Глава 13. «Ты не серьёзна»
Зимние каникулы приближались с каждой неделей, стремительно. Это расслабляло учеников, подзадоривало их тратить своё свободное время на дворике у школы и общаться с друзьями вместо того, чтобы зубрить учебники.
Гермиона умела совмещать увлечения и учёбу, отдавая предпочтение, разумеется, второму. Но если и бралась за развлечения, то те не отпускали её до самого вечера. После душевного разговора с Пэнси те провели замечательное время в компании других студентов, обсуждая смешные истории из детства и игнорируя любые намёки на то, что происходило в Хогвартсе на данный момент. Девушки выпили, развеселились и даже не заметили, как Драко Малфой вошёл в гостиную в своём широком чёрном пальто, откашливаясь и то и дело хватаясь за живот. Приступ кашля был не лучшим признаком перед предстоящим отдыхом.
Глаза слезились от холода и тепла — всё перемешалось. Малфой достал из кармана платок и вытер лицо, слушая лишь всеобъемлющий хохот, шум и гам. Узнав от Дормарра необходимую информацию, он собирался рассказать ей всё, что знал, даже несмотря на то, что уже была половина десятого. «Скорее всего, Грейнджер уже спит», — подумал он, но сквозь завесу мыслей услышал её голос — совсем ещё не сонный, полный энергии и задора.
— А потом он опрокинул на себя котёл с зельем сонливости. Если бы не профессор, его тело отпало бы на пару часов, — послышался хохот. В нём различался и смех Пэнси — пронзительный, высокий и чуть поросячий. Правда, казалось, совсем не искренний.
Малфой вытер с лица оставшиеся холодные капли воды и вернул мокрый платок на место. Осмотрелся по сторонам, думая, куда бы пристроить своё мокрое пальто. Здесь, где было тепло и уютно, холодной вещи было не место. А увлечённые разговором студенты и вовсе, должно быть, не знали, с чего бы подобной одежде появиться в помещении. Они были слишком заняты, чтобы заметить, что выпал первый снег.
Она сидела в самом центре, раскинув руки и откинув голову назад. Волосы, наэлектризованные и буквально приклеившиеся к сиденью, выглядели удивительно. Выглядели так, как будто были к месту. Надо же, расслабленная и совершенно спокойная Грейнджер, не обеспокоенная никакими проблемами, забывшая о том, что её преследует. Даже и не хотелось отрывать её от занятия. Как-никак, девчонка социализировалась. Перед ней на столе устроилось в ряд пять бутылок пива. Драко понадеялся, что она не перебрала с алкоголем на сегодняшний вечер.
— Драко-о! — Пэнси увидела его первой. Стоя позади Гермионы и держа свои руки на её плечах, она подняла одну и радостно ему помахала, как бы говоря: «Мы тебя ждали!» Но, поскольку с пивом девушка переборщила, кроме имени своего возлюбленного и ненавистного ничего произнести не смогла.
А он смотрел не на неё — на Грейнджер. Втянул носом воздух, заметив, что стоит смотря на неё уже несколько минут, и как ни в чём не бывало принялся снимать пальто под развеселённые взгляды остальных ребят. Даже Поттер был здесь, но не выпил ни капли. Сосредоточенно читал учебник, успокаиваемый тем, что здесь было так живо.
Гермиона прекратила рассказывать историю и встретилась с ним взглядом. Улыбнулась, как будто видела его впервые, а оттого широко и искренне, забыв обо всём, что между ними было и что он ей обещал. По сути, это обещание даже удваивало её долг. То, что она должна была ему дважды, тоже ею забылось. Он был рад, что хотя бы на один вечер она обо всём забыла. И ненавидел всех вокруг за то, что приходилось выискивать необходимую информацию самому.
Как странно было испытывать это щемящее чувство в груди, когда он смотрел на неё. Зная теперь наверняка о том, что это было проклятьем, что он мог сделать, чтобы не чувствовать что-то к человеку, у которого были все шансы умереть от собственных кошмаров?
— Грейнджер, нам надо поговорить, — как можно более спокойно произнёс он, складывая своё пальто уже пополам и смотря куда угодно, лишь бы не на неё.
— Это может подождать? Я только начала рассказывать им историю... — девчонка оглядела своих пьяных и трезвых собеседников, которые, хоть могли раньше относиться к ней и недружелюбно, теперь буквально её боготворили.
— Сейчас! — Драко бросил пальто на одного из тринадцатилетних мальчишек, сидящих в большом кресле, и кивнул девушке на место, находящееся у одной из колонн, окружавших гостиную. Всё, что там было — две тумбочки и столик, за которым желающие могли делать домашнюю работу.
— Ладно, ладно... — гриффиндорка нехотя встала с кресла и, бросив остальным извиняющиеся слова, прошла мимо них, придерживая свою юбку.
— Мне пойти с тобой? — Поттер. Снова Поттер.
Гарри убрал книгу за спину и собирался уже встать, но Малфой пригвоздил его взглядом к месту, чуть заметно помотал головой и направился вслед за девушкой. Не то, чтобы бывшего избранного захлестнула ревность, но некоторая обида всё же присутствовала. Лучшая подруга, с которой он танцевал, когда им обоим было плохо, или с которой он провернул кучу идиотских операций по спасению или выведыванию информации, уже перестала быть лучшей.
Если бы она только заговорила с ним. Или хотя Малфой объяснил всё сам. Он же не подпускал ни на шаг.
Девушка плюхнулась на холодную табуретку и тут же ушибла пятую точку по неосторожности. Тихо вскрикнула и потёрла бедро, совершенно не замечая, что Малфой смотрел на неё, наблюдал и усмехался.
— Ну что? Что теперь не так?
— Надеюсь, ты в состоянии сейчас думать? Хотя бы думать ты сейчас способна? — он присел напротив, всё ещё бросая взгляд на её оголённые ноги, которые она выставила перед собой так беззастенчиво и безразлично. Перекинув одну через другую, она коснулась щеки рукой и провела ею, оттягивая нежную кожу. По выражению лица — сонному взгляду и нетрезвой улыбке — было совершенно понятно, что нет. От осознания своего бесцельного труда Малфоя прорвало: — Неужели я и вправду ради тебя отправился в глушь, чтобы добыть нужную информацию? Прихожу, а ты напиваешься с Паркинсон и ржёшь на всю гостиную, блять. Умеешь же ты бесить.
Совершенно тихо. Поттер даже не подумал подойти. Драко прижал её руку к столу и впился в кожу пальцами, посмотрел в её глаза, ожидая найти в них хоть каплю сознания.
— Тебя не волнует Броуди? Не волнует проклятье? Тебе на всё плевать, да? — прошипел он, постепенно начиная замечать в её глазах еле заметный страх. Она даже не осознавала присутствия этой эмоции, просто продолжала дрожать и улыбаться. Гермиона всё слышала. Чувствовала. И как же ей хотелось ответить: «Да».
— Какое проклятье? — язык заплетался. Она еле убрала свою руку из-под его и коснулась шеи, где находилась серебряная цепочка погибшего брата Рона. Украшение напоминало ей о смерти и о том, что она когда-нибудь тоже умрёт, вне зависимости от обстоятельств и желания других людей. — Какое проклятье, Малфой? Разве мы говорили с тобой о проклятии?
— Я хотел тебе рассказать. Но ты сейчас в бухло. Поспишь — расскажу, — он провёл ногтями по столу и положил руку на колено. Почувствовал, как то трясётся от напряжения. — Одёрни юбку, грязнокровка. Не заставляй меня пялиться на твои костлявые ноги.
Грейнджер странно улыбнулась, но одёргивать юбку так и не стала.
***
— Напилась вчера, малышка?
— Отстань, Броуди. Тебя ещё не хватало.
Во рту пересохло, неприятный привкус и головокружение после тяжёлого вечера давали о себе знать. Гермиона держалась за голову и рыскала взглядом по столу в поисках стакана чистой воды. Таблетка была в руке, но глотать не было сил. Унизительно было вот так сидеть, быть объектом взглядов и насмешек. Синяки под глазами, красные белки...
Вылитая бездомная. Смотреть противно.
Зато никаких галлюцинаций. Абсолютно трезвый рассудок.
— Ты всегда такая напряжённая, — Мелвин присел рядом, очевидно надеясь, что в ближайшее время здесь, в зале, к ней никто не подойдёт. За столом, где обычно сидели Малфой, Тильвия и изредка — Рон и Гарри — никого не было уже около получаса, поэтому шанс на уединение с девчонкой у парня вполне был. На лице у Броуди видна забота. В словах — яд. — Ты специально попросила Малфоя пересесть к тебе? Или он сам?
— А какое тебе дело, интересно?
— Просто я думал, что у нас с тобой, знаешь, дружба, мир и взаимопонимание.
— Ещё бы. Взаимно до тошноты, — она хотела плюнуть ему прямо в лицо. Ощущения его рук на талии, чуть ниже, до сих пор были как наяву. Возможно, ему нечего было делать, раз он тратил своё время на неё до сих пор. Девушка была абсолютно уверена, что он не добьётся от неё никакого внимания.
— Зачем же так? — Броуди приобнял её за плечо. Она попыталась вырваться, но другой рукой он взял её за зелёный воротник. — Носишь это, чтобы угодить ему, да?
Мелвин стиснул ткань, кое-как добрался до её голой шеи и чуть сдавил. Услышал тихий, невольный стон оттого, что не хватало воздуха. Он воспринял это скорее за согласие, и ему такой поворот не понравился.
— Ему нравится тебя трахать, пока все спят? А что? Так ведь проще. Зашли в душевую кабинку и...
Кто-то резко и неожиданно схватил его за ворот голубой майки, прервав пошлые речи, — так сильно, что он чуть было не свалился со стула. Сердце Гермионы ёкнуло, когда она услышала знакомый, до ужаса обозлённый голос. Лёгкие наполнились воздухом, осознание пришло почти сразу же.
— Мелвин, когда твой гнилой рот уже заткнётся? Неужели ты не помнишь мою угрозу о твоей тонкой шее и ноже, который поджидает своего часа?
Гермиона отсела чуть в сторону, чтобы лучше разглядеть картину. Попридержала воротник и рубашку, с которой слетела одна верхняя пуговица. Малфой, совершенно не настроенный с утра на мирные беседы, держал парня у самого горла и пытался вытрясти из того всё дерьмо, что, казалось, накопилось в душе. Кто-то, кто проходил мимо, оборачивался на их стол и присвистывал. Кто-то смотрел на неё, девушку, прекрасно понимая, что поводом для подобного поведения была именно она, вечная неудачница и магнит для всех проблем. Она и сама это осознавала. Если бы Драко не услышал этой мерзкой фразы, возможно, этого бы и не произошло. Если бы она не была произнесена, то Драко не был бы разозлён.
Слышала удары. Где были учителя? Неужели всем так было интересно на это поглазеть? Все смотрели, но как будто не видели того, что происходило. Было ли это частью её галлюцинаций?
Смотрела по сторонам в поисках помощи. Кто-то должен был помочь им остановиться. Кто угодно, только не она, которая не может услышать и звука без сопровождающейся после этого боли в голове. Остановить драку двоих, которые скорее походили на Малфоя в прошлом и настоящем; были так похожи, но различны между собой внешностью и уровнем хамства. И она — мирный житель, которому лучше бы скрыться с ринга и отдать дело в руки профессионалам. Где Гарри? Рон? Остальные?
— Расслабься, Малфой, — Мелвин сопроводил слова забавным звуком, похожим на лопанье воздушного шара. Этот звук вышел из его рта и разошёлся по всему залу, призывая посмотреть на них, посмеяться. — Я не обижу твою подруженьку из Гриффиндора. Пока она сама того не захочет.
— Нож, Броуди, — вторил слизеринец, стискивая чужую шею длинными тонкими пальцами. — Длинный, охотничий и острый. Красивый нож. Тебе бы понравился. Ждёт своего часа.
— Ты же знаешь, что мы с ней связаны? Теперь — навсегда, — прошипел Броуди, чувствуя во рту привкус крови. Гермиона смотрела на выдохшегося надоедливого «братика» и словно чувствовала то, что чувствовал он: раздражение, злость, боль и удивительное наслаждение от того, что подобных вещей добиваться крайне сложно. Что он имел в виду? — Ей не удастся избегать меня вечно.
— Избегать будет и не нужно, если ты сдохнешь.
Хотелось наброситься во второй раз и начать играть по-крупному: избить, заставить кашлять кровью, выпустить весь воздух из лёгких, но Малфоя прервали, остановили действо, от которого ему становилось всё веселее. Правда, крови теперь хотелось не только ему, но и самой Грейнджер, что смотрела на всё с таким волнением и страхом, сдавливающим внутренние органы.
Мелвин отскочил в сторону. На нём не было даже царапины. Он вытер слюну с уголка рта и посмотрел с ненавистью на тех, кто прервал их интересную разборку. Он ведь почти победил. Ещё чуть-чуть — и Драко был бы в его руках, мёртвенький, но целёхонький.
Забини держал Малфоя за руки, пытаясь остановить того от очередных нападок. Пэнси стояла рядом с Гермионой и касалась её плеча, смотрела в лицо девушки и пыталась понять, что произошло. То ничего не говорило, как будто онемело. Всего на мгновение — единственное, тонкое мгновение, — Гермионе показалось, что она смогла ощутить то, что чувствовал Броуди. Драко. И даже Забини, с которым она в жизни не перекинулась и парой слов. Всё стало настолько очевидным, слишком эмоциональным.
Гермиона смотрела в спину Драко, когда он отпихнул своего друга и, более-менее успокоившись, пытался застегнуть рукава на рубашке. Он стоял к ней спиной, а на голове было что-то, что меньше всего походило на причёску обычного Малфоя. Пока Паркинсон спрашивала её о том, что произошло, Гермиона смотрела в угрюмую спину парня и молча благодарила его за всё, что он сделал для неё. Он поплатился за помощь. А она всё ещё должна была ему и не знала, как выплатить свой долг.
Чем всё это обернулось пока? Насмешками того, кого она больше всего презирала в этой школе. Воспоминаниями о том, как отвратительно было ощущать его руки на своём теле. При этом знать, что всё это видели каждый раз, когда это повторялось снова и снова.
Они уселись за один стол. Малфой и Пэнси уселись с обеих сторон от Гермионы, а Забини сел напротив неё. Скрестил пальцы и положил руки перед собой, слегка сгорбив спину. В высокомерном взгляде просматривалось явное любопытство, желание узнать, что конкретно происходило и что он пропустил. Находясь в третьей группе, он практически ничего не знал о том, что происходило в первых двух. Не было интереса, когда его окружали одни сокурсники, с которыми он совершенно забывал обо всём на свете.
С утра же он вдруг обнаруживает своего друга дерущимся с тем самым парнем, которого он так не возлюбил с самого начала. Похоже, защищающим девушку, над которой постоянно посмеивался из-за её грязной крови. Чем не повод поинтересоваться и не спасти друга от дополнительных часов после уроков за неподобающее поведение?
— И что это было? — почти по слогам спросил он, мимолётно улыбнувшись, хотя ему совсем не было смешно. В следующий раз обратился только к Малфою: — Как долго ты собирался скрывать, что дружишь с Грейнджер? Или, может быть, вы ещё и...
— Дружит, — прервала его Пэнси, взглянув на растерянную Гермиону. Казалось, той и вовсе сейчас не существовало. Разговоры были вокруг неё, а она не могла вставить и слова. — Ничего более. Она забавная. Особенно когда пьяна.
— Ну да, ну да, — Забини нервно постукивал пальцами по столу. Драко чувствовал себя сынком, которого отчитывала мамаша. — Серьёзно? Вы ещё и пили вместе?
— Блейз, это всего лишь...
— А друга своего, значит, вы звать и не собирались?
— Что? — все трое посмотрели на Блейза как на ненормального. Уж никто не ожидал от него подобного. Закусив губу, он с обиженным выражением лица смотрел на друга и ждал ответа.
— Я, блять, жду, пока ты придёшь сыграть в карты или выпить чего-нибудь. А ты тут строишь свою личную жизнь, — молчание. В один миг, чего никто не мог ожидать от вечно серьёзного и высокомерного друга-аристократа, ложное выражение обиды спало, и Блейз тут же звонко рассмеялся. Кто-то в зале рассмеялся вместе с ним, словно поняв, что драка, что намечалась всего несколько минут назад, уже отменялась.
Все облегчённо выдохнули. Кроме Пэнси, которая, скосив взгляд на Грейнджер, стиснула кулак под столом, держа его на колени. «Не слушай его. Он шутит, — она уже и не помнила, сколько раз подобное она говорила себе. — Забини ничего не знает. Она не нравится Драко. Как и он ей. Драко будет твоим, Пэнси. Будет, обязательно».
Это было чисто женской проблемой. Тягой, от которой было так сложно избавиться. Но она не могла никак перестать ревновать, хотя понимала, что если бы захотела, то все парни принадлежали бы ей прямо здесь и сейчас. Все, кроме Драко, к сожалению.
— Блейз, ты мог бы сейчас уйти? Нам нужно поговорить.
Впервые за утро парень обратился к кому-то, кроме Мелвина. Всем было интересно знать, о чём тот хотел говорить после своей яростной схватки с тем, кто так настойчиво приставал к грязнокровке. Самой девушке казалось, что он перестарался с её защитой, если это было защитой вовсе. Он мог отстаивать свою честь. Мог не вынести, что его имя поставили рядом с её, да ещё и в таком контексте. Какому бы парню не было бы стыдно оказаться с ней в одной постели? Делиться теплом своего тела, своим дыханием, существовать наполовину. Возможно, кому угодно, кроме Малфоя, который не мог терпеть, когда она касалась его, особенно если совершенно случайно.
Он ведь мог касаться её. Когда заставил показать ему клеймо, когда спасал её от прыжка с башни, снова и снова давал ей повод к ответным прикосновениям. Она никогда не придавала этому значению. Только сейчас начала.
— Планируешь расписание действия гарема? Ну-ну, — очередная шутка на грязную тему. Гермиона отсела от Малфоя подальше, но так, чтобы он не понял, что специально. Как бы невзначай улыбнулась Пэнси и посмотрела на свои трясущиеся руки. Молчать было лучшим средством сейчас, когда она находилась в стае волков. В доме змей. И снова — в мантии зелёных.
— Правда. Это важно. Ты мог бы уйти?
— Почему бы ему и не остаться? — конечно, молчание было хорошо, но сидеть, когда дело было действительно важным, невозможно. Как-никак, это касалось её, и ей было решать, кому было знать, а кому нет. — Раз Пэнси должна находиться здесь, то почему ему нельзя? Вы же друзья.
— О, — все посмотрели на неё. Блейз — в том числе, с довольной улыбкой, полной плохо скрытого ехидства, — спасибо.
— Конечно, конечно, — Драко облегчённо выдохнул, но тут же приблизился к ней и поднёс губы в её уху. Стало жарко. — Грейнджер, ты что творишь? Об этом должно знать как можно меньше людей.
— Об этом вообще должна знать вся школа. Только посмотри на него. Разве он похож на того, кто не видит очевидных вещей? — она кивнула на Забини, который тем временем беспечно почёсывал нос и насвистывал незнакомую им мелодию. Оба переглянулись: нет, похож он не был. Тем не менее, она продолжила: — Когда ты расскажешь мне всё, что знаешь, я поведаю об этом Гарри и Рону. Они мои друзья. Так не молчи перед Блейзом. Пусть будет хотя бы небольшая группа, которая будет знать, что происходит. Согласна, раньше мы не были особо друзьями, но теперь мы повзрослели, поводов для глупостей нет.
— Хочешь сказать, что то, что я делал в прошлом, было глупостями?
Они снова встретились взглядами. Драко не считал свои прошлые поступки «детскими глупостями». И если он снова собирался ввязаться во что-то опасное, не хотел, чтобы друзья летели за ним в ту же ловушку. А Грейнджер всё портила своим стремлением к справедливости. Вчера напившейся развлекала целую ораву студентов, рассказывая нелепые истории, а сегодня говорила о том, что правильно, а что нет.
— Ничего такого я не хочу сказать. Учись отпускать своё прошлое. Сейчас дело касается далеко не проделок твоей семьи, — слова его задели, но он не подал виду. Семья. Что за мерзкое слово? Как будто когтями по доске, мелом по гладкой поверхности. Плохое звучание, отвратительное.
Он получил от них одно-единственное письмо. Это заставляло его чувствовать себя ещё более униженным. К чему было напоминать об этом?
Если только она не слышала, что он говорил ей, пока она якобы спала в той комнатушке. Он-то не мог заснуть на неудобном стуле ещё очень долго.
— Тебе не понять. У тебя всё в порядке с семьёй. Тебя не заставляли делать то, чего тебе не хотелось. Ты не мнёшься у дверей в класс, надеясь, что тебя не заметят, когда ты войдёшь. Ничего не изменилось, но я чувствую, что обо мне думают мои друзья. Мне осточертело находиться здесь. Там. Я получил от них лишь одно письмо, как будто после него меня не стало. Бросили, как будто перестал быть нужным. Что я только не творил. И ради чего?
Плюнул на всё.
— В общем, я знаю, что с тобой произошло, но для того, чтобы добыть информацию, мне придётся отправиться домой на зимних каникулах, — «а как не хотелось этого делать». — Там будет необходимая мне книга. Там должно быть написано хоть что-то по поводу того, как от этого избавиться.
— И ты отправишься туда... — Гермиона посмотрела на присутствующих отстранённо, — ...ради меня? Один?
— Не один, — Паркинсон чуть нагнулась вперёд, чтобы разглядеть лицо блондина после её слов. Оно ни капли не изменилось. Тот лишь пожал плечами и пробормотал: «Как будет угодно». — Я пойду с тобой.
— Раз уж Забини знает, то он останется тут и присмотрит за тобой.
Все втроём кивнули, один лишь Блейз смотрел на всё, как будто впервые видел людей перед собой. «Это что, шутка? Секта какая-то? Я вообще ничего не понял», — тем не менее, когда все на него посмотрели, он с самым что ни есть серьёзным видом кивнул, обязываясь присматривать за Грейнджер, пока они будут отсутствовать.
Но до зимних каникул ещё оставалась целая неделя. Тут в любом случае нужно было заняться чем-то другим. Драко, закусив нижнюю губу, посмотрел на гриффиндорку и чуть толкнул её локтем. Дождавшись, когда она посмотрит на него своим ясным, напуганным взглядом, он спросил у неё:
— Ты слышала о Глупышке Марте, Гермиона?
***
Тильвия провела пальцем по грязной доске. Её оставили после уроков, чтобы она убрала кабинет, но девочка сразу же выдвинула ультиматум: не увидит своих кураторов — свалит из школы как можно быстрее. Услышав подобное, профессор Флитвик крайне удивился. Как-никак, он думал, что за Франклин всегда пристально наблюдали, поэтому она и стала в последнее время такой тихой.
А на уроке она резко вскочила с парты и принялась бить свою соседку по голове ладонью, выражаясь не слишком подобающими выражения для одиннадцатилетней девчонки.
— После Нового года кураторство закончится, — ответил профессор, — но если тебе действительно так важно их увидеть, я позову. А убрать кабинет после того, что ты натворила, придётся в любом случае. Наказания ты не избежишь.
— Ну и пожалуйста...
Дверью хлопнули. Тильвия стряхнула с ладоней мел и по-хозяйски уселась за стол учителя, где лежали разнообразные книги и журналы. Аккуратный мелкий почерк профессора Флитвика привлёк её внимание, и она стала зачитывать вслух разные записи по поводу того, что творилось на уроке. Похоже, профессор заклинаний вёл специальный дневник.
— «Пятница. Мальчик оказался недоволен своими результатами и принялся вырывать себе волосы. Я сойду с ума. Дети с каждым годом всё сложнее и ненормальнее», — нахмурившись, она перелистнула страницу и принялась читать запись за понедельник, далее — за вторник. Постепенно она стала думать о том, что, возможно, жизнь учителя не настолько и скучна.
— Тильвия! — разозлённый голос Малфоя раздался в стенах помещения ещё тогда, когда дверь в кабинет была заперта за ручной замок. — Что ты натворила на этот раз?!
— Спокойнее, Драко, — Гермиона, стоило слизеринцу войти в кабинет, зашла следом за ним. — Необязательно выражать всю свою злобу на ней.
— Я и не злюсь, — Малфой захлопнул за ней дверью, и они остались в кабинете втроём. Отчего-то девочка сразу поняла, что речь будет идти не о ней. Впрочем, ей хватало того, что она видит живую и здоровую Грейнджер и своего обожаемого Драко Малфоя. Она продолжила пролистывать журнал профессора, изредка поглядывая на раздражённых по непонятной причине взрослых напарников.
— Не важно, знает твой друг или нет, — пыталась успокоить его девушка. Она даже положила свою руку на его плечо, но он тут же отдёрнул её. — Труп здесь я. Хуже или лучше ему от этого не станет.
— Станет ли лучше тебе, если о том, что ты наполовину сумасшедшая, узнает вся школа, интересно? И какого, извини, фига я должен впускать в свой дом Паркинсон?
— Немного о Пэнси, — Гермиона покачала головой. — Она рассказала мне одну историю из вашего общего прошлого. И, думаю, не будет ничего страшного, если она поможет тебе найти ту самую книгу. Вас, как я вижу, связывает многое. Отчего ты так её невзлюбил?
— Ну конечно. Она рассказала о том, как я спас её шлюшью задницу?
— Малфой! — шикнула Гермиона, выпучив глаза. Драко косо посмотрел на Тильвию, но та или не услышала того, что он произнёс, или просто не показала этого. Увлечённо перелистнула страницу и облизнулась, как ни в чём не бывало. Малфой продолжал говорить шёпотом:
— Она будет только мешать!
— Хочешь, чтобы с тобой пошла я? — она присела на один из стульев и опёрлась локтем о поверхность стола. Подпёрла голову, запустив руку в свои густые распущенные волосы. Пообещала себе, что никогда не будет пить, особенно после такой ужасной утренней головной боли.
— Ещё лучше, — насмешливо фыркнул. — Ты должна поехать домой и отдохнуть. Там тебя никто не побеспокоит. Ты будешь прекрасно знать, что я в Малфой-Меноре, и тебя никто не обманет.
— Что, если я не хочу домой?
— Броуди тебя не тронет. Даже если ты останешься тут, всё будет прекрасно — Блейз присмотрит за тем, чтобы всё было чисто.
— Меня пугает твоя уверенность, — Гермиона выдохнула и прикрыла лицо руками. Связала свою жизнь с этим человеком. А он спасает её из передряг снова и снова. Как же стыдно. И она не может отплатить ему той же монетой. — Когда-нибудь мне придётся вытаскивать тебя из проблем, которые я сама себе сотворила.
— Когда придётся — тогда и вытащишь.
— Э-эй, кто-нибудь вообще помнит обо мне? — Тильвия подняла руку вверх. Оба посмотрели на неё, как будто здесь и сейчас она была совершенно не к месту. Улыбнулись.
Драко было куда спокойнее, когда их никто не слышал. Тильвия была лишь ребёнком, но заметила первой, с каким странным выражением лица он смотрел на Грейнджер. Как будто ему хотелось сказать ей больше. После того, как он стал больше чувствовать.