Нежданное наследство

Прошла неделя. Жизнь в пентхаусе напоминала игру в молчаливые шахматы. Иван и Аня выстраивали свой быт, стараясь не пересекаться лишний раз, но неизбежно сталкиваясь на нейтральной территории - кухне.

Иван заметил, что Аня - ранняя пташка. Она вставала в семь, тихо готовила себе овсянку или яичницу и уходила в свою комнату заниматься. Учеба была ее единственным якорем в этом новом, странном мире, и она цеплялась за нее с фанатичной решимостью.

Он старался быть полезным. Приносил ей книги из своей библиотеки, о которых они могли потом поговорить за ужином. Разговоры были осторожными, больше похожими на переговоры, но лед постепенно таял. Он узнал, что она обожает Цветаеву и терпеть не может Есенина, что любит старые черно-белые фильмы и ненавидит современные сериалы.

Он тоже делился с ней чем-то своим. Рассказал, как в восемнадцать лет сбежал с друзьями на море на попутках и они всю неделю питались одним хлебом и консервами. Она слушала, широко раскрыв глаза, не в силах совместить образ безбашенного юнца с тем серьезным, иногда грустным мужчиной, который сидел напротив нее.

Однажды вечером, когда Иван разбирал почту, раздался звонок домофона. На экране возникло разгневанное, идеально нанесенное макияжем лицо Ульяны.

- Ваня, открой! Мы должны поговорить! - ее голос был резким, визгливым.

Иван вздохнул. Он надеялся, что она остынет и поймет, что все кончено. -Ульяна, сейчас не время. Уходи.

- Я не уйду, пока ты не поговоришь со мной! Или ты там со своей... питомицей? Боишься, что я ее напугаю?

В этот момент из своей комнаты вышла Аня. Она услышала голос. Ее лицо стало настороженным.

- Это твоя девушка? - тихо спросила она.

- Бывшая, - поправил Иван, отходя от домофона. - Не обращай внимания.

- Ваня! Я знаю, ты меня слышишь! - Ульяна не унималась. - Открой, трус!

Аня посмотрела на экран домофона, на искаженное злобой красивое лицо, потом на Ивана. В ее глазах читался неподдельный страх. Этот крик, эта агрессия - все это было до боли знакомо из ее прошлого, из ссор воспитателей, драк старших детей в детдоме.

- Пусть войдет, - неожиданно для себя сказала она. - Иначе она не уйдет.

Иван с удивлением посмотрел на нее, потом кивнул. Он нажал кнопку разблокировки двери. Через минуту в квартиру ворвался ураган под именем Ульяна.

Она была одета с иголочки - меховая жилетка, узкие джинсы, каблуки. От нее пахло дорогими духами и злостью.

- Наконец-то! - она бросила сумку на пол. - Ты... - ее взгляд упал на Аню, которая стояла в дверном проеме, как тень. Ульяна медленно, с ног до головы, оглядела ее, и на ее лице появилось брезгливое презрение. - А, это и есть то самое чудо? Здравствуй, милая. Как тебе твоя новая клетка?

- Ульяна, хватит, - строго сказал Иван, становясь между ней и Аней.

- Что? Я же просто интересуюсь! - она сладко улыбнулась, но глаза оставались холодными. - Хотела посмотреть, как поживает наша новая семейка. Ваня, милый, ты уже наигрался? Ты понял, что это ошибка? Посмотри на нее! - она резким движением руки указала на Аню.. - Что вы можете делать вместе? Она же даже говорить-то нормально не умеет, наверное. Дикарка.

Аня покраснела, но не опустила глаз. Она смотрела на Ульяну с тем самым ледяным спокойствием, которое так поразило Ивана при первой встрече.

- Я прекрасно умею говорить, - тихо, но внятно сказала она. - И, в отличие от некоторых, я сначала думаю, а потом говорю.

Ульяна замерла с открытым ртом. Ее явно никто никогда так не осаживал, тем более какая-то «оборванка».

- Что?! Да как ты смеешь со мной так разговаривать! Ваня, ты слышишь?! Она меня оскорбляет!

- Она лишь ответила на твое хамство, - холодно парировал Иван. - Ты пришла в мой дом и оскорбляешь моего подопечного. У тебя есть минута, чтобы извиниться и уйти.

- Твой подопечный? - Ульяна фыркнула. - Ты уже настолько... купил ее? Или она тебя так обворожила своей серостью? Бедный, одинокий Иван Ржевский и его Золушка. Сказка для бульварной прессы!

Она сделала шаг к Ане. -Детка, он тебе ничего не даст. Он поиграется и бросит. А ты останешься ни с чем. Лучше убирайся отсюда, пока не привязалась.

Аня не отступила ни на шаг. Еще неделю назад она бы сбежала и заперелась в комнате. Но что-то за эти дни изменилось. Может быть, чашки чая за разговором о книгах, может, его неуклюжие попытки заботиться, а может, просто инстинкт самосохранения.

- Я ни к чему не привязываюсь, - сказала она еще тише, но так, что было слышно каждое слово. - И я ни от кого ничего не жду. А вы... вы просто злая и несчастная женщина. Вам нужно уйти.

Иван смотрел на Аню с откровенным восхищением. В ней было столько внутренней силы, столько достоинства, что его собственная бывшая девушка рядом с ней казалась истеричной, жалкой куклой.

Ульяна поняла, что проиграла этот раунд. Ее лицо исказилось гримасой ненависти. -Ах так? Ну ладно. Помни это, девочка. - Она повернулась к Ивану. - И ты помни. Ты пожалеешь об этом. Обо всем.

Она развернулась и на каблуках вышла из квартиры, хлопнув дверью так, что задрожали стены.

В прихожей воцарилась гробовая тишина. Иван тяжело дышал, пытаясь совладать с гневом. Аня стояла неподвижно, лишь ее руки слегка дрожали.

- Прости, - первым выдохнул Иван. - Мне очень жаль, что ты это увидела и услышала.

Аня медленно перевела на него взгляд. -Она всегда такая? -Раньше я этого не замечал, - честно признался Иван. - Вернее, не хотел замечать.

- Она вас не любит, - констатировала Аня. - Она любит то, что вы можете ей дать.

Это было настолько точное и безжалостное попадание в самую суть, что Ивану стало не по себе. Семнадцатилетняя девочка, прожившая с ним неделю, увидела то, на что он три года закрывал глаза.

- Да, - согласился он. - Кажется, так.

Он подошел к барной стойке, смахнул со лба несуществующую пыль. -Чай? - предложил он, пытаясь вернуть хоть каплю нормальности.

Аня вдруг улыбнулась. Слабо, едва заметно, но это была самая настоящая улыбка. -Да. Чай. Только покрепче. После такого визита нужно приходить в себя.

Иван рассмеялся, чувствуя, как гигантский камень спадает с его души. Они пережили первую атаку. Вместе. И он понял, что эта хрупкая девочка только что защищала его и их, еще не сложившийся, мирок от вторжения извне. Она встала на его сторону.

Пока он кипятил воду, Аня тихо сказала, глядя на захлопнутую дверь: -Она ведь еще придет, правда?

Иван вздохнул. -Да, Аня. Еще придет. Но теперь мы знаем, что можем ей противостоять.

Он впервые осознал слово «мы» по отношению к ним обоим. И оно звучало не страшно. Оно звучало... обнадеживающе.