вырваться из этой ситуации. Он остановился передо мной, и его выражение лица было тяжёлым, но глаза... они были полны заботы, несмотря на всю эту бурю, которую я чувствовала.
— Амонет, — его голос был низким и напряжённым.
Амен подошёл вплотную, и в его глазах я сразу увидела — он принёс дурные вести. Он взял меня за руки, сжал их крепко, но бережно.
— Амонет... — тихо сказал он. — У меня плохие новости.
Моё сердце болезненно сжалось. Я не отвела взгляда, хотя внутри всё похолодело.
Он опустил глаза, на мгновение задумался, а потом снова посмотрел на меня и сказал прямо:
— Твою сестру... продали.
Я резко вскинула брови, с трудом выдохнула:
— Что?.. — но в глубине души уже знала, что это возможно. — Кому? Почему?
Амен тяжело выдохнул, как будто сам не хотел произносить это вслух:
— Её продали из дома любви... одному клиенту.
— И что теперь? Её нужно забрать, Амен! — я шагнула ближе, голос дрожал. — Ты же можешь!
Он кивнул, но лицо его оставалось мрачным.
— Я могу. Но есть одно "но". Хозяин дома, Халед, назвал имя нового владельца. Это Гамал Хассар. Он занимает высокую должность при дворе одного из правителей в Мемфисе .
Моё тело словно онемело. Я не сразу поняла, что дрожу. Слова с трудом сошли с губ:
— Кто это?.. И что это значит?..
Амен посмотрел на меня долгим, напряжённым взглядом.
— Это значит, что вернуть её будет сложнее, чем я думал. Он влиятелен, защищён, и люди вроде него не отпускают тех, кого считают своей собственностью.
Слёзы внезапно навернулись на глаза. Я попыталась их сдержать, но они сами покатились по щекам. Амен тут же поднял руки, бережно коснулся моих щёк и вытер слёзы подушечками пальцев. Его голос стал тише, мягче:
— Не плачь, душа моя... я всё равно её заберу. Обещаю тебе. Просто... это будет чуть труднее.
Он провёл пальцем по моей скуле, стараясь успокоить.
Я вскинула на него глаза, полные решимости и страха.
— Я еду с тобой. Не оставлю её. Я должна быть рядом.
— Нет, — голос Амёна стал твёрдым. — Это слишком опасно. Я поеду один, со своими людьми.
Он хотел отстраниться, но я тут же схватила его за руку, крепко, словно от этого зависело всё. Потянулась ближе, заглянула ему в глаза:
— Амен, пожалуйста... Я не могу больше ждать. Я сойду с ума, если останусь тут, не зная, что с ней. Мне нужно быть рядом... хотя бы рядом...
Он смотрел на меня долго, молча. В его взгляде боролась решимость с тревогой за меня. Наконец он выдохнул, тяжело, будто соглашался с тем, чего не хотел.
— Если ты поедешь, — сказал он тихо, — обещай мне одно. Обещай, что не сделаешь ни шага без моего разрешения. Ни слова, ни действия — без меня. Я не смогу защищать тебя, если ты будешь вести себя, как... моя Амонет.
Я слабо улыбнулась сквозь напряжение и кивнула, всё ещё держа его руку:
— Обещаю.
Он провёл пальцами по моей щеке, сдерживая эмоции.
— Тогда собирайся. Мы выезжаем до заката.
Когда мы стояли на пристани, и лодка уже готовилась к отплытию, я крепко обняла Миру, чувствуя, как её сердце бьётся в ответ на моё. Она всегда была для меня как сестра, несмотря на то, что мы не были связаны кровью. Слёзы заблестели на моих глазах, но я заставила себя улыбнуться.
— Я вернусь с сестрой, — сказала я тихо, но уверенно, стараясь не показывать волнения. — Я уверена, вы подружитесь.
Мира крепче сжала меня, её голос был мягким, но полным решимости:
— Я буду ждать тебя. А сестра... пусть будет твоей силой. Всё будет хорошо, я верю.
Она отпустила меня, а её слова всё ещё звенели в ушах, когда я села в лодку и повернулась к Мемфису.