Глава 5.
Прошло две недели, Малфой так и не вернулся. Гермиона проводила дни в библиотеке, погруженная в изучение окклюменции. Из древних фолиантов она узнала, что для защиты разума необходимо найти свою тихую гавань – особое место, где можно спрятать эмоции.
Её тихой гаванью стала комната в гриффиндорской башне. Мысленно она расширила ящички старого деревянного комода, пытаясь запереть в них боль от потери родителей. Но комод сопротивлялся, не желая уходить в глубины разума. Он стоял, пытаясь вырвать из себя её страдания, и в конце концов развалился на части.
Гермиона вернулась в реальность, где сидела на уютном библиотечном диванчике. С силой захлопнув книгу по окклюменции, она вновь попыталась спрятать свою боль. На этот раз, отперев ящик, она аккуратно уложила туда свои чувства и осторожно задвинула его. Поворот ключа – и комод, хоть и остался на месте, но уже спокойно замер перед ней. Это был маленький успех – комод не развалился. Гермиона выдохнула с облегчением. Даже небольшой прогресс в окклюменции казался ей победой, ведь она сделала первый шаг к контролю над своим разумом.
Вернувшись в реальность, Гермиона заметила на столике ветхую книгу. На ней лежала записка, написанная аккуратным почерком: «Мисс Певерелл, это была единственная книга, которую удалось обнаружить, надеюсь она вам поможет в ваших поисках. Г.М.Б.»
Не теряя времени, она начала торопливо перелистывать пожелтевшие страницы. В середине книги обнаружились заметки, сделанные резким почерком: «как бы не сойти с ума», «искажение сознания», «тут постоянно снятся кошмары». Эти записи явно принадлежали человеку, который также пытался разгадать тайны подпространства.
Гермиона углубилась в чтение: «Колдовство, телекинез, некромантия, алхимия и множество прочих сил. Распространены по всем кругам подпространства. Это место очень гибкое по своей природе, и его мироздание допускает такие вещи. Мрак этого места влияет на людей. Чем сильнее человек поддаётся его влиянию, тем больше вероятность обнаружить в себе задатки силы, порождённой мраком этого мира, и потерять человечность».
Её дыхание участилось, когда она перечитывала эти строки. Загнув уголок страницы, она перевернула лист – там были новые пометки: «и чем ярче горел свет, тем чернее становилась тьма», «весь мир пронизан тёмными нитями», «заговоренное стекло». Гермиона замерла, осознавая, что она не единственная, кто столкнулся с тьмой подпространства.
Что случилось с этим человеком? Где он сейчас? Удалось ли ему справиться с пробудившейся сущностью внутри себя?
Эти вопросы тяжелым грузом легли на её плечи, добавляя новые штрихи к картине того, с чем ей предстоит столкнуться.
Заголовок «Свет и Мрак» притягивал взгляд Гермионы, словно магнит. Она погрузилась в чтение, каждая строка отзывалась эхом в её сознании: «Свет – больше, чем кровь и плоть, именно его так стремятся заполучить существа из подпространства. Внутри каждого человека есть свет – жизненная материя, без которой тело является простой оболочкой. Эта материя достаточно гибкая и может проходить различные метаморфозы и превращения. Одно из таких превращений – перетекание света во мрак, однако обратного процесса ещё ни разу не наблюдалось. Мрак является основной составляющей подпространства и его жителей. Извлечённые из своей оболочки, эти материи весьма неустойчивы и имеют свойство спустя некоторое время рассеиваться. Их следует в чём-то хранить, а самой простой ёмкостью для хранения является банка».
Гермиона вчитывалась снова и снова, пытаясь соединить разрозненные кусочки головоломки.
Значит, существуют другие сущности, обитающие в подпространстве. Если мрак поглощает человеческий свет, пути назад нет – но тогда почему пишут о возможности заточения этих сущностей в банки? Может быть, есть способ извлечь тьму из своей души?
Мысли кружились в её голове, словно вихрь. Каждый ответ порождал новые вопросы, делая картину ещё более запутанной.
Что происходит с теми, кто попадает в банки? Можно ли вернуть утраченный свет? И самое главное – как предотвратить превращение света во мрак?
Гермиона чувствовала, как напряжение нарастает внутри неё, словно натянутая струна. Ответы были так близко, и в то же время так далеко.
Девушка снова углубилась в чтение древнего фолианта, её пальцы нервно теребили загнутый уголок страницы. Следующий раздел книги описывал жуткие сделки с обитателями подпространства: «Обитатели подпространства, обладающие силой, способны заключать с людьми сделки. Они обязуются выполнить желания, но в замен могут забрать у человека свет или превратить его в такое же тёмное существо или монстра. Зачастую сделки заключаются с людьми, доведёнными до полного отчаяния, или с теми, кого обманом вовлекут в это дело». Внизу страницы была приписка от руки: «и что нужно взамен, тебе скажут потом, а может быть и вовсе не скажут». В углу стояли инициалы «С.С.».
Кто-то заключил сделку с существом! Безумный человек, либо отчаявшийся настолько, что на кон поставил свою душу.
Её пальцы скользили по инициалам, словно пытаясь извлечь из них ответ. Внезапно её осенило – Салазар Слизерин! Но зачем ему могла понадобиться сделка с тёмным существом из подпространства? И что он получил в обмен?
Озаренная этой мыслью, Гермиона крепко прижала книгу к груди и выбежала из библиотеки. Быстрыми шагами она направилась к Грейс, которая наблюдала за слугами в гостиной.
– Грейс! – окликнула она экономку.
– Да, госпожа, – повернулась та, удивлённо глядя на стремительно приближающуюся девушку.
– Где ты взяла эту книгу? – Гермиона указала на древний фолиант.
Грейс окинула её взглядом:
– В запретной секции Хогвартса.
– Что? – шокировано переспросила Гермиона. – Но Хогвартс разрушен, от него остались одни руины!
– Запретную секцию невозможно разрушить, мисс, – спокойно ответила экономка. – На ней наложено множество защитных заклинаний.
– Но как ты проникла туда? – не унималась Гермиона, всё ещё сжимая книгу.
– Кто ищет, тот всегда найдёт, – уклончиво ответила Грейс, поклонилась и собралась уйти.
– Мне нужно туда! – резко остановила её Гермиона. – Возможно, я найду ещё какие-либо книги.
– Это невозможно, госпожа, – твёрдо возразила экономка. – Это небезопасно для вас, ваш отец может узнать об этом.
– Он мне не отец, – тихо прошептала Гермиона, когда Грейс уже удалялась. С этими словами она направилась в свою комнату, погруженная в мысли.
Поднявшись, Гермиона аккуратно убрала книгу в прикроватную тумбу и направилась в ванную. Её мысли были в смятении, вопросы кружились в голове, не давая покоя. Набрав теплую воду, она попыталась сосредоточиться на окклюменции.
В своём воображении она оказалась в комнате Гриффиндора, подошла к старому комоду с одним ключом в ящике. Гермиона попыталась спрятать туда нарастающий гнев – от невозможности узнать больше о проклятье, подпространстве и тайнах Салазара Слизерина. Внезапно комната зашаталась, ящики задрожали.
— Гермиона, – прошелестел голос.
Она вернулась в реальность, но шепот повторился уже в ванной:
— Гермиона Гормлайт Певерелл, выпусти меня, Гермиона.
Чёрная вена под глазом запульсировала, вызывая страх. Девушка, набрав воздуха, полностью погрузилась в воду, стремясь укрыться от голоса.
Быстро вернувшись в своё сознание, она снова оказалась у комода. Дрожащими руками открыла ящик и мысленно затолкала туда свой гнев, повернула ключ. Вернувшись в реальность, она с трудом вынырнула, жадно глотая воздух и кашляя. В ванной вновь стало тихо – шепот исчез, вена успокоилась.
Одевшись в чёрную атласную сорочку, Гермиона легла спать, всё ещё дрожа от пережитого. За две недели она немного научилась окклюменции, но защита была хрупкой, ненадежной. Ей срочно нужен был Малфой.
***
Солнечные лучи мягко пробивались сквозь тяжёлые изумрудные шторы, наполняя комнату тёплым золотистым светом. Гермиона открыла глаза, на мгновение зажмурившись от яркости утра. Подтянувшись в постели, она тут же потянулась к прикроватной тумбе, где оставила древний фолиант. Достав книгу, она быстро открыла закладочные страницы и вновь погрузилась в чтение.В этот момент в дверь постучали, и в комнату вошла Грейс.
– Доброе утро, госпожа, – произнесла экономка. – Я принесла вам одежду. Генерал Малфой вернулся и ожидает вас к завтраку.
«Вернулся», – прошептала Гермиона, словно пробуя это слово на вкус. Внезапно её лицо озарила широкая улыбка.
– Вернулся! – воскликнула она, вскакивая с кровати. Девушка подбежала к Грейс и порывисто обняла её за плечи. – Это же замечательная новость, Грейс!
В этот момент Гермиона действительно была искренне рада возвращению Малфоя, что было для неё совершенно нехарактерно. Её глаза светились неподдельным восторгом, а на лице сияла искренняя улыбка.
Лорд сказал, что он отличный окклюмент. Он научит. Чёртов Малфой научит!
Гермиона быстро завершила утренние процедуры и надела платье, которое приготовила Грейс. Это было элегантное платье насыщенного изумрудного цвета, сшитое из мягкого атласа. Оно идеально подчеркивало её фигуру, а глубокий V-образный вырез и изящные кружевные детали придавали образу утончённость. К платью Грейс подобрала чёрные лодочки, которые идеально дополняли общий стиль. Грейс помогла Гермионе уложить волосы, создав мягкие волны, которые обрамляли её лицо. Вместе они спустились в столовую.
Малфой стоял у камина, внимательно рассматривая картину на стене. Его поза была уверенной, а взгляд сосредоточенным. Услышав шаги, он обернулся. Его глаза скользнули по Гермионе, и он отметил про себя, что изумрудный цвет ей идёт намного лучше, чем красный. Если бы она была на Слизерине, он, возможно, даже заглядывался бы на неё.
– Генерал, – произнесла Гермиона, подходя ближе.
Он слегка склонил голову в приветствии.
– Госпожа, – ответил он, указывая рукой на стол. – Прошу вас, присаживайтесь.
Его голос звучал ровно, но в глазах мелькнуло что-то, что Гермиона не смогла разгадать. Она прошла к столу, чувствуя, как его взгляд продолжает следить за ней.
– Как всё прошло? – уточнила Гермиона, берясь за вилку. Её голос слегка дрожал.
– Мы отбили нападение Ордена, они понесли небольшой ущерб, но отступили, – ответил Малфой, сосредоточенно разрезая яичницу.
Гермиона нервно сглотнула. Её руки стали влажными, а в горле образовался ком. Она знала, что там были они – её друзья.
– Ты видел их?
– Поттер с Уизли не пропускают такое, – отчеканил он, отправляя в рот кусок яичницы.
– На первом месте у нас сейчас найти крысу, который сдал наш штаб и курьеров, – продолжил Малфой, отпив кофе.
Гермиона кивнула, стараясь скрыть своё беспокойство.
– А что... – тщательно подбирая слова, проговорила девушка. – А что находится в подвале? – спросила она осторожно, боясь отпугнуть собеседника.
– Очень важный эксперимент, – ответил Малфой, не поднимая глаз от тарелки.
– В чём он заключается? – продолжала Гермиона, чувствуя, как учащённо бьётся сердце.
– Я сейчас не могу об этом рассказать, – отрезал он.
Гермиона опустила голову и начала рассеянно ковырять вилкой в тарелке. Она понимала, что давить нельзя, но любопытство и тревога разрывали её изнутри.
– Как успехи в окклюменции? – взяв чашку с кофе, спросил Малфой, незаметно переводя разговор на другую тему.
Девушка подняла глаза, пытаясь собраться с мыслями.
– Я стараюсь, – ответила Гермиона, чувствуя, как краснеют щёки. – Выходит не очень, – добавила она, опуская взгляд в тарелку.
Малфой продолжал пить кофе, не отрывая от неё пристального взгляда. Его глаза бесстыдно скользили по её лицу: как розовеют щёки, подрагивают длинные ресницы, как тонкая чёрная венка, словно выгравированная, проступает под её левым глазом. Гермиона чувствовала себя под этим изучающим взглядом, как под микроскопом.
– У меня сейчас дела, – произнёс он наконец, отставляя чашку. – Но после обеда я буду ждать вас в библиотеке.
Малфой поднялся из-за стола. Лёгкий поклон – и он направился к выходу. Гермиона машинально повторила его жест, оставаясь сидеть.
Она чувствовала, как колотится сердце. Гермиона невольно коснулась пальцами того места, где он задержал взгляд.
В библиотеке... Значит, занятия по окклюменции.
***
После обеда Гермиона ждала Малфоя в условленном месте, прохаживаясь между стеллажами и осматривая коллекцию древних книг. Здесь она находила умиротворение – книжный запах сводил её с ума и возвращал в те времена, когда учёба в Хогвартсе была чем-то волшебным, а она была просто Гермионой Грейнджер, подругой Гарри Поттера.
Как он там сейчас? Как Рон?
Во всех этих событиях она совсем перестала думать о них. Пальцы проходились по изящным корешкам фолиантов.
Сильно ли они страдают по её "смерти"? И как отреагируют на то, что она состоит в родстве с их заклятым врагом? Что скажут, когда узнают, что в её жилах течёт кровь того, кого они ненавидят больше всего на свете? Как посмотрят на неё те, кто всегда считал её своей, когда правда выйдет наружу? Как примирить в своём сердце ту правду, которую она всегда знала, с той, что открылась ей совсем недавно?
За круговоротом мыслей девушка не заметила статную фигуру, которая давно за ней наблюдала.
– Что вы вычитали по окклюменции? – тихо произнёс Малфой.
Гермиона от неожиданности дёрнулась и посмотрела на него. Он стоял в чёрном элегантном костюме, опираясь на стеллаж. Волосы были уложены назад, что опять возвращало её в воспоминания о школе.
– Там было сказано, – начала она, – что нужно найти тихую гавань.
– И какая тихая гавань у вас, госпожа? – Малфой медленно двинулся в её сторону.
Гермиона не отрывала взгляд от него.
– Моя комната в гриффиндорской башне, – тихо произнесла она.
Он издал смешок, всё ещё приближаясь. Расстояние между ними сокращалось, и Гермиона почувствовала, как учащённо забилось сердце. Его взгляд снова скользнул по её лицу, задержавшись на тонкой венке под левым глазом.
– Интересно..., – протянул Малфой, останавливаясь в шаге от неё. – И что же там, в вашей тихой гавани?
– Там уютно, там Джинни и старый комод, – тихо произнесла она.
Малфой снова усмехнулся.
– Грейн... – он запнулся, будто хотел произнести что-то запрещённое. – Кхм... И... как? Работает гавань? – произнёс он, пытаясь заместить казус.
Гермиона побелела – она так давно не слышала свою фамилию и, возможно, уже никогда не услышит.
– Почему ты так ко мне обращаешься? – тихо спросила она, смотря ему в глаза.
– Потому что вы дочь Тёмного Лорда, я служу ему, а значит, служу и вам, госпожа.
– Я не его дочь! – её пробила дрожь, слёзы хлынули неудержимым потоком, а стены комнаты начали угрожающе содрогаться. Магия вырывалась из неё неуправляемой силой, вызывая хаос вокруг.
Она в ужасе опустилась на корточки, закрыв лицо руками. Тело била крупная дрожь, а рыдания становились всё более отчаянными. Комната вокруг продолжала трястись, книги падали с полок, создавая ещё большую разруху.
– Малфой, что со мной происходит? Мне страшно, очень страшно!
Никогда прежде она не испытывала такого всепоглощающего ужаса. Страх перед правдой, страх перед тем, что с ней происходит– всё это смешалось в один клубок кошмара.
Её магия продолжала бушевать, реагируя на страх и отчаяние. Библиотека наполнилась мерцанием, воздух потрескивал от напряжения. Гермиона чувствовала, как теряет контроль над собой, как страх застилает глаза, превращая мир вокруг в размытое пятно.
Малфой сделал шаг к ней, но остановился, увидев, как пространство вокруг них искажается.
– Гермиона, успокойтесь, – произнёс он, стараясь говорить ровно. – Это просто выброс магии.
– Я не могу! – закричала она, закрывая лицо руками. – Я не могу контролировать это!
Малфой выхватил палочку, но было поздно – пространство вокруг них исказилось, и они оказались в полной темноте.
Гермиона продолжала рыдать, её крик эхом отражался от невидимых стен. Малфой чувствовал, как магия вокруг них становится всё плотнее, превращаясь в вязкую субстанцию. Тьма пыталась проникнуть в его сознание, заполнить его страхом и отчаянием. Он знал – если поддастся этому чувству, они оба будут потеряны навсегда в этой ночи.
– Гермиона, найдите свою тихую гавань! – крикнул он, пытаясь перекрыть её плач. – Вернитесь в свою комнату в Гриффиндоре!
Но она не слышала его – её поглотила тьма собственных страхов и сомнений.
Он сел на одно колено перед ней и, ухватив рукой подбородок, уверенно произнёс:
– Смотри мне в глаза, Гермиона. Посмотри на меня.
Её взгляд, полный невыразимой боли и страха, встретился с его. В глазах отражались слёзы, похожие на бриллианты, готовые сорваться с ресниц.
– Я помогу тебе, – прошептал он, его голос едва был слышен в творящимся хаосе. – Только не отрывай взгляда, слышишь меня?
Она едва заметно кивнула, её губы дрожали, а по щекам беспрерывно текли слёзы.
– Что ты любишь? Скажи мне, что тебе нравится, – тихо спросил он, глядя ей в глаза.
– Я не знаю, – дрожащим голосом ответила Гермиона.
Тьма всё больше сгущалась, выбивая воздух из лёгких и давя на сознание. Липкие щупальца мрака тянулись к ним, пытаясь проникнуть внутрь, а её сырость просачивалась сквозь одежду, вызывая мурашки на коже.
– Чем ты любишь заниматься? Что ты раньше делала чаще всего?
Гермиона смотрела в его глаза и всё глубже погружалась в эту ледяную бездну.
– Я люблю читать, — прошептала она.— Я люблю книги, люблю их запах, люблю перелистывать пожелтевшие от старости страницы.
– Хорошо, — медленно произнёс он. — А где ты это чаще всего любишь делать?
– В библиотеке, – завороженно произнесла Гермиона.
Лёгкие отпустило, воздух постепенно возвращался, но тьма всё ещё обволакивала их, сырая и липкая, как болотная жижа. Она не спешила отступать, наслаждаясь своей властью, демонстрируя силу.
Гермиона всё ещё дрожала, но её рыдания становились тише, а дыхание – ровнее.
– В какой библиотеке ты бы сейчас хотела оказаться? – спросил аккуратно Малфой.
– Здесь, — ответила она. — Я хочу быть здесь, в Мэнор. Я не видела ничего лучше этой библиотеки.
На лице Малфоя едва заметно промелькнула улыбка.
– Так окажись в ней, – его взгляд не отрывался от её глаз. – Войди в неё.
– Вошла, – шепотом сказала Гермиона. – Я вижу множество стеллажей, красивых, и множество книг, которых мне бы хотелось изучить.
– Хорошо, а теперь пойди к любому стеллажу, который тебя манит, – поощрил он.
– Подошла.
– Какой он?
– Он маленький и аккуратный, из дерева. Ещё от него веет спокойствием.
– Отлично, Гермиона, а теперь возьми любую книгу в нём, – произнёс Малфой.
– Взяла.
– Как она выглядит?
– Она чёрная, большая, с золотистой окантовкой.
– Открой её и положи туда сейчас всё, что тебя тревожит, все чувства, которые сейчас воздействуют на тебя, и воспоминания, которые с ними связаны.
Книга в её руках запульсировала, будто живое существо. Страницы зашелестели сами по себе, пытаясь вместить в себя всё происходящее. Чувства, которые вызвали тьму, начали медленно втягиваться в страницы, словно поглощаемые жадным ртом фолианта.
– Положила, – прошептала Гермиона.
– А теперь закрой книгу и продвинь дальше в стеллаж, прикрывая новыми книгами.
Тёмные щупальца, которые ещё недавно обвивали всё пространство, стали истончаться, превращаясь в серые нити, а затем и вовсе растворялись в воздухе.
Постепенно проявлялись очертания предметов – сначала размытые, призрачные, словно миражи, затем всё более чёткие и осязаемые. Окна, за которыми угадывались очертания дневного неба, начали проступать сквозь рассеивающуюся тьму. Книги на полках, казалось, возвращались к жизни, обретая свои привычные цвета и формы.
Тьма окончательно рассеялась, и они снова оказались на полу в библиотеке.
Гермиона прервала взгляд и вернулась в реальность. Она лежала в его объятиях, чувствуя, как колотится сердце. Малфой осторожно поглаживал её по спине, шепча что-то успокаивающее. Постепенно дыхание стало ровным, слёзы высохли, и она наконец смогла расслабиться.
– Спасибо, – прошептала она, не поднимая головы.
– Не за что, – тихо ответил Малфой, помогая ей подняться. – Теперь вы знаете, как использовать свою тихую гавань.
Гермиона кивнула, всё ещё дрожа. Она не могла поверить, что Малфой смог помочь ей, что его ледяные глаза смогли согреть её в этой тьме.
– Я... я не ожидала.
– Не стоит благодарности, – перебил он, отворачиваясь. – Это моя работа – защищать вас.
В его голосе девушка услышала что-то, что заставило сердце забиться чаще.
Малфой предложил Гермионе прогуляться по саду, дабы освежиться. Она согласилась, и они вышли из библиотеки.
В саду царила особая атмосфера – деревья и кусты были окутаны манией цветения и благоухания. Они прошли мимо боярышника, затем миновали несколько рододендронов, и перед ними открылся великолепный вид на сад поместья.
– Здесь действительно чудесно, – тихо произнесла Гермиона, вдыхая свежий воздух, наполненный ароматами цветов.
Малфой кивнул, его взгляд скользил по ухоженным грядкам и дорожкам сада.
– Сад огромный, и почти все растения здесь обладают целебными свойствами, – заметил он, словно продолжая их предыдущий разговор.
Гермиона улыбнулась, чувствуя, как напряжение постепенно покидает её тело. Она сделала паузу, собираясь с мыслями.
Как начать этот разговор? Как рассказать о том, что я нашла?
– Я... мне... – она запнулась, глядя на свои руки. – Мне нужно больше информации о древних проклятиях, – наконец произнесла она, не поднимая глаз.
Малфой остановился и вопросительно взглянул на неё. В его глазах мелькнуло беспокойство.
– Почему вы спрашиваете? – его голос стал серьёзным.
Гермиона глубоко вздохнула, пытаясь собраться с духом.
– Мне приснился сон... тёмная сущность, которая скоро выйдет в свет. После этого сна я несколько дней была как в тумане. Чувствовала, как тьма управляет мной, пока не начала тренировать окклюменцию. Она не получалась, но немного тьма отступала, я слышала её шёпот. Но сегодня я снова потеряла контроль и она проявила себя вдвойне.
Малфой слушал её, не перебивая. Его брови сошлись на переносице, взгляд стал напряжённым.
– Что вам об этом известно? – спросил он, нарочито умалчивая про пророчество.
Гермиона сглотнула, пытаясь собраться с мыслями.
– Грейс нашла старый фолиант с инициалами С.С., – ответила она. – Там рассказывалось о сделках, о мраке и свете, и о подпространстве.
– С.С. ..., – задумчиво повторил Малфой.
Они продолжили прогулку, но теперь их разговор приобрёл более серьёзный характер.
– Салазар Слизерин, – произнесла Гермиона, её голос дрожал от волнения. – Я уверена, он в этом замешан. И, судя по заметкам в книге, он заключил сделку.
Малфой снова остановился, переваривая информацию. Его лицо оставалось непроницаемым, но в глазах промелькнуло беспокойство.
– Вы можете показать мне эту книгу? – спросил он, глядя на Гермиону.
– Да, конечно, она у меня в комнате, – ответила девушка.
– Принесите её сегодня на ужин. Мне нужно отлучиться ненадолго.
Он стремительно приблизился к Гермионе, его движения были резкими, почти судорожными. Не давая ей времени на реакцию, Малфой быстро поцеловал её руку, его губы едва коснулись кожи.
– До ужина, госпожа, – произнес он тихо, не отрывая взгляда от её лица. Голос звучал напряженно, будто каждое слово давалось ему с трудом.
Гермиона застыла на месте, чувствуя, как от его прикосновения по телу разливается странное тепло. Его близость, его запах, его непривычно нежное прикосновение – всё это обрушилось на неё внезапной волной. Она не могла пошевелиться, не могла отвести взгляд от его лица.
Красивый змей...
Малфой отступил так же быстро, как и приблизился, развернувшись, он направился к выходу из сада, оставляя Гермиону одну. Она смотрела ему вслед, пытаясь осмыслить произошедшее. Поцелуй руки, его обращение "госпожа" – всё это казалось ей странным и в то же время... правильным.
Чёрт побери! Что это было?
Сад, который ещё недавно казался ей местом покоя и умиротворения, теперь наполнился напряжением и ожиданием. Гермиона глубоко вздохнула, пытаясь собраться с мыслями.
Нужно подготовиться к ужину.
***
Малфой вчитывался в каждую строчку, его брови то взлетали вверх, то сходились на переносице. Чай давно остыл, а Гермиона всё ерзала на стуле, словно сидела на иголках. Аппетит пропал окончательно – в голове крутилась карусель из мыслей о подпространстве, тьме и том, как Салазар Слизерин умудрился в это вляпаться.
Наконец, Малфой захлопнул фолиант с таким грохотом, что Гермиона подпрыгнула.
– Мы должны сообщить об этом Тёмному Лорду, – произнёс он тоном, не терпящим возражений.
– Нет, нет, он ничего не должен знать! – взвизгнула Гермиона, чуть не опрокинув свою чашку.
– Если вам сорвёт крышу и вы уничтожите всё вокруг, Тёмный Лорд меня достанет из вашего подпространства и заставит наводить порядок, – невозмутимо ответил Малфой, словно речь шла о воскресной уборке.
– Это шутка? – вытаращила глаза Гермиона.
– Это факт, – отмахнулся он, отодвигая кружку. – И поверьте, я знаю, о чём говорю.
– Но нам нужно разобраться в этом! – взмолилась она.
Малфой уставился на неё так пронзительно, что Гермиона почувствовала, как её внутренности пытаются спрятаться в пятки.
– Нам? – протянул он с ухмылкой. – Кажется, я ещё не давал согласия на это безумие.
– Пожалуйста... – прошептала Гермиона, чувствуя, как её охватывает паника.
Малфой прекрасно помнил про пророчество. Лезть во всё это было идеей самоубийственной – учитывая, что Тёмный Лорд хранил её как своё самое смертоносное оружие. Но что-то внутри него твердило: нужно не просто добраться до истины, а спасти эту юную душу, которую тьма пожирала живьём, словно голодный тролль – праздничный пирог.
После случая в библиотеке он отчётливо понимал: то, что таится в душе Гермионы, представляет опасность не только для неё самой. Эта тёмная сила обладала такой мощью, что могла уничтожить весь мир, даже не прилагая особых усилий. Она была подобна спящему вулкану – внешне спокойному, но способному в любой момент пробудиться и стереть с лица земли всё живое.
– Я подумаю, – процедил он, поднимаясь из-за стола. – Но запомните: если мы решим действовать, пути назад не будет. И не надейтесь, что я буду нянчиться с вами, как с первокурсницей.
Гермиона сглотнула, пытаясь скрыть дрожь в руках.
– Спасибо... – выдавила она.
Малфой направился к выходу, бросив через плечо:
– И не забудьте: если что-то пойдёт не так, я всегда могу сказать Темному Лорду, что вы сошли с ума и решили устроить магический армагеддон.
Гермиона едва удержалась от закатывания глаз.
– Очень смешно, – буркнула она, хотя в глубине души понимала: в его словах больше правды, чем ей хотелось бы признать.
***
Гермиона стояла неподвижно, словно загипнотизированная собственным отражением, превратившимся в ночной кошмар. Её волосы, обычно аккуратно уложенные, теперь напоминают чёрную паутину, которая медленно расползается по плечам. В глазах – страх, такой глубокий и первобытный, что даже воздух вокруг неё кажется густым от напряжения.
— Гермиона... Гормлайт... Певерелл, – голос пронёсся по всему пространству, эхом отражаясь от разрушенных стен.
Существо в зеркале тянулась к ней когтистыми руками, его рога изгибались, будто ветви мёртвого дерева, а глаза светились холодным алым огнём.
— Ты делаешь ошибку, – продолжил он. – Выпусти меня.
— Оставь меня в покое, – голос Гермионы дрогнул.
— Выпусти! – зловеще проорала сущность из зеркала, и стекло задрожало от ярости.
— Это ты заключил сделку с Салазаром Слизерином?
— Может быть, я, а может быть, и нет, — насмешливым голосом ответила сущность.— Выпусти, и я расскажу тебе всё, что знаю.
— Нет, – отрезала Гермиона.
— Дрянь! Ты думаешь, этот генерал действительно поможет узнать тебе всю правду? Поможет избавиться тебе от меня? – саркастический смех пронёсся повсюду, заставляя её содрогнуться.— Спроси у него, девчонка, что он утаивает от тебя.
— О чём ты? – прокричала Гермиона в никуда, чувствуя, как комок сомнения начинает нарастать в ней, ломая блок из окклюменции.
Трещины на стенах зазияли, как открытые раны, а пыль на полу зашевелилась от невидимого ветра. Свечи мерцали, создавая тени, которые танцуют по стенам, будто живые существа. Зеркало с неистовой силой начало раскалываться, трещины расползались по поверхности, словно паутина.
— Они используют тебя, это изначально было в их планах, – голос продолжал кричать, и с каждым словом сомнения становились всё острее.
Она вспомнила все моменты, когда чувствовала себя пешкой в чьей-то игре – когда её знания использовали, когда её преданность принимали как должное. Особенно ярко всплыла в памяти фигура Тёмного Лорда, который видел в ней лишь инструмент для своих целей, средство достижения власти.
Мысли начали переплетаться: «Может быть, я действительно просто инструмент? Может быть, все их улыбки и слова поддержки – всего лишь способ манипулировать?». Эти вопросы кружились в её голове, словно стая голодных птиц, каждая из которых клевала её уверенность. Среди всех этих сомнений, промелькнула мысль о Малфое. Он, который всегда был её противником, а теперь защищал её. Но даже его действия могли быть частью плана – плана Тёмного Лорда, плана, в котором она была лишь фигурой на шахматной доске.
— Даже генерал использует тебя, притворяясь, что заботится, – шептал голос, и эти слова вонзались в её сердце острыми клинками.
Окклюменция трещала по швам, под натиском темного урагана. Гермиона почувствовала, как её сознание раздваивается – одна часть отчаянно пыталась удержать контроль, а другая уже поддавалась тьме. В этот момент зеркало, служившее последней линией обороны, содрогнулось и разлетелось на тысячи осколков, когда тёмная сущность пронеслась сквозь неё, словно призрак.
В комнате начало темнеть – не постепенно, а резко, будто кто-то выключил свет. Свечи гасли одна за другой, каждая с тихим хлопком, оставляя после себя лишь тонкие струйки дыма. Эхо её крика всё ещё отражалось от разрушенных стен, создавая жуткую каденцию в нарастающей темноте.
Истошный вопль разорвал тишину, словно удар грома. Он был настолько мощным, что стены комнаты задрожали, как живые, а оконные рамы с треском разлетелись вдребезги. Осколки стекла, мерцая в полумраке, посыпались на пол.
Малфой влетел в комнату Гермионы, его лицо было искажено тревогой. За ним, спотыкаясь, вбежала перепуганная экономка.
— Всё в порядке, Грейс, – процедил он сквозь зубы, прижимая к себе кричащую Гермиону. – Можете идти к себе.
Экономка, смертельно побледнев, поклонилась и выбежала, оставив их наедине с бурей.
Малфой пытался успокоить девушку, её тело выкручивало в судорогах, а крик рвал голосовые связки. По её лицу расползались две чёрные вены, сливаясь с первой, пульсирующей под глазом. Глаза почернели, как в тот кошмарный день, когда она узнала о своём проклятом родстве с Тёмным Лордом и увидела гибель своих родителей.
— Гермиона, очнись! – орал Малфой, но она его не слышала. Он вцепился в неё, гладя по волосам.
Гермиона осознавала, что находится в каком-то подпространстве – месте между реальностью и её собственным разумом. Она чувствовала присутствие Малфоя. Стены продолжали дрожать, но постепенно буря начала стихать. Рядом с ним сознание Гермионы медленно возвращалось. Он схватил её лицо в свои ладони, глядя в чёрные, как уголь, глаза.
— Сосредоточься, госпожа, – кричал он. – Библиотека, стеллаж. Гермиона, вспомни нашу тренировку.
Малфой видел, как меняется её лицо – от полного отсутствия эмоций к узнаваемому выражению, от тёмной бездны к живым, осмысленным глазам. Но эти три вены под глазом говорили о том, что тьму не остановить. Гермиона не была великой наследницей Салазара Слизерина — она была наследницей древнего зла, чьё проклятье поглощало её, несмотря ни на что.
— Генерал, – прошептала она. – Останься.
Он крепче прижал её к себе, вдыхая аромат её волос, чувствуя, как её сердце бьётся в унисон с его собственным.
В полубессознательном состоянии Гермиона задала вопрос, который терзал её душу:
— Что за секрет ты хранишь от меня?
Вопрос о секрете застал его врасплох. Он знал, что не может рассказать ей правду о пророчестве – не сейчас, когда она так уязвима. В его груди зародилось странное чувство вины. Вины за то, что он не может быть с ней полностью откровенен.
«Я не могу рассказать тебе всё, госпожа,», – хотел сказать он, но слова застряли в горле.
Малфой молчал, чувствуя, как её дыхание становится спокойнее в его объятиях.
Сквозняк продолжал играть со шторами, создавая новые призрачные силуэты. Комната вокруг всё ещё дрожала от остаточных вибраций той жуткой силы, что едва не поглотила их обоих. Сквозь выбитые окна виднелось звёздное небо. Луна, полная и холодная, заливала комнату серебристым светом, создавая тени на полу. И в этом безмолвном свидетельстве было что-то зловещее, что-то, что предвещало новые испытания. Ведь звёзды не лгут, а их свет несёт в себе истории, которые человечество ещё не готово услышать.