Всем нравится садизм

  И сно­ва это мес­то. Вер­ну­лась ту­да, от­ку­да всё на­чина­лось. Сто­ит на обо­чине собс­твен­ной не­уве­рен­ности и ды­шит хо­лод­ным воз­ду­хом, про­тыка­ющим со всем рве­ни­ем её сла­бые лёг­кие.

Как она здесь ока­залась? По­чему всё ка­жет­ся та­ким не­важ­ным в этот мо­мент?

Ну же.

Ещё шаг — и все ужа­сы ста­нут лишь приз­ра­ками в её бу­дущей жиз­ни. Смер­ти.

Гер­ми­она вдох­ну­ла воз­ду­ха по­боль­ше и сде­лала ещё один шаг к ас­тро­номи­чес­кой баш­не. На от­кры­той пло­щад­ке, от­ку­да от­кры­вал­ся ска­зоч­ный вид ма­гичес­ко­го озе­ра, она по­пыта­лась вер­нуть свой рас­су­док в нор­маль­ное сос­то­яние, но что-то смут­ное в её па­мяти ни­как не да­вало стать сно­ва нор­маль­ной. Что-то бы­ло в этом мес­те стран­ное. Что-то ве­ло её ту­да каж­дый день с тех пор, как она выш­ла за пре­делы боль­нич­но­го кры­ла. Обыч­но тре­бовал­ся все­го час — и она вновь на­ходи­лась в ком­на­те, ук­ры­тая тёп­лым оде­ялом, ок­ру­жён­ная спя­щими бес­печно де­вуш­ка­ми. Ду­мала о смер­ти и о за­гадоч­ном че­лове­ке, ко­торый пос­та­вил ей этот ужас­ный знак. Или о гал­лю­цина­ции, ко­торая пы­та­ет­ся нас­тро­ить её про­тив се­бя. И про­тив нас­то­яще­го Дра­ко.

Она пы­талась ска­зать ему па­ру раз. Ко­му же ещё го­ворить, как не то­му, кто яв­ля­ет­ся объ­ек­том тво­их гал­лю­цина­ций? Мак­го­нагалл бы ни за что не по­вери­ла. Уз­на­ла бы — и де­вуш­ка в од­но мгно­вение ока­залась бы че­рез ком­на­ту от сво­ей ма­тери, оде­тая в ус­ми­ря­ющую ру­баш­ку.

Чер­ты ок­ру­жа­юще­го ми­ра раз­мы­лись под про­лив­ным дож­дём. Она сов­сем не за­мети­ла, как ока­залась у са­мого края. Сво­бод­ная ру­баш­ка в од­ним миг об­ле­пила всё её не­защи­щён­ное те­ло. Во­лосы, ту­го за­вязан­ные в хвост, хлес­тну­ли по ще­кам.

Прыг­нипрыг­нипрыг­нипрыг­ни. Да­вай же. Обя­зана. Что­бы бы­ло про­ще. Всем, ко­го ты лю­бишь.

Это неп­равда. Ни­кому не бу­дет про­ще. Хва­тит об­ма­нывать. Пло­хо всег­да — хо­рошо не бы­ва­ет.

Бы­ва­ет. Ес­ли ты зна­ешь, как де­лать хо­рошо.

Зак­ры­ла гла­за. И вновь по­рыв хо­лод­но­го вет­ра, буд­то под­тверждая эти сло­ва.

«Ник­то те­бя не за­метит. Ты же спе­ци­аль­но под­смот­ре­ла се­год­няшний гра­фик де­журств, что­бы не­пода­лёку слу­чай­но не ока­зал­ся Мел­вин. Он се­год­ня де­журит в дру­гой час­ти шко­лы. Обыч­но вы­ис­ки­ва­ет, как бы до­копать­ся до те­бя. Так сде­лай это, прыг­ни, по­ка дру­гому де­жур­но­му кры­ла не заб­ре­ло в го­лову вый­ти на ули­цу поз­дним ве­чером и пос­мотреть, не за­хоте­лось ли ка­кому-то бед­ня­ге спрыг­нуть с ас­тро­номи­чес­кой баш­ни».

— Я не ста­ну пры­гать, — про­цеди­ла де­вуш­ка, сжав ку­лаки. Бо­сая. Как она сю­да доб­ра­лась?

Ста­нешь, глу­пень­кая. Ещё как ста­нешь.

Пэн­си вы­вела его из се­бя, сно­ва. На­ряди­лась в са­мый свой вы­зыва­ющий на­ряд, на­де­ясь прив­лечь вни­мание, и, ка­са­ясь сво­ими гу­бами его моч­ки уха, при­нялась го­ворить всё, что со­бира­лась сде­лать с ним этой ночью.

Всё бы­ло бы не так от­вра­титель­но, ес­ли бы ря­дом не бы­ло Тиль­вии, ус­лы­шав­шей каж­дое сло­во.

— Ты сов­сем по­теря­ла рас­су­док, да? — он, ко­неч­но, пы­тал­ся быть спо­кой­ным. Зак­рыл кни­гу для пер­во­го кур­са, по­ложил на неё пе­ро и взгля­нул в ли­цо Пэн­си с раз­дра­жени­ем, не­кото­рым не­пони­мани­ем: как, как мож­но быть нас­толь­ко на­ив­ным су­щес­твом?

— Мы до­гово­рились с то­бой ещё вче­ра. Раз­ве ты не пом­нишь?

— Во­об­ще-то, нет. Я жду Грей­нджер. Она обе­щала се­год­ня приг­ля­деть за Тиль­ви­ей. Той, ви­дите ли, за­хоте­лось пос­мотреть на звез­до­пад.

На са­мом де­ле не бы­ло ни­како­го звез­до­пада. А вот из­ба­вить­ся от на­зой­ли­вой под­ружки ещё как хо­телось, так что он ста­ратель­но ущип­нул Фран­клин за ко­лен­ку, что­бы та не ска­зала ни­чего лиш­не­го.

— В та­кую по­году — и звез­до­пад? На ули­це са­мый нас­то­ящий ли­вень. Уже по­лови­на один­надца­того. Ник­то в та­кое вре­мя вас не пус­тит за пре­делы шко­лы, — при­сев на кра­ешек сто­ла, Пэн­си взя­ла с та­рел­ки млад­ше­кур­сни­цы шо­колад­ное пе­ченье и под­несла его ко рту, об­лизнув­шись. — Ты уве­рен, что это не Грей­нджер пы­та­ет­ся та­ким об­ра­зом те­бя за­кад­рить?

— За­кад­рить ей удас­тся раз­ве что жур­наль­ный сто­лик. Или зер­ка­ло. Что те­бе боль­ше по ду­ше, — Дра­ко с не­доволь­ством наб­лю­дал, как пе­ченье ис­че­зало на его гла­зах. Тиль­вия же ста­ралась не слу­шать и де­лать до­маш­нее за­дание. В пос­леднее вре­мя она дей­стви­тель­но ста­ла ти­ше.

— Хоть в чём-то ты сей­час прав.

Де­вуш­ка вста­ла со сто­ла и стрях­ну­ла крош­ки от пе­ченья с по­дола чёр­но­го шёл­ко­вого платья. Где-то око­ло две­рей в жен­скую гос­ти­ную сто­яла Ми­лисен­та и по­казы­вала ей жес­та­ми, что де­лать, но слу­шать под­ру­гу бы­ло со­вер­шенно бес­по­лез­но — она ведь и са­ма ма­ло что по­нима­ла в том, как вес­ти се­бя с че­лове­ком, ко­торый дей­стви­тель­но нра­вит­ся.

По­это­му раз­го­вор был за­кон­чен. К счастью для Мал­фоя, но не для неё. Она пы­талась по­нять по его вы­раже­нию ли­ца, взгля­ду и гу­бам, плот­но сжа­тым в блед­ную по­лосу, что он ду­мал об этой гряз­нокров­ной дев­чонке, но ни­чего не вы­ходи­ло. Он был та­ким, ка­ким и обыч­но. Без­различ­ным, нем­но­го ци­нич­ным и, что глав­нее — раз­дра­жён­ным.

— И ку­да она де­лась?! — Мал­фой уда­рил ку­лаком по сто­лу, от­че­го по­допеч­ная под­ско­чила от не­ожи­дан­ности и заб­рызга­ла до­маш­нюю ра­боту чер­ни­лами. Па­рень, за­метив свою оп­лошность, про­бор­мо­тал спе­ци­аль­ное зак­ли­нание, и чер­ни­ла сно­ва ока­зались в от­ве­дён­ной для них ба­ноч­ке. Всё ещё удив­лённая Тиль­вия про­дол­жи­ла чи­тать учеб­ник со­вер­шенно мол­ча, пред­по­читая ос­тавлять все ком­мента­рии по по­воду сло­жив­шей­ся си­ту­ации не­выс­ка­зан­ны­ми.

То, ку­да она скры­лась, вол­но­вало обо­их.

По­тому что оба те­перь вол­но­вались за неё как за близ­ко­го че­лове­ка. Как ма­лень­кая семья, не со­еди­нён­ная кров­ны­ми уза­ми. Как об­щи­на, в ко­торой каж­дый член за­щища­ет дру­гих от неп­ри­ят­ностей. Поз­дним ве­чером не хва­тало толь­ко од­но­го чле­на этой об­щи­ны. И ес­ли бы не один слу­чай­ный про­хожий сту­дент, ув­ле­чён­но рас­ска­зывав­ший что-то сво­ему дру­гу, они, воз­можно, уже ни­ког­да и не уви­дели бы её, не­отъ­ем­ле­мую часть этой не­боль­шой семьи. Семьи, где каж­дый друг дру­га пре­зира­ет, хоть и не мо­жет без не­го су­щес­тво­вать.

— Ка­жет­ся, на ас­тро­номи­чес­кой баш­не кто-то сто­ит. Про­ходил по ко­ридо­ру и уви­дел в ок­не фи­гуру ка­кой-то су­мас­шедшей, — в от­вет раз­дался лишь сме­шок со сто­роны его со­бесед­ни­ка, пол­ностью пе­реда­вав­ший его без­разли­чие к си­ту­ации. Дра­ко же, на­вос­трив уши, прит­во­рял­ся, что про­веря­ет до­маш­нюю ра­боту у Тиль­вии. — На­вер­ня­ка ре­шила пок­ра­совать­ся сво­ими пре­лес­тя­ми. Или спрыг­нуть на ху­дой ко­нец.

«При­дурок. Ес­ли кто-то со­бира­ет­ся вот-вот спрыг­нуть, раз­ве ты рас­ска­зыва­ешь об этом ко­му-то, зах­лё­быва­ясь сво­им сме­хом?» — Дра­ко отод­ви­нул свой стул и под­нялся с гро­хотом, та­ким неп­ри­выч­ным для са­мого се­бя. Прив­лёк к се­бе лиш­нее вни­мание. Ну и пусть.

Ему дол­жно быть аб­со­лют­но всё рав­но, что про­ис­хо­дит в этой грё­баной в шко­ле. Но единс­твен­ное, что дер­жит его здесь, да и во­об­ще в этом ми­ре — не ро­дите­ли, а ду­рац­кая учё­ба, ко­торую он пок­лялся за­кон­чить, как бы это ни бы­ло тя­жело. По­том он смо­ет­ся из Ве­ликоб­ри­тании, ос­та­ва­ясь не­заме­чен­ным, ку­да-ни­будь на га­вай­ские ос­тро­ва — да ку­да угод­но, лишь бы не ви­деть зна­комых, нас­ме­ха­ющих­ся над ним лиц. И ли­ца Пот­те­ра. Грей­нджер. У­из­ли. Ко­торые каж­дый день на­поми­на­ют ему о том, что он ког­да-то сде­лал неп­ра­виль­ный вы­бор.

Но нет. Ему не всё рав­но.

— Ты ку­да? — сон­ная Фран­клин взгля­нула на пар­ня так, как буд­то ей бы­ло уже без раз­ни­цы, ку­да он нап­равлял­ся и как она бу­дет до­бирать­ся до сво­ей ком­на­ты без соп­ро­вож­да­юще­го. Учё­ба вы­маты­вала. — Ещё ос­та­лось пос­леднее уп­ражне­ние...

— Я не­надол­го. По­дож­ди нем­но­го, — под­няв со сту­ла свой сви­тер, Дра­ко нап­ра­вил­ся к вы­ходу, по­пут­но его на­девая, чувс­твуя, как элек­три­чес­твом про­каты­ва­ет­ся по его те­лу шер­стя­ная ткань.

Тиль­вия смот­ре­ла вслед уда­ля­ющей­ся фи­гуре с не­кото­рой тос­кой и дет­ски­ми ро­ман­ти­чес­ки­ми мыс­ля­ми, са­ма не осоз­на­вая, что слиш­ком мо­лода для по­доб­ных на­дежд и меч­та­ний. По­доб­ная дев­чачья влюб­лённость пе­рек­ры­вала ей весь кис­ло­род. Она ос­лу­шалась от­ца, на­рушив его прин­ци­пы и при­казы, до­вери­лась Гер­ми­оне Грей­нджер. Толь­ко по­тому, что Мал­фой сам ей до­верял.

... Она ре­шит­ся. Она сде­ла­ет так, как пред­на­чер­та­но.

И ти­хий го­лос пе­рес­та­нет шеп­тать ей от­вра­титель­ные, низ­кие ве­щи, от ко­торых хо­чет­ся за­рыть­ся в ти­шину и за­быть, что есть звук на са­мом де­ле.

Гер­ми­она сня­ла с шеи лёг­кий крас­ный шарф, ко­торый на­кину­ла ещё до вы­хода на ули­цу. Пос­мотрев вниз, он вы­пус­ти­ла шарф из рук и наб­лю­дала, как тот под силь­ны­ми по­рыва­ми вет­ра уно­сит­ся ку­да-то да­леко, бли­же к ле­су. От вы­соты му­тило рас­су­док. Она вос­хи­щала и пу­гала. Но ведь это так ро­ман­тично. Упасть — и не взле­теть. Как буд­то крылья под­ре­зали рань­ше, чем ты ус­пел спрыг­нуть.

— Вре­мя приш­ло, — не её сло­ва то бы­ли, но сор­ва­лись они имен­но с её губ.

Шаг впе­рёд. Ос­то­рож­ный и не­лов­кий, в воз­дух, вы­нуж­денный и со­вер­шенно не­нуж­ный. Но вот-вот — и опо­ры уже не бу­дет.

Сно­ва по­рыв вет­ра. Ста­новит­ся хо­лод­нее. В ка­кую-то до­лю се­кун­ду она ду­мала: ку­да по­девал­ся шарф? По­чему она в од­ной лишь ру­баш­ке сто­ит на ас­тро­номи­чес­кой баш­не и, слов­но са­мая пос­ледняя аван­тю­рис­тка, пы­та­ет­ся хо­дить по воз­ду­ху? Уже слиш­ком поз­дно об этом ду­мать.

Опо­ра про­пада­ет.

— Ду­ра!

Чьи-то ру­ки об­хва­тили её, со всей си­лой по­тяну­ли на­верх. Ба­рах­та­ясь но­гами в воз­ду­хе, она ло­вила ртом воз­дух и пы­талась по­нять, что про­ис­хо­дило. Ре­зин­ка спа­ла с во­лос. Те об­ле­пили её ли­цо, зак­ры­вая гла­за и нос. В не­пони­мании она слу­шала вык­ри­ки че­лове­ка, та­щаще­го её по­даль­ше от про­пас­ти, ве­дущей в ни­куда. И ло­вила каж­дый мо­мент, упо­вав­шая и отс­тра­нён­ная от все­го, что бы­ло и мог­ло быть в тот мо­мент.

По­вален­ная на пол, она смот­ре­ла в гла­за Мал­фоя и глу­пова­то улы­балась, не по­нимая, что он де­лал в та­ком не­под­хо­дящем мес­те. Мел­ви­ну она уди­вилась бы ку­да мень­ше.

— Ду­ра, ты во­об­ще по­нима­ла, что тво­ришь? — ви­дя, с ка­ким вы­раже­ни­ем смот­рит на не­го дев­чонка, Дра­ко рез­ко уда­рил её по ще­ке. За­тем — сно­ва, с дру­гой сто­роны, ожи­дая от­ветной ре­ак­ции. — Бе­лены объ­елась...

— Ты ведь сам обе­щал, что всё бу­дет быс­тро и без­бо­лез­ненно. За­чем воз­вра­ща­ешь к жиз­ни? — сквозь на­каты­вав­ший на неё сон она еле вы­гова­рива­ла сло­ва. Во­лосы прик­ры­вали гла­за, уши, от­то­го она ни­чего не слы­шала в от­вет.

Ви­дела, в ка­ком сму­щении он смот­рел на неё в этой одеж­де (ес­ли во­об­ще по­доб­ное мож­но бы­ло наз­вать одеж­дой), то и де­ло от­во­дил взгляд ку­да-ни­будь в сто­рону, ча­ще — смот­рел в гла­за, не ве­ря ни еди­ному её сло­ву.

— Точ­но су­мас­шедшая. Пра­виль­но о те­бе го­ворят в пос­леднее вре­мя. Все неп­ри­ят­ности, — на этих сло­вах Дра­ко схва­тил её под мыш­ки и по­пытал­ся под­нять на но­ги. От по­доб­ных тя­жес­тей сби­валось ды­хание, — так и ле­тят на те­бя, как му­хи на... Да под­ни­май­ся же ты!

Грей­нджер по­вер­ну­лась, еле дер­жась на но­гах, и об­хва­тила его шею, с си­лой при­жав­шись хо­лод­ны­ми гу­бами к его блед­ной, но тёп­лой шее. Не по­нимая, что де­ла­ет, пы­талась сог­реть­ся, спас­тись от оз­но­ба. Тре­бова­лось единс­твен­ное жи­вое су­щес­тво в ас­тро­номи­чес­кой баш­не, из­лу­чав­шее теп­ло. Как наз­ло — это был Мал­фой.

— Грей­нджер, — тя­жёлый вы­дох. Он по­пытал­ся отс­тра­нить­ся, но в этом ведь не бы­ло ни­чего пло­хого. Или неп­ра­виль­но­го. За­мёр­зшая де­вуш­ка пы­талась заб­рать его теп­ло, об­жи­гая сво­ей хо­лод­ной ко­жей каж­дую клет­ку его те­ла, да­же не ка­са­ясь его.

Они не мог­ли сто­ять здесь веч­но. Об­хва­тив её пок­репче за та­лию, пе­реки­нув её ру­ку че­рез свою шею, он по­вёл де­вуш­ку вниз по сту­пень­кам, ог­ля­дыва­ясь и на­де­ясь, что в та­кой час не най­дёт­ся иди­ота, ко­торо­му взду­ма­ет­ся выг­ля­дывать в ок­но и вы­ис­кать его — или её — сре­ди хо­лод­ной, дож­дли­вой по­годы.

Ид­ти пря­мо в гос­ти­ную бы­ло са­мо­убий­ством. Что мог­ли бы по­думать о нём, ког­да он при­вёл бы по­луго­лую де­вуш­ку пря­миком в гос­ти­ную Сли­зери­на? И про­фес­со­ра, ко­торые хо­дят по ко­ридо­рам, вы­ис­ки­ва­ют на­руши­телей. Сей­час ведь всё с на­руше­ни­ями бы­ло слож­нее. Ни­каких раз­вле­чений по ве­черам, тем бо­лее — ни­каких сви­даний или жес­то­ких про­делок. Ник­то не мог поз­во­лить се­бе по­доб­но­го по­веде­ния, ког­да шко­ла при­ходи­ла в упа­док.

— Что, не зна­ешь, ку­да ме­ня деть? Сно­ва?

Он дер­жал её и пы­тал­ся зас­та­вить её ид­ти, хо­тя бы ше­велить но­гами, но она про­дол­жа­ла пос­ме­ивать­ся над ним, вы­давать со­вер­шенно бес­смыс­ленные, фаль­ши­вые сло­ва, взя­тые от­ку­да-то из глу­бин её соз­на­ния. От­ку­да ему бы­ло знать, о чём го­вори­ла бре­дящая дев­чонка?

— Те­бе по­вез­ло, что я знаю од­но мес­то, ку­да ник­то не су­нет­ся да­же днём, — в ка­кой-то мо­мент ему за­хоте­лось её уда­рить, сно­ва. Толь­ко силь­нее. Что­бы боль от­резви­ла её рас­су­док. По­хоже, дев­чонка при­няла силь­ное снот­ворное пе­ред тем, как встать и, на­рядив­шись не­понят­но во что, не­замет­но вый­ти и от­пра­вить­ся навс­тре­чу прик­лю­чени­ям. Что-то ме­шало ей по­валить­ся на зем­лю и зас­нуть. Что-то мен­таль­ное, чу­жое, что ме­шало трез­во мыс­лить.

Хо­лод­ной ру­кой она про­вела по его во­лосам, по ли­цу и за­тем схва­тилась за его сви­тер, по­пыта­лась ут­кнуть­ся в не­го ли­цом, но они чуть не по­вали­лись. Сту­пень­ки за­кон­чи­лись, ос­тался толь­ко длин­ный ко­ридор, ко­торый бы­ло не­об­хо­димо пре­одо­леть как мож­но быс­трее и не­замет­нее.

— И что же это за мес­то?

— Луч­ше те­бе не знать, — за­думав­шись о чём-то пос­то­рон­нем, он не за­метил, как её ру­ка на­чала спол­зать с его пле­ча. Что­бы де­вуш­ка не упа­ла, приш­лось чуть поп­ра­вить её ру­ку. Ос­та­валось лишь вы­ругать­ся се­бе под нос. Сно­ва он вы­руча­ет её. Уже в тре­тий раз. Ско­ро мож­но бу­дет вру­чать ему ме­даль как че­лове­ку, триж­ды на­рушив­ше­му своё глав­ное пра­вило — не лезть в чу­жие де­ла.

Ну, упа­ла бы дев­чонка. Что бы от это­го из­ме­нилось?

Впро­чем, нет. На­вер­ное, из­ме­нилось бы мно­гое.

Он ис­ко­са взгля­нул на на­ив­ное, по­терян­ное ли­цо Грей­нджер. Она не ве­рила, что это был он. Ви­димо, де­вуш­ка мол­ча­ла о мно­гом, и пу­тани­ца его с кем-то дру­гим — единс­твен­ное, что из всех проб­лем бы­ло вид­но на­лицо.

На­ходив­ша­яся на пер­вом эта­же ком­на­туш­ка, при­над­ле­жав­шая Сней­пу (час­то имен­но здесь он го­товил свои зелья и на­ходил­ся, ког­да не хо­телось ни­кого встре­чать), пос­ле его смер­ти по­палась Мал­фою на гла­за. Обыч­но ма­ло кто об­ра­щал на неё вни­мание. Дверь поч­ти не­замет­на на фо­не дру­гих, кра­сивых и ку­да бо­лее ста­рых. А эта дверь ве­ла в не­боль­шое по­меще­ние с пись­мен­ным сто­лом, тес­ной твёр­дой кро­ватью, за­вален­ной ни­ког­да не поль­зо­ван­ны­ми оде­яла­ми, и ноч­ни­ком, тус­кло ос­ве­ща­ющим здеш­ние се­рые сте­ны.

Обу­чал­ся у Се­веру­са Сней­па шесть лет. И за эти шесть лет так и не до­гадал­ся, что ду­ше нес­час­тно­го че­лове­ка мо­жет быть слиш­ком тес­но в по­меще­нии, ог­ра­ничен­ном че­тырь­мя сте­нами.

Пос­ту­чав пять раз, как и по­лага­лось, в низ­кую де­ревян­ную дверь, не от­ли­ча­ющу­юся осо­бой прив­ле­катель­ностью, он пос­мотрел на за­сыпа­ющую Гер­ми­ону и хмык­нул. То ли от не­доволь­ства, то ли от лю­бопытс­тва и не­пони­мания, с че­го бы ей, всег­да пра­виль­ной и не­зави­симой де­вуш­ке, ста­новит­ся жер­твой на­паде­ния собс­твен­ных та­рака­нов в го­лове.

Дверь при­от­кры­лась. За­пах пле­сени и ста­рос­ти выр­вался из тес­ной ком­на­туш­ки, чуть ли не выз­вал у Мал­фоя же­лания от­пле­вать­ся. Он дав­но сю­да не за­ходил, а от­то­го всё бы­ло не приб­ра­но. Ог­ля­дев­шись по сто­ронам, па­рень чуть приг­нулся, что­бы не уда­рить­ся го­ловой, и во­шёл пер­вым, сле­дом вта­щил еле пе­ред­ви­га­ющу­юся де­вуш­ку.

— Здесь уж у те­бя точ­но не по­лучит­ся спрыг­нуть. Не от ку­да, — с до­лей сар­казма Мал­фой пих­нул её на кро­вать, сто­ящую сов­сем ря­дом, и за­валил её тре­мя оде­яла­ми под­ряд. Уку­тал, осо­бо не за­ботясь о том, что­бы не при­чинять ей ка­кого-то не­удобс­тва. Она ведь при­чини­ла ему ку­чу проб­лем за всю его не­дол­гую жизнь, по­чему нель­зя бы­ло ему?

— Пры­гать... — Гер­ми­она про­тяну­ла к не­му ру­ку, но он от­шатнул­ся — так неп­ри­ят­но бы­ло ви­деть Грей­нджер та­кой без­за­щит­ной и бе­зудер­жно глу­пой, ка­залось, на­ходя­щей­ся где-то на Лу­не. Где угод­но, но не здесь. По­нима­ла бы она, что на­ходит­ся в быв­шей тес­ной ком­на­те Сней­па с Дра­ко Мал­фо­ем, тя­нет к не­му ру­ки с без­мол­вной прось­бой сог­реть се­бя, то, на­вер­ное, не стре­милась бы пос­ле воз­вра­щать­ся об­ратно к при­выч­ной жиз­ни, ви­деть его око­ло Тиль­вии и прит­во­рять­ся, буд­то ни­чего не бы­ло.

— Бу­дешь спать здесь. По­ка не отош­ла от нар­ко­ты. Или что ты ку­ришь, по­ка ник­то не ви­дит, — он по­нимал, что го­ворит пол­ней­ший бред. Пра­виль­ные де­воч­ки не при­нима­ют нар­ко­тики, не на­пива­ют­ся в хлам и не ищут уте­шения в че­лове­ке, ко­торо­го пре­зира­ют.

Мо­жет, не та­кая она и пра­виль­ная.

По­вер­нулся, что­бы уй­ти, но не сде­лал ни ша­га к две­рям. Тут и де­лать бы­ло не­чего, од­но дви­жение — и вы­шел в ко­ридор как ни в чём ни бы­вало. Че­го он ждёт, по­чему не то­ропит­ся?

— Бро­сишь ме­ня тут? — да­же бу­дучи сла­бой и нев­ме­ня­емой, Гер­ми­она уме­ла го­ворить так, что вы­вора­чива­ло на­из­нанку. Нас­мешли­во, из­де­ватель­ски. И ти­хо. Но сле­ду­ющая фра­за да­ла по­нять, что в ней, на де­ле, не бы­ло ни еди­ного на­мёка на смех. — По­сиди тут, по­ка не зас­ну. Не ос­тавляй. Пусть ты и не­нас­то­ящий, ты ме­ня спас. А я чуть не умер­ла.

Ты что, дей­стви­тель­но со­бира­ешь­ся ос­тать­ся? Не сме­ши. Луч­ше бы сог­ла­сил­ся про­вес­ти с Пэн­си всю ночь, чем си­деть здесь с гряз­нокров­кой и вы­тирать слё­зы с её ли­ца.

— Не­нас­то­ящий я, ко­неч­но, — не­доволь­но бор­мо­ча под нос, Дра­ко взял стул, сто­ящий у сто­ла, и прид­ви­нул его к кро­вати. Де­вуш­ка, нак­ры­тая оде­яла­ми до са­мого под­бо­род­ка, пос­те­пен­но на­чала при­ходить в нор­му, пе­рес­та­ла дро­жать и бре­дить. Да­же смог­ла на­конец осоз­нать, что весь кош­мар кон­чился. Прос­то зак­ры­ла гла­за, слу­шала ти­шину и ти­хое ды­хание Мал­фоя, ка­залось, по-дет­ски ис­пу­ган­ное и взвол­но­ван­ное.

Сей­час она бы­ла твёр­до уве­рена, что ни­ког­да не вер­нётся на ту баш­ню. Ни­ког­да не поз­во­лит приз­ра­кам прош­ло­го в её го­лове при­казы­вать ей, что де­лать. Тот Мал­фой, что си­дел не­пода­лёку, был са­мым нас­то­ящим. Всё ос­таль­ное бы­ло не­важ­но.

***

Рез­кий вздох. Хо­лод­ный пот, сте­ка­ющий по ще­ке вниз, и глу­хой вскрик, от ко­торо­го всё ста­новит­ся та­ким ре­аль­ным, ок­ра­шен­ным в смыс­ло­вые от­тенки.

Гер­ми­она под­ня­лась с пос­те­ли и пер­вое, что уви­дела — это сте­ну нап­ро­тив се­бя, по­лус­гнив­шую, за­рос­шую мхом. По­дума­ла, что ока­залась в под­зе­мелье, но от та­ких мест там уже дав­но из­ба­вились. Пос­та­рались ос­та­вить лишь приз­рак прош­ло­го, что­бы не бы­ло так страш­но. Нет. Это бы­ли не тон­не­ли. Вто­рым приз­на­ком то­го, что это не бы­ла тюрь­ма, был Мал­фой, по­ложив­ший свою го­лову на по­душ­ку ря­дом и мир­но спя­щий, за­быв­ший обо всём, что его бес­по­ко­ило. Го­ловой он за­девал её ру­ку, но она ак­ку­рат­но уб­ра­ла её, ста­ра­ясь не раз­бу­дить Дра­ко.

Но тот, как всег­да, не от­ли­чал­ся креп­ким сном.

— Прос­ну­лась, ма­лень­кая нар­ко­ман­ка? — ещё сквозь сон про­бор­мо­тал он и ух­мыль­нул­ся. По­хоже, эта ух­мылка бы­ла за­ложе­на в не­го под­созна­тель­но. Слиш­ком ес­тес­твен­ной, при­ев­шей­ся она бы­ла.

А зна­чит — на­иг­ранной.

Гер­ми­она вско­чила с кро­вати, схва­тила пер­вое по­пав­ше­еся пок­ры­вало и прик­ры­ла пле­чи. Сво­ей па­никой и гром­ким ды­хани­ем она быс­тро и окон­ча­тель­но раз­бу­дила Мал­фоя — нас­то­яще­го, хо­тя са­ма это­го не осоз­на­вала.

В па­нике ози­ралась по сто­ронам, пы­та­ясь отыс­кать вы­ход, но вмес­то это­го бы­ли лишь сте­ны, сте­ны и сно­ва сте­ны, гне­тущие, не да­ющие про­никать внутрь воз­ду­ху. Слов­но в гро­бу с собс­твен­ны­ми ил­лю­зи­ями.

— Эй. Эй! — Дра­ко, ещё не ото­шед­ший пол­ностью ото сна, еле под­нялся на но­ги, опи­ра­ясь о кро­вать, и поп­ро­бовал дёр­нуть де­вуш­ку за пок­ры­вало, что­бы та взгля­нула на не­го хо­тя бы на мгно­вение. Но та от­ско­чила от не­го, слов­но обе­зумев­шая ди­кая кош­ка, и за­мета­лась ещё ярос­тнее в по­ис­ках вы­хода. — Да ус­по­кой­ся ты!

— Зат­кнись, зат­кнись, зат­кнись! — Грей­нджер, при­дер­жи­вая од­ной ру­кой пок­ры­вало, дру­гой пы­талась най­ти на ка­мен­ной хо­лод­ной сте­не хо­тя бы на­мёк на ка­кой-то выс­туп, но не бы­ло ни­чего, что мог­ло бы за­щитить её от че­лове­ка, сто­яще­го за её спи­ной. Это ведь да­же не был че­ловек! Тот, кто пы­тал­ся зас­та­вить её спрыг­нуть, упасть и раз­би­рать­ся, как-то слу­чилось с Аль­бу­сом Дамб­лдо­ром ког­да-то.

Мал­фой вновь усел­ся на стул и по­пытал­ся ус­по­ко­ить­ся. Что­бы за­гово­рить с дев­чонкой и при­вес­ти её в по­рядок, нуж­но бы­ло мыс­лить трез­во и адек­ватно. Ес­ли она дей­стви­тель­но ви­дела в нём ко­го-то дру­гого, то пусть хо­тя бы не ви­дела в нём на дан­ный мо­мент уг­ро­зы.

На сто­ле за пус­той рам­кой для фо­тог­ра­фий ле­жала по­лови­на фо­тог­ра­фии, на ко­торой, неж­но улы­бав­ша­яся, бы­ла изоб­ра­жена Ли­ли Пот­тер. Пы­та­ясь отыс­кать что-то в сте­нах ком­на­ты, Гер­ми­она слу­чай­но бро­сила взгляд ту­да, за рам­ку, и схва­тила бу­маж­ку со сто­ла, буд­то взя­лась за что-то, спа­са­ющее жизнь. Что-то, что го­вори­ло ей, что она не схо­дит с ума.

— Грей­нджер, — за­дер­жав ды­хание, Мал­фой наб­лю­дал, с ка­ким упо­ени­ем она смот­ре­ла на эту фо­тог­ра­фию и улы­балась. Дей­стви­тель­но — су­мас­шедшая. Это вид­но в её взгля­де, стран­но при­под­ня­тых гу­бах, тря­сущих­ся ру­ках. Мо­жет, склон­ность к пси­хичес­ким за­боле­вани­ям — это нас­ледс­твен­ное?

Пок­ры­вало спа­дало с её плеч, опус­ти­лось до са­мых бё­дер. Сквозь мок­рую, ещё не вы­сох­шую ткань ру­баш­ки он за­метил неч­то, что зас­та­вило его за­дер­жать взгляд на её то­щей спи­не, вы­пира­ющих ло­пат­ках. Сквозь бе­лое по­луп­розрач­ное оде­яние прог­ля­дыва­лась длин­ная по­лоса, стран­но на­поми­на­ющая ему что-то, что он ви­дел ра­нее.

И по­чему он не за­метил это­го рань­ше? Ду­рень.

— Сни­ми ру­баш­ку.

Эти сло­ва Гер­ми­она ра­зоб­ра­ла лишь спус­тя ка­кое-то вре­мя, ког­да Мал­фой бес­це­ремон­но по­пытал­ся заб­рать у неё пок­ры­вало, но она с ярос­тным кри­ком по­пыта­лась заб­рать то об­ратно. Дра­ко был силь­нее и лов­чее, по­это­му без осо­бого тру­да вы­дер­нул оде­яло у неё из рук и, бро­сив его на пол с яв­ным раз­дра­жени­ем и не­жела­ни­ем, зас­та­вил сесть де­вуш­ку на кро­вать спи­ной к не­му.

— Не тро­гай ме­ня, — про­шипе­ла Грей­нджер, но его ру­ки, сто­ило ей по­пытать­ся встать, с си­лой пих­ну­ли её об­ратно, дот­ро­нув­шись толь­ко плеч. — Да­же ду­мать не смей.

— О чём, гряз­нокров­ка?

За­кусил язык. Пы­тал­ся из­ба­вить­ся от это­го сло­ва, вы­резать его из сво­его лек­си­кона нав­сегда, но в осо­бо мрач­ные эпи­зоды жиз­ни оно по­мога­ло ему рас­сла­бить­ся, не вып­леснуть свой гнев фи­зичес­кой си­лой или дру­гими не ме­нее гру­быми сло­вами.

— О чём? — пов­то­рил он спус­тя ка­кое-то вре­мя, ког­да по­чувс­тво­вал, что Гер­ми­она ус­по­ко­илась. Хо­тя бы по­тому, что он ни­чего не де­лал, кро­ме как усел­ся по­зади неё, где ему прос­то от­кры­лась её спи­на. Са­мая обыч­ная. — Ду­ма­ешь, мне так хо­чет­ся си­деть в од­ной ком­на­те с пси­хом и по­могать ему прий­ти в се­бя? Ты бре­дишь уже вто­рой день под­ряд. Что я та­кого те­бе сде­лал, что ты ша­раха­ешь­ся от ме­ня, как от са­мого Са­таны?

— Ты же пы­тал­ся...

— Мо­жешь не от­ве­чать, — бро­сил Мал­фой, меч­тая, что­бы она зат­кну­лась и боль­ше не вы­гово­рила ни еди­ного сло­во, ко­торое мог­ло бы вы­вес­ти его из нор­маль­но­го сос­то­яния. Взяв­шись за по­дол ру­баш­ки, он зад­рал её до са­мого вер­ха, пол­ностью про­иг­но­риро­вал сму­щён­ный вы­дох дев­чонки.

Шрам — или, пра­виль­нее бы­ло бы ска­зать, клей­мо — за­нима­ло всю спи­ну, вет­ви­лось и как буд­то пы­талось выб­рать­ся за пре­делы её, Гер­ми­оны, те­ла. А са­ма де­вуш­ка, по­хоже, да­же не по­доз­ре­вала, что имен­но бы­ло на ней изоб­ра­жено.

— Не­уди­витель­но, что ты го­вори­ла на фран­цуз­ском тог­да, — Мал­фой пе­рек­лю­чил­ся с клей­ма на са­му спи­ну, на ко­торую рань­ше смот­рел всег­да боль­ше, чем на её ли­цо.

Без одеж­ды она выг­ля­дела ещё тонь­ше и без­за­щит­нее. Ес­ли бы он хо­тел — мог бы пе­рес­чи­тать её поз­вонки, кос­нуть­ся каж­до­го выс­ту­па и ис­сле­довать всё те­ло, что при­над­ле­жало ей по пра­ву. Та­кое хруп­кое, где каж­дая кос­точка вы­пира­ла, от­кры­вала вид на ту часть Гер­ми­оны Грей­нджер, о ко­торой да­же са­ма она не по­доз­ре­вала — ма­лень­ко­го ре­бён­ка внут­ри, жаж­ду­щего вни­мания и люб­ви. Лас­ки. Он мог бы сде­лать всё, тем бо­лее что она на­ходи­лась в та­ком не­ус­той­чи­вом сос­то­янии.

От­влёк­ся.

Не от­вле­кай­ся, Дра­ко. По­ка не уле­тел в да­лёкие края со сво­ими глу­пыми, на­ив­ны­ми раз­мышле­ни­ями и иду­щим в не­из­вес­тно ка­кое мес­то во­об­ра­жени­ем.

— Я ни­ког­да не раз­го­вари­вала на фран­цуз­ском, — от­вет был ти­хим, еле за­мет­ным. Он поч­ти его не рас­слы­шал, лишь за­метил, как вся спи­на де­вуш­ки сог­ну­лась от не­уве­рен­ности и сты­да.

Этот стыд не ис­чез, да­же ес­ли бы она бы­ла уве­рена, что ря­дом с ней был са­мый нас­то­ящий Дра­ко Мал­фой. Поп­ро­бовать, всё же, сто­ило.

— Пос­лу­шай, — опус­тив ру­баш­ку на мес­то, Дра­ко с си­лой по­вер­нул тря­сущу­юся в не­мых ры­дани­ях Гер­ми­ону к се­бе. Со­вер­шенно не за­мечая, как она пла­чет и пы­та­ет­ся хоть как-то спас­ти се­бя ещё от боль­ше­го сты­да, он про­дол­жил в вол­не­нии: — Что бы ты там ни ду­мала, я дей­стви­тель­но Дра­ко. Дра­ко Мал­фой. Мо­жешь за­дать мне лю­бой воп­рос. Я мо­гу ска­зать, в ка­ком платье ты бы­ла на Свя­точ­ном ба­лу. Я пом­ню, ку­лаком ка­кой ру­ки ты уда­рила ме­ня в ли­цо на треть­ем кур­се и да­же сколь­ко ста­канов пи­ва ты обыч­но ус­пе­ва­ешь вы­пить, по­ка си­дишь в Трёх мёт­лах. Ес­ли бы я был не мной, тот, дру­гой че­ловек, не смог бы от­ве­тить на по­доб­ные воп­ро­сы. Но ты прек­расно по­нима­ешь, что я знаю на них от­вет, вер­но?

Зна­ет. И с че­го бы ему знать по­доб­ное? Да ещё и нас­толь­ко де­таль­но? Ес­ли он, ко­неч­но, не сле­дил за тро­ицей, за­видуя тем в тай­не и же­лая сос­та­вить им ком­па­нию ког­да-ни­будь — мо­жет, же­лая, что всё сло­жит­ся по-дру­гому.

— Я ни­кому не мо­гу ве­рить. Я не мо­гу ни­чего знать.

— О, ну, ты не нас­толь­ко глу­пая. Ты мно­го все­го зна­ешь, — Мал­фой рас­сме­ял­ся, пы­та­ясь хоть как-то не уг­не­тать ок­ру­жа­ющую ат­мосфе­ру. Но, ви­дя с ка­ким от­ре­шени­ем де­вуш­ка смот­ре­ла на не­го, он не мог де­лать лишь ху­же сво­им юмо­ром, ко­торо­го у не­го не бы­ло. — Это дей­стви­тель­но я... Зна­ешь, ес­ли он — этот нек­то — по­яв­ля­ет­ся толь­ко в мо­ём об­личье, то, мо­жет быть, сто­ит при­думать зна­ки, по ко­торым ты смо­жешь нас от­ли­чать?

— Ка­кие зна­ки? Нап­ри­мер?

— За­давай воп­ро­сы при встре­че. Мо­жет, с до­лей нос­таль­гии в го­лосе, вро­де «А ты пом­нишь, как я вре­зала те­бе на ста­ди­оне во вре­мя мат­ча по квид­ди­чу, пос­ле то­го, как ты сбил Гар­ри с мет­лы?» И я, ра­зуме­ет­ся, ра­дос­тно вос­клик­ну «Не пом­ню», по­тому что на са­мом де­ле та­кого ни­ког­да не бы­ло.

Впер­вые за это дол­гое вре­мя Грей­нджер улыб­ну­лась. Уже с боль­шим до­вери­ем она смот­ре­ла в его гла­за, ис­ка­ла в них на­мёк на ложь, но ви­дела толь­ко прав­ду. Мо­жет, чуть при­ук­ра­шен­ную.

Он ведь так и не ска­зал ей, что это за клей­мо. И по­чему её му­ча­ют гал­лю­цина­ции.

До­воль­но улыб­нувшись в от­вет, он встал с кро­вати и ки­нул на её одеж­ду. Вер­нее, обыч­ную ру­баш­ку, ко­торую да­же слож­но бы­ло наз­вать та­ковой.

— Я при­несу те­бе фор­му. Те­бе пред­сто­ит сра­жать­ся с собс­твен­ны­ми де­мона­ми.