Несокрушимая сталь. ᵇᵉˡˡᵃᵐʸ ᵇˡᵃᵏᵉ ᶠᶠ

Я считала, что времена моих битв остались позади. Как же сильно я ошибалась. Теперь, опуская свой верный меч в землю, я знаю, что вся моя жизнь была битвой. Битвой за свою свободу, свой дом, свою любовь. Битвой с каждым, кто смел остановить меня. И битвой с самой собой.
Ты был прав, отец, я стану воином. Нить моей жизни горит алым цветом боя.

Снаружи бушевал шторм. Дождь, сплошной пеленой отчаянно бил по металлическому корпусу челнока, отчего внутри него становилось невыносимо шумно. По лагерю перекатывался гром, то и дело от исполинских бело-голубых молний вокруг становилось светло, ровно днём.

— Она теряет слишком много крови.

Кларк сжала в руке окровавленный бинт и устало опустилась на колени. Тревога сдавила ее грудь и на какое-то мгновение дышать стало невыносимо больно.

С одной стороны лежал Финн. И она не знала, что с ним делать. Если вытащить клинок — он умрет от потери крови через пару жалких минут.

Но оставлять его тоже нельзя.

С другой стороны, на импровизированном ложе из тряпья и одежды лежала Аспид. Темная влага сочилась сквозь грубые повязки на ее боку, расползаясь по ткани зловещими алыми пятнами.

У Кларк попросту не было сил. Ее руки, обрамленные по локоть в крови, лихорадочно метались над телом Аспид. Кровь из ее раны вытекала слишком быстро, слишком упрямо, как будто тело ее решило сдаться само.

Поднять белый флаг, окрашенный в цвет крови.

— Черт! — вырвалось у Кларк.

Она будто разрывалась напополам: одна ее половина рвалась к Финну, другая — не могла позволить Аспид умереть.

— Я не могу быть в двух местах одновременно. Беллами!

Он замер в проеме челнока. Дождь, что лил снаружи, почти очистил его руки, испачканные в крови Аспид. Но он все еще смотрел на них невидящим взглядом.

И опомнился лишь когда Кларк встряхнула его за плечи.

— Мне нужна твоя помощь! Сейчас.

Беллами опустил взгляд на Аспид — ее лицо было бледным, почти пепельным. Он опустился на колени рядом с Кларк, почти впритык к телу Аспид, словно своим присутствием он мог уберечь ее от того холода, что грозился проникнуть через стены челнока.

Погода была неумолимо жестока.

— Что мне делать? — хрипло спросил Беллами.

— Зажми ей рану. Вот здесь. — Кларк взяла его за запястье и приложила руку к повязке, которую она соорудила наспех. — Послушай, Беллами. Я не смогу вытащить Финна и следить за Аспид. Поэтому тебе нужно зашить ей рану. Так кровь остановится и ее состояние стабилизируется. Самогон Джаспера убьет всю заразу и исключит инфекцию.

Беллами, чьи пальцы под руководством Кларк впились в рану, ощущая под ними слабый, страшный толчок пульсирующей крови, резко поднял на нее взгляд.

В его глазах читался не сколько ужас перед тем, что ему нужно будет сделать, сколько нечто иное — нежелание причинить ей еще больший вред.

— Кларк...она убьет меня за еще один шрам. А он будет, потому что я абсолютно не силен в том, как зашивать раненных людей.

Кларк знала, что время утекает вместе с кровью. Финн застонал от боли за ее спиной, но здесь, у Аспид, решались секунды.

Она должна была заставить его действовать.

Кларк опустила его запястье, которым направляла давление на рану, и взяла его окровавленные руки в свои.

— Беллами... — ее голос опустился до хриплого шепота. — Тебе придется зашить ей рану. Иначе она умрет.

Он не может позволить ей умереть.

И либо его грубые, неумелые руки зашьют рану, либо Аспид истечет кровью на его глазах.

Выбор был иллюзорен.

— Только не смей умирать из-за моих кривых стежков. — тихо прошептал он, склоняясь к ее телу и выливая на рану остатки самогона. — Я не прощу.

Ее или себя?

***

— Это Рейвен Рейес! Вызываю Ковчег! Прошу вас, ответьте мне!

Рейвен, стиснув зубы до боли, вцепилась в панель приборов.

Внутри челнока царил настоящий хаос.

Пальцы ее метались по кнопкам и регуляторам, в попытке настроить волну, которая соединила бы их с людьми наверху. Но радио молчало. В ответ ей лишь раздавался мерзкий и противный треск помех, который означал лишь одно — пока снаружи бушует буря, они не смогут словить сигнал.

В другом углу челнока, поодаль от всех собравшихся внутри, стояли Кларк и Беллами.

— Почему она была в одежде землян? — Кларк наклонилась поближе к Беллами, чтобы никто другой не смог подслушать их разговор. В лагере было полно любопытных ушей.

— Я не знаю... — Беллами пожал плечам, отводя взгляд от испытующих глаз Кларк. — Но она спасла нас от их нападения.

Кларк покачала головой. Это не тот ответ, который удовлетворил бы ее.

— Да...но...как. Как она вообще оказалась там?

Снаружи, возле входа к челноку, раздались едва уловимые шорохи. Беллами кивнул головой в ту сторону.

— Сейчас мы это выясним.

Дверь челнока распахнулась с грохотом и пронизывающий до костей ветер ворвался в помещение, заставляя всех забиться в углы подальше от дикой непогоды. Сквозь этот хаос вырисовывались несколько фигур, что с трудом тащили за собой....

Несколько человек издали удивленный возглас.

"Это землянин!"

Тело чужака волочилось по земле, оставляя темный след на полу.

— Октавия не должна узнать об этом.

В его фразе не было места возражению.

— Что ты собираешься с ним делать? — спросила Кларк, дернув плечами. Противный холодок пробежался по спине.

Взгляд Беллами скользнул в сторону безвольной фигуры.

— Допрошу его.

***

Связь с Ковчегом была установлена. Сквозь завывание ветра и треск помех в динамиках пробрался глухой, но узнаваемый голос Эбби Гриффин.

Она помогла Кларк вытащить нож из Финна.

Аспид все так же лежала без сознания. Рядом с ней, сменив своего брата, сидела Октавия.

— Вам не кажется это подозрительным? — голос Рейвен прервал тишину. Она медленно поднялась с импровизированной тумбы, на которой до этого колдовала над передатчиками.

Можно было бы спокойно выдохнуть. Но девушка, лежащая в обмотках землян, беспокоила ее не меньше, чем находящийся в бессознательном состоянии Финн.

— Что именно? — в один голос отозвались Кларк и Октавия.

Кларк позволила себе вздохнуть полной грудью и осесть на пол, облокотившись о стены челнока.

Октавия не сдвинулась с места. Ее пальцы нежно лежали на запястье подруги, постоянно проверяя пульс. Несмотря на собственную усталость, она не решалась отойти от Аспид больше, чем на метр.

Ее брат опять куда-то пропал. И по каким-то странным причинам никто не хотел говорить ей о его местоположении.

А вход на второй этаж для нее почему-то был закрыт.

Рейвен кивнула в сторону Аспид, обращая свое внимание на грязные лохмотья, которые с трудом можно было назвать одеждой.

— Вы сказали, ее не было двенадцать часов. А потом она появляется в этом.

Ее рука с отвращением потянулась к краю грубой, пропитанной грязью и кровью ткани, накинутой на Аспид.

Она так и не дотронулась до нее, брезгливо одернув руку.

— Вам не кажется, что она перешла на сторону врага, но в последний момент просто передумала?

Октавия кинула на нее неодобрительный взгляд. В глазах ее вспыхнул недобрый огонек и младшая Блейк привстала со своего места.

— Аспид пошла искать меня.

— Мы этого не знаем, — с едва заметной усмешкой произнесла Рейвен, скривив губы.

Реакция Октавия была мгновенной. Она заслонила Аспид собой, словно физически преграждая путь сомнениям, что поселились в голове девушки механика. Ее руки скрестились на груди.

— Я знаю. И этого достаточно.

Рейвен склонила голову на бок и скользнула взглядом по младшей Блейк, словно оценивая ее.

— Почему ты так защищаешь ее?

— А почему ты нападаешь, Рейвен? — раздался измученный, уставший голос Кларк. — У тебя с ней личные счеты? Или ты знаешь то, о чем не знаем мы?

Рейес фыркнула, но ее привычная бравада исчезла.

— Просто хотела, чтобы вы пригляделись к ней получше.

Кларк устало вздохнула, ощущая вес прошедшего дня в каждой мышце, что невыносимо больно ныла. Она провела ладонью по лбу, смахивая с него капли пота, смешавшиеся с грязью и чужой кровью.

— Рейвен, сегодня выдался тяжелый день. Мы все устали. Я не знаю, по какой причине Аспид оказалась одета как наш враг, но я искренне надеюсь, что у нее были на это свои причины. И маскировка — одна из них. Я думаю, когда она очнется, мы сможем выяснить правду, а не строить ложные догадки.

Рейвен пожала плечами и махнула рукой, в жесте, который означал скорее временное отступление, чем капитуляцию.

Сил на то, чтобы спорить с Кларк Гриффин, попросту не осталось.

— Как знаешь, Кларк.

***

Боль всегда была ее спутником. Всю проклятую жизнь, день за днём, закаляя, приручая, как лесного зверя подманивая, чтобы накинуть на шею цепь.

Темнота была вязкой. Она не отпускала, словно болотная вода, в которой дергаться бесполезно — увязнешь еще больше.

В ушах шумит, когда она просыпается после долгого сна. Собственное сердце отбивает ритм во всём теле, в горле барабанит и в висках, но Аспид слышит чей-то голос.

Первым, что она видит — лицо Беллами.

— Эй...все в порядке. — донесся до нее его необычно мягкий и спокойный голос.

Он сидел рядом, облокотившись на край лежанки, его крупная, сильная рука полностью обхватывала ее тонкое запястье. Аспид почувствовала это теплое прикосновение, но как бы ей не хотелось сжать пальцы в ответ, тело ее не слушалось.

— Где...я? — все, что она смогла произнести. Горло пересохло и язык казался ей ватным.

Слабость была ужасающей для нее. Унизительной.

— В лагере. — ответил Беллами. Его большой палец осторожно прошелся по костяшкам ее пальцев. — Ты потеряла много крови. Тебе нужно отдыхать.

— Но....

Аспид пыталась подняться. Хоть немного. Понять, что происходит, где остальные. Инстинкт война требовал оценить возможную угрозу.

Но сейчас она была не воином, а лишь слабой, беспомощной девушкой.

В теле будто не было костей. Невидимые лозы стягивали каждое движение. Не давая подняться. Не позволяя сопротивляться.

— Все в порядке, — вновь произнес Беллами, заботливо укладывая ее обратно на лежанку. Он наклонился чуть ближе и теплое дыхание обдало ее щеку. — Помнишь мои слова, Джордан? Ты чертовски сильная. Ты справишься.

***

На этот раз возвращение к сознанию было менее болезненным, но все таким же мучительным. Когда Аспид решилась открыть глаза, перед ней мелькало лицо младшей Блейк.

Что ж, караул сменился, но фамилия осталась прежней.

Октавия, что сидела на краю импровизированного ложа, подорвалась с места, будто ударенная током.

— Аспид! — вырвалось с ее уст то ли удивленно, то ли радостно. — Ты очнулась!

Аспид мотает головой. Эта ситуация казалась ей до боли знакомой. Лежать без сознания было не впервой.

— О, тише...

Понадобилось десять мучительно долгих минут, прежде чем в голове перестало противно звенеть. Ее пальцы набрели на рану возле живота. Под разорванной тканью рубахи она нащупала выпуклость. Кончиками пальцев Аспид проводит по свежим нитям, что зашиты были грубыми и неровными стежками.

Аспид прикусила щеку, качнув головой.

Отлично. Очередной уродский шрам в ее коллекции.

Она даже не стала спрашивать, сколько находилась без сознания. Вопрос замер на губах, так и остался сидеть где-то внутри.

Уставшее лицо Октавии говорило само за себя.

Мир за стенами ее временного забытья не замер.

— Они забрали его, — на одном выдохе обреченно произнесла Октавия. Она обессиленно садится поближе к Аспид, опустив плечи. — Они пытают...

— Кого?

Новость не была для нее неожиданностью. Каждый чертов день в их лагере творилось невесть что, и каждый день был хуже предыдущего.

— Того землянина. Он спас меня, а они пытают его! — выпалила вдруг Октавия и в глазах ее виднелись скопившиеся слезы. — Он не хотел мне навредить!

В голове Аспид что-то щелкнуло и словно недостающий паззл приобрел свое место.

— Они пытают Линкольна?

Как будто по сигналу, со второго этажа челнока донесся искаженный злобой крик. Он не принадлежал Линкольну.

— Откуда ты... — удивленно произнесла Октавия, запинаясь на полу-слове.

— Он помог не только тебе.

Аспид с трудом поднялась, медленно осматриваясь по сторонам. Внутри челнока было полно народу, скрывавшихся от непогоды. По металлическим стенам челнока неумолимо барабанил сильный дождь, а ветер выл, словно голодный зверь.

— Черт возьми, — она оттолкнулась от лежанки, игнорируя протестующую боль в боку. — Пора прекращать валяться без сознания. Я упускаю много интересного.

Когда сверху раздались очередные крики, Октавия вздрогнула, будто от удара.

А Аспид услышала знакомый голос, принадлежащий...Беллами.

Октавия зажмурила глаза и закрыла уши ладонями, однако, это не помогло избежать яростного голоса ее брата.

Даже дождь не смог его заглушить.

Аспид проигнорировала боль в боку и осторожным движением развернула к себе младшую Блейк.

— Это Беллами пытает его?

— Да. И я ничего не могу с этим поделать. Он не слушает меня.

— Вряд ли он послушает меня. — прошептала Аспид, уставившись на потолок челнока так, будто могла прожечь его взглядом и понять, что именно там происходит.

В какое говно в очередной раз вляпался Беллами Блейк.

Аспид взяла младшую Блейк за руку. Ее пальцы, тонкие и холодные, крепко сжали запястье Октавии, пытаясь придать ей уверенность.

— О, мне нужно, чтобы ты рассказала мне все по порядку. Справишься?

Октавия послушно кивнула и открыла глаза. Одинокая слеза медленно скатилась по ее щеке.

— Тот землянин держал меня в пещере. Он...спас меня. Излечил мою ногу, когда я сорвалась с холма и упала. И спас меня от чужаков, когда они напали.... на моего брата.

На этих словах ее голос оборвался и задрожал.

Аспид заметила это.

Что-то непоправимое произошло между Блейками. Они и без этого вечно ходили по тонкому льду, грозясь провалиться под него в любой момент, но похоже, что сейчас он окончательно треснул.

— Продолжай, О.

— Потом я опять сидела в пещере. Землянин принёс тебя уже без сознания. Ты вырубила его, но он успел ранить Финна клинком. Кларк подлатала его, но затем он начал корчиться в судорогах и....

— Клинок был отравлен ядом. — закончила за неё Аспид.

Картина сложилась и все стало ясно. Беллами пытал Линкольна за Октавию, за Финна и...возможно за неё саму. Он мстит за всех, кто пострадал от рук землянина.

Жаль, что он не пожелал узнать всех подробностей.

— Ты можешь объяснить, что там творилось, черт возьми?

Нервы Октавии начинали сдавать.

— Я увидела тебя раненную и в одежде землян! Какого черта ты вообще делала? И почему ты знаешь про яд? Почему тебе известно его имя? Аспид! — младшая Блейк зашлась в отчаянном крике. — Рейвен сказала, что ты ушла из лагеря, чтобы присоединиться к землянам! Умоляю тебя, скажи, что это не правда!

— Октавия! — Аспид вложила все свои силы в то, чтобы одним рывком встряхнуть Октавию и вернуть ей здравомыслие.

Потому что то, что начиналось сейчас, больше было похоже на дикую панику.

— Послушай меня. Я не переходила ни на чью сторону. Из лагеря я ушла, чтобы найти тебя, черт возьми!

Октавия замолчала и растерянно пробежалась глазами по лицу Аспид, за которым, казалось, скрывалась обида.

Почему Октавия позволила сомнениям под названием Рейвен Рейес побраться в ее голову.

Это же Аспид. Она неоднократно спасала ее.

— Ты...ты можешь его спасти? — голос О был едва слышен, будто она сама не верила, что решила задать этот вопрос.

Это землянин. Чужак. Их враг.

Но почему-то она была уверена, что Аспид сможет понять ее.

— Почему ты так цепляешься за него? — спросила Аспид не без укора в голосе. — Он держал нас на цепи и ранил Финна.

— Потому что я не хочу быть монстром! — сорвалась Октавия и голос ее дрогнул, но она не позволила слезам обжечь ее щеку. — Я не хочу уподобляться тем, кто охотился на наших в лесу!

Октавия была на грани срыва и это читалось в каждом ее движении.

Она боялась. Боялась того, во что превращался ее брат, там, наверху, пока подвергал пытками землянина.

Она боялась того, во что может превратиться их борьба за выживание.

И Аспид это прекрасно понимала.

Она медленно, преодолевая головокружение, выпрямилась во весь рост и прижала руку к ране на животе.

— Я сделаю, что смогу, О. Я ещё слишком слаба.

— Спасибо... — едва слышно прошептала Октавия, бросившись в объятия своей подруги.

Она — единственная, кто понимала ее. Единственная — кто помогала ей.

Аспид — все, что у неё есть в этом проклятом мире.

— Мне нужно попасть наверх. До того, как Беллами сделает то, за что потом будет себя ненавидеть.

На самом деле, он уже сделал это, но Аспид хотела верить, что нет ничего непоправимого.

Она тоже совершала ужасные вещи. И если бы хоть кто-то узнал о них — ее бы убили.

Аспид задержала дыхание, собираясь с мыслями. Сползла с лежанки, на которой сидела и едва скривилась, коснувшись живота. Если что-то пойдёт не так и швы разойдутся — второй раз тело могло и не выдержать.

И она это знала.

Стиснув зубы, Аспид двинулась к углу, где Кларк держала скудные медицинские припасы. Разгребая грязные тряпки, бинты и клочья марли, она не нашла ничего лучше, кроме обрывок ткани, служившей ранее чьей-то футболкой.

Она обмотала ткань вокруг живота, не туго, но достаточно, чтобы зафиксировать швы. Иллюзия безопасности, не более.

Когда она подошла к лестнице, ведущей к люку, и занесла ногу, чтобы подняться, тело тут же дало сбой.

— Люди Беллами заперли люк. — сказала Октавия, ловя Аспид под руку. — Туда не пройти.

— Пройдем. — твердо произнесла Аспид, пытаясь придать уверенности в первую очередь себе.

Краем уха она услышала знакомый женский голос. Рейвен Рейес.

Аспид сцепила зубы. Боль отползала назад, освобождая место для злости.

— Поддержи меня и помоги подняться. — сквозь зубы пробормотала Аспид, понимая, что самостоятельное доползти до верха лестницы она попросту не сможет.

Когда Аспид добралась до люка, она слабо постучала по его металлической поверхности.

Безрезультатно. Никакой реакции.

После третьего стука молчание в ответ начало раздражать.

Аспид собрала остатки сил и вложила в свой голос как можно больше леденящей злости.

Не с той связались, уроды.

— Если вы не откроете этот долбанный люк, клянусь, как только вы спуститесь, я перережу вам глотки. Всем.

Голоса наверху на мгновение стихли. Подействовало это или нет, но спустя несколько томительных минут раздался скрежет засова.

Люк отворился.

Из люка высунулся испуганный парень — один из людей Беллами.

— Руку мне подай. — зло процедила Аспид, окидывая того презрительным взглядом.

Он не осмелился ослушаться.

Подняться наверх оказалось для неё самой сложной задачей. Черт, даже убегать от озверевшей пантеры не было так тяжело, как переступать через проклятые ступени и подтягиваться наверх.

Но она попросту не могла показать свою слабость перед всеми.

Не дождетесь.

Когда она, наконец, поднялась на второй этаж, картина перед ней была ужасающей.

Линкольн был прикован к цепям и это зрелище напоминало больше распятие Христа, чем обычные пытки.

То, что они сделали с ним...

Все его лицо и тело были испещрены мелкими ранами и кровоподтеками. Его рука была насквозь проткнута клинком, что вонзился прямо в ладонь и пригвоздился к деревянному столбу позади.

Словно животное, распятое за преступление, которого он не совершал.

Аспид остановилась. Вздохнула.

Но воздуха не хватило.

— Да вы издеваетесь, — прохрипела она, выпрямляясь во весь рост и удерживая руку на животе.

Те, кто присутствовали при пытках, повернулись на звук.

Аспид отвернулась от Беллами. Она знала, что он был зачинщиком всего этого, но до последнего не хотела в это верить.

— Что она здесь делает? — раздраженно кинула Рейвен, окидывая Аспид презрительным взглядом.

И Аспид готова была поклясться, что даже Беллами Блейк не раздражал ее в ту секунду так, как выводила из себя девушка механик.

— Джордан...? – несмело, растерянно, произнес Блейк. Он стоял в нескольких шагах от Линкольна и Аспид успела уловить кровь на его костяшках.

Беллами не ожидал увидеть ее здесь.

— Тебе лучше спуститься...

— Не смей. — перебила его Аспид. — Указывать. Что. Мне. Делать.

Каждым своим словом Аспид будто вбивает гвоздь в крышу у гроба. Беллами разжимает руки и отшатывается, а в глазах его отражается столь осязаемая уязвимость, что Аспид пробирает дрожью.

С каких пор он так реагирует на ее слова?

Когда Аспид делает шаг, ближе к тем, кто стоял над пытками Линкольна, люди Беллами делают ответные шаги вперёд.

Аспид голову вскидывает с вызовом, встречаясь глазами с Блейком, врезаясь в него своим до жути пронзительным взглядом. И пусть за его спиной стоят люди, пусть — вся сотня гребанных преступников. Пусть хоть весь мир — ненависть и горечь концентрируются между ними.

— Какого черта ты вообще открыл ей люк? — вспыхнула Рейвен, повернувшись к тому бедному парню, что зажался в угол, подальше от чьей-либо ярости.

— Заткнись, Рейес. — все с той же ядовито-холодной ненавистью шипит Аспид, не желая уступать Рейвен в их словесной перепалке.

Делая пару шагов навстречу, Аспид превозмогала всякую боль, что решалась показаться наружу.

Как раненная пантера, медленно, неуверенно, но неотвратимо, она приближалась к механику.

— Может, это тебе стоит заткнуться?

Рейвен Рейес не собиралась оставаться в проигравших. Сложив руки на груди и вздернув подбородок вверх, она сделала шаг навстречу к Аспид, сталкиваясь с ней взглядом.

Но готова была столкнуться и лбами.

— Ты появилась в лохмотьях чужаков, — продолжила Рейвен, брезгливо окидывая окровавленную и грязную одежду Аспид. — На какой стороне ты ведешь свою игру, а, Джордан?

Рейвен осмелилась приблизиться к ней непозволительно близко, не смотря на то, что вроде бы Кларк потянулась за ее рукой, зная, чем может обернуться для неё спор с Аспид.

Контролировать ее — невозможно. Но Рейвен думала, что сможет.

Но в глазах Джордан не было ни сомнений, ни страха. Только годами отточенная ярость и голос отца в голове: «Никому нельзя доверять».

Рейес, привыкшая опираться на логику, работать с механикой и не пересекаться с особо опасными людьми, коих практически и не было на Ковчеге, сейчас столкнулась с чистой, неконтролируемой силой первобытной ярости.

— Я спасла задницу младшей сестренки Блейка. И если бы не я, то ты бы собирала их тела по кусочкам очень долгое время.

голос Аспид был тихий и хриплый, но он нес в себе свою силу, и это подтверждалось гробовой тишиной. Потому что никто не решался вставить свое слово.

Никто, кроме...

— Хватит! Вы — обе!

Голос Беллами Блейка в грубом и приказном тоне эхом разлетелся по челноку.

Конечно же, только у него могло хватить смелости остановить это безумие.

Но не Аспид его начала.

— Я не собираюсь молчать. — грубо отрезала Аспид, но от Рейес отошла на пару шагов подальше, потому как рядом с той быстро возникла фигура Блейка.

— Это не обсуждается.

— Нет, обсуждается.

Аспид все же заставляет себя приблизиться к нему, хоть и не понимает причину, по которой между ними (читать как между ничем не подозревающим Блейком и Аспид) вдруг возобновились те самые старые взаимоотношения. Когда весь их диалог строился на:

«Я ненавижу тебя»
«Я тебя тоже ненавижу»
«Напомни, а за что мы друг друга ненавидим..?»

— Блейк, ты ведёшь войну, но понятия не имеешь, что война сделает с тобой. Как она соскребет частицы твоей души. И кто - то должен напоминать тебе, что ты — это ты, а не то, чем ты становишься.

Беллами сглотнул ком, осевший в его горле и отвел взгляд в сторону прикованного Линкольна.

Аспид знала, что она была права. Потому что именно эти слова она должна была услышать от кого-то. От отца, от Октавии, от Кларк, хоть от кого-нибудь....

Кто-то должен был остановить это безумие, что творилось в ее голове.

— Ты не знаешь, о чем говоришь, Джордан. — тихо прошептал Беллами.

Он сделал шаг в ее сторону и заслонил собой все остальное пространство. Словно рядом больше никого не существовало: ни блондинки, которая безуспешно пыталась отговорить его от пыток, ни Октавии, что со своим растерянным взглядом металась от брата к землянину, ни Рейвен, что ещё чуть-чуть и перешла бы грань дозволенного.

Только они вдвоём.

— Он держал взаперти мою сестру.

Беллами Блейк был единственным, кто не отпрянул от ее ярости.

— И я не верю, что он просто хотел защитить ее.

Аспид стиснула зубы. Не смотря на пляшущие тёмные пятна, что танцевали перед ее глазами, не смотря на пульсирующую боль возле раны, она нашла в себе силы вскинуть голову вверх, чтобы встретить взгляд Беллами, обращенный к ней.

— Звук горна, прозвучавший по всему лесу — означал наступление ядовитого тумана, — Аспид намеренно сделала паузу, позволяя словам осесть, а Блейку понять их смысл. — Знаешь, откуда он звучал?

Беллами промолчал. Только кулаки его дрогнули, потому что пальцы противно больно впились в кожу, оставляя на ней следы полумесяца.

Он знал, к чему она ведёт.

— Это он подал сигнал. — дрожащей от усталости, или от боли, рукой, она махнула в сторону Линкольна. Землянин, прикованный и избитый, с клинком, что просек ладонь насквозь, не терял своего устрашающего вида.

Такие, как он, никогда бы не пали на землю, пока чужие глаза смотрели за этим.

— И если бы не этот чертов горн, — продолжила Аспид, обращаясь ко всем, но смотря лишь на Беллами. — То я бы так и валялась там в луже своей крови. Земляне бы не убежали. И сначала они бы прикончили меня...а затем вас. Так что скажи спасибо Блейк, что этот землянин по каким-то причинам не стал убивать ни твою сестру, ни меня, ни Вас. Скажи спасибо, что он решил помочь. Потому что если он был бы и правда нашим врагом, ты бы уже готовил могилы для половины твоих людей.

Поверить в слова, произнесенные Аспид, было практически немыслимо для других...но не для Октавии.

Аспид ещё не успела понять, по какой причине младшая Блейк не желала зла землянину, не смотря на столь очевидный факт, как закрытие ее в пещере. Но что-то ей подсказывало, что Октавии можно довериться.

Хотя бы потому, что она доверяет такому монстру как Аспид.

— Да пошла ты нахрен!

Озлобленный и срывающийся на крик голос Рейвен донесся до них слишком неожиданно. И когда все повернулись в ее сторону, Аспид заметила в ее руках два провода, вырванных из панели, стоящей неподалёку.

Два наэлектризованных провода, чьи голубоватые искры с треском прыгали между оголенными жилами.

Рейвен не смотря ни на кого, кроме Линкольна.

И это было плохим знаком.

— Этот ублюдок всадил в Финна отравленный нож! — выкрикнула она, тыча оголенными концами проводов в сторону Линкольна. — И пока вы чешете языком, мой парень умирает.

— Рейвен... — неуверенно произнесла рядом стоящая Кларк, выставив руки вперед. Скорее для защиты, чем в попытке остановить механика.

— Нет, я знаю способ, как разговорить этого козла.

В следующую секунду Рейвен метнулась вперёд. Оголенные провода блеснули в воздухе и удар пришелся точно в грудь Линкольна.

Разряд тока пробежал по его телу. Мышцы Линкольна дернулись и тот напрягся всем телом, пот стекал с его лба, но он лишь сжал челюсти, не позволяя ни единому звуку сорваться с его уст.

Он не позволил ей одержать победу над ним.

И Рейвен это не устроило. Она не собиралась отступать. Руки, держащие провода, затряслись, и она готова была ударить вновь.

И тогда Аспид поняла одну единственную вещь. Если она не остановит Рейвен Рейес прямо сейчас, то она убьет его. И тогда противоядие точно никто не получит. Финн умрет и этот неподъемный груз его смерти ляжет на их плечи.

Аспид сделала то, что должна была. Превозмогая боль и слабость, не думая о том, что швы могут разойтись при любом неверном и резком движении, когда Рейвен вновь кинулась к Линкольну, замахнувшись проводами, Аспид ударила по ее ноге массивным ботинком. Когда Рейес скорчилась от боли, Аспид воспользовалась этим и поддела ее ногу своей. Резкий, точный подсекающий удар по щиколотке, выбивающий опору. Одним рывком она потянула ту за куртку, использую инерцию движения Рейес против нее самой.

Рейвен упала на пол с глухим стуком и провода выскользнули из ее рук.

— Какого черта ты творишь? — зло прорычала Рейес, приподнимаясь на локтях.

— Ты идиотка, Рейес, — беззлобно произнесла Аспид, прижимая повязку на животе. — Если ты убьешь его, противоядие исчезнет вместе с ним. Сколько банок ты успеешь перебрать, прежде чем Финн сдохнет в муках?

— Черта с два я тебя послушаю, идиотка. — прохрипела Рейвен и одним рывком подорвалась с пола, игнорируя боль от падения и от удара в ногу.

Она схватила провода вновь.

И разум ее отключился. Остался лишь тупой инстинкт — выбить правду и спасти Финна любой ценой.

Аспид что-то разозленно прошипела себе под нос и бросилась наперерез, в попытке остановить Рейвен вновь и выбить смертоносные провода.

Но вместо этого она отшатнулась и глухо захрипела, опираясь о холодную стену и беспомощно наблюдая за тем, как Рейвен замахивается для удара.

И никто не пытался ее остановить.

Спазм в животе вынудил согнуться напополам.

— Джордан... — произнес стоящий рядом Беллами. Голос, неожиданно полон тревоги. Он сделал шаг, подхватывая ее под локти, пытаясь стать для нее опорой.

Но прикосновение его обожгло сильнее тока, что крылся в тех проводах.

И Аспид зло отпрянула от него, вырвав свои руки из его пальцев.

— Ты станешь таким же монстром, Блейк.

Таким же, каким стала и она. Но от туда назад дороги уже нет, и ты навечно остаешься тонуть в этом грязном болоте.

Она не хотела такой же участи для кого-либо еще.

— Не заставляй Октавию возненавидеть себя.

— Она уже меня ненавидит. — с горечью, почти не слышно, прошептал Беллами, стыдливо опуская глаза куда-то в сторону.

Пропасть, которую он сам вырыл между собой и Октавией.

Октавия.

В этот момент раздался ее отчаянный, но твердый голос.

— Мне он не позволит умереть!

Аспид и Беллами обернулись синхронно, на миг забывая о том жутком зрелище, что устроила Рейвен.

— Октавия! — прокричали они в унисон.

Младшая Блейк стояла неподалеку. В руках ее был тот самый клинок, которым ранили Финна. Он был окровавлен вновь, и кровь на нем стекала с лезвия, каплями падая на пол.

Октавия зажала рану руками и взгляд ее был удивительно спокойным. Отрешенным.

В ней не было страха, лишь решимость спасти того, кого по ошибке признали врагом их народа.

И действовать нужно было быстро. Если это был тот самый яд, с помощью которого Аспид обезвредила тех землян, что напали на них в лесу....

У нее не было времени.

И если они не сделают что-то прямо сейчас, то вскоре, младшая Блейк будет корчиться от болит точно так же, как и Финн.

Аспид, игнорируя волну тошноты и темноту, плывущую перед глазами, оттолкнулась от стены. Моргнув глазами и осмотрев помещение, она заметила ту самую пазуху, в которой Линкольн хранил свои долбанные стеклянки.

Они спасли несколько жизней, но грозились унести столько же.

Аспид рухнула на колени рядом с пазухой, игнорируя боль, что протестом кричала в напоминание о себе. Выудив деревянную коробку, в которой находились те самые банки, она открыла ее и поднесла к Линкольну.

— Давай, черт возьми. Не будь глупцом, покажи противоядие.

— Возможно, он не понимает по-английски! — съязвила рядом стоящая Рейвен. Но руки ее давно уже опустили провода и сейчас заходились в мелкой дрожи.

Она тоже понимала, что жизнь Финна теперь зависит лишь от милосердия Линкольна. А его могло и не быть.

Аспид знала, что он понимает все. Схватив коробку покрепче, она приблизилась к нему, и подтянувшись к его лицу, насколько это было вообще возможно, прошептала так, чтобы ни один слух не смог уловить сказанное.

— Линкольн. Помоги мне. И я найду способ, как вытащить тебя отсюда.

И Линкольн едва заметным кивком головы указал на стеклянку с темной жидкостью внутри, что лежала самой последней по счету. На нее указала пальцем Аспид, следуя его взгляду.

Это была она.

Аспид выхватила стеклянную банку из коробки и повернулась к Кларк, чтобы передать ее ей.

— Хватит обоим.

Кларк молча кивнула и уже направлялась к Октавии, хватая ту за руку и утаскивая на первый этаж челнока. Там она поможет им обоим.

Следом за ней ушли и все остальные.

— Эй...

Мягкий голос Блейка раздался со спины. Рука его легла на плечо, предлагая поддержку. Вновь.

И на этот раз Аспид позволила себе найти в нем опору. Гордость сгорела в огне боли и истощения. Сил не осталось.

Ее пальцы вцепились в его рукав, и она облокотилась о Блейка, чтобы не рухнуть на пол без сознания прямо сейчас.

— Ты и вправду сумасшедшая, — пробормотал Блейк, глядя на ее бледное лицо, покрывшееся испариной.

— А ты только что потерял свою сестру навсегда, — прохрипела Аспид в ответ, не глядя на него.

Пропасть, возникшая между Блейками, случилась именно из-за него. Из-за его жестокости.

И Беллами это задело. Потому что это являлось правдой. Больной, жестокой, но правдой.

Он стиснул зубы и ни сказав ни слова, резким движением другой руки швырнул ей в руки маленькую книжку. Старую, потрепанную, обвитую потертой кожей.

— Посмотри внимательнее. То, что ты найдешь там, удивит тебя, Джордан. И заставит пересмотреть свое мнение по поводу того, кто здесь нам враг.

Аспид недоуменно посмотрела на Беллами, сжимая в руках книгу. Кожаная обложка была холодной и шершавой.

— Если понадобится помощь, чтобы спуститься — зови. — бросил Беллами, отстраняясь от нее и позволяя той осесть на холодный пол. — Хотя с твоей долбанной гордостью, сомневаюсь, что ты будешь просить.

Блейк спустился по лестнице, закрывая за собой дверь люка.

Он оставил ее один на один с прикованным Линкольном и гребанной книжкой, в ее руках.

Что скрывала эта книга? Что могло повернуть ее представление о враге?

— Это твоя? — Аспид подняла глаза на Линкольна, подняв книгу в своих руках.

Линкольн молчал. И эта его молчаливость начинала порядком надоедать. Аспид тяжело вздохнула и пожала плечами.

Она и так знала, что книга с холодным кожаным переплетом принадлежала ему. И она все равно ее откроет.

Под обложкой лежал потертый пергамент, пожелтевший от времени с испещренными рисунками, начертанными углем.

Сначала шли безобидные рисунки природы. Точные линии были изящно выведены черным углем. Изгибы реки, могучие дубы, скалистые уступы.

Казалось, что это был просто лес, его дом, его обитель.

Нет ничего плохого и странного в том, что такой могучий и молчаливый мужчина оказался художником натуралистом.

Но когда она перевернула следующие страницы с рисунками — ужаснулась.

От этих, казалось бы, невинных зарисовок, она узнает в очертаниях места их лагеря. Там было место, где упал челнок, где они построили свой лагерь. Место, где обычно охотились и добывали еду, где купались и стирали свои вещи.

Следующий рисунок. Черноволосая девушка. Лицо, схваченное несколькими уверенными штрихами выдавал в нем черты...Октавии.

Портрет был пугающе точным.

Аспид непонимающе уставилась на Линкольна.

— Ты следил за нами с самого начала?

Но Линкольн вновь не ответил. Лишь тяжелым, непроницаемым взглядом следил за тем, как Аспид, с шокированным выражением лица, переворачивает следующие картинки.

Следующим рисунком вновь был лагерь. И аккуратные вертикальные палочки, начертанные тем же углем. Аспид провела пальцами по рисунку.

Некоторые из этих палок были зачеркнуты.

И тогда понимание накрыло ее волной ледяного ужаса. Это были не просто палки. Количество их равнялось тем людям, что были спущены с Ковчега на землю. А зачеркнутые линии обозначали умерших.

Она хотела закрыть эту книгу. Знания, обрушившиеся на нее так внезапно, были отравленными.

Зачем Линкольн это делал? На чьей стороне он находился? Представлял ли он для них опасность?

Когда Аспид собиралась захлопнуть ненавистную кожаную обложку, из нее выпал небольшой сверток. Аккуратно сложенный кусочек более тонкого пергамента, стянутого грубой нитью.

На этот раз Аспид даже не стала спрашивать у землянина разрешение. Любопытство уже съедало ее изнутри, и хоть какими бы не казались страшными ей эти тайны, она должна была узнать, что скрывалось в этом конверте.

Дрожащими пальцами она развязала узел нити, грубая веревка размоталась и она развернула хрупкий пергамент.

То, что находилось в нем, повергло ее в еще больший шок.

Если изображение Октавии она встретила лишь единожды, то.... в десятках потертых страниц, аккуратно сложенных внутри конверта, она обнаружила знакомое лицо.

Свое собственное.

Неверящим взглядом она прошерстила рисунки несколько раз. Сперва быстро, лихорадочно, затем медленно, осознавая, что то были не просто ее портреты.

Невероятно. Линкольн не просто знал о ней. Он изобразил все, что только мог.

Ее первую вылазку в лесу, ту самую, когда она сбежала от Беллами после драки с Мерфи. Он запечатлел ее фигуру, мелькающую между деревьями.

Ее первое убийство. Когда она сидела у тела мертвого землянина, сжимая окровавленный камень в руке.

Ту самую пантеру, которая напала на нее. Момент прыжка хищника и ее собственная поза защиты — все было передано идеально точно.

Он подловил ее даже в том месте, у озера, где потом она нашла Беллам, подглядывающего за ней.

Еще несколько портретов с ее изображением.

Все это время Линкольн словно ходил за ней по пятам, невидимой тенью.

— О господи... — прошептала Аспид.

Ее пальцы сжали особый листок бумаги. Более светлый и менее потертый.

На нем была изображена она вместе с...Уэллсом.

На том самом валуне, где потом ей пришлось убить канцлерского сына, чтобы позволить своему отцу выжить.

Линкольн знал.

Аспид сидела на холодном полу, окруженная доказательствами своей собственной жизни, преданной чужим взглядом.

Он знает. И что он будет делать?

На другой стороне пергамента Аспид заметила странные символы. На листке было начертано несколько фраз углем.

Их смысл ускользал от нее.

"BIGA RA. TUA BLODA. TUA VOUGON. ONA STE GON."

— Что это значит? — растерянно прошептала Аспид, отрывая взгляд от таинственных букв и поднимая глаза на Линкольна.

Она искала хоть малейший намек на разгадку.

Но его не было.

— Что все это значит?! — вновь спросила Аспид, но на этот раз голос ее звучал надрывно, как будто грозился перейти в крик.

Паника начала захлестывать ее с головой удушающей волной, в которой нельзя было вздохнуть полной грудью.

Линкольн не даст ответа. Она не сможет найти их сама. И эти тайны будут вечно грызть ей голову, как мерзкие черви, не давая покоя и отравляя каждую мысль.

Стало страшно.

Аспид лихорадочно начала собирать листки в кучу, сгребая страшные свидетельства слежки Линкольна за ней. Она выхватила лишь один листок, тот самый, на котором была изображена ее встреча с Уэллсом.

Нет улик — нет доказательств. В случае чего, слов Линкольна никто не сможет поверить. Логично ли это было? Да. Но то была лишь жалкая попытка контролировать неконтролируемое.

Ее тайна расползалась с ужасающей скоростью.

Нужно уходить. Уходить отсюда, пока все происходящее не свело ее с ума окончательно. Она сунула смятый лист в карман ее штанов и направилась к люку, но металлическая плита казалась невыносимо тяжелой.

Даже приподняв ее с трудом, она уставилась на лестницу. Высота никогда не пугала ее, но только не сейчас, когда мозг отказывался здраво соображать. Перед глазами почему-то начало плыть.

Она несмело сделала первый шаг, нога нащупала ступеньку. Аспид поняла, что дальше продвинуться не может.

— Октавия... — тихо, почти бессильно произнесла она, позвав младшую Блейк. Никого. Только громкий гул голосов, доносящийся снизу.

— Кларк... — обратилась она к блондинке, но тут же быстро поняла, что та была занята лечением Финна и Октавии.

Никто из них не сможет помочь ей.

Нога ее потянулась к следующей ступени, но соскользнула, так и не найдя опоры, и утягивала вниз. Пальцы крепко вцепились в металлическую перекладину.

Аспид не понимала, что с ней происходит.

И буквально отчаявшись, она позвала человека, к которому не должна была взывать.

— Белл...Блейк!

Ее зов разнесся по первому этажу челнока, но погас в слишком громких голосах других людей, что постепенно выходили на улицу после успокоившейся бури.

Вскоре чьи-то сильные, уверенные руки подхватили ее под плечи, не позволяя рухнуть вниз.

— Успокойся, Джордан. Я помогу тебе слезть.

Знакомый, низкий и едва хрипловатый голос, принадлежащий Беллами.

Он пришел на помощь?

Не было сил ни для гордости, ни для язвительности, только глубокая, всепоглощающая слабость, которая отнимала и без того заканчивающиеся силы. Аспид согласно кивнула, едва шевельнув головой, и доверилась Беллами Блейку.

Он осторожными, почти бережными движениями опустил ее на пол челнока, только ноги ее все равно подкосились и она позволила себе сесть на лестницу.

— С тобой все в порядке? — спросил Блейк, присев на корточки рядом.

Глупый вопрос, учитывая ее состояние в последние дни.

Одним пальцем он подхватил ее подбородок, заставляя ту вскинуть голову вверх и встретить его глаза. Ее же глаза грозились вот-вот закрыться.

— Спасибо...все...отлично. — несмело произнесла Аспид, пытаясь улыбнуться, но вышло лишь едва скривить губы. Она запиналась в собственных словах, как будто язык ее вовсе не принадлежал ей.

— Джордан. — укоризненно покачал головой Блейк. Его взгляд скользнул по ее бледному лицу, запавшим глазам и дрожащим рукам, прижимавшим рану.

И она сдалась. Стена, которую она продолжала так отчаянно строить, добавляя кирпич за кирпичом каждый день, рухнула.

— Я так устала.... — пробормотала Аспид, скрывая свое лицо в ладонях.

Она впервые позволила себе признаться в этом вслух. И не просто себе — а ему тоже. Все эти погони, все многочисленные происшествия, смерти, нападения...

Это добивало ее окончательно.

— Я понимаю, Джордан. — сказал Беллами и голос его потерял привычную резкость. — Тебе стоит отдохнуть.

— Да...я хочу лечь спать. В свою палатку. — согласно кивнула Аспид, и веки ее тяжело опустились. Она едва смотрела на Беллами приоткрывающимися глазами. — Но кажется, я не смогу туда дойти.

Признание в собственной слабости, особенно перед Блейком, было оглушительным для нее. Унизительным? Да, возможно, но другого выхода нет.

В конце концов, он оказался рядом.

— Эй, я помогу тебе, ладно? — бархатный голос Блейка на этот раз донесся до нее будто бы отдаленно. Аспид едва кивнула головой и поднялась. Но ноги не шли.

Когда Беллами поднял ее на руки, Аспид не сопротивлялась. Не было сил. Она лишь позволила своей голове упасть ничком на его грудь.

— Спасибо... — пробормотала Аспид, инстинктивно вжимаясь в него крепче, будто руки ее искали опору именно в нем.

Пол часа назад они вновь были врагами. Кто они теперь?

Когда-нибудь Аспид сможет это понять.

Когда-нибудь Беллами сможет признать себе, что он давно уже ее не ненавидит.

BELLAMY.

Он поднял ее на руки без усилий, будто бы Аспид весила не больше чем мешок с сухими дровами. Только вот они не истекают кровью и не хрипят сквозь стиснутые зубы.

Он быстро вышел из челнока, минуя неоднозначные взгляды всех собравшихся внутри.

Плевать, кто и что говорил за их спинами, но если бы кто-то осмелился озвучить что-то Беллами в лицо — ему бы не поздоровилось.

В нем часто закипала злость, тревога и боль, и все это было связано с ней. С этой чертовой женщиной, которая появилась из неоткуда, рушила все его планы, взрывала его терпение до основания, но спасала в самый последний момент.

Он уложил ее на лежанку аккуратно, почти бережно, будто бы она могла рассыпаться. Впрочем, разве не так? Аспид, несмотря на сталь, что всегда поблескивала в ее глазах, была...израненной. И не только снаружи, но и внутри.

Когда Беллами поднялся, чтобы уйти, что-то мертвой хваткой вцепилось в его рукав.

— Я не хочу...быть...одной, — пробормотала Аспид, не открывая глаз. — Я всегда...одна.

Беллами так и застыл на месте, оглушенный ее внезапными словами, которых прежде он с ее уст не слышал. И не услышал бы никогда, если не эта усталость.

Да, верно, это просто была она. Это мозг, не до конца отключившийся перед сном. Он должен был уйти и знал, что так будет правильно. Он был не тем человеком, кто должен ее успокаивать и находиться рядом.

Завтра она снова превратится в ту, кто доведет его до белого каления.

Беллами тяжело вздохнул и сел обратно, на край ее лежанки.

— Я буду здесь. — тихо сказал он, удивляясь, как мягко прозвучали его слова.

Он наклонился, провел ладонью по ее лицу, чтобы убрать пряди с лба — эти темные, спутанные, местами пропитанные пылью, грязью и кровью.

— Хорошо... — прошептала она и в голосе ее звучала такая благодарность, что у Беллами сжалось сердце.

— Беллами, — прошептала она, прежде чем полностью провалиться в сон. Ее голос был настолько тихим, будто бы и не было его вовсе.

Но он услышал. И опешил. Почему-то она назвала его по имени.

Аспид крепко сжала его руку, и когда он опустил взгляд, то увидел, что пальцы их были сплетены Он даже не знал, когда это случилось. Может, в тот момент, когда он убирал волосы с ее лба. А может, когда она сказала, что не хочет быть одна.

— Ты делал то, что должен был... — прошептала Аспид, не открывая глаз. — Правильные ли решения ты принимал или нет, в конце концов... ты заботился о своих людях.

Беллами замер, охваченный странным ощущением внутри. Эта фраза ударила в него сильнее, чем он ожидал. Никто....никто уже давно не говорил ему это без упрека.

Даже Кларк.

— Иногда я думаю....что моим людям будет лучше без меня. — вырвалось с его уст прежде, чем он успел себя остановить. Он не планировал говорить это вслух. Особенно ей.

— Не будет, — выдавила она и вдруг улыбнулась. Слабая, едва заметная, скорее полу-улыбка, коснулась ее губ.

Беллами сжал ее руку чуть крепче. В этот момент: ненависть, боль, страх — все отступило.

Осталась только она. Такая ранимая, усталая, настоящая. И опасная для его самообладания.

— Ты останешься? — спросила она несмело, почти по детски. Не как обычно, с ее сарказмом и ядовитыми укорами, а будто бы это — было единственным важным для нее сейчас.

Беллами хотел спросить: "а зачем?".

Чтобы она снова сожгла мосты между ними, а утром даже не посмотрела в его сторону?

Но он не стал этого говорить.

— Останусь. — просто сказал он.

Он накрыл ее ладонь своей второй рукой, бережно, с какой-то почти неуместной в этом мире нежностью.

И Аспид, наконец, уснула.