Русфея. Прелестное создание

— Месье Бош. — Войдя в кабинет преподавателя, я усаживаюсь на стул перед мужчиной, которому от силы дашь тридцать, но в действительности же ему за сорок. Занят какими-то бумагами, делает какие-то пометки. — Полагаю, вы знаете, зачем я здесь.

— Предположу, Корделия, не для того, чтобы составить мне компанию в чаепитии, — и мужчина демонстративно цепляет красивыми пальцами чашку и делает глоток чая. — Верно?

— Давайте без прелюдий. — Я сама серьезность. Уверенно подавшись вперед и уперев сложенные руки на стол, сокращаю расстояние между нами. — В школе вы знали, кто я? Поскольку вы не удивились моему появлению на вашем занятии, знаете ли, напрашивается такой вывод. Так кто вы, Рафаэль? Вам же, кажется, нравилось, когда ученики вас называли по имени?

— Всё так же умна, — качая головой, отзывается с гордостью, но лицо учителя меняется буквально в следующую же секунду, — но не предусмотрительна. Ты хоть, прежде чем подобные беседы вести, убедилась, что нас не подслушивают?

В миг подобравшись, уточняю:

— А кабинет разве не...

— К твоему счастью, зачарован. — (И я облегченно выпускаю воздух из легких. Он инфаркта моего добивается?! Зачем же так пугать?) — Защита равносильна королевской. В башне Розалинды такая же стоит. Но тебе, девочка, не помешало бы впредь сто раз подумать, прежде чем заикаться о своем происхождении. Уши есть повсюду. Особенно здесь, в месте скопления всех созданий.

— Ты прав, Рафаэль, я приму твой совет к сведению. Однако, если тебя заботит моя безопасность, значит ты либо хороший знакомый моих родителей, что маловероятно, либо, я больше склоняюсь к этому варианту, человек самой королевы.

Строгость на симпатичном лице сменяется улыбкой.

— Говорю же, умна. — Поднявшись из-за стола и порывшись в сейфе, встроенном в стену так, что в обычном состоянии и не заметишь, мужчина кладет передо мной какие-то документы в папке, развязывает узел и демонстрирует первую страницу. — Все верно, я работаю на Розалинду. Я твой телохранитель, мне поручено следить за всем твоим окружением, подозрительных личностей проверять тщательнее, от неугодных избавляться.

С округленными глазами рассматриваю личные дела каждого, отрываюсь и резко поднимаю глаза на преподавателя.

— В смысле? Что значит избавляться?!

Столько информации сразу, что даже не успеваю прилично впасть в шок от того, что мужчина назвался моим телохранителем.

— Не волнуйся, не убивать. Просто убирать из твоей жизни.

— И кого, позволь спросить, ты уже успел убрать?! Не Логана ли случаем?!

— О нет, я здесь не причем, — отнекивается месье Бош, поправляя ворот рубашки и занимая свое преподавательское кресло. — Твой бывший сам сделал свой выбор. К сожалению, не в твою пользу.

— Очень на это надеюсь, иначе моему гневу не будет предела, — проговариваю сквозь зубы, едва ли не кипя от возмущения. Всю жизнь за мной следили — ой простите, присматривали! — какую реакцию Рафаэль еще от меня ждал, вываливая на меня всё это?!

— И всё же? Кого вы убрали?

— Мисс Кемпбелл, твою подругу Хлою. Ее ветреное поведение и умение постоянно встревать в неприятности вызывали опасения. Ты могла пойти по кривой дорожке и закончить, как она.

— Хлоя? Она ушла в седьмом классе. Так причиной были вы?

— Я.

— Но я бы никогда...

— Знаю, я просто перестраховался. Как тебе известно, подростковый бунт — частое явление. Потому такого поворота в твоей биографии я тоже не исключал.

— Ясно, — бурчу я, усилием воли сохраняя баланс между спокойствием и яростью. — Стоп, ты сказал "закончить, как она", что ты этим имел в виду?

— Она сидит за убийство собственного парня. Еще вопросы есть?

— Ничего себе. Я не знала... Кого еще стер из моей жизни?

— Луи Вильре.

— Мою первую любовь?

— Да какая там любовь! Вам обоим по восемь было.

— Ну-у-у, он всё же мне нравился. В детстве. Так что с тем мальчиком было не так? Помню, он всегда меня защищал, угощал конфетами.

— У этого мальчика, дорогая моя подопечная, были задатки нетрадиционной ориентации.

— Да?! — Узнай я тогда, в детстве, мое маленькое сердечко наверняка не выдержало бы. — Боже, ну и что в этом такого? Их сейчас полным полно. Не вижу в этом никакой опасности.

— Королева была против.

— Роза?

— Нет, тогда я еще руководствовался инструкциями Марианны Карсонфли. Старые взгляды, сама понимаешь. Она не могла примириться с тем, чтобы ее внучка, глядя на "недомальчика", тоже начала сомневаться в собственной ориентации.

— О боже, — я смеюсь. — Ты же несерьезно?

— У меня были четкие указания, и я не мог отойти от правил, — он разводит руками, мол "у меня были связаны руки и от меня никогда ничего не зависело".

— Значит, серьезно. Может, кого-то еще убрал? Не стесняйся, перечисляй. Думаю, списочек у тебя длинный.

— Да нет, не очень. Я заметил, ты сама вполне ответственно подошла к выбору своего окружения. По крайней мере, за последние лет пять я не убрал ни одного.

— Сочту это за комплимент моему интеллекту. Спасибо, — с иронией.

И хмуря брови, вновь возвращаю взор на страницы документа.

— Тут написано, что Даниэль Лабарр под подозрением. Почему?

— Я не до конца разобрался в ее личности. Вроде добропорядочный человек, главный инспектор к тому же. Но что-то в ней не дает мне покоя. Сам пока не понимаю, что.

— Ну раз всё нормально, зачем продолжаешь копать под нее? Даниэль потрясающая женщина, бабушка моей лучшей подруги. Порой слегка взбалмошная, смешливая, но чаще всего серьезная мадам. Она меня стрельбе обучила. Я вообще многому у нее научилась. Никогда и ни за что не поверю, что она не та, за кого себя выдает. Легче поверить в то, что моя кошка Жизель — перевоплотившийся в домашнее животное агент какой-либо тайной организации. Эта зараза пушистая мои кисти грызет и в мое отсутствие на картинах следы когтей оставляет, — заявляю, чувствуя раздражение и досаду от того, что не могу избавиться от нее, ибо люблю этот белый комок шерсти.

— Нет, с кошкой с твоей все в порядке. Я уже проверял.

— Шутишь? — Но натолкнувшись на серьезные глаза цвета серого дождя, сама же отвечаю. — Не шутишь.

— На последней странице твой Логан. Хочешь взглянуть?

— Нет, мне достаточно знать того, что он ни к чему не причастен. — Смотрю вопросительно, и он кивает, мол беспокоиться не о чем. — Ну хорошо, — с шумом закрыв папку, я смело обращаюсь к Бошу. — Рафаэль, я не хочу, чтобы ты следил за мной больше. Так моей тете и передай. А сейчас мне пора на занятие.

— Корделия.

— Что? — обернувшись у двери.

— Я не следил за тобой. В мои обязанности входит твоя абсолютная безопасность, только и всего.

— Да, но, согласись, неприятно, когда за тобой "присматривают"? — Выразительно вскидываю брови.

Помолчав, историк произносит:

— Неприятно, но зато ты жива.

— Я жива, ибо сама этого хочу.

— Не будь так самоуверенна. Большинство чужеродных агентов устранил я.

Хмурюсь. Агентов? Каких еще агентов?

— Убрал из моей жизни? — уточняю с неведомо откуда взявшимся в груди чувством беспокойства.

— Ликвидировал, — сухо отвечает он, и я открываю рот в немом изумлении.

— То есть как? Почему? В смысле... агенты?

— Это неважно, Корделия. Просто будь осторожна. А с королевой я поговорю. Ты уже взрослая девушка, и к выбору друзей подходишь с умом.

— Ох... А моих одногруппников проверил? Нет подставных лиц?

— Кстати, хорошо, что напомнила. — Рафаэль подходит к сейфу и достает еще одну папку, намного тоньше предыдущей, протягивает мне. — Ознакомься. Здесь личные дела одиннадцати твоих коллег по магии. Вампиры в том числе. Всем по двадцать лет, ибо второй курс. Изучишь характеры, просмотришь психологический портрет каждого и в понедельник вернешь мне.

— Ладно, я не прочь взглянуть на псих-портрет принцессы. Больно уж высоко летит пташка. Пороюсь в ее голове, попробую проанализировать ее поступки. — С радостью приняв документ, прячу ее в сумку.

Учитель усмехается:

— Характер Ариэллы не сладкий, но, не сомневаюсь, вы подружитесь.

— Ну уж нет, — фыркнув, спешу покинуть месье Боша и отправиться на занятие. Черт! Его же ведет Андро!