Эпилог.Часть 5:Семья
Четыре года спустя, Джеймс Поттер спокойно сидел на неудобном стуле и наблюдал за остальными. Лили сидела рядом с ним с книгой в руке. Она, казалось, даже не замечала, как остальные расхаживают взад-вперёд перед дверью. Напротив него сидели Грейнджеры, которые просматривали отчёты из своей стоматологии. Они тоже не замечали этого бешеного метания. Иногда Сириус останавливался, смотрел на дверь, тяжело вздыхал и снова принимался расхаживать по комнате. Ремус бродил взад-вперёд, останавливался, на секунду прислоняясь к стенке, а затем снова шёл к противоположной. Питер же просто шагал без остановки по кругу, бормоча себе что-то под нос.
Рон был там со своей женой Луной. В то время как Рон ёрзал на стуле, Луна, естественно, болтала о мозгошмыгах. Джинни сидела тут же и читала журнал по квиддичу. Её жених, Невилл, так же терпеливо сидел рядом с ней, читая статью по гербологии. Все уже собрались.
Джеймс с удивлением наблюдал за тем, как они мечутся и ёрзают. Если кто в комнате и имел право нервничать, так это он. За этой дверью рожала его невестка. Там с ней был его сын. Это был его внук, который вот-вот должен появиться на свет. Поправка. Если плач младенца и был каким-то признаком, то он говорит о том, что его внук уже появился на свет и имеет вполне сильные лёгкие.
Все повернулись к двери. Даже Лили оторвалась от книги. Сам Джеймс оглядывался по сторонам, ожидая, когда Гермиона Грейнджер пройдёт мимо и исчезнет. Он нахмурился. Прошло уже много времени с тех пор, как она показывалась ему в последний раз. Обычно она появлялась только в особых случаях, а это, несомненно, было особенным событием. Интересно, где она может быть? «Возможно, — подумал он, — она действительно ушла».
Времени на размышления об этом было немного, так как колдоведьма только что объявила, что они могут войти. Питер первым вошёл в дверь. Он был очень раздражён из-за того, что ему запретили присутствовать по причине конфликта интересов. Джеймс последовал за ним более спокойным шагом, Лили шла рядом. Оба были удивлены выходками друзей.
Измученная Гермиона прижимала к себе новорождённого младенца, а Гарри лежал рядом, обняв её и ребёнка.
— Итак, — начал Джеймс. — Не хотите ли поделиться с нами, скромными простолюдинами, именем последнего и величайшего прибавления в мире? Это было бы неплохо, так как вы даже не сказали нам, мальчик это или девочка.
— Джейн, — тихо и гордо произнёс Гарри. — Мы назвали её Джейн.
Он обменялся понимающим взглядом с Гермионой. Со своей стороны, Джеймс прекрасно всё понял. Они оба отдали дань уважения своему первому другу. В конце концов, поступки говорят громче слов.
— Джейн, — пробормотал он, кивнув. — Это хорошее имя.
Остальные согласились с ним. Они всё поняли, как и он сам. Потом начали спорить о том, кто будет держать маленькую Джейн. Рон утверждал, что раз уж он крёстный отец, то должен быть первым. Саманта настаивала, что это её внучка и что нужно пропускать леди вперёд, оставив её бороться только с Лили. Сириус утверждал, что как крёстный отец Гарри, у него есть особые привилегии, поэтому, кто и должен первым взять на руки Джейн, то это он.
Решив, что не хочет участвовать во всём этом, Джеймс просто подошёл и протянул руки, пока остальные спорили. Гермиона лишь усмехнулась в ответ, поцеловала суетящуюся малышку и передала её Джеймсу. Он почувствовал, как его грудь раздулась от гордости, когда он держал её. Они так долго шли к этому моменту.
Несколько часов спустя, когда все уже ушли, кто на работу или просто перекусить, Питер объявил, что хочет сделать Гермионе послеродовой осмотр. Она должна была уйти, и Джеймс быстро вызвался остаться с маленькой Джейн на эти несколько минут.
— Ты должен пойти с Гермионой, Гарри, — сказал он сыну. — Я присмотрю за малышкой. Кроме того, нам с Джейн нужно получше узнать друг друга. Ты же знаешь, узы.
Они согласились, и Джеймс проводил их до двери, тихо прикрыв её за собой. Лили решила пойти с ними, чтобы помочь ободрить Гермиону, поскольку уже трижды проходила через этот процесс. Для Джеймса это не имело значения. Он просто хотел, чтобы у него было немного времени. И вот оно — те самые мурашки, которых он так долго ждал. Он медленно повернулся, не удивившись тому, что увидел.
Гермиона Грейнджер с благоговением смотрела на крошечного младенца у себя на руках. Она подняла влажные глаза на Джеймса и одарила его гордой улыбкой. Затем осторожно и аккуратно положила спящего младенца обратно в свою колыбельку и медленно растаяла в воздухе.
На этот раз всё было по-другому, он почувствовал это. Всё изменилось. Джеймс знал, что после этого она уже не вернётся. Наконец-то она могла отдохнуть.
Он улыбнулся.