Русфея. Прелестное создание

— Итак, вы хотите сказать, что долгие годы гоняетесь за тем, кого упустили десять лет назад буквально из-под носа? — подытоживаю я, переводя хмурый и озадаченный взгляд с одного вампира на другого.

— Да, Корделия, — сухо повторяет Аарон, которому моя формулировка явно не понравилась.

— Всё так, восстание подавили, но предводителя мы так и не нашли. Вернее тот вампир скрылся, исчез, как ты заметила, буквально на глазах. И кроме нескольких лиц о неудачной операции по поимке главаря никто не знает. Во всеуслышание была объявлена официальная новость, что абсолютно все участники восстания получили по заслугам.

— Народ не знает, что опасность все еще существует, — киваю я, продолжая мысль Вэнса.

— Да, но не это самое ужасное. Через несколько дней после "победы" и в нашем, и в вашем мире пропала ровно сотня детей. В основном, сироты. Детдомовские.

— И как это объяснили?

— А никак, — резко подключается ректор, и я переключаю внимание на него. — Королевские служащие подсунули семьям на подпись бумаги о неразглашении, согласно которым их отправят в тюремное заключение, если те осмелятся обнародовать их "пропажу".

— Жестко, — прикусываю щеку изнутри, ибо действительно жесткую меру пресечения, на мой взгляд, избрали оба королевства. — Стало быть, с детскими домами тоже нечто подобное провернули?

— С ними было проще, — отвечает Вэнс легко, не придавая этому большого значения. — У нас, как и в твоем мире, детские дома находятся под юрисдикцией королевства. Другими словами, все до единого принадлежат королю. — (Осторожнее, Делла, с высказываниями, этого факта ты не знала!) — Директорам и наставникам просто заткнули рты. Так что проблем с сиротами не было.

Аарон его перебивает:

— Но это не значит, что мы можем оставить всё как есть.

— Понимаю. — Я задумываюсь, уткнувшись невидящим взглядом в стол, и не сразу осознаю, что следующее говорю вслух: — Вы молодцы, что не сдаетесь.

— Что? — переспрашивает с веселым удивлением друг принца. — Мы молодцы? О Корделия, мне, конечно, приятно это слышать, в особенности от тебя, такой милой и прекрасной девушки. Но всё же вынужден с тобой не согласиться. Мы нисколько не сдвинулись в расследовании, да, друг?

Преподаватель хмурится и смотрит не на своего друга, что обратился к нему, а почему-то на меня. Странно смотрит, в своей излюбленной манере. То ли сжечь на месте желает, то ли пытается разгадать меня, непонятно.

— Почему ты опять на меня так смотришь?

— Ты слишком противоречива.

— Быть предсказуемой и постоянной скучно, как считаешь?

— Считаю, с тобой будут одни проблемы.

— Да неужели? — щурю глаза, оставаясь эмоционально холодной, подражая собеседнику.

— Так, друзья, что-то мне совершенно не нравится атмосфера напряжения, которую вы оба создаете, — в очередной раз вклинивается блондин в нашу словесную дуэль. Разворачивает рулон в плоскость, что всё это время вертел в руках, и пододвигает ко мне. — Корделия, отвлекись на минуту и посмотри вот сюда.

— Что это? — медленно перевожу серьезный взгляд с черноглазого на какую-то карту.

— Зеленым обозначены места, где предположительно может скрываться наш преступник, — принимается пояснять Вэнс, пальцем водя по ярко-зеленым треугольникам.

— Почему вы так уверены, что его убежище в мире людей?

— Если бы ты умела соображать, — выдает "колючку" бесцеремонный Аарон, — таких глупых вопросов бы не задавала.

Улыбаюсь. Прекрасно, меня дурой обозвали. Ну ничего страшного, переживу.

— Мистер ректор прав, я полная дурочка, и ничего не понимаю. Вэнс, будь добр, объясни идиотке, почему вы всё же пришли к такому выводу? — кивая на условные обозначения на карте, прошу я, ни капли не расстроенная словами Даркнесса.

Тихо усмехнувшись моим словам и бросив ехидный взгляд на Аарона, мужчина отвечает:

— Для нашего субъекта лучшим вариантом для разработки злодейских планов было спрятаться как раз таки в этом мире, где его не преследуют, не заподозрят, не вычислят, словом, не помешают. Так как люди никаким даром не обладают и знать не знают о нашем существовании. В общем, ему проще было обустроиться здесь, нежели оказаться под лупой наших королевских служащих.

— Но есть же вы, — не до конца понимаю их логику.

— Да, есть, но нас мало. Правительство Канады запретило нашим правоохранительным органам влезать на территорию их мира и устраивать "межмировые разборки". Поэтому нас, агентов, теневых игроков, мало. Всего трое. Ну с тобой четверо получается. Ты у нас единственная фея в коллективе. Королева Розалинда, конечно, удивила, прислав тебя в нашу команду. Но с другой стороны, оно и понятно, никаких сдвигов, вот ее терпение и лопнуло, прислала свою наисильнейшую фею, чтобы как-то нас всех растормошить, заодно внести новый взгляд в дело.

— Значит, вы ведете поиски незаконно. — В мозгу усердно вращаются винтики и шестеренки. — А кто четвертый агент?

— Мэтью, — Аарон берет фломастер и забирает карту из-под моих пальцев, — мой брат.

— У тебя есть брат?! — переспрашиваю с изумлением.

— Сын Дрейка, — сообщает Вэнс, тоже склонившись над картой. — Кузен Аарона.

— Ясно, и где он?

Вампиры переглядываются, и после недолгой паузы Аарон неохотно отвечает:

— Сегодня его не будет. И хватит задавать вопросы, фейка. Взгляни на карту. Красным крестом обозначены наши неудачные облавы. Зеленым предстоящие. Может, есть какие-то предложения по этому поводу?

Вау, он интересуется моим мнением. Потрясающе!

Ладно, начнем рассуждения. Итак, порталы преступник не использует, к ним у него доступа на настоящий момент, естественно, нет. Можно было бы предположить, что их успели вовремя закрыть, сделав индивидуальное ограничение для конкретного субъекта, но что-то подсказывает мне, что мужчины правы: вампир с детьми мог успеть перебраться в этот мир.

— Ну хорошо. — И концентрируюсь на карте. — По-моему, точек слишком много. Например, вот эта, — показываю на одно из зеленых. — Что это? Австралия? Думаете, наш субъект отправится туда, где круглый год стоит жара, где потеют люди, источают неприятные запахи, раздражающие нежное обоняние вампира? Не думаю. Или вот эти. Зачем ему Египет и Мексика? Всё это не то. И Китай с Россией ему не нужны. Слушайте, он у вас рациональный и рассудительный так, раз войну затеял и умудрился сделать ноги, прихватив с собой сотню ребятишек? Ну вот, я думаю, вампир этот обосновался в старых подземных туннельных городах. Или в заброшенных зданиях с внушительными подвалами, сообщающимися всё с той же туннельной системой под землей.

— Фейка, мы это и без тебя знаем, и на сегодняшний день проверили все существующие подземные ходы. Нет там его. Нет.

— Тогда... А вы повторно проверяли?

— Да, Корделия, за десять лет мы уже трижды проверили всё вдоль и поперек. — Вэнс обводит карандашом те красные кресты, что они ни раз перепроверяли.

— Ну не знаю, — пожимаю плечами. — Значит, у вас либо крыса в команде, либо в ваши планы посвящен кто-то извне и докладывает обо всём искомому субъекту, который успевает сменить локацию до вашей "облавы". И если первое вы считаете невозможным, остается второе. А если так, то наш главарь находится здесь в Канаде, а точнее в Монреале, под самым вашим носом. Вы ведь всегда в этом кабинете обсуждаете планы? — Наткнувшись на их ошеломленно-озадаченные лица, заключаю: — Ну вот, я так и думала. Кстати, наш разговор сейчас подслушивается кем-то из его приспешников. Потом этот кто-то пойдет докладывать главарю. И пусть даже это будет вампир, но я бы не исключала и подросших за десять лет детей-фей с измененной и поломанной психикой, он все равно не станет преодолевать огромные расстояния до той же Австралии или, скажем, Европы. А доступ к порталам для них закрыт. Поэтому, могу с уверенностью сказать: то, что вы ищете, здесь.

Мужчины уставились на меня, как на диковинное создание. Вэнс в ступоре. Аарон не мигая смотрит в мои глаза.

— Но если существует подслушивающий артефакт, передающий всё, что мы сейчас говорим, на огромные расстояния, или возможность таким же образом отправлять письма, как это делает королева, то, увы, моя теория терпит крах.

— Нет, такого артефакта не существует, — уверенно заявляет ректор, по-прежнему не отрываясь от моего лица. — И письма абитуриентам может отправлять только королева фей.

— А это значит... Черт! — Вэнс подрывается с места и вылетает из кабинета на полной скорости. Полагаю, ловить злоумышленника.

Мы с преподавателем остаемся наедине.

— Прошу меня простить, я был не прав. Ты умна. Даже чересчур.

И почему эти сухие извинения кажутся мне чем-то, не предвещающим ничего хорошего? Опять подозревает в чем-то?

— Аарон, — (услышав свое имя из моих уст, он дергается и приходит в легкое замешательство), — давай поговорим нормально? Что тебя во мне не устраивает? Я же вижу, ты, мягко говоря, недоволен моим присутствием. И вообще относишься ко мне, как к...

— С чего ты вообще взяла, что ты меня волнуешь? — не дает он мне договорить, резко прервав мою речь. — Мне нет до тебя дела. Уйми свою фантазию, фейка.

"Фейка".

— Значит, говоришь, я тебя не беспокою? Прекрасно. — И натянув на губы улыбку, кладу ладони на поверхность стола, неспешно поднимаюсь. — Просто отлично. Огромное спасибо за честность, — со скрытой иронией. — Приятно знать, что твой преподаватель не склонен к лжи.

Мужчина встает медленно, темная фигура вырастает на глазах, и вскоре та уже возвышается надо мной мрачной тенью. Глаза, точно лезвие, режут без прикосновений, без слов. Глядя на него задрав голову, я непроизвольно сглатываю.

— Что-то хотите сказать, мистер ректор? — едва слышно изрекаю я, чувствуя необъяснимую дрожь в коленях.

— Только то, что ты дерзкая фейка, которая действует мне на нервы, — на одном дыхании выдает Аарон, склонившись ближе и приковав свой взгляд к моему.

— Ты же сказал, я тебя не волную.

— Не волнуешь.

— Но действую на нервы?

— Действуешь.

— Твои односложные ответы сбивают меня с толку.

— Это хорошо, не будешь слишком умной.

— Тебе же не нравилась моя глупость. Высокий интеллект тебя тоже не устраивает?

— Не устраивает.

— И какой же, по-твоему, я должна быть?

— Тихой и скромной.

— Но мы говорили об интеллекте.

— А я говорю о твоем характере.

— Кажется, мы друг друга не понимаем. Будто на разных радиочастотах говорим.

— Не обманывай себя, всё ты понимаешь.

— Нет, тебя не понимаю. Ты холодный. Закрытый.

— Хочешь узнать причину? — сузив глаза.

— Да, — шепчу неуверенно.

— Тебе она не понравится. Фейка в принципе подобное понять не сможет. И прекрати строить иллюзии о том, что ты играешь какую-то важную роль в моей жизни, будто ты та, кому я непременно обязан выложить все сведения о себе. Запомни, доверие — штука коварная. Им разбрасываться не стоит. Никогда не знаешь, кто нож в спину всадит. Друг или враг. Порой между ними нет никакой разницы. Разве что только враг играет честно, изначально обнажая свои намерения.

— Ты почти никому не доверяешь, — понимаю я. Только Вэнсу и Лили. Может, еще кому-то, но таких в его жизни мало. Но что стало катализатором такого восприятия окружающей действительности? Война? Или есть что-то еще, что глубоко сидит в нем и нашептывает "не доверяй"? Впрочем, не мне судить, я из таких же, недоверчивых, ибо жизнь воспитала.

Хорошо, с этим понятно, не многое, но понятно. А вот что касается его эмоциональной холодности и душевной замкнутости — тут я его не понимаю. Что скрыто в его сердце? Почему оно нашептывает ему "не будь доброжелательным, будь равнодушным"? Или опять я всё сама напридумывала, и никаких весомых причин в действительности же нет и не было никогда? Элементарная бесчеловечность, которому нет оправданий, только и всего.

Аарон медленно скользит глазами по моему лицу и останавливается на губах, которые он когда-то самозабвенно целовал. От воспоминаний той ночи меня бросает в пламенный жар. И учитывая мою фотографическую память, испытываемые мной эмоции в тысячу раз ярче и насыщеннее.

Успокойся, Делла.

— Почему я помню их? — тихо бормочет вампир, завороженно глядя на мои губы, нежно-розовая помада на которых, должно быть, потемнела от того, что я уже дважды за последние несколько секунд их неосознанно облизнула.

— Кого? — осторожным шепотом.

— Твои губы.

— Что?

Вероятно, он сам не понял, как слова вырвались из его уст, потому что уже в следующую секунду принц неловко прочищает горло и отстраняется от меня. Чувство притяжения снова растворяется в воздухе, как и не бывало. В душе поселяется странное разочарование и отголосок тоски, тянущей и какой-то... неправильной, неуместной. Но я заставляю себя не думать об этом, поскольку уверена, что вскоре это пройдет. Как и в прошлый раз.

— Пойду, посмотрю, поймал ли кого-то Вэнс.

И только он собрался метнуться в коридор, как друг его опередил, сам появился в кабинете. С ношей на плече.

Небрежно кинув на пол чье-то тело, взъерошенный и помятый, принимается беспокойно ходить по комнате из угла в угол.

— Как мы сразу не поняли?! Этот чертов вампир нас всех одурачил! Кто ж знал, что этот, — пренебрежительный взмах руки в сторону мертвеца, — станет подслушивать изнутри! Снаружи-то как стояла защита от прослушки, так и стоит, не взломана. Глушитель мы с тобой не использовали, Аарон, — раздосадованно. — Думали, нерациональная трата сил. Незачем.

— Ты где его нашел? — спрашивает ректор, пиная носком труп, проверяя, жив ли.

— Он мертв, — подаю я голос, и мужчина с недоумением поворачивает ко мне голову.

— Во дворе, у черного входа. Слышал нас, хотел сбежать, — отвечает его друг, но Аарон неожиданно оставляет слова Вэнса без внимания, решительно обратившись ко мне:

— Откуда знаешь?

— Так видно же, — неопределенно повожу плечом, кожей чувствуя мерзкую атмосферу смерти, висящую в воздухе. Очень странное чувство, такого раньше со мной не случалось. Хотя, с другой стороны, трупов до этого момента мне видеть не приходилось.

— Мертв? — Резко спохватившись, Вэнс нагибается и грубо переворачивает труп лицом вверх, щупает шею, приоткрывает веки. — Черт! Перестарался! Не у кого теперь сведения выпытывать!

— Как ты поняла, что вампир мертв? — Аарон упрямо стоит на своем.

— Да не знаю я. Посмотрела на это "чудо", и сразу поняла, что неживое. Какая, к черту, разница?

— Как поняла? — продолжает напирать он, странно переглянувшись с Вэнсом.

— Так, что происходит?

Мне уже пора волноваться? Меня каким-то образом раскрыли?

— Корделия, спрошу прямо, — говорит Вэнс с серьезным лицом, — Ты видишь призраков?

— Чего?! — Глаза мои округляются, я потрясенно взираю на мужчин, которые, на мой взгляд, совсем с катушек съехали.

— Значит, нет, — непонятно почему расстроившись, цокает языком друг принца и присаживается на стул боком, рукой облокотившись на стол. — Ну хотя бы мы знаем, что субъект в этом городе. И этот гад, — кивает на пол, — не успел ему ничего передать.

На минуту воцаряется гнетущая тишина. Каждый думает о произошедшем. А я, кроме того, еще и о призраках. Они существуют? А главное — есть те, которые их видят? Если так, то что это за сила? Фейская? Или русалочья? Боже, это же бред! Но как бы там ни было, надо будет поговорить с родителями на эту тему, когда завтра те вернутся из морского плавания.

— У него должна быть база, если хотите, точка обозрения, откуда он наблюдал за всеми, кто входил в здание клуба, видел в окнах каждого интересующего его лица, явившегося через портал, и потому был в курсе ваших собраний, — уверенно заявляю я, нарушив гробовое молчание. И так и не решившись вновь посмотреть в черные глаза, в которых, как я могла заметить ранее, очень много вопросов ко мне.

— Корделия права, — Аарон направляется к выходу. — Идемте, прогуляемся по окрестностям.

— А... как же труп? — в замешательстве замерев посреди кабинета, спрашиваю я, глядя на то, как мои коллеги как ни в чем не бывало, целенаправленно и твердым шагом двигаются на выход.

— Вэнс потом уберет, — жестко бросает Аарон на ходу и через секунду скрывается в коридоре, откуда ярко слышны грохот его тяжелых шагов.

— Корделия, идем. Позже я избавлюсь от тела. Это несложно, — мягче заверяет Вэнс, после чего мы с ним следуем за Даркнессом.