Глава 10
Трое волшебников уже спустя десять минут вышли на опушку, где был расположен их временный дом. Пока ничего не свидетельствовало о чрезвычайной ситуации, из-за которой было подано целых два сигнала.
— Может они сбежали? — предположила Гермиона, глубоко дыша, когда они на миг остановились, разглядывая ближайшую местность.
Гарри снова двинулся в сторону дома, но Гермиона ухватила его за руку. Поттер вопросительно взглянул на подругу.
— Возможно, что мы попадём в ловушку, как только переступим порог дома, — объяснила своё действие Грейнджер.
— Согласен с ней, — поддержал Малфой, — нужно действовать аккуратно.
— Каким же интересно образом?! — Гарри был на грани истерики. — Я уверен, что Джинни не ушла из дома.
— Потому что Рон не может двинуться с места, — догадалась Гермиона. Гарри кивнул.
— Её могли не спрашивать, — разрушил иллюзии Малфой, — не забыла ещё про удушающее, Грейнджер?
— Нужно действовать! — вмешался взволнованный Гарри
— У нас нет больше вариантов, кроме как попросту зайти в дом, — установил Драко, — терять нечего.
— Нужно посмотреть на входную дверь, — уже двигаясь в сторону дома, заявила Гермиона, — если шкаф на месте, то ребята тоже скорее всего внутри, — уже переходя на бег предположила она.
— Не забывай про окна, — успел ответить Гарри, прежде чем он встретился с безмятежным взглядом Нотта. Парень, совершенно спокойно восседавший на крыльце, щурясь, разглядывая до этого верхушки леса, заметив вернувшихся ребят, вскочил.
Гермиона ошарашено разглядывала его внешний вид на наличие ранений или любых последствий нападения.
— Тео, — не менее растерянно выдохнул Драко, — какого Мерлина произошло?
— А, кажется понял, — отозвался он, — вы насчёт сигнала. Наверное, нам стоило договориться о ложном вызове, — пытаясь улыбнуться, обозначил он.
— У тебя такое лицо, будто ты хочешь оправдаться, — скрестив руки на груди, заметил Драко.
— О, святой Мерлин! — в нетерпении воскликнула Гермиона. — Нотт, дракучая ива тебя подери, говори уже, что стряслось?!
— Ничего, — резко разводя руками в стороны, ответил слизеринец, — произошла маленькая перебранка, — и громко прочистил горло.
— Давайте зайдём в дом, — предложил Гарри, оглядываясь по сторонам, — всё-таки здесь небезопасно. Почему ты здесь? — обратился он к Нотту.
— Ждал вас.
Теодор постучал в полуразрушенную стеклянную дверь. Спустя несколько секунд послышалось движение с той стороны, и шкаф, перекрывающий проход, начал двигаться в сторону, а в проеме появилось смуглое лицо Забини, следом выглянула и Джинни.
— Гарри! — воскликнула она, бросаясь парню на шею. — Слава богу, вы вернулись, — уже принимаясь обнимать Гермиону, запричитала рыжая.
— Есть что рассказать? — поинтересовался Блейз. — Что-то нашли?
— Нашли, — отозвался Драко. — Однако, сначала колитесь: что произошло в наше отсутствие?
Забини переглянулся с Ноттом.
— Кое-кто разукрасил рожу Маклаггена, — с ухмылкой поведал мулат.
— И это ты, — утверждая, в ответ произнесла Гермиона.
— К сожалению, нет, — вздохнув, поспешил ответить слизеринец, — отдаю должное Теодору.
— Неужели?! — Малфой чуть ли не с восторгом перевел взор на друга, и приблизившись, пожал брюнету руку. Гермиона закатила глаза.
— Нашли тоже причину почтения, — проворчала она.
— Грейнджер, не нуди, — призвал Драко.
Гермиона разомкнула губы, решаясь что-то ответить, но быстро закрыла обратно. Действительно, что ей защищать этого Маклаггена, она сама часто не прочь врезать ему хорошенько. Иногда даже возникало желание скормить его ходячим. Однако, Гермиону тревожило, что между ребятами происходили серьёзные конфликты, это могло выйти боком.
— Какова причина вашего конфликта? — обратилась она к Нотту.
Парень помедлил. Нахмурился, прикусывая щеку.
— Всё же, я надеялся не трепаться об этом, — наконец ответил он.
— Но, может, мы смогли бы помочь?
— Грейнджер, — решительно отозвался он, — я сомневаюсь, что можно что-нибудь изменить. Мы уже всё решили.
— Угу, твои разбитые костяшки это доказывают, — буркнула она, усаживаясь на диван.
Боковым зрением гриффиндорка заметила, как скривил лицо Драко, передразнивая однокурсницу. Обида кольнула в сердце девушки. Неужели она настолько занудливая, что так раздражает их? Гермиона никогда не принимала того, что она является занудой. Она считала себя рациональной девушкой с головой, целеустремлённой, с развитыми организаторскими способностями и мыслящим человеком.
"Это только способствует закреплению репутации зануды" — насмешливо отозвалось благоразумное подсознание девушки. Гермиона фыркнула.
— Мы ждем, что вы нашли? — потребовал ответа Теодор.
— Сначала ты расскажешь, что произошло, — не унималась Гермиона. Нельзя было допустить, чтобы команда начала грызться между собой. Конфликты должны быть урегулированы. Даже Джинни согласилась временно закрыть глаза на поступок Лаванды, дабы не раскалывать группу.
Нотт фыркнул, усаживаясь напротив Гермионы.
— Этот баран перестал следить за словами, мы немного потолкались и случайно нажали на горн. Ничего сверхъестественного.
— И что он сказал? — брови Гермионы скептично взметнулись вверх.
— Да херня это, Грейнджер, — ответил Нотт, откидываясь на спинку. — Задел мою семью, давайте рассказывайте о своих приключениях.
Вздохнув, Гермиона протянула слизеринцу листочек с шифром.
***
— Грейнджер, всё же, ты точно не кричала, когда осталась в библиотеке? — уже в третий раз за сутки спросил Нотт. Грейнджер вздохнула.
— Ответ не изменится — точно, только звала Вас.
— Но мы ведь точно слышали, как ты истошно кричала и просила прекратить, будто тебя пытали, — подавшись вперед на кресле, и сцепив ладони в замок, утверждал Блейз.
— Тогда, мы подвергаемся звуковым иллюзиям, — проконстатировал Нотт.
— И, скорее всего, не только, — добавил Драко.
— А есть возможность, что эта долина тоже иллюзия? — озвучил подозрения Поттер.
— Мне кажется, нет, — захлопывая очередную книгу, ответила Гермиона, — такие масштабы. Только если остров оснащен такого рода магией: она слишком мощная.
— Какие причины полагать, что не хватило бы объёмов магии. Черная магия все-таки непредсказуема, — опровергла Паркинсон.
— А с того, что учтено далеко не всё. Если бы тот, кто контролирует остров, владел таким количеством магии, то мы не смогли бы действовать вовсе. Например, то, что наша магия не заглушена полностью.
— Это может быть преднамеренно, — предположил Малфой.
— Угу, только если он хочет, чтобы мы выбрались. А как известно, от нас нужно лишь одно — наша смерть.
— Есть возможность понять, как-то отличить иллюзию от реальности?
— Я слышала об артефактах, — поведала Гермиона.
— В отделе тайн, — вспомнила Джинни, — была надпись про такой артефакт. Название забыла, но это точно оно.
— Это уже не имеет никакого значения, — вздохнул Гарри, — здесь вряд ли мы обнаружим что-нибудь подобное.
Малфой в очередной раз схватил шифр, принесенный загадочным псом:
— Грейнджер, ты уверена, что это координаты книг?
— На все сто, — отозвалась девушка, — я уже объяснила.
— Объясни ещё раз, я пропустил.
Гриффиндорка вздохнула, закрыв книгу.
— Смотри, — начала она, забрав листок у парня, — первые две цифры обозначают страницу, косая черта, — ткнула пальцем на знак, — значит переход на другое обозначение, и следующие цифры до следующей черты — это строка. То есть, находим пятую страницу, высчитываем одиннадцатую строку, и следующее обозначение, это расположение нужного слова, то есть тринадцатого. Так разгадываем все слова.
— С чего ты взяла, что это именно так?
— Мне часто приходилось пользоваться таким шифром, — хмуро ответила Гермиона, после раскрыла очередную найденную книгу.
— Мне нужно снова попасть в библиотеку, — напомнила девушка, не обнаружив совпадений, — нужны ещё книги. Как раз достану те, которые не смогла вчера.
— Пойдём сейчас, — кивнул Теодор. — Эти никак не подошли?
Грейнджер помотала головой.
— Борьба между низменными страстями и возвышенным, — в очередной раз прошептала она.
— Это что-то безумно знакомое. Я никак не могу вспомнить, что это означает, зацепиться. Ответ всё время плавает на поверхности, но постоянно ускользает, — сетовала Гермиона, потирая виски.
— Я вообще не слышал ни разу такое выражение, или что это там, — пояснил Гарри.
— Ладно разберемся, — Гермиона поднялась с кресла, — пойдём. Заберем эти книги.
Гермиона снова оказалась в этой библиотеке. Хотелось скорее сбежать, скрыться от этого мрачного места. Раньше библиотека для Гермионы являлась пристанищем и островком спокойствия, но сейчас она ничего не ощущала кроме ужаса и страха. Однако, здесь она наконец могла побыть в одиночестве, без постоянно надзирающих глаз Гарри, перешептываний ребят. Постоянная компания тоже утомляет, а Гарри и Нотт категорически запрещали ей оставаться в одиночестве: это опасно, безрассудно. "Держись со всеми" — девиз этих двоих. Она даже не могла побыть одна в спальне, в которой поселилась, каждые десять минут к ней заходили Джинни или Гарри, проверяя, на месте ли она, не утащил ли ее кто-нибудь или не наложила ли она на себя руки.
Гермиона понимала их, так как сама только с ужасом и представляла, что на кого-то из её близких могут напасть, а рядом не будет никого, кто смог бы помочь или вызвать на помощь. Поэтому Гермиона не жаловалась на нарушение ее личного пространства и покоя.
Гермиона ожидала увидеть полную разруху и беспорядок, если учитывать происшествия во время её прошлого визита, но всё в точности наоборот — налаженность. Понятно еще одно — дом имеет функцию самоочищаться. Получается, они зря всё утро вычищали дом от кусков трупов. Они бы исчезли самостоятельно?
"Нужно будет поэкспериментировать" — отметила про себя Гермиона, плетясь в сторону единственного стеллажа, который был освещён. Те самые книги, которые она намеревалась присвоить в прошлый раз, находились в том же месте. Их девушка взяла в первую очередь и понесла на выход.
— Это всё? — непонимающе нахмурился Теодор, принимая книги.
— Нет, конечно, — поспешила оправдаться Грейнджер, — буду выносить сразу при обнаружении. А то нагружу все разом, и снова произойдёт какая-то чертовщина, так можно бегать бесконечно, — Нотт хмыкнул. — Зато теперь есть гарантия, что этот поход не напрасен.
— Логично, — отозвался слизеринец.
Гермиона снова скрылась в дверях чудо-комнаты. Девушка резко вспомнила один момент. Книга, заинтересовавшая ее, упала ей на голову в момент странного поведения стен. Гермиона стремительно пошагала к стеллажу с книгами, за которым пряталась в этот злосчастный вечер.
— Вот она! — в пустоту прошептала Грейнджер, обнаружив ту книгу, с надписью "Призраки умерших. Чем опасны самоубийцы?" Сердце девушки ёкнуло.
Самоубийцы.
Не обнаружила ли её Гермиона в тот самый момент, когда умерла Чжоу? Или это очередной намёк? Было довольно странно, что именно эта книга упала ей на голову. Хотя, возможно, что это совпадение. Однако, последнее время Гермиона не верила в совпадения, потому что на этом острове всё происходило не просто так, не само по себе, а что-то явно давало намёки, на что-то указывало. Всё было так загадочно, но настолько туманно, невразумительно, что пока не было возможности ухватиться за какую-нибудь подсказку, и Гермиона невольно опускала руки.
— Гермиона, что-то случилось? — взволнованно поинтересовался Гарри, заволновавшись за притихшую подругу.
— Нет-нет, — успокоила друга девушка, — всё в порядке. Не волнуйтесь.
— Ага, не волноваться, Гарри в таком настроении, что напряжение можно ножом резать, — отозвалась Джинни.
— Я уже почти всё, ещё парочку книг! — достала из кармана бумажку с шифром. — Борьба между низменными страстями и возвышенным, — вновь прочитала она.
— Попробуй найти книги про культуру, — предложила Джинни, — это что-то связанное с философией, мне кажется.
— Наверное, ты права.
***
— Я устал! — воскликнул Кормак, откидывая уже десятую книгу, — мы так ничего не найдём.
— Если хочешь выбраться отсюда — запасись терпением, — проговорила Гермиона, не отрываясь от очередного фолианта.
— На... — пробормотал Блейз, всматриваясь в "Утопию" Мора.
— Я вообще сомневаюсь, что то, что мы делаем — правильно! — ворчал Маклагген.
— Сущности... — продолжал Забини.
— Есть предложения? — наконец подняла взгляд на парня гриффиндорка.
— Продолжить изучать остров, — озвучил Кормак.
— Да ты гениален! — с сарказмом вмешался Драко.
— Поможет... — еле слышно протянул Блейз.
— Не вижу причины для иронии, — оскорбился Маклагген.
— А я сейчас найду причину украсить синяки, оставленные Ноттом, новыми, — закипал Драко.
— С истиной, — закончил Блейз. — Бред! — воскликнул он наконец, — "На сущности поможет с истиной", это может что-то означать?
Панси пожала плечами, Гермиона помотала головой.
— Ты, хорёк белобрысый, не думай, что я не смогу тебе ответить! — не унимался Маклагген.
— А ты не думай, что я не поленюсь окрасить свои руки твоей кровью, — беспристрастно ответил Драко, демонстративно рассматривая свои кулаки.
— Не заводитесь, — пробурчал Гарри, устало откинув голову на спинку кресла, — и без вас тошно.
— Я успокоюсь, когда увижу труп этого ПСа! — процедил Кормак, яростно буравя взглядом слизеринца.
— Ты успокоишься, когда я, — начал было Драко, но был бесцеремонно прерван грохотом и последующим криком. Гарри вскочил на ноги:
— Джинни!
— Джудит! Джу! Ты где? — слышались восклицания Уизли из кладовки.
— Джин, что стряслось?! — Гарри первым обеспокоенно влетел в комнату.
— Она пропала, пропала! — со слезами на глазах верещала Джиневра, падая на колени. — Я не углядела! — и громко разрыдавшись, закрыла лицо ладонями. Гарри подхватил девушку за руки и вывел из тёмной кладовой.
— Девочка, — прошептала она, — Джудит исчезла.
— Как это случилось? — Нотт присел на корточки перед сидящей на диване гриффиндоркой.
— Она просто, — Джинни сглотнула, — просто растворилась, — на лице Джинни отобразилась гримаса недоумения со смесью боли. — Исчезла в воздухе.
— Что вы делали в кладовке? — задала вопрос Гермиона.
— Я искала игрушки, любые игрушки, — ответила девушка.
— Расскажи всё в подробностях, секунда в секунду, — требовательно попросил Драко.
— Ну мы вошли в кладовку, а Джу лежала у меня на руках. Я оглядывалась по сторонам, нашла красивую заколку для волос, ну и Джудит потянулась к ней, я отдала, всё было в порядке. Потом наткнулась на коробку, она была с камнями, — Уизли нахмурилась. — Я достала один камень, он был такой яркий, завораживающий, — глаза девушки загорелись от воспоминаний. — Джу, увидев его, так улыбнулась, ну и я решила отдать его ей, и она потихоньку начала становиться всё прозрачнее и прозрачнее, и в конце концов исчезла, совсем, — гриффиндорка всхлипнула. Гарри переплёл руки с девушкой, с поддержкой взирая на нее.
— Ты не виновата, — прошептал он, — разберемся, хорошо? Не волнуйся так.
— Больше нет коробок с камнями, — заявил Драко, спустя полминуты, поставив желтоватую картонную коробку на журнальный столик.
— Вот заколка, — провозгласил Нотт, скидывая заколку, свернутую в подол футболки.
— И что предлагаете нам с этим делать? — вскинув бровь, поинтересовалась Панси. Драко пожал плечами.
— Я брала их в руки, — напомнила Джинни, — но со мной ничего не случилось.
— Ты еще говорила, что они были яркими, — заметил Нотт, Джинни кивнула, — однако, — продолжил слизеринец, — они серые. Конченные серые камни, или это я дальтоник?
— Я клянусь! — поднимаясь на ноги воскликнула Джинни. — Клянусь Мерлином, они были яркие, все разных цветов!
— Мы верим, Джинни, — улыбнувшись губами, заверила Гермиона.
— За себя говори, Грейнджер, — вмешался Драко, подозрительно глядя на рыжую. — Мы не знаем, что там произошло на самом деле. И каким образом эти камни могли переливаться всеми цветами радуги, если это, черт побери, самые обыкновенные прибрежные камни!? — перешел на крик блондин, и схватив один камень с коробки, швырнул его в стеклянный торшер — Лаванда взвизгнула — который в результате разлетелся на осколки.
Гермиона приложила кулак ко лбу.
Малфой вышел из комнаты, напоследок стукнув косяк. Гермиона направилась следом. Ей казалось это правильным: поговорить с ним, привести в чувства. Но почему она себе возомнила, что ему требуется её внимание? Она не знала, скорее, это было нужно ей самой. Было ощущение, будто девушка попросту выпила зелье удачи и это оно подсказывало ей, что нужно идти за ним, быть рядом.
— Малфой, — обратилась она, отворив дверь в его комнату, — не хочешь поговорить?
— Что тебе нужно? — послышался усталый ответ.
— Это элементарно, Малфой — поговорить, я же сказала.
— Ну, говори.
— Я зайду?
— Проходи.
Гермиона прошла в небольшую комнату. Не расстеленный диван с брошенной сверху подушкой и одеялом, беспорядок на письменном столе, груда одежды на спинке стула, гора грязной посуды — всё это противоречило репутации Малфоя. Все гласили о его педантичности, граничащей с перфекционизмом, который распространялся и на выбор окружения, через отбор которого не прошла Гермиона, всем известно по каким причинам. Сам Малфой растянулся вдоль дивана, уткнув лицо в спинку.
— Я думала, дом самоочищается, — ляпнула Гермиона, первое, что пришло в голову
— Чего? — вопросительно воскликнул Драко, резко обернувшись к однокурснице, поднимаясь на локтях. Вероятно, он размышлял о чем-то отдалённом, что не сразу обратил внимания на толкования гриффиндорки.
— Да так, неважно.
Драко снова скрыл своё лицо.
— У тебя тут, — немного подумала, — уютненько.
— Грейнджер, — Драко вытянул руки, поднимаясь, и вскоре в вертикальном положении сел на предмете мебели, — в этом доме все комнаты одинаковые, — членораздельно отчеканил парень.
— А, ну да.
Гермиона чувствовала себя как никогда глупой. Можно же ляпнуть такое. Да уж, это было глупо.
— Слушай, — начала снова Гермиона, пытаясь вывести слизеринца на разговор, — ты поступил крайне неблагоразумно, когда схватил этот камень. Ты мог исчезнуть.
Малфой хмыкнул, но ничего не ответил. Он, не говоря ни слова, лениво взирал на Грейнджер. Гермиона чувствовала себя крайне неуютно под этим взглядом. Всегда так было, когда она сталкивалась со слизеринским принцем. Под его взглядом Гермиона действительно чувствовала себя недостойной его. Он будто смотрел в самую душу, вытаскивая всех скелетов из её шкафов. Малфой окончательно выбил ее из колеи, рассмеявшись. Гермиона непонимающе помотала головой.
— Чего ты? Чего ты смеёшься?
— Эх, Грейнджер, — с ухмылкой произнес он, — ты забавная.
Гермиона молчала, не найдя подходящих слов.
— Ты боишься меня, что-ли? — продолжал он. — Боишься, Грейнджер? — проговорил он каким-то необыкновенно проникновенным голосом.
— Вот и неправда! — её голос дрогнул. Слизеринец снова усмехнулся.
— Ты боишься, но все равно пришла сюда, — продолжал он, а его голос, он был таким мягким, притягательным, будто хищник манил свою жертву, — зачем? Скажи мне. Поведай.
Гермиона сглотнула невидимый комок, образовавшийся в горле.
Действительно, зачем она сюда пришла. Что она ожидала? Что он кинется плакаться ей на плечо и поделится своими переживаниями сразу, так, сходу? Или хотела узнать его поближе и разгадать, что творится у него в душе?
Добилась она только одного — выставила себя дурой.
Дурой.
— Грейнджер, — снова напомнил о своем существовании слизеринец, — ты же пришла поговорить, что же ты молчишь, храбрая гриффиндорка?
— Не знаю, — выдавила из себя Гермиона, и зажмурилась.
Чёрт!
Она снова это сделала. Сдала всё. Она хотела быть доминантой в этом разговоре, но в итоге играла роль рецессивы.
— Не хочешь пройти, раз не боишься? — в голосе парня явно преобладали ноты насмешки.
— Не хочу, — выдавила Гермиона.
В комнате было необычайно темно для такого времени. Вскоре Гермиона обратила внимание на плотные шторы, препятствующие проникновению частичек света в помещение.
— Почему ты не откроешь шторы?
— Мне так больше нравится.
— Поэтому ты, наверное, такой бледный.
— Разглядывала меня, Грейнджер?
— Больно надо. Твоя противная болезненная бледность бросается в глаза, даже если не смотреть на тебя!
— Не надо пытаться меня задеть. Это тебе не по силам.
— Мы оба прекрасно знаем, что это не так, — приглушённо ответила Гермиона.
— Тебе всё равно меня не победить, — перешел на шепот Драко.
— Не будь настолько самонадеян, — Гермиона позволила себе усмехнуться.
— Я просто констатирую факты.
— Ложные.
— Ты мне наскучила.
— Я не уйду.
— Будешь смотреть как я сплю?
— Не буду.
— Присоединишься?
Оба замолчали. Сердце Гермионы болезненно сжалось, резко ускорив ритм. Было ощущение, что стук битья ее главного органа слышал даже Малфой, находившийся в нескольких метрах от неё. Если бы у Гермионы спросили мотивы её поведения, то девушка не сумела бы ответить. А Малфой словно откровенно потешался над гриффиндоркой, насмешливая ухмылка исказила его лицо, а лукавые бесята блестели в глазах.
— Почему ты такой? — неожиданно для себя Гермиона выпалила это чуть ли не с отчаянием.
— Какой? — не переставая ухмыляться, отозвался Драко.
— Из нас двоих скорее боишься ты, Малфой. Покрываешься плотной чешуей, будто ждёшь что тебя вот-вот укусят.
— Так говоришь, будто вы только и тем не занимаетесь, что побольнее пытаетесь укусить, — его тон переменился, приобретая серьёзны оттенок.
Гермиона озадаченно выгула бровь.
— Я же вижу, как все хотят, чтобы я начал искуплять все свои грешки. Только вот чего от меня ждут? Мне взять на воспитание дюжину магловских сирот и таскать с собой, демонстрируя каким я полезным членом общества стал?
Гермиона затаила дыхание, боясь спугнуть неожиданный приступ откровения Малфоя.
— Вы же все вокруг талдычите про этот долбаный второй шанс, который я должен отработать перед лицом святой, — парень изобразил в воздухе кавычки, — общественности.
— Думаю будет достаточно и того, что ты перестанешь вести себя как дракучая ива, — осмелилась вставить Гермиона.
— И что это даст?
Парень невесело усмехнулся, откинув голову на спинку дивана, переводя взор на потолок.
— Я же не тупой, Грейнджер. Понимаю, что произошло кое-что за моей спиной, не знаю, что за дела у тебя с моей мамой, но видимо я всё-таки трус. Мне страшно узнать...
— Чего ты боишься? — всплеснув руками, полюбопытствовала Гермиона.
Неужели Драко Малфой только что признался ей, что ему бывает страшно? Что такое произошло в этом мире, что он только что разрушил свои бетонные стены, что столько лет воздвигал вокруг своей души?
— Мне было легче думать, что всё дело в гриффиндорском благородстве, что ваше характерное великодушие не позволило оставить бедного Драко догнивать с Азкабане. Мне было плевать на мотивы, мне претила мысль, что вы с Поттером теперь будете требовать у меня благодарностей и публичного поклонения.
— Ну можешь радоваться, — изрекла Гермиона. — Всё не так, как ты представлял.
— Да чёрт с два, Грейнджер! — вскинув голову воскликнул Малфой. — Теперь выясняется, что в этом замешана мама. Ради себя я и палец об палец не ударю, но, если ты это делала ради моей мамы, у меня не остаётся выбора! — последние слова парень чуть ли не прорычал.
— Что, теперь поклонишься? — не сдержала усмешку Грейнджер.
— Ради Нарциссы и поклонюсь, — совершенно серьезно изрек парень, прожигая гриффиндорку взглядом.
Гермиона, вздохнув, перекинула волосы на другое плечо.
— Кинь подушку.
В следующую секунду поймав прохладную ткань, набитую перьями, Гермиона подложила ей под себя, усаживаясь на пол, откидываясь спиной к закрытой двери.
— Расслабляйся Малфой. Я это сделала не из благородных побуждений, как ты думаешь.
Парень настороженно слушал, подаваясь вперед на диване.
— Мы заключили с миссис Малфой сделку. Она помогает мне в одном деле, а взамен я прилагаю все силы чтобы вытащить тебя из цепких рук министерства после войны.
— Какое может быть дело, в котором тебе помогла бы моя мать?
— Она помогла нам победить, — лишь изрекла Гермиона в полумраке комнаты.
Драко неверяще покачал головой, хватаясь за голову.
— Мы заключили непреложный обет, — продолжала Гермиона. — Она говорит, где крестражи тёмного Лорда, а я ей ответную услугу.
— Она не имела права так рисковать, — прошептал парень.
— Она как мать не имела права не попробовать.
На несколько минут в комнате повисла тишина, позволяя каждому погрузиться в своим мысли. За дверью не было слышно ни шагов, из гостиной не доносились перешёптывания волшебников, словно дом застыл, погружаясь в молчаливую негу. Гермиона из-под ресниц взглянула на слизеринца, что вновь откинувшись на спинку дивана разглядывал потолок, закинул руки за голову. Гермиона никогда не обращала внимания на то, как Малфой выглядит. Он словно был каменной горгульей, что всегда возвышалась у входа в Большой зал, как что-то само собой разумеющееся. Ранее Гермиона не акцентировала внимание на его острых скулах, что так выгодно выделяли черты его правильного лица. Черты такого по Малфоевски аристократического лица. Грейнджер задумалась: а считал ли парень привлекательной Гермиону? Эта мысль как пожар разрослась в сердце девушки, что впервые взглянула на извечного школьного врага под другим углом. Если раньше гриффиндорка видела лишь его роль, что он играл в обществе, сейчас перед ней сидел молодой парнишка, что скрывал за глыбой надменности множественные сомнения и страхи.
Малфой неожиданно хмыкнул, разрушая тишину в помещении. Неторопливо поднял голову, находя глазами гриффиндорку.
— Мир сошёл с ума, — насмешливо пояснил он, — но я скажу: спасибо тебе, Грейнджер.
Гермиона позволила себе лёгкую улыбку, опуская глаза в пол.
Через мгновение вздохнула, удобнее устраиваясь на подушке, и рассматривала тёмный силуэт парня. Такого чужого, такого... притягательного?
Нет, наверное, всё проще. Загадочного. А всё загадочное всю ее сознательную жизнь притягивало гриффиндорку. Ей так хотелось узнать, что творится в душе у этого человека. В последние дни она отчаянно не хотела верить, что его поведение соответствует действительности. Была явно убеждена, что это лишь маска, которую он не снимает годами. Она временами могла разглядеть его настоящую сущность, ведь маска, всё же, часто спадает с глаз, пока он этого не контролирует, и в такие моменты она может разглядеть растерянность, боль, а временами и отчаяние в его пепельного цвета глазах.
Девушка сама не заметила, как из вредного противного заносчивого аристократишки он превратился в, извините, человека? Мысли девушки путались, когда они касались слизеринца, или разговор шёл о нём, это приводило Гермиону в замешательство, и очень настораживало. Здесь, на этом ненавистном острове, ей удалось сделать то, что она не могла сделать годами – разглядеть в нём человека, а не его притворство, которое он так искусно демонстрировал в течение семи с лишним лет. Так искусно, что нельзя не поверить.
Даже хочется верить...
Но что поспособствовало такой смене восприятия? Она ведь ненавидела его всеми клеточками своего тела. Не выносила так, что любое упоминание о нем заставляло содрогаться...ненавидела. Но ненависть тоже оставляет свой след в душе. И, наверное, он искупил все свои проступки перед ней, копившиеся годами, лишь одним часом – когда спас жизнь тому самому Рону Уизли, которого он сам ненавидел, однако, сумел наступить на шею свой предвзятости и сделать то, что требовалось.
Наверное, многие законченные романтики, узнав о такого рода рассуждениях касательно своего врага, воскликнут, что Гермиона сделала шаг, так называемый: «От ненависти до любви». Однако, она не сказала бы, что это влюблённость говорила в ней. Нет. Это скорее её сознание никак не могло свыкнуться с мыслью, что он, извините, не последнее дерьмо. Спустился, наверное, по списку эдак на пять строк, не меньше. Всё же раздражать Грейнджер он не перестал, так что при его присутствии Гермиона закатывала глаза так, что они могли обратно не выкатиться.
Зачем же она пришла сюда? Она наконец-то получила то, чего так желала все эти месяцы: он признал, что благодарен ей. Признал, что она правда спасла его, но облегчения не наступило. Всё стало только запутаннее.
Грейнджер, с момента, как переступила порог комнаты Малфоя, ругала себя за такой необдуманный шаг, но всё было ведь не зря. Впервые им удалось поговорить по-человечески, не обмениваясь взаимными оскорблениями и угрозами.
Решив оставить Малфоя, Гермиона поднялась на ноги, выбираясь из тёмной комнаты в полутьму коридора, где она могла спокойно выдохнуть. Закрыв за собой дверь, Гермиона оперлась на нее спиной, переводя дыхание.
Из гостиной послышался голос Гарри. Грейнджер направилась туда. В комнате до сих пор оставались Гарри с Джинни, и все оставшиеся слизеринцы. Как только Гермиона появилась из полумрака коридора, на неё уставились пять пар недоуменных глаз. Грейнджер поёжилась.
— Гермиона, всё в порядке? — видимо, обратив внимание на потерянный вид подруги, побеспокоился Гарри.
— Надеюсь Драко там живой? — хохотнул Забини.
Неужели они всё это время сидели и ждали, когда она выйдет из комнаты Драко? Стало неуютно.
— Герми, — обратил на себя внимание подруги Гарри, — можно с тобой поговорить? Наедине.
Гарри направился в сторону коридора, Гермиона последовала за ним. Поттер пропустил ее в их с Джинни спальню.
Пройдя вглубь комнаты, он остановился у окна, точнее, у кровати. Несколько секунд вглядываясь в открывавшийся вид, Гарри повернулся к подруге, которая уже успела улечься на кровати, свесив только ноги.
— Гермиона, — строго начал он, дав понять, что разговор явно пойдёт не о танцующих ананасах профессора Макгонагалл.
— Ммм? – протянула Гермиона, поднимаясь на локти.
— Просто, для начала хочу, чтобы ты понимала: я всегда за тебя, и приму любое твое решение, ну и выбор, — замолчал на пару секунд, — только если ты не захочешь сброситься со скалы, конечно, — попытался пошутить он, улыбнувшись, однако, получилось, мягко говоря, неискренне.
— Гарри, — мягко проговорила Гермиона, обдумывая, к чему клонит её друг, и в конце концов решила всё же быть максимально прямолинейной, — к чему ты клонишь?
Идеально.
— Малфой, — выплюнул он сквозь зубы, будто эта фамилия приносила ему нестерпимую боль.
— Та-ак, — протянула Гермиона, подбирая под себя ноги. Она, кажется, догадалась.
Неужели он думает, что у неё с Малфоем-младшим роман? Грейнджер рассмеялась.
— И что же не так с Малфоем? Ну я знаю, что он полная задница и всё такое, но я думала, ты привык.
— Ничего смешного, Гермиона, — продолжал строить наисерьезнейший вид Поттер, — я волнуюсь за тебя.
— Причин для волнения нет, клянусь своей волшебной палочкой.
— Ваше сближение с Малфоем...
— Никакого сближения нет! — резко воскликнула Гермиона, соскакивая с кровати. — С чего ты взял вообще?
— Ладно, я понял тебя, — обескураживая подругу, сдался Гарри. — Больше не лезу в твои отношения, — подытожил он.
А Гермиона только понадеялась, что он всё понял. Хлопнула себя по лбу.
— Ещё раз повторяю, услышь меня: между нами с Малфоем ничего нет! — как маленькому ребенку объясняла она. — И быть не может, — добавила уже более тихо.
Поттер ничего не говорил, молча отвечая на ожидающий взгляд подруги.
— Зато теперь я уверена, что ты примешь любого моего ухажёра, — примирительно улыбаясь, поведала Гермиона.
— Что тогда между вами?
Гермиона задумалась. Действительно. Он не раз спасает её. Она рыдает у него на плече. Он её успокаивает. Потом она идёт его поддержать.
— Перемирие, — в конце концов заключила гриффиндорка, — когда мы вернемся обратно, все встанет на свои места, мы начнем топить друг друга в своих ядах.
Гарри рассмеялся.
— Я доволен и убеждён.
— Продолжим попытки выжить?
— Погнали!