Глава 9
— Как же так? — прошептала Гермиона со слезами на глазах, опускаясь на колени перед телом подруги. — Что здесь стряслось?! — воскликнула она, приложив руку к сердцу и прикрыв рот рукой. — Что, чёрт возьми?
— Когда мы искали тебя, никто и не заметил её исчезновения. Она была с нами перед твоим уходом, поэтому никто не обратил внимания, — объяснял Гарри, — ты очень сильно кричала. Мы пытались как-то тебя вытащить, как-то помочь! Почти все зашли в эту чёртову комнату. Запаниковали, — голос парня сорвался. — Мы не смогли это предотвратить, — и прикрыв глаза, он замолчал, пытаясь спрятать накатившие слёзы. Джинни, стоявшая за спиной парня, сжала его руку:
— Она повесилась, — истолковала Уизли оправдания Гарри и, сделав глубокий успокаивающий вдох, продолжила. — Прямо здесь, в гостиной, — следом прижавшись к Поттеру, разрыдалась.
— Она просто сдалась, — прокомментировал Нотт, — это был её выбор.
Никто ничего не ответил, Блейз вывел дрожащую Паркинсон из комнаты, Лаванда убежала в свою спальню, а остальные лишь пытались пореже смотреть на посиневшее, покосившееся от удушья лицо покойной Чжоу Чанг.
Это был её выбор.
Что чувствовала Гермиона, когда узнала о том, что ее близкий человек самостоятельно лишил себя жизни методом повешения? Это было сложно описать: обида и боль — наверное, именно эти чувства были первенствующими в сердце золотой девочки. Она никак не могла простить Чанг за то, что она так поступила с ней, с родными — оставила в этом мире, сдалась, хотя выход был! В любой ситуации можно найти выход и не сдаваться, особенно таким путём, но она этого не понимала. Чжоу этого не понимала и выбрала такой легкий путь. Создавалось ощущение, что Гермиона ее никогда не простит, как бы она к ней ни относилась, как бы ни уважала, ни была привязана, она не хотела ее прощать, но при этом понимала — это ее выбор.
Грейнджер теперь знала, чего бы хотела пожелать своим лютым врагам — пережить самоубийство своих близких людей. Это вдвое больнее, чем если бы в твоего друга швырнули авадой, или у него бы случился эпилептический припадок со смертельным исходом, но то, что твой близкий человек ушёл из жизни самостоятельно, понимая, какую боль может причинить всем — вот это ранит. Чжоу должна была понимать, что это было очень эгоистично. И никто не узнает, сколько раз Гермиона будет проклинать Чжоу Чанг за такой поступок. Она хотела, но не могла простить.
Гриффиндорка уже больше часа сидела рядом с бездыханным телом Чжоу, не позволяя никому её забрать. Она не обратила внимания ни на громкий плач ребенка, ни на то, как Джинни знакомилась с малышом, укладывая его спать, покормив перед этим. Она не обращала внимания на Гарри, который что-то ей говорил, о том, что нужно жить дальше, что в этом нет ничьей вины, что это, черт возьми, в который раз повторяясь, выбор Чжоу. Она не обращала внимания.
Девушка и сама не понимала, почему эта смерть так подкосила её. Они с Чжоу, конечно, общались, шептались на переменках, много времени провели вместе на пятом-шестом курсах, но она не считала ее своей лучшей подругой. Хотя, она была хорошим другом. Наверное, настоящим другом — это же ведь важнее подружек. Да, Чжоу была настоящим другом, она была хорошей, она была искренней, а искренность в этом мире ценилась, так как была редким явлением. Чжоу была сильной, что бы ни говорили многие, она была действительно сильной, и такая смерть была не похожа на неё, это гложило Гермиону.
— Грейнджер, — рядом с брюнеткой присел Малфой, опустив локти на согнутые в коленях ноги, — ты заколебала всех игнорировать. Вон, Поттер переживает.
— Тебе-то какая разница? — безэмоционально ответила Гермиона. Малфой хмыкнул.
— Мне, в принципе, никакая, но вот только если волнуется Поттер, то жди беды, выкинет ещё что, — Драко откинулся назад, облокотившись на подлокотник дивана, — он же у вас импульсивный.
— Чего вы хотите от меня? — не меняя тон, отозвалась гриффиндорка. — Дайте мне с ней попрощаться.
— Иногда твоя привычка не чувствовать времени бесит, — закатив глаза, отозвался Драко, — ты уже почти два часа здесь сидишь, вместо того чтобы поесть и идти спать.
— Я не хочу.
— Я могу и заставить.
Гермиона подняла глаза на слизеринца, Малфой в свою очередь непоколебимо смотрел на неё в ответ, следом приподняв бровь.
— Снова попытаешься меня задушить? — отворачиваясь, кинула Гермиона.
Драко издал смешок, мельком взглянув на читающего в другом конце гостиной Нотта, параллельно поглядывавшего на них одним глазом.
— Как минимум.
— Пошёл ты, — отозвалась Гермиона и всем корпусом отвернулась от Драко, лишь бы его не видеть.
— Серьёзно, Грейнджер, — вскинулся парень, — давай ты не позволишь этому себя сломать. Ладно, если бы ты так убивалась у трупа Поттера, Уизликов, — Гермиона дёрнулась.
— Закрой рот! — воскликнула она, поднимая яростный взгляд на однокурсника. — Чёрствый ты ублюдок!
Нотт, подскочив, направился к парочке, Малфой показал ему какой-то жест, и Теодор остановился, продолжив безмолвно наблюдать.
— Безмозглый ты кретин, как ты можешь такое говорить? Она была моей подругой! Как можно быть настолько бездушным?! Да и какая разница, кто это: Гарри, Джинни, Рон, да хоть сам Маклагген. Это смерть, Малфой, знакомых мне людей. Я сидела с ней за одной партой в течение года, мы с ней воевали на одной стороне, сражались с такими, как ты, Малфой, плечом к плечу, а сейчас она мертвая лежит передо мной, и ты что-то смеешь говорить о том, что меня это подкосило? Я имею право! В отличие от тебя, я... — Гермиона запнулась, но выдохнув, продолжила, — если тебе на все пофиг, и если тебе будет плевать на смерть друзей, то мне — нет. У нас с тобой слишком разные представления о человеческой жизни и о близких, и если для тебя цена жизни любимых тебе людей не имеет никакого значения, то не надо меня равнять с собой. Ты такой, какой ты есть, и я не могу с этим ничего поделать, мне тебя жаль.
Она яростно продолжала глядеть ему в глаза, пытаясь понять, прочитать, что он чувствует. А там ничего. Ни ярости, ни веселья, он был просто безэмоционален, равнодушно продолжал смотреть на Гермиону. И наконец ответил:
— Ты и не поймёшь.
Гермиона нахмурилась. О чем это он? Но ничего не сказала.
— Грейнджер, — вскоре протянул он, — давай ты не будешь срываться на окружающих. Я очень пытаюсь тебя понять, честно. Может, тебе стоит поплакаться, вы, девчонки, вроде так стресс снимаете, а? — он позволил себе ухмыльнуться. — Мне, — хлопнул себя по груди, — сейчас противно говорить подобное и разговаривать с тобой об этом, — скривив лицо, пояснил он, — но кто же, кроме меня-то? — лукаво произнес он, в стиле Малфоев. — Я искренне не хочу, чтобы ты сломалась. Пойми, Грейнджер, ты должна пережить этот момент, как бы ни было тяжело, ты должна переболеть.
Гермиона удивленно глядела на однокурсника. Чего-чего, а этого она явно не ожидала. Она предполагала, что Драко снова пустит язвительную насмешку, начнет орать, даже, возможно, толкнет, или вытащит палочку и попытается рефлекторно заавадить её, но точно не поддержки. Ждать от Малфоя слова поддержки — то же самое, что ждать от Волан-де-морта нежного поцелуя.
Вскоре, отойдя от ступора, девушка разрыдалась. И прижавшись к груди Драко, Гермиона выпустила из себя всю эту боль через слёзы, ожидая, что в следующую секунду Малфой оттолкнет её, назвав вонючей грязнокровкой, возомнившей, что он станет пачкаться об неё. Но этого не последовало. Малфой лишь опустил подбородок на её макушку и прошептал:
— Всем бывает больно, Грейнджер. Все мы люди.
Пока Гермиона высказывала гневную речь, она не заметила, как гостиная опустела, Гарри с Джинни схватили малыша и удалились в спальню, а Нотт с Забини вышли на крыльцо.
Внезапно до Гермионы дошло, что происходит, что она — она — Гермиона Грейнджер, гриффиндорка до мозга и костей, член Ордена Феникса, магглорожденная волшебница, в простонародье грязнокровка, которых не переносит сам Малфой, героиня войны, воевавшая против стороны Малфоя, сейчас прижимается к нему и рыдает у него на плече. Это было очень странно для неё и не свойственно. Но ей эта минута была нужна как глоток воздуха под водой. Ей было как никогда спокойно рядом с Драко. Его аура охватывала Гермиону, заставляя расслабиться, на время забыть о невзгодах и просто насладиться моментом, вдыхая одурманивающий запах его парфюма, прикасаясь к его прохладной коже. Гермиона резко отдернула себя. Это неправильно. Он — враг. Нельзя позволить себе показать слабость перед этим человеком.
«Нельзя, Грейнджер!» — орало подсознание, которое не поддавалось расслабляющемуся телу и отделу мозга, отвечающему за импульсивные поступки. Моментально взяв себя в руки, Гермиона отстранилась и не смогла заставить себя взглянуть на Драко. Она была уверена, что прочитает там отвращение или надменное понимание своего превосходства над ненавистной гриффиндоркой, даже, возможно, презрительно усмехнётся. К этому Грейнджер была явно не готова, даже не посмотрев на Драко, Гермиона ушла «по-английски», ничего не сказав.
Добравшись до своей спальни, Гермиона прямиком направилась в душ, решив, что сейчас ей нужен только отдых, а в другом она точно будет бесполезна.
Гермиона проспала вплоть до утра и проснулась полной сил и энергии, лишь тупая боль в груди по Чжоу сгущала краски, окрашивая настроение в тёмные цвета.
"Надеюсь, и этот день переживём", — пронеслось в мыслях девушки, заставив её невесело ухмыльнуться. Вздохнув, она поднялась и, накинув халат, вышла из своих «покоев».
Часы указывали на семь утра. В гостиной в это время уже сидела Джинни, убаюкивая малыша и с нежностью глядя на это прекрасное создание. Ей шла эта роль, как никому другому.
Заметив подругу, Джинни улыбнулась.
— Он замечательный, — прошептала Гермиона, присев рядом, переводя взгляд на ребёнка.
— Это девочка, — пояснила Джинни.
Вчера, как только Гермиона зашла в дом, Джинни сразу забрала малышку у подруги, и у Грейнджер не было возможности познакомиться с ней.
— Её зовут Джудит, — снова прояснила Джинни. Гермиона нахмурилась, задав немой вопрос.
— В переноске была записка, — разгадав его, ответила Джинни, — на столике лежит.
Гермиона, не мешкая, схватила чуть потертый лист бумаги.
«Джудит Спроус. 1,5 месяца.»
Гермиона охнула. Это было единственной информацией, написанной на оборванном листке.
— Надо будет обсудить это с ребятами, — прошептала Джинни, поглаживая Джудит по щеке. Гермиона кивнула.
— Чем ты её кормишь?
— Тш-ш-ш, — прошептала Джинни в ответ, указывая на засыпающую малышку. «Потом» — проговорила она губами, и Гермиона, поняв, перевела взгляд на зашедшую Паркинсон.
— Теперь моя очередь, — прошептала Панси, приближаясь к Джинни, и трепетно забрала девочку у гриффиндорки, нежно погладив малышку по животу.
Джинни кивнула Гермионе в сторону кухни и гриффиндорки удалились.
Как всегда идеальная чистота.
— Когда ты успеваешь держать кухню в таком порядке? — интересуется Гермиона, делая кофе. — Всё так блестит.
— Я никогда не прибиралась на кухне, — отвечает Джинни, — как-то особо времени не было.
— Сколько мы уже здесь? — очередной вопрос от Гермионы. — Я потеряла счёт времени, всё так быстро сменяется, день, ночь...
— Сегодня пятое.
— Уже шесть дней, — подытожила Грейнджер.
— Шесть адских дней, — добавила младшая Уизли.
— О чём болтаете? — поинтересовался Гарри, заходя на кухню, по очереди чмокая в щёку дорогих ему девушек.
— Да о «веселом» времяпрепровождении здесь. Тебе сделать кофе? — интересуется Грейнджер. Гарри кивает, усаживаясь за стол.
— Меня посетила мысль, — озвучивает Гарри, — что, если попытаться изучить остров?
— Как ты себе это представляешь? — хмурится Джинни. — Придётся разделяться, что крайне небезопасно, либо идти всей толпой — что также проблематично.
— Джинн, мы ведь это обсуждали, — встревает Гермиона, ставя чашку с кофе перед Гарри. Парень благодарит. — Не рискуя, мы никогда не выберемся отсюда.
Джинни закатывает глаза, но понимающе кивает, вздохнув.
— Как там Рон? — звучит вопрос от Гермионы, адресованный Джинни.
— Всё так же, не транспортабелен точно. Вообще не понимаю, как мы смогли его перенести в спальню. Ему могло стать хуже!
Гарри сжимает руку возлюбленной, с участием взглянув на нее, Джинни прижимается к избраннику, целуя его в шею. Глядя на эту картину, Гермиона не может сдержать улыбку.
Будто как раньше. Как месяц назад. Утро. Гарри приветствует Гермиону с Джинни, Гермиона предлагает кофе, хоть уже знает ответ, но это как традиция — каждое утро делать ему кофе, перед этим задав один и тот же вопрос. И следующие полчаса проходят так тихо, так счастливо. Гарри с Джинни обмениваются колкостями, следом переходя на нежность. Гермиона смеется.
«Как же хочется это вернуть» — понимает Гермиона, возвращаясь в реальность, и по щеке стекает слеза, которую девушка пытается незаметно стряхнуть. Не стоит портить атмосферу.
Но эти двое всегда чувствовали смену настроения подруги и сразу обратили внимание.
— Гермиона? — обращается Гарри, подсаживаясь ближе к Грейнджер. — Ты чего?
— Всё хорошо, — отвечает она, всхлипывая, — просто, хочу на Гриммо. Хочу вернуть всё по-старому. Там было так хорошо, — шепчет она.
— Мы вернемся, — убеждает Гермиону Поттер, — вот увидишь, мы выберемся, поверь.
— Я не хочу вас терять, — шепчет Гермиона в ответ, — но ничего не могу поделать. Я чувствую, что всё пойдет через задницу. Меня не покидает чувство, что нам конец, — поднимает голову, заглядывая в глаза парню.
— Не говори так! — сжав ее лицо в ладонях, приказывает Гарри. — Не смей, — и проникновенно заглядывает в глаза. Гермиона отрывисто кивает. Гарри всегда умел ее успокоить. Только перед ним она могла дать слабину. Показать страх, отчаяние. А он всегда приводил ее в себя. Гарри незаменим.
— Кто тут ню-ю-юни распустил? — проворковал Забини, заходя на кухню, и, по пути к холодильнику похлопав Гермиону по плечу, добавил, — оставь слезы для супа. У нас соль заканчивается.
Гермиона не сдерживает смеха.
***
— Буди остальных, завтрак готов, — дала указания Джинни, обращаясь к Забини, — сколько можно спать!
Потихоньку жители дома собираются на кухне. И очередное утро они встречают со страхом. Что их ждет? Все ли выживут? Что делать? Как выбираться? Все эти вопросы посещали каждого в течение недели, что они провели на этом острове. Кто-то тихо перешептывался. Кто-то невидяще смотрел на стену или в свою тарелку, кто-то со страхом по сторонам. Гермиона разглядывала ребят: Гарри и Джинни тихо переговариваются о своём, Паркинсон с надеждой смотрит на Забини, будто он единственный, кому она верит, а может, так оно и было. Кормак угрюмо смотрит в свою тарелку и тихо поедает запеченные вафли. Лаванда, вся бледная, даже не притрагивается к еде. Малфой, как обычно, бесстрастен: ни страха, ни радости, ничего не отражается на его бледном лице, он равнодушно поедает свой завтрак, все же временами морщась, будто от боли или отвращения. Забини спокоен, обыденно не показывает страха, но и не скрывает всех своих эмоций, периодически улыбаясь любимой девушке, что-то увлеченно рассказывает Нотту, который в свою очередь время от времени кивает, устало разглядывая стену напротив. Все такие разные, но в этой ситуации вынужденные сплотиться. Несмотря на бывалую годами ненависть, ссоры и даже драки, всё должно быть забыто, по крайней мере, пока они не выберутся из этого места, а потом — потом, хоть потоп.
Проснувшись, на кухню зашла Полумна и, усаживаясь рядом с Лавандой, спросила:
— Решили насчёт Чжоу?
— А что решать? Есть какой-то выбор? — моментально отозвался Малфой.
— Позаботимся о ней чуть позже, нужно осмотреть периметр, — объяснил Гарри. Луна кивнула. — И нужно осмотреть весь остров, — добавил Поттер.
Присутствующие подняли на него удивлённые взоры.
— И по возможности нарисовать карту, — поддержала друга Гермиона.
— Ну, сейчас начнется, — устало вздохнув, проговорила Джинни, ни одно серьёзное решение не принималось без склок. Сплочённая команда, ничего не скажешь. — Я пойду к Джудит.
— Лучше принеси ее сюда, будь со всеми, — предложил Гарри, — даже в доме одной небезопасно.
— Здесь сейчас будет жарковато, — ответила Уизли, — малышке будет неспокойно. Буду с Роном, — Гарри, кивнув, поцеловал девушку в висок и отпустил.
Как только Джинни скрылась в проёме, Нотт сразу прильнул к краю стола и заговорил:
— Поттер, ты сейчас серьёзно? Как ты себе представляешь это сделать? Мы еще не разобрались с этой чёртовой библиотекой, а ты уже хочешь двигаться дальше!
— Ещё нам придется разделиться, чтобы туда пойти, — добавил Блейз, все присутствующие знали, как Забини трепещет перед разделением, — а идти всей толпой тоже не вариант. У нас маленький ребенок, беременная девушка и раненый Уизли. Придется хотя бы двух человек оставить, а если будет очередное нападение?
— Можно как раз двоих отправить исследовать остров, — ответил Гарри.
— Ты сбрендил?! — воскликнул Малфой. — Всех перебьют!
На кухне поднялся гул. Присутствующие на повышенных тонах пытались переспорить друг друга, высказывая свою точку зрения.
— Я четыре часа одна шла по этому острову в темноте, — громко вмешалась Гермиона, привлекая всеобщее внимание. — Я встретила двоих мертвецов, всё. Это единственные существа, которые могли причинить вред.
— Тебе могло просто повезти. Не стоит это рассматривать так, будто безопасно разгуливать по острову, — пресёк Теодор, покачав головой.
— И у меня есть предположение, — всё же не замолкла Грейнджер, — что цель существа, которое правит островом, не перебить нас поодиночке, а сделать так, чтобы мы были сами виноваты.
Ребята переглянулись.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Нотт.
— Это звучит бредово, будто притянуто за уши, но Невилл погиб, когда все не поверили в то, что эти существа опасны, Рон был ранен из-за того, что не смог сказать правду, Чжоу просто сдалась, убив себя. Создается впечатление, что нас не хотят сразу банально поубивать, иначе это уже давно случилось бы. Он дает нам возможность сделать это самим, и если не будем подставляться, то шанс выжить намного выше.
— Мы не можем выбраться отсюда, не подставляясь, — ответил Драко, — придется так или иначе сделать то, за что нас можно прикончить.
— Я это понимаю, — отвечает Гермиона, но больше ничего не добавляет, воцаряется тишина. Каждый думает о своём. Нужно принять решение.
— Ладно, понятно, нужно что-то делать, я согласен, — наконец отозвался Нотт, — но это безумство.
— Давайте договоримся, что такие факторы, как «это безумство» и «это опасно» не будут отныне нас останавливать, — добавил Гарри. — Без риска нам не пережить всё это.
— Вы с ума сошли, — обреченно выдыхает Забини, со стуком опуская лоб на стол, заставляя Лаванду поморщиться.
— Ладно, я тоже «за», — присоединяется Малфой, — но я пойду на остров.
После вчерашнего инцидента в гостиной Гермиона старалась как можно меньше смотреть на Малфоя, точнее старалась вообще на него не смотреть, но пока удавалось из рук вон плохо. Когда Гермиона не смотрела на слизеринца, её глазам будто чего-то не хватало, и они сами находили парня. Ей было очень интересно, как теперь к ней будет относиться Малфой, хоть она и боялась это узнать. В данный момент вообще не было настроения слушать его насмешки. Грейнджер уже предвидела, предугадывала его слова. «Эй, Грейнджер, ты настолько обделена вниманием, что бросаешься на грудь лютого врага, а Грейнджер?». Или: «Конечно, грязнокровка-Грейнджер, тебе, наконец, пала возможность прикоснуться к нормальному парню, как же ты могла упустить такой шанс.»
Возможно, Гермиона слегка преувеличивала его реакцию, но ее ожидания были примерно в этой области.
— Только для первого раза не стоит уходить слишком далеко, — предостерегла Панси, поняв, что ребята намереваются всё же идти. Теодор, кивнув, продолжил:
— Достаточно для начала узнать, что из себя представляют ближайшие окрестности.
— Нужно найти способ связаться, если что-то пойдёт не так, — предложил Драко, выходя из-за стола и становясь у спинки своего стула, схватившись за него.
— Что-то действительно громкое, — дополнила Гермиона.
— Есть кое-что, — задумчиво ответил Гарри, — только в том случае, если из тех комнат можно что-то вынести.
— Я выносила книги, — напомнила Гермиона, — так что, стоит попробовать.
— Ребят, — вдруг подал голос Маклагген, — столько всего ещё осталось непонятным, а уже собираемся взяться за что-то другое?
— Тебе-то что волноваться, — ехидно ответил Малфой, — ты всё равно ни в чём не участвуешь.
— Вы просто не даёте мне возможности! — моментально насупился Кормак, поняв, что его хотят обвинить в трусости.
— Пойдёшь тогда третьим?
Маклагген нахмурился:
— Куда?
— Поможешь изучить остров. Твоё львиное сердце там не помешает, — предложил Драко, в глазах которого плясали чёртики.
— Угу, чтобы скормить мертвецам, как отвлекающий маневр, — пробурчал Блейз, комментируя надобность сердца гриффиндорца.
Гарри, скрестив руки на груди, вышел из кухни. Кормак замялся, растерянно переводя взгляд на Гарри, следом на Гермиону, потом вновь на Гарри, будто они могли его спасти от страшной участи.
— Я, наверное, здесь буду полезнее, — наконец отозвался он, вызывая ухмылку Малфоя.
— Естественно, — изрёк Гарри, направляясь к двери. Драко отправился следом.
— Я тоже иду, — заявила Гермиона, встречаясь с недовольным взглядом остановившегося в проёме Гарри. Он покачал головой:
— Нет.
— Гарри, я уже большая девочка.
— Гермиона, нет, это опасно.
Гриффиндорка горестно вздохнула.
— Я была там уже несколько раз, я знаю окрестности чуть лучше, чем вы вместе взятые. Я иду!
Гарри, скрестив руки на груди, исчез в дверях.
***
— Каким образом это даст нам сигнал? — озадаченно задал вопрос Теодор, разглядывая странную штуку, полученную от Поттера. Баллончик со странным конусом не вызывал доверия. Да он вообще ничего не вызывал, кроме недоумения.
— Это горн, — пояснил Гарри, — пневматический. Довольно громкий, так что не нажима... — но договорить Поттер не успел, Теодор надавил на сигнальное горло устройства, и по дому разнесся громкий низкий писк, заставляя присутствующих рефлекторно прижать ладони к ушам. Будто кто-то неумелый играл на трубе или дул в рог. Нотт моментально убрал палец, но все же в наступившей тишине прозвучал громкий плач младенца. Гарри с Тео на мгновение застыли, а после одновременно хлопнули себя по лбу.
В гостиную влетела Джинн с Джуди на руках.
— Какого Мерлина вы здесь делаете?! — яростно зашипела она.
— Прости, Джин, это вышло случайно.
— Вы знаете, как сложно её уложить?! — негодовала Уизли. — А если она не спит в положенное время, то остальное время плачет! — и, приблизившись к Гарри, она сунула ему девочку, следом раздраженно прошагала на кухню. — Сам попробуй с ней посидеть! — кинула она напоследок.
— Она нянчится с ней первые сутки. Этот ребенок такой надоедливый? — вставил реплику Забини, как только Джиневра захлопнула кухонную дверь. Пока малышка только увлеченно разглядывала подбородок парня, который растерянно стоял с маленьким существом на руках, не зная, что делать.
— Давай её сюда, — мягко произнесла Панси, забирая малышку, — с детьми правда непросто, Джинни можно понять, мы сами ещё дети.
— Нужно еще понять, что делать с девочкой, — скрестив руки, мрачно заявил Малфой.
— Что ты имеешь в виду? — Гарри.
— Очень странно, что она появилась посреди леса.
— Хочешь сказать, что это очередная ловушка? — догадался Теодор.
— Ну, а что же ещё. Не удивлюсь, что она посреди ночи превратится в огромную моль и сожрёт нас, — разводя руки, представил Драко.
— Моль не плотоядная, — отметила Гермиона, подавая Панс неизвестно откуда взявшийся в доме подгузник.
— Ой да не суть, Грейнджер, — мигом отреагировал парень, — тем более, тут мертвые люди оживают. Что уже говорить о законах природы.
— Это действительно подозрительно, — поддержал друга Нотт, — и в доме сразу появились эти предназначенные для ребенка вещи.
— Может, дом дает нам то, в чём мы нуждаемся? — предположила Панси.
— Тогда здесь уже бегали бы голые путаны, — ухмыляясь ответил Драко, сразу получая в ответ удивленные взгляды, — ну, для Уизли, — как ни в чем ни бывая добавил Драко, — уверен он сразу пожелал их.
— Ты мерзок, — отозвалась Гермиона.
— Всё ради тебя, — Грейнджер закатила глаза. Как хочется швырнуть в него... шкафом.
— Как всё до чёртиков сложно, — подвел итоги Забини, — я устал.
— Так, с сигналом определились, если что-то не так — даём один сигнал, — проинформировал Нотт.
— Давай три баллона нам, — потребовал Гарри, — каждому по одному. Остальные оставьте себе.
— То есть один, — вычислил Кормак, — шикарно.
— Думаю этого будет достаточно, — взыскательно ответил Теодор.
— Если тот, у кого будет горн, пострадает и не сможет дать сигнал? А остальным не будет доступно сие действие, — рассуждал Маклагген, — что тогда?
— Мерлин, неужели в вашей с Джинни комнате всего четыре горна? — недоумевала Гермиона, вспоминая их комнату на площади Гриммо. Пара любителей квиддича устроили в ней некий мини-музей с символикой любимой команды и различными принадлежностями для игры: именно эту комнату Джинни с Гарри визуализировали в тот вечер, когда Гарри отвёл девушку в волшебную комнату. Это был их личный храм, где они часто проводили много времени в Лондоне. — Может, ещё найдёте?
— И каким образом горн относится к квиддичу? Ни разу не замечала, — также поинтересовалась Панси, покачивая Джудит.
— Я забрал все, — ответил Гарри, — и, Паркинсон, думаю, есть более важные темы для рассуждения.
Слизеринка пожала плечами, мол «ну и ладно».
— Придётся рискнуть и оставить один горн, — предложил Теодор, — хотя, это сложно назвать риском. Сомневаюсь, что не получится подать сигнал.
— Отправляетесь прямо сейчас? — встревоженно спросила Джинни, высовываясь из-за двери кухни.
— Подслушивать нехорошо, Уизли, — саркастически посвятил Малфой. Джинни проигнорировала.
— Не вижу причины медлить, — отозвался Гарри, — быстрее примемся, быстрее закончим.
— И лучше сделать это до наступления темноты, — поддержала Гермиона, — а мы не знаем, сколько времени это займёт.
— Ещё только девять утра, — неуверенно сообщила Джинни.
— Джинн, — шагнув к девушке, обратился Гарри, — рано или поздно нам всё равно придётся пойти, и я предпочитаю вариант «рано».
Джиневра, ничего не ответив, захлопнула дверь кухни, снова исчезнув в проёме. Поттер вздохнул.
— Ну что, вы готовы? — спустя десяток секунд тяжело произнес Теодор. Гарри, Гермиона и Драко по очереди кивнули.
Пока Теодор совместно с Маклаггеном сдвигали перекрывавший вход шкаф, освобождая путь однокурсникам, Гермиона морально готовилась к возможной опасности, которая находилась за пределами дома. Ей пришлось использовать всю свою силу убеждения, чтобы уломать непреклонного Поттера позволить ей пойти с ними.
Гарри открыл разбитую дверь и сделал шаг, оказавшись вне дома. Повернувшись, взглянул на Гермиону, выдавив успокоительную улыбку. Гермиона помедлила, было страшно снова переступать порог. Как ни крути, она себя чувствовала в безопасности в это доме, однако, собравшись духом, она сделала шаг в неизвестность и обернулась на Малфоя, он точно так же с секунду помедлил и, спустившись с крыльца, кивнул Гермионе. Этот жест почему-то вселил в Гермиону уверенность, что всё будет в порядке.
— Удачи, берегите себя! — кинул им вслед Нотт, задвигая шкаф обратно, и в проеме на секунду появилось взволнованное лицо Джинни.
— В какую сторону идём? — начал составлять план Гарри.
— Может, окрестности, находящиеся за домом? — предположила Гермиона.
— Причина? — возник Малфой.
— Там я уже бывала, — указав пальцем в сторону тропинки, по которой нашла путь до дома, пояснила гриффиндорка, — и ты там, кстати, тоже был.
— Без разницы, в принципе, куда, всё равно придётся вскоре пройтись по всей площади, — установил Гарри.
— Тогда сделаем круг, обойдём дом, но не отходя дальше, чем на полмили.
Согласившись с Драко, компания направилась в обговоренную сторону.
— Наверное, разумнее было обсудить это ещё внутри дома, — заметила Гермиона, но ответа не последовало. Ребята шли в тишине, периодически оглядываясь по сторонам. Было тихо. Зловещая тишина окутала нарушителей спокойствия мрачного леса. Действительно, звуков вновь не было вообще. Ни шелеста листьев, ни пения птиц, ни свиста пеночек, да и отсутствие жужжания летающих насекомых беспокоило, хоть и были предположения, что это особенности волшебного леса. Тишина, ставшая Гермионе такой ненавистной, напрягала.
— Что мы ищем? — Драко, наверное, тоже не выдержал давящей тишины и прервал её.
— Ничего конкретного, но то, что хоть может дать какой-то намёк, — без замедления объяснила Гермиона.
— Намёк на что?
— Намёк на что угодно, — вздохнув, ответила девушка. Блондин пустил отрывистый кивок.
Гарри оставил очередную пометку на дереве. Прокомментировал это как: «Чтобы не потеряться». Никто не стал спорить, никому не мешали его вырезки на коре деревьев.
***
— Сколько мы уже бродим? — обратился Гарри, не оборачиваясь к однокурсникам.
— Тридцать две минуты, — сверившись с наручными часами, ответил Драко.
Гарри сделал очередную пометку на дереве, а Гермиона внесла на самодельную карту помеченное место, с надписью «Снова только лес.»
— Вы это слышите? — резко остановившись, обратился Малфой. Гермиона с Гарри обеспокоенно обернулись на слизеринца.
— Ты о чём? — Гермиона.
— Тш-ш! — прошептал парень, прижав указательный палец к губам.
— Какой-то шелест, — прокомментировал Гарри, прислушавшись, — в той стороне, — указал пальцем в сторону востока.
— Но если мы пойдём туда, то выйдем за границу обговорённой территории, — протестовала Гермиона.
— Это недалеко, Грейнджер.
— Думаю, лучше проверить. Если это что-то важное, сможем предупредить ребят, — высказал позицию Гарри.
— Двое против одного, Грейнджер, — подвел итог Малфой, направляясь в сторону услышанного шума, — смирись.
Гермиона раздраженно поджала губы, но всё же направилась за парнем, Гарри двинулся последним.
— Уже на сто метров мы отошли от намеченного участка, — предупредила Гермиона, делая пометки на карте.
— Не дрейфь ты, Грейнджер, — протянул Малфой, пробираясь сквозь густой лес, убирая с дороги длинные ветви ивы, — слышишь, мы уже близко.
Действительно, шелест становился всё ближе, и с каждым пройденным десятком шагов звук становился все менее похож на шелест, но всё более похожим на плеск воды. Наконец начала виднеться граница густого леса, и яркий свет пробивался до ребят. Компания вышла на край обрыва, откуда открывался вид на широченную долину, которую посередине разрезал ярко-небесного цвета ручей. Они стояли на вершине высочайшего водопада и, затаив дыхание, вглядывались в открывшиеся виды. Пейзаж завораживал. Множество крутых склонов и большое количество холмов — самые главные и самые прекрасные элементы общей картины.
— Мы должны туда спуститься, — восторженно заявил Гарри.
— Обязательно, но не сейчас, и не втроём, — образумила парня Гермиона, — я внесу в карту.
Гарри кивнул.
— Тогда идём назад, — согласившись со словами гриффиндорки, предложил Драко.
Гарри, кинув последний взгляд на долину, двинулся обратно в сторону дома, Гермиона с Драко не отставали.
Вернувшись на то место, где они свернули с маршрута, ребята отправились по намеченному пути. Прошло два часа их странствий по загадочному лесу, но пока, кроме живописной долины, ничего интересного они не обнаружили. Ничего странного, опасного. Не было мертвецов, не было ни намёка на активность мерзавца, что все эти дни измывался над волшебниками. Будто остров избавился от власти безумного садиста. Гермиона перестала постоянно прислушиваться, потому что было не к чему. Только хруст веток под ногами бродивших ребят. И ничего не попадалось им на пути, может, все было хорошо замаскировано, и ребята попросту не видели этого.
— Я сомневаюсь, что мы что-то найдём сегодня, — заявил Гарри, — нам либо нужно увеличить радиус поисков, либо сразу идти обратно.
— Гарри, мы прошли только половину, — ответила Гермиона.
— Чтобы найти что-нибудь, нужно уходить вглубь, дальше от дома, а не ходить по кругу.
— В следующий раз и сменим траекторию, — заверила Гермиона, — но сейчас нужно просто понять, что из себя представляет местность, мы ещё изучим долину, спустимся вниз по водопаду, — рассуждала она.
— Да, ты права, — согласился Гарри, — вот только...
Только «что», договорить Гарри не успел, его повествование прервал зловещий рык. Три мага одновременно обернулись на источник звука, находящийся за их спинами. Гермиона разглядела огромную лысую собаку размером с волка, выглядывавшую из-за могучего дуба, зажав в челюстях что-то продолговатое. Ребята замерли.
Драко медленно сместился поближе к Гермионе, не отворачивая лица от пса, и остановился перед девушкой, закрыв её от хищного взгляда потенциального врага. Волкообразное существо было похоже на питбуля, скрещенного с ротвейлером, поэтому его можно было скорее назвать псом, а не волком. Он величественно глядел на людей, выжидая.
Поняв, что жертвы не двигаются, огромная псина шагнула сама и, полностью выбравшись из тени дерева, медленно подошла к волшебникам. Малфой потянулся к кухонному ножу на поясе, но, видимо, заметив сие действие, пес зарычал, будто предостерегая, что делать этого не стоит, и в подтверждение, за спинами ребят раздался очередной рык. Обернувшись, Гермиона увидела ещё точно такого же хищника. Дело набирало серьёзный оборот.
— Малфой, не двигайся, — приказала она, — нож тебе не поможет.
Будто подтверждая слова девушки, пёс, появившийся первым, склонил голову, не отводя взгляда от троих подростков.
— Вы понимаете меня? — осмелилась обратиться девушка.
— Гермиона, что ты делаешь? — зашептал ей на ухо Гарри. — Хочешь подружиться, прежде чем они нас сожрут?
Гермиона проигнорировала. Пёс же, взглянув в глаза девушке, пустил очередной рык.
— Хотите что-то сказать? — снова заговорила Гермиона.
— Грейнджер, это псина, что ты от неё хочешь?
В следующую секунду Малфой ничком упал на землю, придавленный сверху третьей собакой, внезапно выпрыгнувшей из темноты густого леса. Гермиона не двинулась.
— Что вы хотите? — дрожащим голосом членораздельно поинтересовалась она. Пес, до этого с интересом наблюдавший за попытками Малфоя вырвать прижатую к траве руку, снова перевел взгляд на неё. Он склонил голову и сделал шаг по направлению к Гермионе. Гарри, оттолкнув Гермиону назад, встал перед ней. Пёс, с которым Гермиона пыталась выйти на контакт, снова зарычал, и в следующую секунду Гарри так же был прижат к земле. Гермиона нахмурилась. Не казалось, что они навредят мальчишкам, поэтому решившись, шагнула на встречу ко псу. Его глаза были осмысленными, будто человеческие, Гермиона даже решила, что это анимаг, который хочет подать какой-то знак. Девушка подошла поближе к собаке.
— Что ты делаешь? — захрипел Гарри, прижатый тяжестью огромного пса.
— Всё в порядке, — кинула она, присаживаясь на корточки перед собакой. Гермиона вся дрожала, как бы она ни думала, что они не опасны, было довольно жутко. Грейнджер всегда боялась собак, как ни крути, они были довольно непредсказуемы. Девушка обратила внимание на пасть пса. Оторванная рука, вот что было сжато у него между зубов. Человеческая, черт побери!
Чья это рука?! Гермиона молила всех богов, что она не принадлежит кому-нибудь из ребят. Грейнджер удивленно, с ноткой страха, взглянула в глаза хищнику. И в следующую секунду, пёс опустил оторванную конечность на колени девушки и отступил назад. К облегчению Гермионы конечность была потрёпана временем, местами успевшая подгнить, также не наблюдалось ногтей, ну и амбре, исходившее от части тела, вызывало только рвотные позывы. Гермиона удивленно переводила взгляд с пса на руку и наоборот. Пес всё отступал, скрываясь в темноте леса. Как только он скрылся из поля зрения, освободили Гарри, который, почувствовав свободу, мигом вскочил на ноги, достав свой нож.
— Гарри, убери его! — воскликнула Гермиона. — Убери нож. Сейчас же! — Поттер замешкался, но в конце концов послушался, поместив рукоятку с лезвием на прежнее место. И поняв, что опасность миновала, оскалившийся до этого пес освободил Драко, так же, как и предшественники, скрывшись в темноте леса.
— Какого драккла это было?! — отдышавшись воскликнул Гарри. — Что он оставил тебе?
— Может, он захотел тебя покормить? — склонив голову с насмешкой предположил Малфой.
Гарри, присев рядом с Гермионой, взял конечность в руки.
— Возможно, это что-то означает, — предположил он, осматривая её. — Глянь, там что-то есть.
И, положив руку на траву, разомкнул посиневшие пальцы одиночной конечности. Из ладони выпал серый квадратик.
— Это бумага, — изумленно поведала Гермиона, взяв его в руки. Обычный лист бумаги, сложенный в квадрат, был принесен псом в оторванной руке человека. Прекрасно.
— Тут что-то написано, — объявила гриффиндорка, развернув клочок бумаги.
Всего четыре строчки, написанные размашистым почерком, и ещё больше вопросов:
«Борьба между низменными страстями и возвышенным!
05/11/13 23/12/06
342/34/18ᛈᚨᛗᚨᛉᚻᛖᛏ
124/34/11 437/21/15
повтор!»
— Это какой-то шифр, — предположил Малфой, взглянув на содержание записки.
— Скорее всего, — согласилась Гермиона, — однако, мне ничего не дают эти строки. Тебе?
Малфой покачал головой:
— Тоже нет.
— Это же руны? — узнал Гарри, указывая на странные закрученные буквы.
— Да, точно! — воскликнула Грейнджер. — Как я могла не узнать их.
— Возвращаемся! — повелительно призвал сокурсников Малфой, услышав знакомый писк горна, оставленный ребятам для подачи сигнала в случае крайней опасности. Следом послышался ещё один сигнал, ребята сорвались с места.