Часть 4
Ночь в Хогвартсе снова была тревожной. Что-то в стенах замка стало меняться. Кто-то из учеников то и дело жаловался на странные сны, другие – на головные боли, кого-то находили бормочущим непонятные заклинания в пустых коридорах. Мадам Помфри лишь разводила руками: «Эти дети слишком много играют с магией…»
Но никто не знал, что причина происходящего спала в одной из башен Гриффиндора. Что она носила имя Гарри Поттера.
С каждым днём дух внутри него становился всё сильнее. Уже не шептал — орал. Уже не просил — приказывал. Гарри часто ловил себя на том, что не помнит куски дня. Он сидел на зельях, а перед ним — перевёрнутый котёл Невилла, из которого валил чёрный дым и воняло серой гнилью. Профессор Слизнарт бегал по классу, пытаясь всех эвакуировать, пока Гарри стоял в углу и хрипло смеялся, будто не своим голосом.
Иногда он подмешивал ингредиенты в зелья других учеников. Особо не выбирал — действовал по наитию. Однажды у Джастина Финч-Флетчли зелье на уроке трансфигурации взорвалось прямо в лицо — на пару часов у него выросли жабьи глаза и третья рука. Никто не доказал вины Гарри. Он, как всегда, был тихим, как тень. Сидел с холодным лицом, а внутри него — тёмное существо ржало, как проклятое.
Вечер. Общая комната Гриффиндора. Рон сидит у камина, задумчиво глядя в огонь. Гарри проходит мимо, но Рон его останавливает:
Рон:
– Гарри, подожди.
Гарри останавливается, не поворачивая головы.
Рон:
– Мне надо с тобой поговорить.
Гарри (тяжело вздыхает):
– О чём?
Рон:
– О тебе. Ты стал каким-то… другим. Иногда даже страшным. Ты не смеёшься, не разговариваешь, не спишь. А на уроке зелий ты подсыпал что-то в котёл Невилла. Я видел.
Гарри (глухо):
– Тебе показалось.
Рон (вскакивает):
– Да ничего мне не показалось! Ты думаешь никто ничего не замечает?! Ты выглядишь, как ходячий труп! С тобой просто невозможно рядом находиться!
Гарри резко оборачивается. В глазах — пустота. Что-то начинает вибрировать в воздухе.
Гарри (низким голосом, уже не своим):
– Закрой рот, Уизли.
Рон (гневно):
– А что? Ты меня проклянешь? Или швырнёшь в стену, как Дина? Я больше не хочу молчать, слышишь?! Мне страшно! Я не знаю, кто ты, но ты уже не Гарри!..
Он не успевает договорить.
В ту же секунду из палочки Гарри вырывается импульс красного света. Рона подкидывает в воздух и с глухим треском швыряет о стену. Он падает на пол. Без сознания. Лицо в крови.
Тишина.
Гарри замирает. Несколько секунд он просто стоит. Потом, будто очнувшись, подбегает к телу Рона, хватается за его плечи.
Гарри (в панике):
– Нет… Рон… Чёрт, нет… Только не ты…
Рон жив, но не отвечает. Его грудь тяжело поднимается. Гарри трясёт его, как будто это поможет, но глаза Рона закрыты.
Он слышит шаги. Кто-то поднимается по лестнице. Голоса. Один из них — Макгонагалл. Чётко, властно.
Макгонагалл (издалека):
– Что за шум? Это был взрыв?! Кто-то там?!
Гарри вырывается из паралича. Бросает взгляд на окно. Без лишних слов бросается к сундуку, вытаскивает мантию-невидимку, накидывает её и буквально выпрыгивает через окно башни. Холодный ветер бьёт в лицо. Он спрыгивает на выступ, скользит по каменной кладке, как вор. Сваливается вниз в снег, захлёбываясь воздухом.
А дух внутри смеётся.
Голос:
– Вот теперь ты понял… Теперь ты знаешь, как это — быть собой. Ты — не герой. Ты — моё вместилище. И мы ещё сыграем в твою любовь, Поттер. О-о-о да, сыграем…*
Гарри бежит сквозь лес, прочь от Хогвартса. От себя. От Рона. От всего. Только луна в небе смотрит на него — одинокую, вырванную тень.