Кровавые розы

«Дождь молотил в брезент, по щекам Гермионы текли слёзы. Рон через голову сорвал с шеи цепочку и швырнул в ближайшее кресло. А потом взглянул на Гермиону:

— Что будешь делать?

— О чём ты?

—Ты остаёшься — или как? 

— Я... — страдальчески произнесла Гермиона. — Да... да, остаюсь. Рон, мы обещали пойти с Гарри, обещали помочь...

— Я понял. Ты выбираешь его.

— Нет, Рон... прошу тебя... не уходи, не уходи.

Девушке помешали её же Щитовые чары, а когда она сняла их, Рон уже выскочил в темноту. Гарри стоял неподвижно, молча, слушая, как она рыдает, выкликая среди деревьев имя Рона.

Через несколько минут Гермиона вернулась с мокрыми, липнувшими к лицу волосами.

— Он у-у-ушёл! Трансгрессировал! — Она рухнула в кресло, сжалась в комок и заплакала.»

Реддл открыл глаза. Перед его лицом раскинулись спутанными волнами волосы девушки. Они спали в объятиях друг друга. Его взгляд скользнул по её обнажённым изгибам, по изящным линиям тела.

Внезапно он заметил, как плечи девушки содрогаются, а по щекам беззвучно катятся слёзы.
Сердце на мгновение замерло. Он осторожно высвободил руку из-под её головы и поднялся, стараясь не делать резких движений. В его глазах промелькнуло что-то похожее на беспокойство, но он быстро взял себя в руки, скрыв истинные эмоции за привычной маской безразличия.

Гермиона потянулась, словно кошка, и открыла глаза. Её взгляд сразу же приковал Реддл, который уже был одет с иголочки и стоял у окна.

— Доброе утро, — пролепетала она.

Тот, не отрывая взгляда от вида за окном, произнёс:

— Кто такой Рон?

Сердце Гермионы замерло. Неужели он залез в её разум, пока она спала? Девушка молчала, не зная, что ответить.

— Кто. Такой. Рон? — произнёс Реддл, поворачиваясь в сторону Гермионы. Его глаза были красными, а на лбу проглядывали чёрные вены. Она всем нутром чувствовала его злость и ярость.

— Это мой друг, — прошептала она, сглатывая появившийся ком в горле.

— Ты так убивалась по своему другу? — сделал он акцент на последнем слове.

Гермиона смотрела на него непонимающе. А затем в голове начал проноситься сон, который она видела сегодня.

— Он был моей первой любовью, — прошептала она.

— И что случилось с твоей первой любовью?

— Его убили, — в глазах навернулись слёзы.

Реддл медленно подошёл к ней.

— Кто это сделал? — спросил он, заглядывая ей в глаза.

— Монстр. Это был монстр, которого мы не победили, — она поджала под себя коленки и обвила их двумя руками, смотря на Реддла.

Ты Том. Это был ты.

В комнате повисла тяжёлая тишина. Реддл стоял неподвижно, переваривая услышанное, а Гермиона всё сильнее сжималась в комок, чувствуя, как страх и боль накатывают волнами.
Девушка выжидающе смотрела на него. Молча ждала объяснения, зная, что он почувствует.

— Я не могу смотреть твои воспоминания, но всё, что снится тебе, снится и мне, — произнёс Реддл, засовывая руки в карманы брюк.

Гермиона молча кивнула, будто её удовлетворил ответ. На самом же деле её окутал страх. В последнее время ей снятся события из прошлого, которые она прожила. И это могло сыграть с ней злую шутку.

— Собирайся, — произнёс Реддл, выходя из комнаты. — Через тридцать минут нам нужно отсюда уехать.

— Куда? — поинтересовалась Гермиона.

— Позже узнаешь, — он начал закрывать дверь, но тут же вновь её открыл и кинул мохнатый мешочек ей на кровать. — Это, кажется, твоё, — произнёс он и скрылся за дверью.

Гермиона молча покрутила в руках мешочек из ишачьей кожи и аккуратно положила его на кровать. Её пальцы слегка дрожали, но она старалась не показывать своего беспокойства.
Быстро приняв душ, она вернулась в комнату. На кровати лежал аккуратно сложенный комплект одежды. Гермиона удивлённо приподняла бровь, но ничего не сказала. Надев удлинённую юбку и пиджак, она собрала свои вещи — мешочек, палочку — и направилась вниз.

Внизу её ждал домовой эльф.

— Где Том? — спросила она у него удивлённо.

— Хозяин ждёт Гермиону Грейнджер во дворе, — ответил эльф.

Гермиона выгнула одну бровь и направилась на улицу. Реддл складывал чемодан в багажник, на тот момент видимо самой роскошной машины.

— Это что, машина? Я думала, мы аппарируем, — Гермиона подошла к нему, оглядывая вопиющую картину.

— Мы поедем на ней, так будет меньше подозрений.

— Ты умеешь водить?

— Пришлось научиться, — произнёс он, захлопывая багажник.

Гермиона приоткрыла рот, не веря своим глазам и ушам. Тёмный лорд, презиравший маглов, мечтающий уничтожить всех маглорожденных волшебников, водит машину.

— Министерство будет отслеживать аппарацию, поместье скрыто, но это временно, — произнёс он, открывая ей переднюю дверь.

— И куда мы направляемся? — спросила Гермиона, усаживаясь в машину.

Реддл чуть наклонился к девушке и произнёс:
— В Албанию, — и закрыл за ней дверь.

Чёрная машина проехала сквозь открывшийся барьер. Погода, на удивление, стояла тёплая, но вдалеке уже набегали тучи, предвещая бурю.
Гермиона молча смотрела в окно машины, прокручивая мысли об их проведённой совместной ночи. Том ни разу не обмолвился об этом, и девушку это гложило. Мысли перетекали в страх и тревогу о том, что она крестраж, о том, что её сны теперь были доступны тому, от кого их стоит скрывать на семьдесят замков.
Гермиона понятия не имела, что теперь делать. Она была в тупике, в яме, которую сама себе выкопала, и никто ей не подаст лестницы. Она была одна. Совершенно одна.

Реддл определённо имел на неё влияние. Она знала, кто он, что делает и будет делать в будущем, но сердце каждый раз пропускало удар, когда его то чёрные, то красные глаза смотрели на неё.

Она замяла руками юбку и взглянула на него. Красивый. Статный. Он уверенно вёл машину, будто всю жизнь это делал. Если бы кто-то их не знал, можно было бы с уверенностью сказать, что это обычная семейная пара, которая отправилась в путешествие.

Но это не пара. И не обычная. Тёмный волшебник. Монстр. Наследник Салазара Слизерина, который расколол уже свою душу на две части. И девушка, маглорождённая волшебница, которая случайным образом попала не в то прошлое и волей судьбы стала крестражем.

В будущем Реддл расколол душу на семь частей, и она знала, что они направляются в Албанию не потому, что министерство их будет искать, а потому что там спрятана диадема Кандиды Когтевран.

— Долго ты на меня ещё будешь смотреть? — спросил Реддл, не отрывая взгляд от дороги.

Гермиона закусила губу и отвернулась, чувствуя, как жар приливает к щекам.

— Том, — произнесла она, всё заминая руками юбку, — ночью... то, что было...

— Это ничего не значит, — отрезал он, — просто стечение обстоятельств.

Стечение обстоятельств...

Его голос звучал холодно и отстранённо, будто этой ночи никогда не существовало. Гермиона с трудом сглотнула ком в горле.

В салоне машины повисла тяжёлая тишина, нарушаемая лишь мерным гулом двигателя и редким шуршанием шин по асфальту. Гермиона отвернулась к окну, стараясь скрыть свои эмоции.

Он прав. Она понимала, что он прав. Их связь — всего лишь временное явление, ошибка, которую нельзя повторить. Мелкий дождик забарабанил по окнам машины. Капли стекали по стеклу, размазывая пейзаж за окном. Гермиона смотрела на них невидящим взглядом, чувствуя, как внутри что-то надламывается. Реддл молчал, сосредоточенно глядя на дорогу. Его профиль казался высеченным из камня — ни тени эмоций, ни намёка на то, что прошедшая ночь что-то значила для него. Дождь усиливался, превращаясь в настоящий ливень. Гермиона отвернулась от окна, уткнувшись взглядом в свои сцепленные руки.

Пора брать себя в руки, Гермиона. Ты оказалась в этом времени не просто так. Ты должна всё исправить. Ты — Гермиона Грейнджер, лучшая подруга Гарри Поттера. Гарри бы ни за что не сдался.

Она глубоко вздохнула, расправила плечи и постаралась сосредоточиться на своей миссии. Да, сердце болит, но у неё есть цель, и она не может позволить эмоциям помешать её выполнению.

Ты всегда находила выход из самых сложных ситуаций. И сейчас найдёшь.

— Знаешь, Реддл, ты прав, — нарушив напряжённую тишину, произнесла девушка. —
Это стечение обстоятельств. Видимо, при нападении авроров в твоё ухо пролез мозгошмыг, а ведь они вызывают размягчение мозга, — с наигранным сочувствием добавила Гермиона, приподняв бровь.

Реддл удивлённо перевёл на неё взгляд.

— Острый язычок, Грейнджер, — произнёс он, снова сосредотачиваясь на дороге. — Но это не меняет сути.

— А что меняет суть? — парировала она, чувствуя, как возвращается привычная уверенность. — То, что ты решил вести себя как последний мерзавец?

В салоне машины снова повисла тишина.

— Между нами ничего не может быть, ты просто крестраж, — процедил он сквозь зубы, сжимая руль.

«Ты моя, Гермиона Грейнджер, моя», — в голове предательски всплыли воспоминания его слов и жадных поцелуев.

Мерлин...

— А я и не говорила о нас. Естественно, между нами ничего не может быть. Ты испортил мою жизнь и заставляешь теперь следовать за тобой, хотя я не разделяю твои взгляды, — ответила Гермиона, глядя прямо перед собой.

Его руки на руле напряглись до белых костяшек. Глаза медленно начали приобретать красный оттенок.

— И какие же у меня взгляды? — спросил он, понизив голос до угрожающего шёпота.

— О, да брось, Том, ты прекрасно знаешь, о чём я. Ты ведь сам говорил, что я многое о тебе знаю, — ядовито произнесла девушка, наблюдая, как его лицо искажается от ярости.

В салоне машины стало так тихо, что было слышно, как капли дождя барабанят по крыше. Напряжение между ними нарастало.

— Давай начистоту, Том, — продолжила девушка, чувствуя, как внутри закипает гнев. — Ты действительно псих, пытаешься разделить душу и получить бессмертие, ненавидишь маглов и полукровок, признаёшь только чистую кровь... Но сам-то ты кто? — её голос звенел от ярости.

Машина резко дала по тормозам. Реддл резко развернулся к ней, его лицо исказилось от гнева, а красные глаза пылали яростью.

— Не смей... — прорычал он, но Гермиона перебила его:

— Да, я знаю, что ты наследник Слизерина. Но твой отец был маглорождённым! — она почти кричала. — Ты сам — полукровка! Ты презираешь то, чем являешься сам!

Реддл тяжело дышал, его руки дрожали от ярости. Гермиона смотрела на него, не отводя взгляда, готовая к любому исходу.

Впервые за всё время их противостояния она увидела в его глазах что-то, кроме ненависти и презрения — боль. Но она быстро исчезла, сменившись привычной маской безразличия.

— Мы едем дальше, — процедил он, заводя машину. — И больше никогда не поднимай эту тему.

Девушка знала, что он не убьёт её, и это было её главным козырем, самым весомым преимуществом в этой опасной игре. Осознание этого факта холодным остриём пронзило её сердце. Да, она крестраж. Да, она запуталась и не знает, как действовать дальше. Но одно она понимала точно: Том Реддл никогда не причинит ей вреда.

Гермиона молча смотрела на его профиль, на то, как напряжены его челюсти, как пульсирует жилка на шее. Он был опасен, непредсказуем, но в то же время... уязвимый. И эта уязвимость делала его ещё более опасным.

Машина медленно тронулась с места, продолжая путь сквозь стену дождя. Примерно через четыре часа они в полной тишине доехали до Дувра. Напряжение между ними так и осталось висеть в воздухе. Ни один из них не решался нарушить молчание, каждый был погружён в свои мысли.
Загрузив машину на паром, они направились в сторону Франции. Паром медленно отчалил от берега, унося их всё дальше от Англии.

Буря набирала обороты. Всех пассажиров отправили в каюты. Реддл открыл дверь, приглашая Гермиону войти. Каюта была небольшой, но уютной — небольшая кровать, столик и пара кресел.

— Сколько нам плыть? — оглядываясь, спросила Гермиона.

— Без малого часа два, — ответил Реддл, закрывая за собой дверь.

За окном бушевала стихия — волны накатывали на борт парома, а дождь барабанил по стёклам с такой силой, будто хотел пробиться внутрь. Корабль покачивался, и Гермиона невольно вцепилась в спинку кресла, пытаясь найти равновесие.

Реддл подошёл к иллюминатору, наблюдая за разбушевавшейся природой. Его лицо было непроницаемым, но Гермиона чувствовала, что он напряжён. Возможно, не только из-за погоды...
В каюте стало тихо. Слышно было лишь, как завывает ветер за бортом и как скрипит корпус корабля, борясь с волнами. Два часа казались вечностью, особенно когда между ними висело столько недосказанного.

Реддл вольготно расположился в кресле, закинув ногу на ногу, и внимательно следил за каждым движением девушки. Гермиона присела на кровать, стараясь скрыть свою усталость.

— Скажи мне, Грейнджер, — протянул он с лёгкой насмешкой, — как получается, что ты знаешь обо мне всё, а я о тебе — ровным счётом ничего, кроме упоминания твоего Рона?

— Я же всё рассказала, — ответила она устало, устремив взгляд в потолок.

— Какую цель ты преследуешь, несуществующая девушка? — почти прошептал Реддл, наклоняясь вперёд.

Гермиона замерла, сердце пропустило удар.

«Он знает! Но как?»

— Как я могу не существовать, если я здесь? — попыталась она сохранить спокойствие в голосе.

— Тебя нет в базе МАКУСА, ты не училась в Ильверморни, ты не родилась в Новом Орлеане, — твёрдо произнёс он. — Гермионы Грейнджер не существует, — процедил он сквозь зубы.

Девушка посмотрела на него с новой волной усталости. Как давно он это понял? Что теперь говорить? Признаться, что она из будущего, где он практически уничтожил магический мир? Это только ещё больше подстегнёт его к реализации планов.

Ты разрушил мой мир, что мне терять? Поиграем, Том Реддл, если тебе так нравится искать правду!

Гермиона резко поднялась, её глаза вспыхнули хищным огнём. С язвительной улыбкой она подошла к его креслу и, не отрывая взгляда, опустилась перед ним на колени. Реддл продолжал смотреть на неё с непроницаемым выражением лица, словно это было в порядке вещей.

— Раз-два — ловушка ждёт,
Три-четыре — путь вперёд,
Пять-шесть — змея в плену,
Семь-восемь — не уйти ей в тьму!
Щёлк-щёлк — захлопнулись двери,
Шип-шип — змеиные речи.
Мышка хитрая смеётся:
«Попалась, теперь ты в сети!» — прошептала она.

Брови Реддла удивлённо взлетели вверх, а глаза медленно начали окрашиваться в насыщенный красный оттенок. Его лицо исказилось от ярости.
Он резко схватил девушку за подбородок, почти болезненно сжимая пальцы:

— Что ты говоришь? — прошипел он, наклоняясь ближе.

Гермиона почувствовала мощный всплеск тёмной магии, исходящей от него. Чёрные вены начали проступать на его лбу, распространяясь всё дальше. Воздух вокруг них словно наэлектризовался от силы его гнева.

— Детская считалочка, — спокойно прошептала она, не отводя взгляда от его пылающих глаз. — Любишь искать правду, Том Реддл? Ищи, ищи... Но стоит ли оно того?

Её голос звучал почти насмешливо, несмотря на опасность, исходящую от него. В её глазах не было страха — только вызов.

— Поиграть со мной решила? — прошипел он, наклоняясь ближе.

— Мы ведь этим и занимаемся с момента нашего знакомства? — вскинула одну бровь Гермиона, глядя ему прямо в глаза.

Он медленно убрал руку от её подбородка, на котором остались красные следы от его пальцев. Кожа там горела, но она не подала виду.

— Давай заключим пари, — произнесла Гермиона, поднимаясь с колен и протягивая Реддлу руку. — Ты доберёшься до правды, которую так хочешь знать, но это будет в тот момент, когда ты изменишь свои взгляды.

— Этого не будет, — процедил он, не отрывая взгляда от её глаз и намеренно игнорируя протянутую руку.

— Я не говорю об изменении преследуемых тобой целей, лишь взгляда на этот мир... — она сделала короткую паузу, — ...или великий Том Реддл струсил?

Тишина повисла в воздухе, тяжёлая и напряжённая. Капли дождя продолжали барабанить по окнам каюты, словно отсчитывая секунды их противостояния.

Внезапно он схватил её за протянутую руку крепкой хваткой.

— Если я не изменю свои взгляды... — произнёс Реддл, всё сильнее сжимая её руку, так что костяшки его пальцев побелели от напряжения.

— Щёлк-щёлк — захлопнулись двери, — улыбаясь, произнесла девушка.

Гермиона чувствовала, как его магия пульсирует вокруг них, как тёмная аура окутывает пространство. Их противостояние достигло кульминации, и теперь всё зависело от того, кто первым сломает эту хрупкую грань между правдой и ложью.

— Я очень устала, — произнесла Гермиона, резко выдёргивая свою руку из его хватки.

Она медленно направилась к кровати, её шаги были тяжёлыми, казалось, каждый шаг давался с огромным трудом. Упав на постель, Гермиона мгновенно отвернулась к стене. Натянув одеяло до самого подбородка, она свернулась калачиком, пытаясь укрыться не только от холода, но и от тяжёлых мыслей, терзающих её разум.

— Поспи, я разбужу тебя, когда прибудем, — произнёс Реддл, не отрывая взгляда от Гермионы.

Он достал палочку и направил струю тёплого воздуха в сторону девушки. Когда он взял её за руку, она была ледяной.

«Замёрзла и молчала!»

Тёплый поток магии окутал Гермиону, постепенно согревая её. Она не повернулась, но он заметил, как её плечи немного расслабились. Реддл помедлил, наблюдая за ней. В этот момент она казалась такой уязвимой — не той дерзкой Грейнджер, которая бросала ему вызов, а просто уставшей девушкой.

Он отвернулся к иллюминатору, погружаясь в свои мысли. В каюте было слышно лишь мерное покачивание парома да шум дождя за окном. Реддл не мог понять, что происходит с этой девушкой. Она знала слишком много, вела себя слишком уверенно для той, кого, по его данным, не существовало. Её дерзость и смелость вызывали в нём противоречивые чувства.
Ему определённо нравился её дерзкий нрав, то, как она противостояла ему, не боясь показать свои истинные эмоции. В ней было что-то особенное, что притягивало его, как магнит. Но эти чувства, которые она вызывала, мешали его планам, нарушали тщательно выстроенную систему его мировоззрения. Он привык контролировать всё и всех вокруг, но эта девушка  играла по своим правилам, игнорируя его власть и авторитет. Её загадочность, её тайны, её непокорность — всё это будоражило его разум, не давая покоя. Он не привык к тому, чтобы кто-то ставил под сомнение его убеждения, особенно так умело и дерзко, как это делала она.

«Кто же ты на самом деле, Гермиона Грейнджер?» — думал он, сжимая в руке палочку. Её тайна манила его, как запретный плод, и он был намерен раскрыть её, чего бы это ни стоило.

Его взгляд снова скользнул к ней. Она лежала неподвижно, словно уже спала. Но он знал — она не спит. Она просто ждёт, когда он уйдёт. И он дал ей эту иллюзию.

Реддл сел в кресло, продолжая наблюдать за ней краем глаза. В этой игре они оба были игроками, но кто из них был более искусен в этой партии, ещё предстояло выяснить.