Глава II Возвращение в Рим
Солнце палило над Форумом, отражаясь от мраморных колонн, словно от полированного щита. Марк Валерий шагал по мощёной дороге к Курии, его алый плащ трибуна развевался за спиной, а доспехи, всё ещё хранящие пятна грязи с берегов Рейна, поскрипывали. Толпа расступалась: торговцы, плебеи, патриции в белоснежных тогах — их взгляды были разными: любопытство, зависть, а порой и презрение. Победа на Рейне сделала Марка известным, но Рим был городом, где слава рождала врагов быстрее, чем союзников. Рядом шагал Гай Корнелий, его винис постукивал по мостовой. Центурион хмурился, оглядывая толпу. «Слишком много глаз, трибун, — пробормотал он, щурясь на группу сенаторов у храма Юпитера. — Они уже точат ножи». Его голос, грубый, как камни Кампании, был полон презрения к политике. Марк кивнул, чувствуя холодок в груди. Гай был прав: Рим не прощает тех, кто возвышается слишком быстро. Флавий, шедший позади с другими легионерами, не мог оторвать глаз от статуй и арок Форума. «Вот он, Рим, — думал он, сжимая рукоять гладия. — Если трибун Валерий разбил германцев, я тоже смогу стать кем-то». Но его восторг омрачался тревогой, когда он замечал перешёптывания сенаторов. Он не понимал их интриг, но чувствовал: эти люди опаснее варваров. У входа в лагерь легионеров, разбитый на Марсовом поле, Гай остановился и повернулся к Флавию. Его лицо, изрезанное шрамами, было суровым. — Тит Флавий, — рявкнул он, и новобранец замер, словно перед ударом. — Ты в бою чуть не уронил щит, когда германец на тебя пошёл. Хотел сбежать, как заяц? Флавий побледнел, его пальцы задрожали. — Нет, центурион, я... я держал строй! — выдавил он, но голос дрогнул. Гай шагнул ближе, его винис угрожающе качнулся. — Держал строй? Ты чуть не подставил всю центурию! — Он помолчал, глядя в глаза Флавия, затем смягчился. — Но ты не побежал. Это уже что-то, парень. В следующий раз держи щит крепче, и, может, доживёшь до ветерана. Флавий выдохнул, его лицо озарила робкая улыбка. Марк, стоявший неподалёку, заметил эту сцену. «Гай жёсток, но справедлив, — подумал он. — Он знает, как держать людей в узде, но не ломает их». Впервые за день Марк почувствовал, что у него есть союзник, на которого можно положиться. Он кивнул Гаю, и тот ответил лёгким поклоном, словно говоря: «Я здесь, трибун, но не жди, что буду молчать». В Курии воздух был тяжёлым от запаха воска и пергамента. Сенаторы на мраморных скамьях замолчали, когда Марк вошёл. Их тоги сияли белизной, но лица были холодными. Сенатор Кассий Лонгин, тощий, с орлиным носом, заговорил первым, его голос был мягким, но ядовитым. — Марк Валерий, твоя победа на Рейне достойна похвалы. Но не опрометчиво ли было рисковать легионом ради славы? Потери, говорят, были велики. Марк стиснул зубы, вспомнив Луция, чья кровь всё ещё снилась ему по ночам. — Потери неизбежны, сенатор, — ответил он, стараясь говорить твёрдо. — Но мы защитили границу. Рим в безопасности. Кассий улыбнулся, но его глаза остались холодными. «Мальчишка дерзит, — подумал он. — Его слава угрожает моему влиянию. Надо приструнить его». — Конечно, — сказал он вслух. — Но сенат должен обсудить, достоин ли ты дальнейших почестей. Гай, стоя у входа, сжал винис так, что дерево скрипнуло. «Проклятые тоги, — подумал он. — Они не видели крови на Рейне, а судят». Флавий, рядом, нервно теребил ремень доспехов, его мысли путались: «Почему они так говорят? Трибун спас нас всех!» Двери Курии распахнулись, и вошёл император Траян, окружённый преторианцами. Его броня с золотыми орлами сверкала, взгляд был острым, как пилум. Зал затих, даже Кассий опустил глаза. — Я слышал о твоей победе, Валерий, — сказал Траян, его голос был твёрд, как гранит. — Ты спас легион там, где другие бы бежали. Рим нуждается в таких. Марк склонил голову, скрывая смесь гордости и тревоги. — Благодарю, император, — ответил он. Траян кивнул, но его взгляд задержался. «Он молод, но в нём огонь, — подумал император. — Если направить его, он станет мечом Рима. Или угрозой». — Мы ещё поговорим, трибун, — добавил он. — После пира в честь твоей победы. Позже, в лагере, Марк обсуждал с Гаем планы на будущее. — Император хочет отправить нас в Британию, — сказал Марк, разглядывая карту провинций. — Там бунты, и нужен быстрый удар. Гай нахмурился, ткнув пальцем в карту. — Быстрый удар? Трибун, Британия — это болота и дикари, которые бьют из засады. Надо укрепить лагерь и идти медленно, иначе потеряем половину легиона. Марк покачал головой. — Медлить нельзя. Император ждёт победы, а не осады. Мы ударим, как на Рейне, — резко и неожиданно. Гай выпрямился, его голос стал жёстким. — На Рейне мы едва не потеряли всё. Ты спас нас, трибун, но риск был безумен. Ещё одна такая авантюра, и мы будем хоронить не одного брата, а весь легион. Марк вспыхнул, но сдержался. — Я учту твой совет, центурион. Но решение за мной. — Гай кивнул, но его глаза говорили: «Ты ошибаешься, мальчик». Флавий, чистивший доспехи неподалёку, услышал спор. Его сердце сжалось. «Гай не верит в трибуна? — подумал он. — Но он же герой... Или я ошибаюсь?» Впервые за день Флавий почувствовал сомнение, и оно было горьким, как рейнский туман. Той ночью, в палатке, Флавий сидел при свете масляной лампы, сжимая стилус. На куске пергамента он писал матери: «Мама, я в Риме, жив и здоров. Но боюсь, что не вернусь. Война... она не такая, как в балладах. Молю Марса, чтобы он дал мне храбрости». Его рука дрожала, и капля чернил упала на пергамент, как слеза. Гай, заметив это, вошёл в палатку и сел рядом. — Пишешь домой, парень? — спросил он, его голос был мягче обычного. Флавий кивнул, не поднимая глаз. Гай помолчал, затем заговорил: — Когда мне было столько же, сколько тебе, я тоже боялся. В Галлии, в первом бою, я уронил щит. Мой центурион чуть не прибил меня, но сказал: «Страх — это не позор, позор — не встать после». Мы выстояли тогда, как выстояли на Рейне. И выстоим в Британии, если будем держать строй. Флавий посмотрел на него, и в его глазах мелькнула надежда. — Ты думаешь, трибун Валерий нас поведёт? — спросил он тихо. Гай усмехнулся. — Он храбр, парень. Может, слишком. Но если он научится слушать, то станет великим. А мы — мы будем держать строй. — Он хлопнул Флавия по плечу и вышел, оставив новобранца с его письмом. На пиру в доме сенатора Публия Марк увидел Ливию. Она стояла у фонтана, её тёмные волосы струились, а зелёные глаза сверкали. — Ты тот самый трибун с Рейна? — спросила она, её голос был насмешливым, но тёплым. — Ливия, — представилась она, улыбнувшись так, что Марк на миг забыл о Кассии, сенате и боли в сердце.— Марк Валерий, — ответил он, чувствуя, как кровь быстрее побежала по венам. Но он знал: Рим — это не только сражения, но и игры, где один неверный шаг может стоить жизни.
Кассий Лонгин
Возраст: 48 лет
Роль: Сенатор, политический антагонист Марка Валерия
Происхождение: Происходит из древнего патрицианского рода Лонгинов, некогда влиятельного, но утратившего былую славу из-за политических интриг и неудачных браков. Родился в Риме, получил лучшее образование, включая риторику и философию, что сделало его мастером ораторского искусства.
Внешность: Высокий, худощавый, с орлиным носом и тонкими губами, которые часто складываются в ядовитую улыбку. Его глаза, тёмные и цепкие, будто проникают в мысли собеседника. Тога всегда безупречно белая, украшена пурпурной каймой, подчёркивающей его статус. Седеющие волосы аккуратно уложены, но редкие морщины выдают возраст и напряжение.
Характер:
Сильные стороны: Хитроумный стратег, мастер манипуляций и политических интриг. Его речи в сенате убедительны, а связи среди патрициев и преторианцев делают его опасным. Умеет скрывать свои истинные намерения за маской учтивости.
Слабости: Зависть к молодым и успешным, таким как Марк, и страх потерять влияние. Его гордыня делает его уязвимым для ошибок, особенно если его недооценивают. Втайне боится, что его род окончательно угаснет.
Ключевая черта: Ядовитая харизма, которая позволяет ему манипулировать другими, но его одержимость контролем делает его предсказуемым для тех, кто видит его слабости.
Траян (Марк Ульпий Траян)
Возраст: 45 лет
Роль: Император Рима, фигура власти и загадочный покровитель Марка
Происхождение: Родом из провинции Испания Бетика, первый император неиталийского происхождения. Поднялся благодаря военным заслугам и поддержке сената. Его правление (предположительно 98–117 н. э.) знаменует расцвет империи, с акцентом на военные кампании и реформы.
Внешность: Крепкий, с военной выправкой, несмотря на возраст. Лицо суровое, с глубокими морщинами от походов, но глаза живые, излучающие ум и решимость. Короткие тёмные волосы с проседью, броня с золотыми орлами подчёркивает его статус. Часто носит пурпурный плащ, символ императорской власти.
Характер:
Сильные стороны: Харизматичный лидер, стратег и реформатор, способный вдохновлять легионы и сенат. Умеет балансировать между милосердием и строгостью, что делает его популярным среди народа. Видит в Марке потенциал, но проверяет его.
Слабости: Параноиден в отношении предательства, что заставляет его подозревать даже союзников. Его амбиции расширить империю (например, до Парфии) иногда приводят к переоценке сил Рима.
Ключевая черта: Умение видеть потенциал в людях, но держать их на расстоянии, пока они не докажут лояльность. Его фраза «Рим выше всех» отражает его мировоззрение.
Ливия
Возраст: 28 лет
Роль: Жена сенатора Публия, потенциальный романтический интерес Марка и фигура интриги.
Происхождение: Дочь богатого купца из Антиохии, выданная замуж за Публия для укрепления политических связей. Её восточное происхождение делает её экзотической фигурой в Риме, но вызывает недоверие у патрициев.
Внешность: Среднего роста, с длинными тёмными волосами, струящимися, как шёлк, и зелёными глазами, которые кажутся одновременно насмешливыми и проницательными. Её движения грациозны, а одежда — изысканные столы и украшения из Сирии — подчёркивает её чужеземную красоту. Улыбка скрывает загадку.
Характер:
Сильные стороны: Умная, харизматичная, с острым чутьём на политические игры. Умеет манипулировать мужчинами, используя своё обаяние, но делает это тонко. Её восточное воспитание дало ей знания о дипломатии и торговле, что делает её ценным союзником.
Слабости: Уязвима из-за своего статуса жены Публия и иностранки в Риме. Её амбиции могут привести к риску, особенно если она свяжется с Марком. Втайне тоскует по свободе, которой у неё никогда не было.
Ключевая черта: Двойственность — она балансирует между искренностью и расчётом, что делает её непредсказуемой.
Публий (Гай Публий Корнелий)
Возраст: 60 лет
Роль: Сенатор, муж Ливии, второстепенный антагонист или нейтральный персонаж
Происхождение: Из рода Корнелиев, одного из старейших в Риме, но его ветвь утратила былое влияние. Богат, благодаря торговым связям и браку с Ливией, чьё приданое укрепило его состояние. Бывший консул, ныне влиятельный, но не активный сенатор.
Внешность: Низкорослый, с дряблой кожей и редкими седыми волосами. Его тога украшена золотой вышивкой, но движения медлительны из-за подагры. Глаза мутные, но иногда вспыхивают хитростью. Носит массивное кольцо с печатью рода.
Характер:
Сильные стороны: Опытный политик, знающий, как выживать в сенате. Его богатство и связи делают его влиятельным, несмотря на возраст. Умеет держаться в тени, избегая прямых конфликтов.
Слабости: Самодовольство и лень, вызванные годами роскоши. Подозревает Ливию в неверности, но слишком слаб, чтобы контролировать её. Его зависимость от Кассия делает его уязвимым.
Ключевая черта: Пассивная хитрость — он не лидер, но умеет выживать в бурях римской политики.