глава 7
13
На поверхности я называла Вань Нян «мамой», а она называла меня «Чжу Чжу».
В частном порядке Вань Нян просила меня называть ее «Вань Нян» и называла меня «госпожой».
Что касается членов семьи, которых заставили заниматься военной проституцией, после того, как шторм прошел, можно было использовать деньги, чтобы выкупить их.
Вань Нян отчаянно продавала вонтоны, одну миску за другой, пока не накопила достаточно серебра. С помощью серебра она наладила связи и попыталась выкупить мою мать и Сун Чжу.
Но она пошла туда полная радости, только чтобы вернуться совершенно подавленной. Сун Чжу уже умерла во время путешествия с армией, измученная лишениями.
Моя мать, добравшись до военного лагеря, не выдержала унижения и покончила с собой.
Когда Вань Нян вернулась домой, у нее случился всплеск ярости. Но когда она проснулась, она вела себя так, как будто ничего не произошло.
Со временем я начала замечать, что ее разум больше не был достаточно ясен. Она начала путать меня с Сун Чжу. В штормовую ночь она обняла меня и нежно успокоила: «Чжу Чжу, не бойся, Мать здесь».
Я свернулась калачиком в ее объятиях, молча. Вань Нян совершила еще одну ошибку. Сун Чжу боялась грома, а я нет.
Но иногда она была совершенно ясной. «Госпожа, вы не знаете, Госпожа однажды спасла мою жизнь от бандитов!»
Вань Нян пробормотала мне: «В то время я думала про себя, что в этой жизни я буду работать как лошадь и пахать как вол, только чтобы отплатить ей за доброту».
Однако позже, времена, когда она бредила, стали преобладающими. Только в ее последние минуты, глядя на балки комнаты, слезы текли по ее лицу. «Чжу Чжу, моя Чжу Чжу, Мать наконец-то придет, чтобы быть с тобой».
Прошептала она, вздыхая. До самого конца ее голос внезапно перешел в душераздирающий крик: «Госпожа, ваша великая доброта, Вань Нян, наконец, отплатила за нее в этой жизни!»
Сказав это, она закрыла глаза и, наконец, испустила последний вздох.
Я неподвижно сидела у кровати, прижав ладони ко лбу, тупо глядя в землю. Слезы, большие, как соевые бобы, падали на землю, пропитывая грязный пол.
___
14
Милость.
Милость.
Одно простое слово, но с ним трудно жить. Моя мать спасла Вань Нян, и Вань Нян несла милость моей матери.
Сун Чжу обменяли со мной, и я несла милость Сун Чжу.
Когда человек получает милость, он должен отплатить за нее преданностью на всю жизнь.
Я знаю, что в этой жизни я никогда не смогу отплатить за великую доброту Сун Чжу, поэтому после долгих раздумий я поняла, что есть только две цели.
Теперь, когда семья Лю пала, а убийца казнен, осталась только одна цель.
Я ношу имя Сун Чжу и должна гарантировать, что это имя будет передаваться из поколения в поколение.
С тех пор, как я занялась лавкой вонтонов, я приложила все усилия, и это было моей единственной целью.
___
15
«Вы Сун Чжу? Или Сун Лань Шэн?»
Увидев, что я молчу, император снова спросил.
«Я уже вернул в столицу выживших женщин из семьи Сун. Среди них одна утверждает, что является наложницей императорского наставника Суна».
Она говорит, что лично видела, как Вань Нян обменяла младшую дочь семьи Сун, Сун Лань Шэн, на ее собственную биологическую дочь, находясь в тюрьме.
Тогда ты...»
«Я Сун Чжу», — прервала я императора. «Она, должно быть, неправильно поняла. В тот день я действительно пошла в тюрьму со своей матерью, но мы не обменяли Сун Лань Шэн».
Император пристально посмотрел на меня: «Это так?»
«Да», — твердо ответил я.
Император вздохнул. «Изначально я думал, что если ты родная дочь императорского наставника Сун, то будет легче очистить имя семьи Сун».
Неважно, что ты не родная. Я все равно очищу имя императорского наставника Сун. Тебе не о чем беспокоиться».
После того, как император ушел, я сидела в оцепенении в магазине вонтонов.
В период Весны и Осени была история сироты Чжао**[1]** . Чен Ин обменял своего сына на родного сына чиновника государства Цзинь, Чжао Дуня, и вырастил его в одиночку. В конце концов сирота Чжао вырос и отомстил Ту Аньцзя. Мир восхвалял преданность Чэн Ин и восхищался мужеством и терпением сироты Чжао.
Но никого не волновал родной сын Чэн Ин.
Никто никогда не спрашивал, готова ли она быть выброшенной родителями, пожертвовать своей жизнью, чтобы отплатить за их доброту. В долгой реке истории ее имя было подобно падающей звезде — исчезнувшей в одно мгновение и больше никогда не увиденной.
___
[1] - Чжао Дунь и Ту Аньцзя — персонажи китайской оперы «Сирота из рода Чжао».
Чжао Дунь — глава семейства Чжао, премьер-министр удельного царства Цзинь в период вёсен и осеней (771–476 до н.э.). Ту Аньцзя — коварный чиновник, враг семьи Чжао.
Сюжет оперы рассказывает о трагедии, произошедшей с родом Чжао из-за действий Ту Аньцзя. Чжао Дунь, будучи старшим советником, осмелился противоречить Ту Аньцзя перед лицом императора, за что тот издал указ об истреблении всего рода Чжао. Выжил только единственный ребёнок — сирота, которого спас врач Чэн Ин.
Спустя 15 лет, когда сирота вырос, Чэн Ин поведал ему о трагедии, произошедшей с его родом. Благодаря старому слуге, судьба Ту Аньцзя оказалась в руках сироты Чжао, и справедливость восторжествовала — Ту Аньцзя понёс справедливое наказание — смерть.