Глава 12
В тусклом освещении бара 39-й Причал бледное лицо Ноама Ларкина казалось единственным пятном света. Сегодня Ильс Морриган должен был проходить очередной сеанс трансплантации знаний, и сегодня Льенна Тарн сделала все, чтобы успеть сюда раньше для разговора с Ларкиным.
Из музыки в такое время здесь включали только шанти а-капелла. Это позволяло слышать друг друга не повышая голоса.
- Что же ты предлагаешь? - спросил Архивариус, выслушав ее тираду.
Раванка вздохнула и заметно поникла.
- Если бы я знала, что предложить, я пошла бы сразу к Шеррелю. Во всяком случае, дошла бы до Совета. Но у меня нет идей. Я знаю только одно - Ильс Морриган не годится для этой миссии.
- Почему же ты так считаешь? - полюбопытствовал Ларкин, - Дело точно не в способностях, они выше всяких похвал.
- Не в них, - кивнула Льенна, - Он способнее многих, но, как я уже сказала, дело в его мотивах. Я не думаю, что с нашей стороны будет этично потакать саморазрушению.
- Ты считаешь это им движет? - переспросил Ларкин.
- Это, либо что-то ещё плохо осознаваемое. Учитывая его возраст и отсутствие опыта, я не знаю вправе ли мы пользоваться его...уязвимостью. Если бы я могла, то пошла бы вместо него, - помолчав добавила она.
Ларкин улыбнулся.
- Я впечатлён.
- Чем же?
- Такой глубиной вовлеченности и анализа. Я думаю, у тебя может быть большое будущее в Гильдии в качестве Наставника.
Льенна не дала сбить себя с толку.
- Наставник - последнее, кем я себя вижу. Скажи лучше, Ноам, что нам делать с Морриганом? Мне нужно мнение со стороны. Твоё мнение.
- Тогда я хочу понять, чего ты хочешь избежать, - Ларкин посмотрел на нее испытывающе, - Чего ты боишься?
- Я боюсь, - выдохнула Льенна, - Что трансплантация ничего от него не оставит.
На живом, подвижном лице Архивариуса отразились сразу множество переживаний, от иронии до нежности. Наконец, оно застыло в задумчивости.
- Послушай меня, дорогая, - наконец произнес он, - Когда я в свое время решался на трансплантацию, мои мотивы тоже были далеки от идеальных. Теперь я понимаю, что прежний Ноам Ларкин хотел отомстить, но ещё больше хотел стереть самого себя, чтобы не проживать потерю... Потерю дочери. Я не достиг своей цели, но я изменился. Опыт всех этих людей, - он указал на свою голову, - позволил теперешнему Ноаму понять, что он не единственный, кто переживал в жизни полный крах. И уж точно не единственный, кто выкарабкался.
- К чему ты клонишь? - она недоверчиво прищурилась.
- К тому, что и этот твой юнга справится. Он сильнее, чем кажется. Я знал его мать, а Стина отличалась безудержной волей к жизни. Я думаю, ее сын сохранит свое Я даже пройдя до конца трансплантацию.
Льенна поморщилась, подавляя раздражение. Ей не дано было понять отчего мать Ильса, Стина Галеб, оставалась негласной героиней саорианской Гильдии.
- В худшем случае, мы получим кандидата в следующие Архивариусы, - продолжал Ларкин, - Я ведь не молодею, знаешь ли.
- То есть, ты нашел подходящего идиота, и решил заполучить себе преемника? - вырвалось у Льенны.
Секунду Ларкин смотрел на нее не мигая. Наконец он сказал:
- А знаешь, птичка, пожалуй, у меня есть для тебя предложение. Сегодня ему предстоит усвоить слишком многое. Я, и правда, немного переживаю. Сегодня с ним делятся знаниями Кира, Янг и Шеррель, любого пошатнёт. Если хочешь помочь ему - иди и встань за его плечом. Пойди с ним Вторым, как в Переходе.
У Льенны перехватило дыхание, и она не нашлась что сказать.
- Это, и правда, поможет ему, - продолжал Ларкин, - Принцип тот же.
- Ноам... - наконец выговорила она, - Ты ведь знаешь, что ставишь меня перед невозможным выбором.
Ей тут же захотелось c размаху врезать по его шутовской физиономии, когда он с иронией заметил:
- А ты давно уже перед ним стоишь. Я его всего лишь обозначаю.
Когда объявился Морриган и они вместе с Ларкиным удалились в Зал Совета, Льенна Тарн так и осталась сидеть на месте.
***
До своей первой трансплантации знаний Ильс видел, а точнее, представлял себе сущности людей немного наивным способом - яркий образ или метафора, конечно, не могли в полной мере вместить всю человеческую суть. Сейчас его видение стало сложнее, структурированнее, хотя это, по словам Льенны Тарн, только ему мешало.
Вновь ощутив неловкость в зале Совета, он попробовал справиться с ней с помощью знакомых метафор. Кира Шаор, Лоцман с яркой, заметной внешностью, была на самом деле прозрачна, как горный хрусталь, и почти до предела ясна и принципиальна. Янг был жалом, ядовитым, и скорее болезненным, чем смертельным. Галь Теор Шеррель больше всего напоминал ему косматого медволка....раненого, мысленно уточнил он, глядя на то, как глава Совета прихрамывая пробирается к своему креслу, но всё ещё опасного. Он никогда не видел Шерреля в полный рост и только сейчас заметил механический протез ниже его левого колена.
Секундой спустя он был рад, что успел вернуть себе самообладание - очередная едкая реплика Янга чуть было не выбила его из колеи.
- Я смотрю, наша химера неплохо держится. Никаких явных признаков того, что его изменил или разрушил опыт трансплантации. Вот уж кому повезло - получить пакетом все знания, которые мы накапливали годами.
Кира Шаор неодобрительно нахмурились, но промолчала. Зато Шеррель молчать не стал.
- Напомни мне, Янг, - сказал он, - Зачем я вообще держу тебя в Совете?
- Чтобы хоть иногда слушать неприятную правду, - бросил Казначей.
- Вместо этого я уже в который раз слышу одни лишь брюзжания. Будь добр, исправь это, а то я решу, что ты совсем теряешь хватку.
- Лишь бы ты сам ее не терял, - огрызнулся Венном, - А то некому будет возглавить нашу ветвь Гильдии. Желающих немного, сам знаешь.
- Давайте, наконец, начнем, - сказал Ларкин, протягивая Ильсу кружку с зельем.
На этот раз все было иначе, чем во время первой трансплантации. Морриган видел перед собой три пары глаз, три пристальных взгляда. И провалился в самый цепкий.
....он был средним сыном среднего сына, босоногим мальчишкой выросшем на море, мечтавшем о небе, но обреченным всю жизнь ходить по краю Бездны. Он был тем, кто рано понял, что сила - ничто по сравнению с хитростью, особенно, хитростью, сдобренной дерзостью, но ни хитрость, ни дерзость помогли ему предвидеть и предотвратить предательство любимой женщины. Он был тем, кто, лишившись Второй, нашел новый смысл в амбициях и междуусобных интригах Гильдии, преуспел в них и занял заслуженное место рядом с Шеррелем...
Ильс ощутил мягкое но настойчивое прикосновение к краю своего сознания. Ларкин, стоящий за его плечом, не дал ему погрузиться слишком глубоко и вывел его на встречу с новым взглядом.
Он был той, кто с трудом выносила погружения в чужие сознания - слишком много непрошенных переживаний. Той, кто поняла ещё в детстве - чувства врут, и приняла решение никогда на них не полагаться. Той, кто с юности привыкла опираться на правила, структуру, и ясность: именно они помогли ей вывезти Школу Лоцманов в эвакуацию, когда огонь с неба поверг всех в панику. Цена этой ясности - смертельная болезнь ее тела, но эту цену она готова платить и по сей день платит.
Ларкин позволил ему задержаться с Кирой Шаор, и повел его дальше.
...Он был тем, кто никогда не выбирал быть первым: люди шли за ним, а он не мог не оправдывать их доверие. Он был тем, кто делал все, чтобы его подопечные могли быть уверены в его защите. Этим он руководствовался всегда, когда сопровождал транспорты, когда отстаивал интересы Гильдии перед Внутренним Ведомством, когда водил диверсионные группы через Врата к равам. И он был тем, кто так и не смог ни защитить, ни сберечь своего единственного сына...
Ильс содрогнулся от боли, увидел окровавленный Причал, свои дрожащие руки, закреплявшие на раненой ноге жгут-турникет, услышал свой сиплый голос пытавшийся звать и выкрикивать имя... На этот раз Ларкин поспешно увел его из сознания Шерреля. Морригана прошиб пот, мелкая дрожь била все его тело.
- Пожалуй, достаточно, - заключил Архивариус.
Когда Ильс вышел из зала Совета, первое, что он увидел было странное выражение лица Льенны Тарн полное беспокойства и...вины? Вглядевшись в неё, он понял, что знает причину.
- Нет, - чужим голосом произнес он, перед тем, как темнота сомкнулась над ним и все звуки превратились в смазанную какофонию, - Ты не должна была.
Вовремя оказавшись рядом, Льенна и Ларкин подхватили его под руки и усадили на диван за одним из столов бара.
- Дорма, - сказал Архивариус, - Транс Перехода, побочный эффект трансплантации. Я сделал все, что мог, но ему нужно будет поспать несколько часов.
Льенна вызвала шаттл прямо ко входу в 39-й Причал. Перемещение туда Морригана заняло целую вечность.
Ещё больше времени занял у неё поиск ключей у него в карманах, отпирание хитроумных замков виллы Рокк и транспортировка полубессознательного и еле передвигающего ноги тела туда, где по логике планировки должна была быть господская спальня. Почти болезненно худощавый, Ильс, как оказалось, весил немало. В нос ей бил резкий запах пота, а его лицо оказалось настолько близко, что она могла разглядеть едва заметные веснушки на его щеках.
Спальня, которую она нашла, была темной, просторной, и совершенно безжизненной. Интересно, где же тогда спал он сам? Так или иначе, он моментально погрузился в крепкий сон, едва его голова коснулась жесткой поверхности голого хозяйского ложа. Льенна принялась было расстегивать пуговицы его рубашки, но передумала и оставила его спать в одежде. Потом отправилась искать подушки, одеяла, и щетки, чтобы избавиться от пыли и паутины в этом мрачном доме.
***
...Ильс проснулся поздним утром следующего дня, почувствовав на себе взгляд. Раванка пристально смотрела на него, лёжа рядом. В её лице читались настороженность и ожидание.
- Мы что же...?
- Нет, - сказала она и с облегчением рассмеялась, - Если это первое, что приходит тебе в голову, ты точно все ещё ты после трансплантации.
Под её глазами залегли темные тени. Интересно, спала ли она сама? Все ещё пристально разглядывая его, она сказала:
- Я не понимаю зачем нужно это делать с собой. Столько чужой боли в обмен на сомнительный результат?
Ильс хотел было ответить, но ком в горле помешал ему. Она поднялась и засобиралась к выходу.
- Мне пора на работу. А тебе - в душ! Рада, что ты в порядке.
Ильс проводил её взглядом из окна, и послушно отправился в душ, смывать с себя стресс предыдущего дня.
Холодная вода привела его в чувства. Окончательно проснувшись, он принял решение. Смерть забирает родных, жизнь разбивает самые крепкие связи, а близкие люди в одночасье становятся заклятыми врагами. Весь его новый опыт безошибочно подсказывал ему - не стоит их к этому подталкивать. Сегодня он начнет день с того, что отправит Магнусу сообщение и расскажет все, что узнал от Лоцманов об Аномалии. А свои связи с Гильдие... что ж, их он объяснит, когда придет время.
На этот раз он скажет всю правду.