Навеки твоя

День рождения Северуса медленно подходил к своему завершению. В выручай комнате царила уютная тишина, лишь мягкое мерцание свечей создавалось теплое и интимное настроение. Гермиона уже ждала его там, аккуратно подготовив небольшой праздничный ужин — изысканные закуски и десерт, украшенные цветами и свечами. Она стояла у стола в красивом бордовом платье, которое идеально подчеркивало её грацию и элегантность.

Когда Северус вошел, его взгляд сразу остановился на ней. Он заметил, как изящно и соблазнительно выглядит Гермиона, и в его глазах заиграла легкая пошлая улыбка — он не мог сдержать улыбку, почувствовав её красоту. Гермиона подошла к нему, мягко поцеловала в щеку и с теплой улыбкой пригласила за стол. В этот момент между ними витала особая атмосфера уюта и нежности, завершая этот особенный день на приятной ноте.

— Не могу не заметить то, как прекрасно вы выглядите, Мисс Грейнджер. — Северус отпил немного вина из бокала и устремил взгляд к ее янтарным глазам.

— О, это взаимно, Профессор Снейп. Портной трудился для этого платья целую неделю. — Гермиона слегка улыбнулась своему возлюбленному.

Гермиона и Северусь наслаждись спокойной атмосферой после праздничного ужина. В этот момент её маггловский телефон, который она всегда держала под рукой, зазвонил тихим звуком. Она быстро взяла его в руки и увидела новое сообщение. На экране высветился короткий текст от Драко:

«Отца ранили в Лютном переулке. Он в Мунго.»

Гермиона замерла на мгновение, прочитав эти слова. В её сердце сразу же возникло ощущение тревоги и беспокойства. Взгляд её стал сосредоточенным, а пальцы быстро набрали ответное сообщение, чтобы узнать больше деталей или выразить свою поддержку.

Гермиона почувствовала, как внутри закипает решимость помочь и разобраться в ситуации.

— Что случилось? Люциус? — Северус сразу всё понял. Он знал, что Люциус отправится на задание от Министерства. Видимо, Люциус пытался сбежать через Лютный.

— О, видимо ты в курсе. И если ты не в Мунго, значит все не так плохо и мы можем…

— Даже если через 10 минут наступит конец света, я буду спокоен как всегда. И я хочу прожить с тобой последние минуты своей жизни. — Северус был серьезен как никогда. Он так очарованно смотрел, Гермиона забывала как дышать под его взглядом.

— Твои слова звучат как предложение.

— Трактуй это как тебе угодно.

***

В комнате царила мягкая, интимная атмосфера, свечи мерцали, создавая теплое освещение. Северус, явно под действием алкоголя, медленно подошел к Гермионе. Его глаза были немного затуманены, но в них читалась искренняя теплота и желание. Он протянул руку и с легкой улыбкой, чуть покачиваясь на ногах, пригласил её на медленный танец.

Гермиона немного удивилась, но приняла его жест. Он осторожно взял её за руку и мягко повел в такт тихой музыки. Северус обнял её за талию, и их движения стали плавными и неспешными. Он смотрел ей в глаза, а затем, не сдержався, наклонился и поцеловал её в губы — нежно и страстно. После этого он медленно поднял руки и коснулся её плеч или запястий, словно пытаясь закрепить этот момент.

Когда танец продолжился, Северус прижался лбом к её лбу, их дыхание слилось в тишине. В этот момент казалось, что весь мир исчезает вокруг них — остались только они двое в этом тихом, волшебном мгновении. Его лицо было близко к её лицу, а сердце билось чуть быстрее — он словно хотел запомнить этот момент навсегда.

— Это самый лучший день рождения, который был у меня, а их было мало. Спасибо тебе. — Северус невербально оставил музыку и обнял и без того смущенную Гермиону.

— Если ты не против, я бы хотела смотреть на пьяного тебя в нашей гостиной. — Гермиона коснулась руки Северуса, тот инстинктивно пошатнулся назад, но быстро собрался и взял ее ладонь в свою.

— Ох, так это уже наша гостиная. Помнится, это вы, юная леди, позарились на мое имущество. — Северус так игриво ей говорил, что Гермиона не смогла сдержать смех. — Ведь так?

— Так. Но это вы приняли это, сделали мне покои и даже обсутроили так, как мне нравится… Да вы, Профессор — мой давний поклонник.

Северус улыбнулся ничего не ответив. Когда совсем поздние часы настали, Северус мягко взял Гермиону за руку и, осторожно помогая ей, повел её через коридоры Хогвартса, преодолевая длинные коридоры и лестницы. Их шаги эхом разносились по тихим залам, а в воздухе витала тихая напряженность и ожидание. Наконец, они достигли их уютной гостиной — места, где они могли побыть вдвоем в спокойной тишине.

Северус аккуратно сел в удобное кресло у камина, его взгляд был мягким и немного задумчивым. Он протянул руки и пригласил Гермиону сесть ему на колени — жест близости и доверия, который говорил о желании быть рядом и разделить этот момент. Гермиона медленно подошла и устроилась так, чтобы чувствовать его тепло и присутствие. В этом тихом пространстве между ними царила особая атмосфера уюта и нежности.

— Я твой поклонник с того дня, как ты вмазала пацану Малфою. Ты — моя героиня. Я безумно злился на тебя, да на все ваше трио. Когда ты спасла меня, ты не представляешь как был зол, мне хотелось убить тебя. А ты приходила в Мунго каждый день, навещала меня, ухаживала. — Он заметил ее смущение, Гермиона свято надеялась, что в те моменты, Северус спал. — А потом ты и Поттер дали показания в мою пользу, затем ты выступала за мою защиту на суде. Все письма, которые ты отправляла мне в Паучий тупик — я сохранил.

— Я не знаю, что сказать. — Удивленно прошептала она.

Северус смотрел в глаза Гермионе, чувствуя, как тепло разливается по его телу. Вино, которое они только что выпили, добавляло смелости в его действия. Он медленно наклонился, прижимая ее к себе, и поцеловал её, чувствуя, как она отвечает на его поцелуй. Этот момент был полон нежности и страсти, словно время остановилось вокруг них.

Гермиона, немного удивленная, но в то же время счастливая, обняла его крепче, понимая, что между ними возникло что-то большее. В этом поцелуе были все их переживания, радости и тревоги. Она знала, что это изменит всё, но сейчас это было неважно — главное было быть рядом с ним.

Северус отстранился на мгновение, чтобы взглянуть ей в глаза.

— Не уходи, — прошептал он. Гермиона улыбнулась, её сердце наполнилось теплом.

Северус одним рывком перенес Гермиону в его спальню.

Открыв глазки, Гермиона ощутила горячие следы от поцелуев на своей коже.сильные и нежные руки гладили юное тело.Девушка улыбнулась и потянулась к губам Северуса, подарив обоим глубокий поцелуй, сплетая языки, затем легонько прикусила его нижнюю губу.

— Ты такой красивый. — Тихо прошептала Гермиона, смотря ему в глаза.

— Мне казалось, что мужчина должен говорить такое.

Он сжал в кулак свою рубашку позади шеи, сдёрнул её через голову и бросил на пол.

— Если ты не готова — скажи.

— Я готова, Северус.

Воздух покинул её лёгкие с громким свистом выдоха. Одетый только в чёрные штаны, с волосами, рассыпавшимися вокруг его сурового лица, он был красив запретной красотой. Когда он нагнулся и стянул свои ботинки, мускулы на его спине и широких плечах заиграли, напомнив ей о том, что он в два раза был больше её, его руки были лентами стали, его тело — тщательно выточенной машиной.

Что-то в нём изменилось…

У неё ушло несколько мгновений на то, чтобы понять, что это было. В первый раз, она видела его без его вечной сдержанности и леденящего контроля, он был без сознания, а она с целитилями раздевала и переносила на своих руках обмякшее тело. Его жесты больше не были плавно совершаемыми. Стоящий там с расставленными ногами, он был чистейшим мужским холодом, надменным. Он был хорош. 5 лет в отшельничестве пошли ему на пользу.

Она испуганно вздрогнула, осознав, что тихо и тяжело дышала. Этот большой, твёрдый как скала, холодный мужчина, который раскрывался перед ней, собирался заняться с ней любовью. Он снял с себя всю оставшуюся одежду и покрутился перед ней.

— Ты все еще хочешь этого? Посмотри на меня. — В мягком свете свечей Северус осторожно коснулся лица Гермионы, его взгляд встретился с её — в них читалась искренняя нежность и доверие. Он медленно приблизился, и их глаза оставались соединенными, словно слова уже не были нужны. Тело Северуса было покрыто множественными шрамами — свидетельствами прошедших испытаний и битв, но в этот момент он казался для Гермионы особенно уязвимым и настоящим.

Она мягко коснулась его плеча, ощущая каждую неровность и шрам, и тихо кивнула, выражая свою поддержку и уверенность. В её взгляде не было страха — только тепло и искренняя готовность быть рядом, несмотря ни на что.

— Ты не сможешь оттолкнуть меня. Не пытайся.

— Тогда… Вот он — я. Моя жизнь в твоих руках, ты можешь делать со мной, все что тебе угодно. Только не уходи. — Гермиона только кивнула.

Он боялся сделать шаг, он никогда не показывал себя таким, он никогда не предлагал свою жизнь за любовь. Гермиона все поняла, она аакуратно подтолкнула его к кровати.

Северус лег на кровать, продолжая держать зрительный контакт. Гермиона не та девочка, что раньше, она знает как нужно доставить удовольсвтие. Она села сверху на Мужчину, слегка ерзая на нем, целуя в губы, шею. ведя по ней языком, мимо шрама от укуса Нагайны, напоследок поцеловав его. Спускаясь к груди, в этот момент сплетая пальцы, Ей нравится то, что они так близки. Ей нравится то, что его руки сжимают ее талию. Она провела языком по его животу, покрывая поцелуями каждый миллиметр… Снова возвращаясь к губам, целуя глубже, чем ранее. Никакой нежности, только страсть.

Поцелуями она прокладывала дорогу к его паху, наконец оказываясь в нужном месте. Слыша как тяжело он дышит, Гермиона тихо хихикнула… И вот его плоть, уже встречает ее тихим вздрагиванием. Она проводит по нему языком, лениво, играя… Слыша его тяжелое сбившееся дыхание… Она обхватывала губами, лаская ими. Стоны Северуса придавали уверенности, поглаживая девушку по голове, спутывая непослушные волосы. Еще пару минут блаженного удовольствия.

— Я не выдержу, прошу…

— Прям просишь? — Гермиона приподнялась и оказалась верхом на мужчине, но тот быстро перевернул ее, теперь она была под ним.

— Нет, моя дорогая. Будет так, как я хочу.

Он взял ее обе руки в свою одну, держа их над ее головой, пока свободная по хозяйски блуждала по телу, лаская грудь, слегка сжимая, выкручивая ей соски. Северус наслаждался стонами, слетавшившими с ее губ. Снейпу хотелось быстро это закончить, хотелось грубо войти, прижимая к кровати, уничтожая последний барьер между ними. Хотелось владеть ею полностью, без остатка. Она выгибала спину, навстречу его движениям. Гермиона прикусывала губы, наблюдая за тем, что вытворяет Северус.

Он скользнул рукой между её телом и кроватью и просунул её между её ног. Гриффиндорка закричала от такого сокрушительно интимного прикосновения. Каждый нерв в её теле жестоко пробудился от острой, алчущей пустоты. Мускулы глубоко внутри неё сжимали пустоту, стремясь быть наполненными и успокоенными. Его сдерживаемый норов, его грубость питали желание в ней, о существовании которого она знала, но раньше оно было не таким. Быть взятой, поглощённой мужчиной. Жёстко и быстро, и без слов. Со страстью, с любовью.

Потом его полный вес был на ней. Одной своей сильной рукой он обернул её плечи, другой — её бёдра.

Он потирался о неё взад-вперёд между её ног до тех пор, пока она не стала неистово тесниться к нему. Под этим новым углом она чувствовала себя беззащитной и уязвимой, но знала, что ему так легче будет войти в неё. Когда она уже кричала что-то бесвязное, он проталкивался внутрь неё, чувствуя, как на него накатывает облегчение, его дыхание с шипением вырывалось сквозь стиснутые зубы. Она задыхалась, стараясь изо всех сил вместить пронзающую толщину его плоти. Каждый малый дюйм, на который он всё глубже продвигался, забирая каждую крохотную частичку, которую уступало ему её тело. И когда она была уже точно уверена, что он вонзился до упора, что она заполучила его всего, он с грубым рыком сделал последний рывок, ещё глубже, и она беспомощно захныкала.

— Северус… Прошу.

— Прям просишь? — Он дразнил ее. Ему так нравится видеть ее такой, хотелось остановить время, чтоб просто насладиться ею. — Я в тебе, тебе больше некуда деться. Ты моя.

Он наполнял её почти лениво, урча на незнакомом языке. Он выходил, дюйм за дюймом, с мучительной неторопливостью до тех пор, пока она не стала хватать простыни. До тех пор, пока с каждым ударом она не начала стараться изо всех сил выгнуться к нему и вобрать больше его плоти, удержать его внутри себя, так, чтобы, наконец, достигнуть своего высвобождения. Какое-то время она думала, что это, должно быть, была её вина, что оно продолжало ускользать от неё, или, возможно, потому, что он был уж слишком большим, потом она поняла, что он намеренно сдерживал её разрядку. Положив свои большие руки на её бёдра, он прижимал её к кровати всякий раз, когда она пыталась выгнуться вверх, не позволяя ей контролировать темп или взять то, в чём она нуждалась.

— Северус. пожалуйста…

— Пожалуйста что? -, проурчал он ей в ухо.

— Дай мне кончить-, взвыла она.

Он хрипло засмеялся, его рука проскользнула между её тазом и скомканной тканью под ним, проникла в её складочки, обнажив её напряжённый бугорок.

— Я попробую на вкус тебя здесь. — Он нежно коснулся подушечкой большого пальца её твёрдого бутона.

Гермиона ударила по кровати ладонями и плотно закрыла глаза. Эти простые слова почти — но не достаточно, проклятье! — подтолкнули её к вожделенному краю.

Он прижал свои губы к её уху и прошептал страстным, чувственным голосом,

— Я — твой, и всё, что ты пожелаешь от меня, тоже твоё. — Обхватив её лицо своей большой ладонью, он повернул её голову в сторону и, накрыв своим ртом её губы, одновременно вонзился глубоко и продолжил, потираясь своими бёдрами в кругообразных движениях о её попу, вбивать в неё свою плоть. Когда она выгнулась к нему, он сжал руку вокруг её талии и углубил поцелуй, его язык врывался в ритме с нижней частью тела, одновременно вонзающейся в неё. Напряжение, скрутившее её тело, неожиданно взорвалось, затопив её самым изысканным ощущением, какое ей доводилось когда-либо ощущать.

Он продолжал равномерно вонзаться, пока она не ослабла под ним, потом он потянул её бёдра вверх и на себя, поставив её на колени, и начал снова вбивать в неё свою плоть, тяжесть его яичек с силой ударялась о её горячую, ноющую кожу. С каждым пронизывающим ударом она всхлипывала, неспособная сдержать надсадные звуки, слетавшие с её губ.

— О, Боже, девочка, — Простонал он. Перекатившись с ней на бок, он обхватил её талию своим руками и сжал.