Не кради у ведьм

Я ступила на землю Фарнезе, и, стоило моей ноге коснуться влажной почвы, как все тело словно пронзило током. Кожа покрылась мурашками, и на несколько секунд мир вокруг замер. По спине пробежал холодок.

Я перевела взгляд на сторожа, который не сводил с меня глаз. Его маленькие черные зрачки, почти непроницаемые, были похожи на две дыры. Он стоял слева от меня, сжимая в тонких кривых пальцах калитку.

«Может, мне закричать и убежать отсюда?» — скептично думаю, опомнившись.

Все эти слухи и домыслы, которые я услышала в Таранто, произвели на меня настолько сильное впечатление, что неосознанно отложились на подкорке. И теперь, когда я оказалась в Фарнезе, всплывали из толщи воспоминаний образами и странными ощущениями. Я накрутила себя сама, хотя с иронией относилась ко всему, что слышала от городских. А теперь пожимала плоды собственной восприимчивости.

— Вас проводить или сами дойдете? — спросил привратник с сомнением. Кажется, моя нерасторопность действовала ему на нервы.

Я взглянула вперед. Особняк Фарнезе, выглядывая из-за деревьев, возвышался черным пятном буквально в сотне метров впереди. Вымощенная булыжником широкая дорога, петляя, наверняка вела прямиком к его дверям.

— Дойду сама, грацие.

После этих слов я двинулась вперед. Быстрым шагом миновала небольшую рощу перед домом и вышла на огромный зеленый палисадник. От открывшегося вида у меня перехватило дух.

Кусты самшита ровными рядами тянулись вдоль дороги прямиком к лестнице. Зеленый идеально постриженный газон застелил все вокруг. Над ним возвышались низенькие деревья с густой круглой кроной. Кусты с яркими фиолетовыми, синими и розовыми цветами были раскиданы вокруг. Стоявший запах сладкой свежести вскружил голову.

Красота природы словно компенсировала серую угрюмость особняка. Она стала противовесом готическим канонам архитектуры и извращениям строителей.

Изучив окрестности, мой взгляд против воли упал и на дом. От его вида поднявшееся настроение стремительно опустилось.

Особняк Фарнезе — это двухэтажное здание кремового цвета. То ли от старости, то ли от неухоженности, наружные стены покрылись грязно-серой пылью и черными трещинами, больше похожими на лощины.

На меня смотрело по крайней мере по десять окон с каждого этажа. Их белоснежные высокие рамы блестели на солнце, но свет через них совершенно не проходил. Складывалось такое ощущение, что внутри оказалось сосредоточение тьмы. Центральные окна ограждала балюстрада, словно решетка. С каждой стороны от рамы возвышались полукруглые колонны. Лишь у дверей они были квадратными, с затейливыми узорами и вырезками.

Серая высокая крыша была похожа на еще один этаж. По ее центру оказалось окно с толстыми пилястрами. Над ним возвышался треугольный фронтон с вырезанными еловыми ветками.

Бесконечные толстые дымоходы усеяли крышу. Откуда-то валил серый дым, другие выглядели слишком чистыми, словно декоративными. На одной из труб уместилась небольшая стая воронов с не мигающими глазками и острыми клювами.

Словом, особняк оказался поистине огромным. Моему скромному глазу не удалость увидеть и половины той красоты, что скрывалась на стенах, наличниках и подоконниках. Обилие узоров, кронштейнов и розеток меня шокировало. Несмотря на вековую ветхость и изношенность, несмотря на слой грязи и облупившуюся краску, особняк поражал своим величием. Он с гордостью глядел на мир вокруг, вскинув кверху подбородок. Такого поведения наверняка стоило ожидать и от его жильцов.

Да, архитектура в Таранто, без сомнений, прекрасна. Но в городе я никогда не видела и в половину чего-то такого же грандиозного, как особняк Фарнезе. И одновременно пугающего тоже.

Я не заметила, как оказалась у самых дверей. Каменная широкая лестница привела меня к самому порогу. Солнце скрылось в тени, и обжигающий жар сменился на будоражащий холодок. Высокие деревянные ставни угрожающе нависли сверху. На меня внимательно смотрела стальная сова дверного молотка.

В груди неприятно похолодело. Мандраж отозвался едва заметной дрожью в руках. От особняка Фарнезе меня отделяла одна лишь дверь. Дверь, за которой обратного пути уже не будет. Дверь, за которой я окончательно стану Розалиндой Бруно.

Пальцы сжали стальное кольцо и ударили по двери несколько раз. Я перевела сбившееся дыхание и прислушалась к наступившей тишине, пытаясь отвлечься от внутренних сомнений.

За спиной слышалось пение птиц, от каждого порыва ветра шелестела листва, а подол платья щекотал голые ноги. Реальность вокруг вернула меня на землю. Я вспомнила, что нахожусь не в слухах, распускаемых на улицах Таранто, а здесь, в настоящем, где вокруг лето, где светит солнце и синеет бесконечное небо. Где нет места глупым фантазиям.

Неожиданный звон замков заставил вздрогнуть. Дверь медленно отворилась, и на меня уставилась высокая худая женщина лет пятидесяти.

— Буонджорно, — здороваюсь первой, невинно улыбаясь.

За улыбкой пытаюсь скрыть беспокойство.

— Добрый день, — строгий взгляд зеленых глаз прошелся по мне с головы до ног. — Вы кто?

— Горничная. Розалинда Бруно.

— А я — королева Италии, — скрестив жилистые руки, облаченные в темно-синее платье, ответила дама.

Я нервно хихикнула, не понимая, к чему женщина это сказала. Неужели она мне не поверила? Или настоящая Розалинда Бруно уже приехала сюда? А может, эта женщина знает, как она выглядит?

Растерянность на моем лице, кажется, еще сильнее возмутила синьору.

— Документы, милочка, я еще долго буду ждать? Или мне пускать в дом каждого, кто сюда является?

— М-мискузи, — тут же достаю из сумки паспорт с приглашением и протягиваю его через порог.

Несколько секунд женщина изучала документы. А я рассматривала ее. Темные волосы с проседью были забраны в пышный пучок. На тонкой, прочерченной морщинами, шее блестела золотая цепочка с медальоном.

Дама была на голову выше меня, но намного стройнее. Ее строгое аристократичное лицо даже с морщинами и пятнами выглядело ухоженно. Тонкие губы были покрыты бледно-розовой помадой.

— Розалинда Бруно, — задумчиво проговорила женщина, поднимая голову. — Ты писала, что приедешь только завтра.

— Планы изменились, смогла вырваться раньше.

— И что, госпожа Риччи тебя отпустила?

«Это кто еще такая?!» — думаю, пытаясь скрыть растерянность на лице. Блеф, твой черед.

— Да, — улыбаюсь. — Еле-еле ее уговорила.

— Она мне спасибо не скажет, — хмуро глядит женщина, — За то, что ее персонал из ресторана к себе переманиваю.

«Так это та самая управляющая...» — понимаю и тут же победно ухмыляюсь. Как удачно складывается.

— Она вам кое-что передала, — достаю из сумки бутылку украденного шампанского.

Если честно, я взяла его с барной стойки только потому, что оно плохо там стояло и попалось мне под руку. И я даже планировала его выпить как-нибудь, вот только все времени подходящего не находилось. А теперь оно очень удачно мне пригодилось, как полувзятка-полублагодарность от милейшей госпожи Риччи.

— «Вдова Гаррель», — прочитала название синьора. — Недурно. Но не думай, что из-за бутылки шампанского тебе обеспечено место в Фарнезе.

— Что вы, синьора, — кротко опускаю голову. — И в мыслях не было.

Дама строго посмотрела на меня сверху вниз.

— Заходи.

Я перешагнула порог дома, и дверь за мной тут же захлопнулась, словно отрезая от всего внешнего мира. Дама сунула мне в руки документы и пошла вперед, гордо вскинув голову.

— На фотографии ты выглядишь лучше, — бросила она, не оборачиваясь.

Закатываю глаза. Сколько еще раз я это услышу? Неужели Розалинда настолько красивее меня?

— Меня зовут Жюли Кавелье. Обращайся ко мне мадам Кавелье.

«Француженка», — думаю про себя. — «Мило».

Мы оказались в просторном холле с деревянными стенами и полами, устеленными красным ковром. В стене впереди была вырезана арка, за которой оказалась пустующая бильярдная. В остальных стенах дверные проемы были поскромнее и уходили вглубь дома. Слева возвышалась массивная деревянная лестница.

— Ты приехала первой, — продолжила мадам Кавелье. — Похвально, но тебе придется ждать еще четыре часа.

— Лучше раньше, чем позже, — вставляю скромно.

Женщина взглянула на меня из-за плеча испепеляющим взглядом.

— Если будешь работать здесь, запоминай сразу. У горничных нет права голоса. Ты говоришь только тогда, когда спрашивают, делаешь только то, что скажут. Никакой самодеятельности, никаких лишних движений. Понятно?

— Да.

Женщина свернула в левый проход и провела меня по узкому длинному коридору в небольшое помещение.

— Это комната персонала, — пояснила она, пропуская меня внутрь.

Здесь было всего несколько диванчиков, низенький деревянный стол и камин напротив. Высокое окно было завешано плотной коричневой гардиной, несколько шкафов у стен заставлены книгами.

— Единственное место, помимо личной комнаты, где обслуживающий персонал может отдохнуть. Будешь ждать здесь.

— Хорошо.

Мадам Кавелье не стала тратить на меня много времени. Дав еще несколько напутствий, какие обычно произносят детям до семи лет, она удалилась. А я осталась один на один со своими мыслями в комнате для персонала, ужасно неуютной и темной.

У меня в распоряжении было еще четыре часа, чтобы обдумать все случившееся и получше подготовиться к ожидавшему собеседованию. Я должна сделать все, чтобы мадам Кавелье поверила мне и приняла на работу. Особняк Фарнезе хоть и выглядит пугающе, он — золотая жила, от которой откажется только настоящий идиот.