Грязь, которая не отмоется, никогда.
Всю жизнь она боялась темноты. Но теперь знала — есть вещи страшнее.
Его пальцы впивались в её запястья, оставляя синие звёзды. На память — шептал он. Чтобы не забыла.
——
Всю жизнь она верила в слова. Но его слова резали, как нож.
— Ты же любишь учиться, Грейнджер. Вот и выучи это.
Его голос — спокойный, почти ласковый.
Его руки — методичные, как у хирурга.
Толчки — грубые,глубокие,спазмом отдающие в виски.
——
Всю жизнь она гордилась своим умом. Но в тот момент мозг предал её, выдав спасительную пустоту.
Потолок.
Она запомнила потолок библиотеки.
Трещина в штукатурке, извивающаяся, как змея.
«Смотри на неё. Только на неё.»
Но тело не слушалось. Тело помнило.
——
Всю жизнь она контролировала каждую секунду. Но эти семь минут растянулись в вечность.
Семь минут.
Он засек время.
— Для чистоты эксперимента. — холодно улыбнулся он оставляя в ней дыру сознания. Воспоминаний.
——
Всю жизнь она ненавидела, когда к ней прикасаются без спроса. А он... он испытывал каждую её фобию, как учёный — реакцию подопытной крысы.
— Боишься?* — он дышал ей в ухо. — Напрасно,малышка.
Его смех.
Её тишина.
***
Теперь:
Она просыпалась среди ночи, вцепляясь в простыни.
— Его нет — шептала себе. — Его нет.
Но запах его одеколона — дорогого, с оттенком полыни — витал в воздухе.
Он следит? Уже играет?
Или просто плод фантазии?..
——
Он не оставит ее в покое. Ведь она сама начала эту игру..по его мнению. И игра уже началась. А она в свою очередь-даже не догадывалась.
Применять физическую силу? Нет уж. Не в этот раз.
- Она боялась темноты?
Теперь в коридорах Хогвартса внезапно гаснут факелы.
- Она ненавидела тишину?
Он научился исчезать бесшумно, оставляя её одну — с учащённым сердцебиением и воображением, которое дорисовывало его шаги за спиной.
Последней каплей стал ее главный страх.
Он пришёл к ней во сне.
— Ты боишься пауков, Грейнджер?
Его пальцы скользнули по её шее — ровно восемь точек касания.
Она проснулась с криком, который никто не услышал.
На простыне — настоящие пауки.
Маленькие.
Мёртвые.
И записка:
"Следующий раз будут больше."
«Это больше не может продолжаться!» — думала она.
После пауков что-то в ней перегорело. Страх сменился яростью. Глупой, отчаянной, самоубийственной яростью.
Она нашла его в Запретной секции библиотеки.
— Хватит — её голос звучал хрипло, — эти детские игры. Ты что, пятилетка, пугающий девчонок пауками?
Он медленно поднял глаза от книги.
— И что ты предложишь вместо, Грейнджер?
— Дуэль. Настоящую. Без свидетелей.
Его губы дрогнули. О, он так явно ждал этого.
——
Они встретились в Заброшенном классе.
Её заклинания были острыми,злыми — она била не чтобы победить, а чтобы убить.
И это была её ошибка.
Нотт дрался холодно, методично. Без напряга. Он знал,что одержит победу.
"Конфринго!" — её палочка вылетела из руки.
"Иммобулюс!" — тело одеревенело.
Она упала на спину, беспомощная. Как тогда в лесу.
Он наклонился над ней.
— Ты действительно думала, что сможешь победить?* — прошептал он, проводя палочкой по её щеке. — После всего, что я тебе показал?
Гермиона вдруг поняла:
Он никогда не играл.
Он дрессировал.
И теперь — урок окончен. Но вкусняшку за хорошие команды не дали. Мысленно она благодарила из за это,ибо же от унижения после-не отмыться.
Первое, что она почувствовала — холод каменного пола под спиной.
Потом — вес его тела.
И наконец — боль. Пронзающая. На сухую всегда больно.
— Не кричи — шептал он, зажимая ей рот. — Ты же не хочешь, чтобы кто-то услышал и... помог?
Последняя надежда.
Последняя иллюзия контроля.
Все испарилось в одно мгновение.
Акт. Он добивается полного контроля. Не только над её телом — над её гордостью.
Его пальцы впились в её запястья, пригвоздив к полу.
— Посмотри на меня — его голос звучал интимно,но в тоже время почти нежно.
Она стиснула зубы, отвернулась.
Удар.
Горячая боль рассекла щеку — он ударил её голой рукой, как отшлёпывают непослушного ребёнка за истерики.
— Я сказал, смотри.
Когда она медленно перевела взгляд, он улыбнулся.
— Хорошая девочка.
Унижение.
Он заставлял ее повторять за ним.
— Скажи: "Я проиграла".
Её губы дрожали.
— Я... п-роиграла.
— А теперь: "Спасибо за урок".
Слёзы катились по вискам, попадали в уши,а после на волосы.
— С-пасибо... за урок.
Он наклонился, его губы почти коснулись её уха:
— Кто твой учитель?
Тишина.
— Кто? — его рука сжала её горло.
— Ты! — вырвалось у неё, хрипло, сдавленно.
——
Перед тем как уйти, он вытер пальцы о её рубашку-как вытирают грязь.
Поправил манжеты,будто только что вернулся с приятной прогулки.
Оставил дверь открытой. Шанс, что кто-то войдёт и увидит... но никто не придёт. И он знал это-так же как и она.
"Грязь, которая не смывается"
После. Когда дверь закрылась. Когда осталась только она. И это новое, чужое тело, которое больше не принадлежит ей.
Она лежала на полу, слишком разбитая, чтобы дрожать.
Где-то на границе сознания:
— Липкость между бёдер.
— Солёный вкус крови на губах, когда кусала их, чтобы не кричать.
— Запах его кожи, въевшийся в её одежду.
"Встань" — приказала себе Гермиона.
Тело не слушалось.
——
«Очищение (которое не помогает)»
Вода была обжигающе горячей.
Она скребла кожу мочалкой, пока не выступила кровь.
— Ещё — шептала она себе — надо чище.
Но грязь была не снаружи.
Она — внутри. Навсегда.
В лёгких — потому что дышала одним воздухом с ним.
В груди — его пальцы там, под рёбрами.
В голове — его слова, которые теперь звучали в её мыслях.
——
«Зеркало»
Отражение лгало:
— Те же веснушки.
— Те же кудри.
— Тот же шрам на левом плече от битвы в Министерстве.
Но в глазах —
Что-то сломалось.
Что-то умерло.
Она часто называла это «Чтобы стать лучшей версией себя — нужно сломать себя полностью.» Но,она не знала,что это будет так больно. Тревожно. Мрачно.
——
«Одежда»
Она сожгла ту рубашку.
Пламя лизнуло ткань, оставив пепел, похожий на кожу после ожога.
«Глупость» — подумала. Он всё равно остался. В мышцах. В костях. В...
Монстр. Сущее чудовище.
Воспоминания с детства не прекращали крутиться в голове.
С ней ведь уже поступали так,почему она поверила? Зачем пошла туда? Зачем сама начала это?
Почему она плачет видя как он живет своей жизнью? Флиртует с другими. Развлекаться в свою пользу. Выбросив ее как ребенок - игрушку.
Он проходил мимо.
Без смешка.
Без намёка.
Без единого взгляда в её сторону.
Как будто она — просто ещё одна стена в замке.
Смеялся с одноклассниками.
Передавал сигарету Паркинсон.
Читал «Вестник пророка», как обычный студент перед уроками.
Мир продолжался, будто ничего не изменилось.
Гермиона пыталась злиться.
— Ненавижу — шептала в подушку.
Но даже ненависть казалась чем-то живым. А он оставил ей только —
Ледяное безразличие.
Тишину.
Пустоту.
——
И даже когда она сама подошла к нему со словами:
— Доволен? — её голос звучал хрупко, как тонкий лёд.
Он поднял глаза впервые за месяц.
— О чём ты, Грейнджер?
И улыбнулся. Искренне.
Как будто действительно не понимал.
Молчание хуже насмешек — оно заставляет её сомневаться в реальности произошедшего.
Её изоляция — мир продолжается, будто ничего не случилось.
Газлайтинг — его искренний вид ("О чём ты?") разрушает её восприятие реальности.
Молчание продолжалось. Но к этому прибавились его слюнявые спектакли.
*Первой стала Дафна Гринграсс.
Он прижал её к стене прямо напротив Грейнджер — нарочно, нарочно, чтобы та видела:
Как его пальцы запутались в светлых волосах Дафны.
Как та застонала тихо, когда он укусил её за губу.
Как он посмотрел прямо на Гермиону в последний момент, прежде чем закрыть глаза.
«Смотри» — говорил этот взгляд. — «Смотри и запоминай.»
*За столом Слизерина он кормил Пенси Паркинсон с вилки, та хихикала, прикрывая рот.
Обнимал за талию,а его пальцы ровно там, где у Гермионы остались синяки.
Шептал что-то на ушко,а потом смеялся, когда Пенси краснела.
А Гермиона давилась картошкой, чувствуя, как желудок сводит от тошноты.
Пальцы непроизвольно сжимают нож ей хотелось воткнуть его во что-нибудь. В него. В себя. Не важно.
*А после он пригласил когтевранку в 8 курса в запретную секцию библиотеки.
Гермиона слышала. Все. До мелочей.
Тихий и смущенный смех когтевранки.
Его шепот — Ты такая красивая...
Стон, и стук книги о пол — случайно уронили, конечно же.
Грейнджер вцепилась в пергамент в руках — порвала его пополам. Задаваясь лишь одним вопросом. Почему?
Почему она чувствовала такую жгучую ревность — ведь ненавидит его.
Желание — хоть и боится его.
Пустоту — когда он смотрит в её сторону,показывая,что у него все прекрасно.
«Это часть игры» — поняла она.
«Он знает. Он всегда знал.»