Бесцветный человек

«Никогда бы не подумала, что окажусь в тюрьме. Запертая, покинутая, преданная самыми близкими. За что? Почему? Первое время я была настолько шокирована произошедшим, что была совершенно не в состоянии хоть как-то соображать. Моими вечными спутниками в этом заточении были злоба и тишина. Я прислушивалась к каждому слову, к каждому шороху. Остаться наедине со своими самыми гадкими мыслями невероятно сложное испытание. А не возненавидеть своих мучителей еще сложнее.»

Лили вошла в родительскую квартиру полная решимости разобраться в конфликте и убедить родственников в правильности своего выбора. Мать девушки ждала ее в коридоре. Скрестив руки на груди, она взглядом оценщика, принимающего товар на продажу, быстро осмотрела дочь.

- Вижу ты вернула этот «подарок», - последнее слово источало яд.

- Нет, я отдала его на время, но не отказалась совсем.

- Очень жаль. Ты разочаровала меня, Лили.

- Что прости? Я?

- Конечно ты! А кто притащил в дом эту шваль.

- Попрошу тебя так не выражаться в адрес человека, которого я люблю.

- Тебе так кажется.

- Что?

Женщина, смягчившись неожиданно подошла к дочери и по-матерински взяв за руки мягким голосом добавила:

- Лили, детка, ты еще слишком молода и не способна отличить настоящие чувства, истинную любовь от жалости и сострадания.

- Я вполне четко разделяю эти понятия.

- Конечно, это моя вина. Это я воспитала тебя такой доброй и отзывчивой, – в глазах женщины заблестели слезы, - поэтому ты такая внушаемая.

- Что?

- Да, это так. Это отребь... этот человек, воспользовался твоей мягкосердечностью и внушил тебе мысль, что ты любишь его. Но это совершенно не так. Ты поймешь это.

- Но откуда тебе знать, что мои чувства не настоящие?

- Потому что я это вижу, я же твоя мать! Я выносила и родила тебя. Я воспитывала, кормила, одевала тебя, читала тебе сказки на ночь.

- Сказки мне читала бабушка. Не путай!

- Я твоя мать, я лучше знаю, что нужно моему ребенку. Я уверена, ты просто увлечена его необычной внешностью, тебе просто хочется выделиться таким образом на фоне друзей. Это нормально. Но все хорошо в меру, заканчивай свои игры и найди себе подходящего ухажера.

- Игры? Выделиться? Нормального? Марк нормальный! Он отличный парень, у меня не было друга лучше его. Не было собеседника интереснее его. Модели лучше, чем он.

- Так это тот парень, которого ты рисовала?

- Да, а что?

- Теперь мне все окончательно ясно. Конечно, я права. Ты просто увлеклась своим искусством. Оно никогда никому ничего хорошего не приносила, из-за него все беды, - Роза замолчала, кивая своей мысли, - да, люди творчества любят все необычное. Конечно, это все несерьезно.

- Мама, ну почему ты не веришь мне? Почему уверена, что я не люблю Марка?

- Да потому что невозможно действительно полюбить это. Ты его видела? Бледный как сама смерть. У меня кровь в жилах стынет от одного его присутствия. Я чуть рассудка не лишилась, когда он вошел, - окончательно вышла из себя вершительница судеб.

Женщина говорила с пренебрежением, отвращением, ей все время хотелось скривиться словно, она наступила в коровий навоз. Вспомнив, что к дочери прикасался «этот человек» она бросила руки девушки и отшатнулась. Ее непонимание, нежелание принимать выбор дочери, разбивали Лили сердце. Художница со слезами на глазах сделала несколько шагов вперед протягивая руки к матери.

- Мама... мама... - Лили звала мать, словно потерявшийся в лесу ребенок, - как ты можешь...

- Ты не понимаешь, тебя ничего не ждет с этим человеком.

- Но я уже счастлива с ним...

- Это твое воображение, на самом деле ты несчастна, но я тебе помогу, - женщина подскочила к дочери поймав ее за руки, - я помогу, просто доверься своей мамочке, - она с силой прижала голову дочери к собственной груди, - поплачь, все пройдет. Ты поймешь, я права. Вот увидишь. Я всегда права. Разве я когда-нибудь ошибалась? Нет! И в этот раз я тоже права.

- Мама... тебе просто нужно получше узнать его, и ты непременно увидишь какой он замечательный. Сколько добра и нежности в его сердце. Мама, моя жизнь это он.

- Нет, нет, нет. Твоя жизнь это мы, это семья, университет, друзья. Твои друзья. Да, что они о нем говорят?

- Мы не общаемся.

- Что? Давно?

- С моего прошлого дня рождения.

- Но... ты же говорила, что у вас все хорошо. Где ты пропадала все время? Вы же... вы же летом ездили в поход с Еленой и остальными? Как же... так?

- Мы разошлись из-за Марка год назад, с тех пор Елена ведет себя как конченая стерва, а Алекс практически не ходит в университет. Все это время я была с Марком. И нам хорошо вместе, пойми же, мама, я люблю его.

- Антон? Петр? Что с ними?

- С Антоном, мы в действительности никогда и не были друзьями, а Петр... с Петром все сложнее. По правде сказать, у меня никогда не было настоящих друзей. Благодаря Марку я поняла это.

- Ну не расстраивайся, вы непременно помиритесь!

- Я не хочу с ними мирится. Я ни с кем не ругалась. Мы разные люди и смотрим на этот мир по-разному. В этом нет ничего плохого, но общаться я с ними уже никогда не буду. Марк показал мне это, он заставил меня задуматься о вещах, которые я не замечала. О себе, своем поведении. О своих желаниях. О том, чем я хочу заниматься, когда получу диплом.

- Что за глупый вопрос, экономикой конечно. Зачем ты тогда учишься?

- Я не люблю экономику, я не понимаю ее. Лекции для меня сплошное мучение. Я хочу рисовать. Вот что приносит мне радость. После окончания университета я бы хотела поступить на курсы, чтобы стать настоящим художником.

- В смысле «тебе не нравится экономика»? Ты же хотела там учится?

- Нет, этого хотела ты. А я всегда мечтала рисовать.

- Это не профессия! Как мне людям говорить, что моя единственная дочь выбрала жизнь оборванца и закончит алкоголичкой в канаве?

- Почему ты так уверена в этом? – девушка высвободилась из цепкой хватки родительницы.

- Художествами много денег не заработать.

- Может мне не нужно «много денег»? Я просто хочу быть счастливой. А самой счастливой я себя чувствую только рядом с Марком, держа кисточку в руках.

- Ты бредишь. Он тебя чем-то опоил. Совершенно точно. Ты под кайфом? Ты употребляешь наркотики? Он заставляет тебя?

- Что? Нет! Ты готова приписать ему все беды человечества. Мама, я люблю его. Он хороший человек, – Лили отшатнулась от женщины.

- Что ты заладила «люблю, люблю». Я сказала – не любишь!

- Но...

- Никаких, но! Будет так как я сказала, потом мне еще спасибо скажешь.

- Ты не слышишь меня. Не хочешь слышать. Ты настолько зациклена на своих желаниях, что не видишь, как ранишь своего ребенка.

- Как ты смеешь со мной так разговаривать?

- Мама, мне не пять лет. Я взрослый человек, способный принимать решения относительно своей жизни. И я не брошу Марка, как бы ты к этому не относилась.

- Пока ты живешь здесь, я буду принимать решения. А пока я жива, ноги этого белесого в моем доме не будет.

- Мне жаль, это слышать. Надеюсь, что со временем ты поймешь меня, а пока я поживу у Марка.

Девушка обошла ошарашенную женщину и направилась в некогда свою комнату.

- Стоять! Я тебя не отпускала. Я еще не все сказала.

- Ты сказала уже достаточно. Я соберу вещи и завтра с утра съеду, - не обращая внимания на раздававшиеся за спиной крики и угрозы, Лили спокойно вошла в комнату и заперла за собой дверь. Оказавшись в своем убежище, девушка прислонилась спиной к двери. Провалив попытку отдышаться и справиться с нахлынувшими эмоциями, она съехала по лакированному дереву на пол и в отчаянье заплакала, при этом стараясь не издавать ни звука. Обида, страх, непонимание причин такой ярости, направленной на невинного человека, не давали ей подняться. Художница обхватила свои колени руками, так она проплакала несколько часов. Окончательно выбившись из сил, девушка провалилась в сон прямо на мягком ковре рядом с дверью.

Возможно, от чересчур эмоционального дня, возможно по другой причине, Лили всю ночь терзал кошмар. Она тонула в бушующем море, черные волны то подхватывали ее, словно щепку и несли в верх, то кидали с устрашающей силой вниз. Девушка пыталась кричать, но голос лишился силы. В момент, когда тело ослабло и она была готова медленно опуститься на дно, серые тучи расступились, даря единственный луч надежды. Стихия тут же успокоилась, давая Лили увидеть, освещенный солнечным светом остров. Посреди небольшого участка суши, стоял Марк. Он отрешенно смотрел на ее бесполезные попытки плыть, ни один мускул на его лице не дрогнул. Глаза были пусты, руки висели плетьми вдоль тела. Молодой человек развернулся и не обращая внимание на молчаливые призывы о помощи ушел прочь. Огромная волна накрыла Лили с головой. Буря вновь ожила, навсегда сомкнув свои объятия над девушкой.

Художница вздрогнула и проснулась. Ее била мелкая дрожь. Девушка поднялась, все тело болело, мышцы ломило, голова раскалывалась. Шаг за шагом Лили приблизилась к столу. Ноутбука не было. Моментально проснувшись и забыв о боли, она метнулась к тумбочке. Не найдя на привычном месте свой телефон, девушка подбежала к двери. Заперто. Безуспешно дергая за ручку Лили колотила кулаком лакированное дерево.

- Мама? Мама? Выпусти меня. Это уже не смешно!

- Разве ты слышишь мой смех? – послышался ледяной голос матери с другой стороны стены.

- Мама, открой дверь.

- Только, когда вся эта ересь выйдет из тебя и ты поймешь, что нельзя подбирать на помойке и тащить в дом всяких дрянных котят.

- Ты сошла с ума. Верни мой телефон.

- Пусть так. Ради своей дочери я готова на все.

- Мам, прошу тебя верни телефон.

- Чтобы ты позвонила этому мерзавцу? Нет! Получишь назад свои вещи, когда я буду уверена, что ты забыла о нем.

- Что? И как долго ты собираешься меня здесь держать?

- Столько, сколько потребуется, - раздался четкий звук удаляющихся шагов, открылась и закрылась входная дверь.

- Мам? Мама? Нет... прошу...выпусти меня, - Лили изо всех сил билась в дверь, но эту преграду ей было неодолеть. Сдавшись, девушка сползла по дереву на колени. Слезы вновь полились поее лицу. Ей больше ничего не оставалось, кроме того, как плакать от полногобессилия.