Не кради у ведьм

В поисках нескольких минут спокойствия и одиночества я вышла на задний двор поместья. Солнце только скрылось за горизонтом, и наступил такой мимолетный промежуток дня, когда ясность дневного света уже растворилась, но ночные порядки еще не наступили.

В полумраке сумерек я прошла вглубь дворика, осматривая разноцветные яркие цветы, аромат которых кружил голову, и затейливо постриженные кроны низеньких острых сосен.

Ушей коснулся плеск воды, и я заметила верхушку фонтана, выглядывающую из-за зеленого лабиринта. Где-то пели свои колыбели птицы. Ветер, подвывая им, гулял по ногам.

Особняк Фарнезе снаружи выглядел пугающе. Непроницаемые окна смотрели на меня своими черными стеклами, словно бесконечные паучьи глаза. Потрескавшиеся стены в полумраке покрылись мрачной пеленой, и дом выглядел еще страшнее, чем в солнечном свете.

Резко контрастировал с уродством особняка его задний дворик. Цветущая зелень накрыла меня и отделила невидимой стеной от остального мира. Я шла по узкой выложенной тропинке в полном одиночестве, совершенно не ощущая ни страха, ни тревоги. Словно зеленый оазис забрал себе все мои переживания.

Каждый день за садом ухаживали два брата-садовника. Они педантично выстригали крону, удобряли кусты и поливали цветы. Я видела скрюченные фигуры мужчин каждый раз, когда выглядывала в окно, и только теперь но-настоящему оценила масштабы их работы.

Таранто всегда был зеленым городом. Он цвел каждую весну, раскрывался летом и погибал зимой. Я видела вокруг лишь массивные стволы деревьев и разноцветную листву, вдыхала ароматы городских цветов, смешанных с овощами и фруктами на торговых лавках.

Но даже весь Таранто никогда бы не смог соревноваться с задним двориком Фарнезе. Один его сад затмевал все парки города, вместе взятые.

Спустя несколько минут дорожка вывела меня к деревянной, чуть подгнившей беседке. За ней в сиянии выглянувшей вдруг луны мерцала неподвижная водная гладь. Я остановилась, глядя на озеро. Его безмятежность передалась и мне, разлилась по телу сладостным облегчением.

Я дотронулась до волос. Стянула с головы опостылевший чепчик, распустила короткие волосы, которые тут же разлетелись, и вынула из прически серебряную заколку. Несколько секунд глядела на вырезанный груздь винограда.

Вспомнилась мама. Ее теплые усталые глаза и мягкая улыбка. Я тут же сунула шпильку в кармашек на фартуке, рядом с золотым перстнем. Не нужны мне были сейчас такие мысли. Когда вокруг все рушится, нельзя поддаваться напору и падать вслед, словно домино. А такие мысли только добивают.

— Люблю это время суток, — послышался вдруг мужской голос, и я всем телом вздрогнула. — Мир покрывается тенями и стирает все границы.

Я резко повернулась в сторону беседки и только сейчас заметила в полумраке мужской силуэт. Кто-то сидел на скамейке, глядя в сторону озера.

— Мискузи, — говорю полушепотом. — Не знала, что здесь кто-то есть.

— А кто ты? — спросил мужчина и встал.

Силуэт медленно приближался, а я не решалась отвести от него взгляд. Когда человек вынырнул из тени беседки и озарился лунным светом, я различила его лицо.

— Розалинда Бруно, — ответила в полголоса. — Новая горничная.

Мужчина с непослушными вьющимися волосами и стальными глазами глядел на меня с выражением вселенского спокойствия. Он спустился вниз по ступенькам и встал рядом, переключив внимание на озеро.

Мужчина оказался немногим выше меня. У него были широкие плечи, облаченные в белоснежный пиджак. Я искоса взглянула на мужской профиль: густые длинные ресницы, прямой нос, узкие губы. Темные волосы блестели под луной.

Вдруг в его внешности я узнала описание Мими и обомлела.

— Вы — Кристиан Фарнезе? — спросила неуверенно.

— К сожалению, — ответил он, не глядя на меня.

— Почему «к сожалению»?

— Потому что все произносят мое имя с таким же страхом, с каким его произнесла ты.

Я опешила. Мысленно прокрутила свою реплику в голове. Неужели в моем тоне так явно ощущается тревога?

— Я не боюсь, — шепчу смущенно.

— Пока что.

Я не нашлась, что ответить. Стоящий рядом Кристиан Фарнезе был насквозь пропитан вопросами. Понятно, почему Мими так быстро поддалась его чарам. Он был сплошной загадкой. Таинственным незнакомцем, словно из сказок.

Молчание неловко растягивалось. И если Кристиан чувствовал себя вполне уверенно, то я с каждой секундой покрывалась румянцем все больше и больше.

— Я пойду, — прошептала, чтобы не отвлекать мужчину.

— Тебе нравится здесь?

— Да. Я давно не видела такой природы.

— Я говорю об особняке, — мужчина наконец повернул голову в мою сторону, и я едва не утонула во внимании, с которым он на меня посмотрел.

— Везде есть свои сложности, — отвечаю смущенно.

— Тебе не кажется, что здесь их намного больше?

Я с тревогой взглянула на Кристиана. Его вопросы настораживали. Все его существо было пронизано глубочайшим спокойствием. Взгляд серебристых глаз не бегал, а скользил, тело словно плыло, руки нежно рассекали воздух. Но его слова, хоть и были бархатно-терпкими на слух, нагнетали.

— Возможно, — говорю уклончиво и отвожу глаза, не в силах противостоять такому проницательному взгляду.

— Рад был поговорить, — ответил вдруг Кристиан и вновь отвернулся.

Я оказалась сбита столку. Личность младшего брата Фарнезе обескуражила и возродила в моей голове множество вопросов. Она вновь напомнила мне о том, где я оказалась и с какими людьми имею дело. Это семья Фарнезе. О ней ходит множество слухов по всей Италии. Кто-то восхищается, кто-то презирает. Теперь и я поняла, почему о них так много говорят.

Я не стала ничего отвечать. Послушно скрылась обратно в саду, позволяя хозяину всей этой территории остаться в одиночестве.

В голове всплыли слова Мими. «Как два брата могут быть так непохожи?» Теперь я поняла, что девочка имела ввиду. Я тоже это почувствовала. Они словно были людьми из разных миров. И я даже не знаю, кто из них опаснее.

***

Наступила суббота. Сегодня мадам Кавелье объявила сокращенный день. Завтра же нас всех, новеньких и до жути уставших горничных, ждал долгожданный выходной.

Мы с Мими вновь натирали шкафы в спинки кресел в бильярдной. Девочка без умолку болтала, а я лишь иногда прислушивалась к ее словам и вставляла реплики, более-менее подходящие по смыслу.

Сначала девочка говорила о всяких глупостях. О приправах в каше, которые она смогла разобрать на завтраке, о том, как скрепит матрас под Инес и не дает ей уснуть, о глубине рыжего цвета в волосах Патриции.

Но когда Мими заговорила о Кристиане, во мне проснулся неподдельный интерес, и я действительно прислушалась.

— Он не выходит из моей головы, — мечтательно протянула девочка, натирая бильярдный шар черного цвета. — Кажется, он мне даже снился.

— Ты с ним снова виделась?

— Нет... — тяжело вздохнула Мими. — Я каждый вечер выхожу на задний двор, но еще ни разу его не встречала.

— Кристиан настолько тебе нравится? Он не пугает тебя?

— Почему он должен меня пугать? — изумилась девочка. — Он волшебный! Словно сошел с картины! А какие глаза... — Мими вновь понесло. — Я представляю, каким невероятным будет наше первое свидание. А как он, наверное, красиво сделает предложение! Об этом трубила бы вся Италия...

Я криво усмехнулась и вновь перестала слушать девчонку. Кристиан вызывал у меня диаметрально противоположные эмоции. Его таинственность не завлекала, а, наоборот, пугала.

Что может скрываться под маской безразличия и равнодушного спокойствия? Каким может оказаться человек, который так усердно закрывается от внешнего мира? Что он таит в своей душе и как может поступать? Какую опасность представляет?

Вновь я вернулась к мысли, что семья Фарнезе насквозь пропитана противоречиями и странностями. Словно в одном особняке собрали актеров разных жанров и заставили их играть в семейную чудную жизнь.

Маркиз Фарнезе — пугающий мрачный феодал — был женат на женщине-призраке, Габриэлле. Три старухи-близняшки с одинаковыми уродливыми родинками на правых щеках были похожи на домовых. Очень злых и страшных домовых. Братья Фарнезе выглядели так, словно были кровными врагами, совершенно непохожими, но никак не близкими родственниками. А Жаклин... Глупая на первый взгляд, но жестокая и беспринципная, если узнать ее поближе.

Словом, я наконец познакомилась со всем семейством Фарнезе, но вопросов от этого меньше не стало. Кажется, наоборот, личности хозяев превратились в еще большую загадку, чем были до того, как я увидела их в глаза.

Из мыслей меня вырвал глухой стук. Я вздрогнула и оторвалась от журнального столика в курительной, в котором почти протерла дыру.

Мими стояла чуть в отдалении, у бильярдного стола. Черный шар, который девушка так тщательно намывала, выпал из ее рук и лежал, зарывшись в ворсе ковра.

— Я бы была с ними поосторожней, — замечаю с сомнением.

Мими вдруг поднимает опущенную голову, и я вижу тонкую струйку крови на ее губах.

— Мими! — встаю и подхожу к побледневшей девушке. — Да у тебя кровь из носа.

— Ничего, — Мими отходит в сторону, зажимая двумя пальцами переносицу. — Схожу до ванной.

— Ты в порядке?

— Да-да.

Я осталась стоять на месте. Девочка спешно скрылась в арочном проходе, оставляя меня одну. Непривычная тишина тут же пологом легла на комнату.

Я подняла черный шар с пола и покатила его по столу со стойким ощущением дежавю.

«Где-то я уже это видела», — подумала с сомнением, но тут же отмела от себя эти глупые мысли.