Вечная благодарность

В стороне от них вдруг раздался громкий свист и грохот. Близнецы Уизли делали то, что у них получалось лучше всего — сеяли хаос. Фейерверки выписывали в небе непристойные стишки, благодаря одному из их последних продуктов-изобретений. Они не были выставлены на продажу, так как близнецы ещё не придумали им названия, но они были не прочь показать их на широкой публике. Джеймс гордо кивнул, уверенный, что они будут иметь огромный успех. Из близнецов получились бы отличные мародёры.

Рядом задыхался Сириус. Красный пунш стекал по его подбородку, а на лице была дикая ухмылка, когда он прочитал один из самых озорных стишков. Дочь Питера, весело смеясь, показывала пальцем на лимерик, относящийся к пирату по имени Гейтс(1), а Питер пытался прикрыть ей глаза. Лицо Элайджи приобрело невиданный доселе оттенок красного, прежде чем он нырнул за спину матери, широко раскрыв глаза.

— Фред и Джордж Уизли! — Взвизгнула Молли. Матриарх рыжего семейства закатила тираду, поучая своих своенравных сыновей. У близнецов хватило порядочности (и умения) выглядеть должным образом пристыженными. Джеймс ни на секунду не усомнился, что эти двое и вполовину не так раскаиваются, как притворялись.

— Я знала, что нечто подобное должно случиться. По крайней мере, они дождались окончания свадьбы, — вздохнула Гермиона.

За её спиной раздался смешок Гарри.

— Я думаю, что мы с Роном плохо повлияли на тебя, любимая. Ещё несколько лет назад ты бы стояла рядом с миссис Уизли и орала во всё горло.

Гермиона на это притворно фыркнула.

— Вряд ли. Я бы не стала тратить свою энергию впустую. — Она лукаво посмотрела на него. — Хотя я бы с удовольствием послушала.

— А теперь?

Гермиона ухмыльнулась и указала на лимерик про пирата Гейтса.

— Вот этот мой любимый.

Гарри засмеялся, и вскоре к нему присоединилась Гермиона. Он притянул её ближе, и его улыбка стала ещё шире, когда они посмотрели друг на друга.

Джеймс смотрел на них, наслаждаясь моментом, и удивлялся тому, насколько этот мир отличается от того другого. Здесь ни его сын, ни невестка не имели боевых шрамов. Ни один из них не провёл месяцы в лесу, экономя на питании. Они не столкнулись с василисками, Пожирателями Смерти и дементорами. Они не освобождали несправедливо осуждённого преступника (хотя вместе с Роном спасли несправедливо осуждённого гиппогрифа).

У них была совсем другая жизнь. Гермиона читала учебники, сидя на трибунах, пока Гарри был на тренировке по квиддичу. Гарри тайком проносил закуски в библиотеку, когда Гермиона забывала оторваться от занятий, чтобы поесть. Они сидели рядом и делали уроки. Иногда Гарри наблюдал, как Гермиона пытается уговорить сделать домашнее задание Рона. Именно так Джеймс жил в школьные годы. Именно так должны жить дети на пути к взрослой жизни.

Они не были солдатами.

В этом мире, Волдеморт умер за много лет до того, как они оба родились, и поэтому они делали то, что и должны делать дети. Они смеялись и устраивали розыгрыши. Они тайком выбирались из башни после отбоя, чтобы совершить набег на кухню. Иногда парней ловили (чего никогда не случалось, когда они были с Гермионой) и наказывали. Мальчишки играли в квиддич, а Гермиона наблюдала за ними с трибун. Они были обычными детьми, и это, как чувствовал Джеймс, имело огромное значение.

— Папа? — Спросил Гарри, отвлекая Джеймса от его мыслей.

— Хм? Мда…Как бы то ни было, — сказал он, оглядываясь на невестку. — Гермиона, у тебя есть всё необходимое. Разве ты не помнишь все наши разговоры, когда ты приходила в гости к Гарри? Ты привела довольно много аргументов, которые я использовал, когда представлял своё дело перед Визенгамотом.

Гермиона выглядела так, словно не совсем поверила тому, что он ей сказал.

— Он действительно это сделал, милая, — сказал Гарри. — Папа несколько раз брал меня с собой, чтобы я мог посмотреть, как работает Визенгамот. Я вспомнил кое-что из того, о чём вы говорили, и он действительно использовал некоторые из твоих аргументов. Совет выслушал их и принял во внимание, когда переписывали несколько старых законов.

— Ага, — согласился Джеймс. — Ты мне очень помогла. Я знаю, что ты прочитала большинство книг в библиотеке Хогвартса, включая книги по истории, магическим законам, правам и тому подобному. У тебя есть смекалка, драйв и…- он ухмыльнулся. — Я знаю, что у тебя хватит дерзости для этого.

Гарри рассмеялся, а Гермиона вновь покраснела. Джеймс изумлённо покачал головой. Как же отличались эти две Гермионы! Он полагал, что события вокруг них действительно формировали их характеры по-разному. Эта Гермиона была гораздо более застенчивой, чем её двойник из другого мира. С другой стороны, она никогда не сталкивалась лицом к лицу с силами тьмы. Естественно, что, их методы достижения целей будут отличаться, несмотря на одинаковые приоритеты.

— Тем не менее, вам двоим лучше идти. У вас есть гости, которых необходимо поблагодарить, поцелуи, которые нужно украсть, дети, которых следует травмировать своим неподобающим поведением… Список можно продолжать. — Джеймс подмигнул. — Развлекайтесь.

— Он прав, любимая. У нас тут есть дети, которых нужно травмировать. Давай найдём тёмный угол.

— Ох, Гарри!

С этими словами они ушли, мягко поддразнивая друг друга, оставив Джеймса наедине с его мыслями и воспоминаниями.

От нечего делать он подошёл к одному из накрытых столов. Джеймс удовлетворённо вздохнул и посмотрел на коллекцию фотографий на столе рядом с закусками. Джеймс подозревал, что это было делом рук Невилла. Скорее всего он получил их от младшекурсника по имени Колин Криви, который постоянно фотографировал всё, что могло достаточно долго оставаться неподвижным. И даже некоторые вещи, которые этого не могли.

Там были десятки фотографий, каждая из которых была зачарована так, чтобы оставаться на своём месте в случае внезапного порыва ветра. Некоторые были с Гарри, некоторые с Гермионой, но на большинстве из них они были вместе. Там же лежали и групповые фотографии. На одной были все гриффиндорцы, с первого по седьмой курс. На другом снимке, сделанном на пятом курсе, были все гриффиндорцы с их потока. Джеймс нашёл на ней Гермиону, выглядящую донельзя измотанной приближающимися экзаменами.

Но его любимый снимок был сделан в конце третьего года обучения Гарри, весной 94-го. Он стоял между Гермионой и Роном. Все трое улыбались и весело махали руками. Это было очень похоже на другую фотографию, с которой он был уже знаком, но в этом, застывшем во времени, моменте, у Гарри не было шрама, его лицо было менее измождённым, а глаза — менее настороженными. Это была хорошая фотография. Он решил, что после свадьбы увеличит её и вставит в рамку. Она будет замечательно смотреться в его гостиной. Ни Гарри, ни Гермиона, конечно, не поймут, почему он так оценил именно эту фотографию, но Лили, Грейнджеры и его друзья-мародёры поймут.

Джеймс почувствовал, как по коже побежали мурашки — за ним следили. Он огляделся вокруг как можно более непринуждённо, ища взглядом что-нибудь подозрительное.

И увидел её.

Рядом со своим собственным мемориалом стояла Гермиона Грейнджер. Или, скорее, её фантом. Она была одета в простую повседневную одежду, в которой умерла в Трёх метлах, а её буйные кудри не были тронуты легким ветерком, который слегка колышил его мантию. Он даже увидел её шрам. Её лицо, столь мрачное в его воспоминаниях, теперь выражало неподдельное счастье. Она понимающе улыбнулась ему и склонила голову.

Как и раньше, значение её жеста было понятно ему сразу. Она благодарила его за всё, что он сделал. Что он продолжил то, что она начала много лет назад.

— Нет, — прошептал он ветру. — Спасиботебе.

В мгновение ока она пропала.

Он задавался вопросом, будет ли это последняя встреча с Гермионой Грейнджер. Её самые большие цели были исполнены — мир был на правильном пути, а у Гарри была хорошая жизнь. Кроме всего прочего, видеть своего любимого счастливым было для неё самым большим желанием, и теперь так и есть. Гарри Поттер, без сомнения, станет одним из величайших авроров в истории волшебного мира, а Гермиона продолжит отмену несправедливых законов. Волшебный мир был в надёжных руках.

Будет ли этого достаточно, чтобы она покоилась с миром? Смерти Волдеморта было недостаточно. Лили и его самого, живых, любящих и воспитывающих Гарри, было недостаточно. Будет ли его свадьбы достаточно? Или она останется привязанной к этой земле, пока сам Гарри не умрёт? А как же дети Гарри, останется ли она ради них? Её величайшие замыслы были удовлетворены, но её работа не была закончена…

В тот момент Джеймс понял, что именно ему нужно сделать, чтобы закончить своючасть её работы. Было так много вещей, которые могли пойти не так. Если и было что-то, что он должен был сделать перед своей смертью, что-то более важное, чем даже права домовых эльфов, то это была та самая последняя задача, которую он обязан выполнить.

Он незаметно вытащил из-под мантии дневник и фотографию. Он всегда носил их с собой, опасаясь того, что случится, если Гарри когда-нибудь их найдёт. Джеймс ещё раз взглянул на фотографию и грустно улыбнулся. Он провёл большим пальцем по ней, касаясь лиц Гарри и Рона, которых никогда не было, и Гермионы, которая умерла.

То будущее умерло вместе с Гермионой, но эти реликвии, эти напоминания о разрушенном мире всё ещё оставались. Дневник и фотография были последними остатками той потерянной реальности, которой никогда не должно было быть и, к счастью, никогда не будет. Их время уже давно прошло, поэтому они тоже должны исчезнуть. Они слишком опасны, чтобы попасть не в те руки. Держать их так долго, даже при себе, было ошибкой.

Засунув фотографию в маленькую записную книжку, Джеймс бросил её в праздничный костёр. Он стоял и смотрел, как пламя пожирает всё, что осталось от другого мира. Вот и всё. Он уже почти закончил. Гермиона Поттер возьмёт на себя те задачи из дневника, которые она должна, как и всегда, выполнить достаточно быстро. А потом она сформирует свои собственные планы. Особенно сильный порыв ветра донёс до него звук, похожий на смех, который он слышал только однажды, давным-давно, в библиотеке Хогвартса.

С улыбкой на лице, он двинулся обратно к своей семье. Они смеялись и веселились. Ремус хлопотал над своей беременной женой. Сириус то замышлял какую-то шутку с сыном, то свирепо смотрел на потенциального жениха своей дочери. Питер вежливо беседовал с родителями кавалера мисс Петтигрю. Даже Снейп наслаждался жизнью со своей очаровательной женой и двумя детьми. Гарри и Гермиона танцевали, касаясь лбами, давно потерявшись в глазах друг друга. А потом он увидел Лили, которая с улыбкой наблюдала за ним, терпеливо ожидая, когда он простится с мёртвыми.

Все были счастливы, и за это он был благодарен.

* * *