14. Теряю фокус, теряю сердце
СОЛНЦЕ ВЗОШЛО, отбрасывая сиреневые краски на новое небо Колорадо. Эсте сидела, свесив ноги со скалы перед собой, глядя на небо, отражающееся в неподвижных водах скрытого озера.
Прошло всего несколько часов с тех пор, как она стояла здесь, полная гнева, теперь она не могла вспомнить смысл сказанных ею слов. То ли они заставили Карлайла почувствовать себя хуже из-за своей ошибки, то ли он просто верил, что может ее исправить. Она предположила, что это сохранилось в его сознании как врача или, может быть, как отца.
Эстелла не хотела объяснять, почему она снова сидит здесь, в безопасности тысячи деревьев. Если бы она была лучше, она могла бы собрать свои вещи и никогда не оглядываться назад. Она не лгала, когда сказала Карлайлу, что уезжает, впервые увидев мир. И все же она чувствовала себя связанной с Колорадо, как будто что-то плохое случится, если она уедет.
Ее гнев смешивался с цветами неба, где-то далеко за пределами досягаемости. Эсте больше не узнавала себя. Она чувствовала, как будто где-то в глубине своего сердца она наблюдает пьесу перед своими глазами, извращенный персонаж с глазами, сверкающими жаждой мести.
Слова звучали чуждыми на ее собственном языке. Она больше не знала, за что боролась.
Эстелла теряла фокусировку на том, к чему стремилась. Куда в конце концов приведет ее эта месть, ее разум уже был заполнен миллионами вопросов, миллионами сожалений. Могла ли она оправдать разрушение чего-то, что казалось таким чистым, ради чего-то, что случилось с ней так много лет назад?
Сто лет — это долгий срок, чтобы держать обиду, может быть, не для вампира, но Эсте никогда не чувствовала, что вписывается в свой разум с существами, которые называли себя ее парами. Как и Каллены, она чувствовала себя отделенной. Она знала, что это из-за неспособности принять то, кем она стала после всего этого времени, но в своем разуме она надеялась, что это значит, что она все еще хороша.
Ее разум кричал, чтобы она остановилась. Она никогда не чувствовала себя такой уставшей, такой истощенной. Эстелла хотела вырыть яму в земле и лежать там, пока ее тело не станет грязью, а волосы не сплетутся с землей. Все становилось слишком много. Эстелла теряла связь с тем, кем она была раньше.
Потянулась за воспоминанием. Она вспомнила свою улыбку, добрые глаза и наивный ум. Это было не то, к чему она могла вернуться. Это было бы похоже на чтение строк сценария для персонажа, которому она не подходила. Больше ничего не имело смысла.
Но Эсте все еще сидела вне себя, внимательно наблюдая за изменениями в настроении и раскрытием лжи. Конечно, ее гнев теперь был частью ее самой, укорененным в опыте. Стряхнуть его казалось невозможным, ее разум был извращен всей этой яростью. Гнев был не ею, но он жил внутри нее, кто она такая, чтобы просить его прекратить?
Для нее больше не было места, она наблюдала, как жизнь продолжается без нее. Заднее сиденье в театре. Ее шаги не имели цели, и больше нигде ее не приветствуют. Ее имя забудется, она станет загадкой, а те, кто ее помнит, останутся с кислым привкусом во рту. Это было не то, чего она хотела.
Эстелла была в ловушке собственных мыслей, когда услышала кого-то позади себя. Она не обернулась, ей это было не нужно. Эсте точно знала, кто это был.
Карлайл вышел на поляну и настороженно уставился на нее, гадая, попытается ли она сбросить его со скалы, если он осмелится сесть рядом с ней. Прошло несколько секунд, пока никто из них ничего не сказал.
Он осторожно подошел к ней, сохраняя приличное расстояние, когда сел.
«Я не думал, что ты будешь здесь», — тихо сказал Карлайл.
«Зачем я здесь?» — спросила Эстелла.
«Ты имеешь в виду, почему я пригласил тебя сюда или почему ты пришла?»
Слова пронзили горькое воспоминание где-то глубоко в ее сердце.
«Во-первых, я уже знаю ответ на второй», — Эсте прочитала строки, как по сценарию.
«Потому что если ты уйдешь сейчас, я никогда не смогу перестать думать о тебе... сожалеть о том, что я сказал, и задаваться вопросом, были ли это вообще правильными словами»
«Я не думаю, что есть какие-либо правильные слова для такой ситуации», Эстелла нахмурилась, «честно говоря...
Я не думаю, что есть что-то, что ты можешь сказать, чтобы мне стало лучше. Не сейчас»
«Почему ты вернулась?»
«Любопытство, я полагаю», — пожала плечами Эсте, «ты всегда был для меня загадкой... Думаю, теперь я знаю ответы на вопросы, которые задавала сто лет назад, но ты все еще интригуешь»
«Как так?»
«Ты уже знаешь, все так говорят. Семья вампиров, вегетарианцы и лидер с безупречным самообладанием. Как ты это делаешь? Окруженная таким количеством крови, и все же тебя никогда не искушают»
«Практика», — ответил Карлайл, «годы и годы практики»
«Когда ты решил, что хочешь стать врачом?»
Карлайл, казалось, был сбит с толку ее интересом, очевидно, не ожидая, что обращение обернется против него.
«Ну, было время, когда я ничего не делал... в Лондоне после того, как это случилось, я была очень подавлен, ты знаешь, как меня укусили?»
«Неопределенно» Эстелла кивнула, «мы провели исследование, прежде чем нападать на тебя»
«Тебе это помогло», — саркастически пробормотал Карлайл, Эсте не отреагировала. «Мой отец был священником, очень религиозным... одержимым уничтожением вампиров. Большинство мужчин и женщин, которых он захватил, были просто людьми, фактически все. Он был очень циничным человеком, у меня никогда не было выбора, кроме как пойти по его стопам, поэтому, когда я вырос, я начал охотиться на вампиров, как он. Только мне повезло больше или не повезло больше. Я нашел подземный ковен и привел большую группу мужчин, чтобы уничтожить их. Я был глуп, думая, что мы добьемся успеха, единственная причина, по которой я выжил, заключалась в том, что вампиры любят погоню... они побежали за своими товарищами и оставили меня на улице. Мне удалось спрятаться на некоторое время... вы знаете, какая это боль, а затем... я присоединился к подземному ковену, который я пытался распустить»
Эстелла сидела молча, пока он говорил, глядя на воду, она вспомнила время, когда она могла бы слушать его вечно. Каким-то образом это не исчезло.
«Конечно, я был полон стыда из-за образа мышления моего отца, он был укоренен в моем сознании... После этого я пытался покончить с собой, но ничего не вышло. Я жил за счет животных, прокладывая свой собственный путь от людей, которых я считал монстрами. Думаю, именно тогда я решил, что хочу научиться помогать людям... Я поплыл во Францию-»
«Ты поплыл во Францию?» Эстелла подняла брови.
«Да», Карлайл легко рассмеялся, «самый простой способ... сначала очень сложно... обрести самообладание. Я оказался в Италии на некоторое время, тогда я и встретил Вольтури»
«Почему ты остался с ними?»
«Я восхищался ими», — пробормотал Карлайл. «Они были первыми вампирами, которых я встретил, когда понял... что не все мы монстры. Это заставило меня почувствовать себя лучше, но я не мог там оставаться. Мне не нравилось смотреть, как они убивают, и всегда было осуждение по поводу того, почему я никогда не присоединялся к ним. Как будто они считали, что я вижу себя на более высоком уровне. Им это не нравилось».
«Ты считаешь себя лучше?» — с любопытством спросила Эстелла, «из-за твоей вегетарианской диеты»
«Вовсе нет», — покачал он головой, «это выбор, который я сделал много лет назад, я бы никогда не навязывал его другим»
«А как насчет твоей семьи?»
«Они здесь по своему выбору», — ответил Карлайл, «Я изменил их, забрал это, я полагаю, но... они не обязаны оставаться, я не заставляю их. Все они так или иначе подвергались своим экспериментам... Роза единственная, кто не пил человеческую кровь, кроме меня, но... она убила несколько человек, правда, справедливо»
«Да, я слышал, что с ней случилось», — кивнула Эстелла, «ужасно... Думаю, не секрет, что я шпионила за тобой прошлой ночью»
«Просто прошлой ночью?» — спросил он.
«Да, не забегай вперед», — пробормотала Эсте,
«ты что-то сказал... о единственном человеке, которого ты убил»
«А... об этом», — Карлайл горько улыбнулся, «его звали Джордж... тот человек, который ударил тебя ножом.
Я оставался в Вашингтоне четыре дня после того, как это случилось. Я не искал его, на самом деле, но потом я оказался в том же пабе, что и он, хвастающийся перед его друзьями, как он «застукал девчонку Кингсли»
Эстелла нахмурилась с отвращением: «Ублюдок, он ударил меня ножом... дважды, вот и все»
«О», — прошептал Карлайл, «ну, я не удивлен, что он солгал, он был очень тихим, конечно. Не хотел, чтобы кто-то услышал, что он убил дочь одного из самых влиятельных людей в Вашингтоне, но услышать его было несложно»
«Так ты убил его?» — спросила Эстелла.
«Да, проследил за ним до дома той ночью и задушил его, это было несложно. Он не мог особо сопротивляться"
"Ты жалеешь об этом... если бы ты оставил его в живых, ты, вероятно, был бы единственным вампиром, который никогда не убивал"
"Я вообще не жалею об этом" Карлайл покачал головой,
"Он отнял у тебя жизнь, я отнял у него. Я бы сделал то же самое снова"
«Я не искала его», — нахмурилась Эсте, откинувшись на землю, чтобы смотреть на небо, Карлайл с любопытством посмотрел на нее.
«Честно говоря, на какое-то время я забыла о нем, я была так зла на тебя, что забыла подумать о человеке, который на самом деле стал причиной этого»
Карлайл продолжал смотреть на нее, но Эсте не встречалась с ним взглядом. Закат теперь угасал, переходя из фиолетового в синий. Небо было для нее таким развлечением. Она предполагала, что из своей дыры в земле ей будет хорошо видно.
«Так какова твоя история?» — мягко спросил Карлайл,
«что с тобой случилось?»
«Ничего интересного», — пожала плечами Эстелла. «Я некоторое время жила в Вашингтоне, пыталась покончить с собой, а потом, когда поняла, что не могу... У меня была немного обычной жизни. Переезжала по штатам, только охотилась на животных и выучила все, что могла. Английский, естественные науки, историю, географию, математику. Я выучила четыре языка, научилась играть на разных инструментах. Я занималась чем-то... Я не была счастлива, но чувствовала, что что-то делаю». Эстелла сделала глубокий вдох, в котором она не нуждалась, и осторожно закрыла глаза, словно пытаясь лучше представить поток темных воспоминаний.
«Я не обязательно жалею о встрече с ковеном , если бы я этого не сделала, я была бы очень одинокой. Веришь или нет, Куинн был первым вампиром, которого я встретила. К тому времени прошло столетие, но, полагаю, я не искала кого-то вроде себя, я слилась с людьми вокруг меня. Тогда я лучше контролировала себя, я убил только одного»
«Кто он был?»
«Не уверена, мужчина нашел меня после того, как трансформация закончилась. У него не было никаких шансов, но когда я увидела свои глаза в зеркале... я не хотела быть такой»
«Так... Куинн»
«Куинн — придурок, настоящий нарциссический придурок... но временами он был хорошим другом», — пожала плечами Эсте,
«Триш, измененная этим экспериментальным вампиром, который изучал боль. Он нашел меня в Колорадо, как ни странно. У меня не было особого выбора. Я могла быть одна или присоединиться к таким же, как я. Вечность в одиночестве звучит ужасно удручающе»
«Так ваш ковен охотился на людей?»
«Люди, которые совершили ужасные вещи», — поправила Эсте, «убийцы, насильники, педофилы, хищники... все придурки мира. Это из-за Новы, лидера, самой старшей. Ее мать изменила ее. У Новы всегда была совесть, пока Вольтури не залезли ей в голову, конечно. К концу я действительно ненавидела ее, но в начале она была тем, на кого я полагалась»
«А другой мужчина?»
«Полагаю, Лоран был моим любимчиком», — улыбнулась Эсте, «он был более спокойным, чем другие, никогда не был слишком отчаянным, чтобы знать все о человеке. Он был забавным, с ним было приятно находиться рядом. Я никогда не злилась на него, за исключением тех случаев, когда он постоянно говорил о моде. Он француз, это его главная черта характера»
«Почему они остались с Новой?» — спросил Карлайл.
«После того, как ты ушла?»
«Куинн влюблен в Нову, всегда был влюблен.
Лоран знал Нову еще до того, как Куинн присоединился к ним. Они были вместе дольше всех, и он невероятно предан. Я думаю, он боится Вольтури»
«Что ты думаешь о Вольтури»
«Мне они не очень нравятся, я понимаю, что они делают и почему это так. Думаю, кто-то должен был гарантировать сохранение тайны. Думаю, Аро хочет, чтобы я присоединилась к нему, не так сильно, как он хочет Элис и Эдварда, конечно»
«Не хочу показаться покровительственным, но почему он заинтересовался тобой? Аро склонен к подаркам, я не знала, что у тебя есть один»
«Я не... не совсем», — пожала плечами Эсте, — «Ковен всегда говорил, что у меня есть способность очаровывать людей, кого угодно... Я привыкла заманивать людей, которых мы убивали. Я никогда не была уверена, была ли это действительно способностью или просто чертой характера, которую я переняла. В любом случае, я думаю, Аро находил меня очаровательной»
Карлайл легко рассмеялся, Эстелла пожалела, что ей не нравится, как это прозвучало.
«Очень подходит», — просто ответил он.
«Да, ну, мне не нужна была повышенная способность, чтобы очаровать тебя», — пробормотала Эсте, — «как так получилось, что ты вообще ничего особенного не можешь сделать?»
"Только немногие могут", - улыбнулся Карлайл, "Я никогда не подвергал это сомнению"
«Хм», — пробормотала Эсте, — «может, у тебя повышенный самоконтроль»
«Я бы хотела, чтобы это было так, это бы намного облегчило обучение на врача», — ответил Карлайл.
«Я не понимаю, как ты никогда не совершал ошибок», — Эстелла наконец открыла глаза. «Тебя никогда не искушали»
«Сначала да, но сейчас нет. Мне нравится то, что я делаю. В любом случае, трудно скучать по тому, чего ты никогда не испытывал»
«Итак, когда ты встретила меня, насколько хорош был твой самоконтроль?»
«Очевидно, недостаточно хорош», — глаза Карлайла потемнели, — «но я никогда не хотел тебя убить, если ты это имеешь в виду»
«Ни разу»
«Эта мысль не приходила мне в голову», — Карлайл повернулся к ней, «Я слишком заботился о тебе, чтобы когда-либо захотеть убить тебя».
«Ну, это одно из того, что я предполагаю», — пожала плечами Эстелла, «я все еще не могу поверить, что я влюбилась в тебя, я должна была послушать свой разум, который говорил мне, что что-то определенно не так»
«Ты действительно понятия не имел, не так ли? Что я вампир»
«Ну, как ни странно, Карлайл, это было не первое, что пришло мне в голову, нет», — Эстелла села немного быстрее, «ты не ходил и не кусал людей, ты выходил днем, и у тебя не было клыков, и я не совсем привыкла к тому, как выглядит вампир!»
«Довольно справедливо», — Карлайл, очевидно, нашел ее слова забавными, «Я всегда думал, что ты знаешь, где-то в глубине души»
«Ну, я могу тебя заверить, что я понятия не имела, пока ты меня не укусил, конечно. После этого было трудно игнорировать это... ты думал, что я прошу тебя об этом, не так ли?»
«Это было глупо... но ты все время говорил, что я должен был спасти тебя»
«Ты забыл, что ты врач?» Эсте холодно рассмеялась: «Розали обижается на тебя за то, что ты обратил ее?»
«Что?» Карлайл выглядел потрясенным.
«Ей не нравится быть вампиром, она тебя за это обижает?»
«Нет», — покачал он головой, — «может быть... Я не знаю»
Эстелла была несколько озадачена тем, как свет в его глазах исчез, когда она произнесла эти слова.
Вчера Эсте, возможно, была бы поражена этим, счастлива, что наконец-то нашла путь к его разуму. Теперь она просто чувствовала себя виноватой, какой жалкой это ее сделало?
«Я...» Карлайл вздохнул, «иногда я думаю, не стоило ли мне позволить им умереть. Я был невероятно одинок. Мать Эдварда сказала мне спасти его, несмотря ни на что, и... тогда я решил, что должен сделать, но иногда я думаю, не было ли это изначально эгоистичным»
«Ты также обратил Эммета и Розали, не так ли?»
«Я надеялась, что Розали и Эдвард найдут любовь, но Эдвард не поддался. Он никогда не был таким, очень упрямым во всем этом. Розали нашла Эммета и привела его ко мне.
С тех пор она стала счастливее, но до этого, полагаю, она действительно злилась на меня, да... она была без сознания, когда я ее нашел. Я помню, как во время трансформации она продолжала умолять... меня..."
"Убить ее?" - прошептала Эсте.
"Да", - кивнул он, - "Я не знал, что делать, это было ужасно смотреть, и Эдвард вообще не помогал"
"Ты не плохой человек, раз хочешь дать людям второй шанс на жизнь", - Эсте говорила, не думая, Карлайл выглядел удивленным.
"Тебе не нужно притворяться, что ты жалеешь меня", - Карлайл снова нашел свою улыбку, "Я понимаю, что тебе, вероятно, трудно понять, что я сделал, после того, как я оставил тебя"
"Значит, Розали и Эммет влюблены, а Джаспер и Элис", - сменила тему разговора Эсте,
"Это мило, я полагаю, найти любовь в вечности"
"Да, они счастливы", - кивнул Карлайл, "Я все еще надеюсь, что Эдвард найдет кого-то, он становится очень... раздражающим временами, у него негативный взгляд практически на все.
У нас есть друзья, кузены, как мы их называем, в Денали. Три великолепные женщины... Я был уверен, когда он встретил их, что что-то изменится, но нет... ничего"
"Я полагаю, что нельзя заставить найти подходящего человека... разве Элис не может найти кого-то для него в будущем?"
"Пока не будет принято решение, все дело в решениях", - объяснила Карлайл, хотя Эсте уже знала это.
"Ты должен понимать Эдварда лучше, чем другие", - указала Эсте, "по крайней мере, он не единственный, у кого никого нет"
Карлайл снова рассмеялся.
"Полагаю, это правда, хотя я обычно слишком занят, беспокоясь обо всех них, я обычно не учитываю себя в уравнении"
"Правда?" Эсте подняла брови, "ну, может, когда ты найдешь кого-то для Эдварда, ты сможешь подумать о себе хотя бы раз"
«Думаю, я в последнее время слишком много внимания уделяю себе», — размышлял Карлайл, — «в любом случае, трудно представить, что можно найти кого-то, когда ты уже испортил лучшее, что у тебя было». Сердце Эстеллы слегка обожгло, когда она посмотрела на него. Его глаза были устремлены в небо. Она не могла этого сделать, ее эмоции бурлили внутри нее, как неистовые танцоры, и она больше не могла этого делать.
«Мне нужно идти», — вскочила Эсте, — «у вас был второй разговор, и я надеюсь, что ты чувствуешь себя лучше. Я не прощаю тебя, Карлайл, но я больше не буду обижаться на тебя, я рада, что ты построил что-то хорошее, что ты помог людям так, как должен был помочь мне. Я не ненавижу тебя, я не могу. Но я не могу больше здесь оставаться».
«Ты уезжаешь, Колорадо?» — разочарованно спросил он.
«Карлайл, ты действительно ожидал, что я останусь?» — спросила она безучастно.
«Нет, спасибо... Я вечно буду жалеть о том, что я сделал тебе, Стелла»
«Я знаю, что ты жалеешь», — прошептала она, прежде чем повернуться и уйти в дневной свет.