Наследники

Гроза ушла, раскаты грома были ещё слышны, но где-то вдалеке. Они были настолько еле различимы, что если не прислушиваться, то можно было даже не заметить их. Единственным доказательством того, что гроза была, мог служить воздух, наполненный запахом свежести.

Лили глубоко вдохнула, приятный влажный воздух наполнил её грудь, немного щекоча нос. Ей необходима была короткая передышка после событий последнего часа. Да что уж там говорить, после событий последних дней.

Она ещё не успела прийти в себя после встречи с Айзеном и своего побега, как новая волна потрясений накрыла её с головой. Всё началось внезапно. Сначала тревога, заставившая Лили сжаться в маленький комок, затем резкая боль, пронзившая её изнутри. Первые мгновения она не понимала, что происходит, но затем осознала, что боль и тревога не её собственные. Где-то далеко очень больно и страшно было Андрашу. И пока Лили лихорадочно пыталась понять, что ей делать, боль и тревога смешались с ещё одним чувством, уже почти что забытым. Сестра звала её.

Лили и Огма всегда могли найти друг друга, где бы они не находились, ведь их связывали кровные узы, а в мире селемов они значили очень многое. Но связь оборвалась, когда Огма исчезла, и все попытки Лили найти её были тщетны. А сейчас Лили не верила тому, что ощущала. Сестра искала дорогу к ней, но связь была такой слабой, что Лили почти потеряла её.

Прежде чем кто-то из присутствующих успел что-либо сделать, Лили схватила нож, которым Акинфия ещё минуту назад резала ингредиенты для супа, и порезав руку начала лихорадочно выводить символы на полу своей кровью.

- Что ты делаешь? – запищал от испуга Холло.

- Лили, твоя рука! – всполошился Игнат.

- Всё в порядке, не мешайте! Я должна показать ей путь, - на одном дыхании проговорила Лили.

В следующее мгновение яркая вспышка света озарила комнату. На долю секунды каждый из присутствующих потерял способность видеть, в том числе и Лили. Но она почувствовала присутствие Огмы прежде, чем возможность её увидеть вернулась к ней.

Представшая перед Лили картина заставила её задрожать от страха, боли и радости, которые смешались в её сердце в невероятный дикий коктейль. Посреди комнаты, там, где она начертила символ своей кровью, стояла Огма. Она была не похожа на прежнюю себя: худая, щёки впали, черты лица заострились, а когда-то роскошные чёрные волосы были похожи на паклю. От бессилия Огма опустилась на колени, прямо на пол.

Рядом с ней стояли Диметриус и Кегелем, на руках последнего безжизненно болтался Андраш. Посмотрев на него, Лили вскрикнула и закрыла рот рукой, стараясь подавить вопль ужаса, чуть не вырвавшийся из её груди.

- Акинфия, мальчику нужна помощь, - тихо сказала Огма.

Старуха, не проронив ни слова начала копошиться в своих склянках, ища какие-то снадобья.

- Огма, это, правда, ты? – Йоханс так и стоял с открытым ртом, с того момента как эта странная компания появилась из неоткуда.

- Что, ужасно выгляжу? – усмехнулась она.

- Огма... - Лили не смогла сказать ничего больше. Она не могла подобрать слов, которые бы могли выразить то, что она чувствовала, глядя на сестру.

- Здравствуй, сестрёнка, - Огма улыбнулась ей.

Она встала, и подошла к Лили, не так легко как прежде, но так же грациозно, и обняла. Лили почувствовала, как огромный тяжёлый груз, который огромным камнем висел на её душе, наконец-то куда-то исчез. Огма была с ней. Годы поисков наконец-то подошли к концу.

- Андраш... Что с ним произошло? – спросила Лили.

- Расплата за выбор, - ответила Огма.

***

Отойдя от окна, Лили прикрыла ставни, что бы холодный послегрозовой воздух не навредил Андрашу. Он весь бледный лежал без сознания, на той части лица, что не была покрыта бинтами, выступила испарина. Акинфия дала ему одно из своих целебных снадобий, и теперь оставалось лишь ждать, что Андраш сможет поправиться после полученной травмы.

Лили присела на стул, стоявший рядом с кроватью. Она взглянула на Андраша, а затем на свои руки, которые теребила уже некоторое время. Какой же бесполезной она себя сейчас ощущала! В глубине души она понимала, что раны не затянутся в мгновение ока, и что она не способна вернуть Андрашу глаз. Лили знала, что однажды наложенная, печать души лишала её возможности использовать на этом человеке свои способности в полную силу. Но от этого понимания легче ей не становилось.

Наконец она набралась смелости и взяла Андраша за руку, та была горячей. Лили обратилась к магии, которая жила внутри неё, к своей целительной силе, стараясь облегчить его страдания, несмотря на то, что печать ограничивала возможности её дара.

Она не помнила, сколько времени она провела рядом с бесчувственным Андрашем, но за окном уже стемнело.

Дверь тихонько приотворилась, и внутрь заглянул Холло.

- Лили, - позвал он. – Акинфия приготовила ужин, тебя все ждут.

- Спасибо, Холло, я не голодна.

- Акинфия знала, что ты это скажешь и просила передать, что голодная и тощая ты мало пользы принесёшь своему Андрашу.

Лили грустно улыбнулась.

- Хорошо, Холло, скажи ей, пожалуйста, что я сейчас приду.

***

На кухне было жарко, в прямом и переносном смысле. Лили вошла в тот самый момент, когда Йоханс, не скупясь на выражения, поносил Петера Адера. Стоило ей войти, как он притих. Огма, видимо, слушавшая его без особого энтузиазма, сразу переключила внимание на сестру:

- Как там Адер младший? – спросила она.

- Всё так же без сознания. Правда, жар, кажется, чуть спал, - ответила Лили, опустившись на свободный стул.

Немного помолчав, Лили спросила:

- Что произошло? Я хочу знать всё.

- Что ж, пожалуй, это будет очень долгий рассказ, - ответила Огма. – И вести его придётся не только мне, - она бросила многозначительный взгляд на Кегелема и Диметриуса.

- Не думаю, что мы сможем внести ясность, - отозвался Диметриус.

- Это тебе только кажется, пока, - улыбнулась Огма.

Расположившись поудобнее, она начала говорить:

- Когда-то давно, перед своей смертью царь Токилетеш создал семь печатей, что бы защитить этот мир и его обитателей от демонов.

- О, ну, если начать со времён бабушкиных сказок, то так мы и до утра не управимся, - застонал Йоханс, но тут же получил заправскую затрещину от Игната.

- Поначалу всё шло как надо, но затем, люди, преисполненные корысти, начали пытаться добраться до демонов сквозь печати, желая получить богатства, власть и многое другое.

- Но как они это делают, если печати отделяют демонов от нас? – спросил Диметриус.

- В мире есть много видов магии. Одна сильна, другая слаба. Магия Токилетеша была сильнее всех, но помимо него были и те, кто мог подчинять себе стихии, или обладал каким-то даром.

- Селемы?

- Не только они, - ответила Огма. – Есть магия крови, и если тот, кто использует её силён духом, то многое может стать ему под силу. Но эта магия таит в себе большую опасность.

- Как-то Андраш сказал мне, что магия может омрачать душу, он имел ввиду магию крови? – спросил Лем.

- Да. Ваш друг один из тех, кому она доступна. К счастью для него, он ею не злоупотреблял, в отличие от отца. Но о князьях Адер поговорим позже.

Огма отпила несколько глотков отвара, который ей подала Акинфия, прежде чем продолжить.

- На протяжении многих лет я видела, как люди пытаются добраться до демонов. Я смотрела, наблюдала, но была слепа, - Огма грустно усмехнулась. – Я считала, что если люди и доберутся до низших демонов, то ничего страшного не произойдёт. Они и так просачивались в этот мир, потому что связаны с негативными эмоциями людей. Но годы шли, люди всё сильнее овладевали магией крови, и они нашли способ вступить в связь с высшими демонами. Некоторые из них смогли впускать демонов в свои тела, пусть и не на долгий срок. Когда до меня дошли слухи о том, что Круг Восьми замышляет, было уже слишком поздно.

- Круг Восьми? Кто это? – спросил Холло.

- Сторонники Драгоша Марена, в основном знать, военные, чиновники, - пояснил Йоханс.

- Токилетеш был не дурак, он сделал печати неразрушимыми для любого существа, жившего на земле. Люди слишком слабы, селемы не могут причинить вред печатям, демоны не могут к ним даже прикоснуться. Но Круг Восьми решил создать тех, кого не было в природе.

- Наследники... - прошептал Кегелем.

- Да, верно. Они посчитали, что дитя человека и демона способно прикоснуться к печати и обладает достаточной силой, что бы её разрушить. Когда я узнала об этом плане, было слишком поздно, одно такое дитя уже жило во чреве матери. Я пришла к ней, эта женщина умоляла меня защитить ребёнка, может быть и не надо было так поступать, но тогда я не смогла ей отказать и помогла спрятать его. Вы знаете этого ребёнка под именем Айзен Фишер.

Лили слушала Огму, но голос её казался таким далёким. Но наконец-то для неё всё встало на свои места. И поведение Айзена в замке, и его слова, сказанные в их последнюю встречу.

- По нелепому стечению обстоятельств мальчишка оказался рядом с седьмой печатью.

- Ева...

- Да, девочке не повезло с другом, - усмехнулся Йоханс.

– Но об этом я узнала много позже. После того, как я спрятала Айзена, я узнала о том, что за пару лет до этого родился ещё один мальчик, в котором течёт кровь демона.

Огма замолчала, её пронзительные жёлтые глаза, не отрываясь, смотрели на Кегелема.

- Я не знал. Не знал до того момента, как ты сказала мне, - ответил он не безмолвный вопрос окружающих.

- Ты? – Диметриус смотрел на него во все глаза.

- Прости. Я должен был сказать, но не знал как, - Лем закрыл лицо руками. – Я знал, что у меня есть некие способности, но до недавнего времени я практически ими не пользовался. Они пугали меня, если бы не бабушка...

- Да, Юдит убедила тебя, что твой дар дан во благо. Я сказала ей это сделать, - Огма улыбнулась. – Юдит была прекрасной женщиной, она очень любила тебя. И, по правде говоря, она действительно верила в это, я, кстати, тоже.

- Что было дальше? – спросил Диметриус. – И не думай, что мы закончили, - бросил он Лему. - Нам с тобой ещё о многом надо будет поговорить.

Тот лишь согласно кивнул.

- К сожалению, для меня, Драгош Марен узнал, что я расстраиваю их планы, и тогда он, не без помощи нашего общего знакомого, устроил мне ловушку. На долгие годы я оказалась пленницей Петера. Его магия сдерживала меня, пусть и не полностью, но вырваться я не могла.

- Но как тогда ты смогла сбежать? – спросил Игнат.

- Андраш в итоге сделал правильный выбор, - ответила Огма. – Он помог мне освободиться, в обмен на обещание, что я помогу вам двоим выбраться из дворца, - Огма кивнула в сторону Диметриуса и Лема.

- Но он преследовал нас...

Огма не давала Диметриусу закончить предложение.

- Андраш несчастный человек. Он совершил много ошибок за свою недолгую жизнь, но я искренне полагаю, что не могу отнять у него право осознать их самостоятельно. Вопросы, которые тебя тревожат, ты должен задать ему, я не та, кто может давать на них ответ.

Огма ясно дала понять, что не намерена обсуждать Андраша. Диметриус хотел было возразить, но встретившись взглядом с провидицей, решил не испытывать судьбу.

- Давайте подведём итог, - Йоханс подался чуть вперёд, оперевшись руками на стол. – В сухом остатке мы имеем, двух людей, которые способны уничтожить печати. Почти людей, - добавил он. – Правда, один из них, вроде как на стороне добра, - он бросил недовольный взгляд на Кегелема. – Но мы не знаем, как они могут это сделать, так? – он перевёл взгляд на Огму.

Огма кивнула.

- А ещё мы знаем, кто седьмая печать, правда, вы успели её профукать, так? И таким образом, у нас нет ни печати, ни деталей плана врага. Ситуация – лучше некуда.

- Не совсем так, - ответила Огма. – По крайней мере, мы знаем, где Ева.

- Да, вместе со стражем. Только вот где его искать? – Лем обречённо вздохнул, уперевшись лбом в сложенные ладони.

- Мекшем не причинит ей вреда. Она в безопасности, пока находится рядом с ним.

- Как ты можешь быть уверенна?

- Стражи были созданы, что бы защищать печати, да и Мекшем лучше умрёт, чем причинит Еве вред, - как-то загадочно произнесла Огма.

Никто этого не заметил, но перемена её тона не осталась незамеченной для Лили, хорошо знавшей сестру.

Остаток вечера они провели в разговорах. Огма рассказывала детали о своём заключении. Кегелем и Диметриус задавали вопросы о стражах. Лили тихонько поднялась, и оставила их, что бы проверить Андраша.