Глава 3
Запустив руки в пушистые растрепанные волосы, Гермиона склонилась над старинной книгой с обшарпанной обложкой. Книга была довольно интересной - о гипотезах появления магических существ, но даже она не могла отвлечь девушку от мысли, что ей предстоит первая ночь под одной крышей с полусумасшедшим преступником, в доме, который вызывал отнюдь не лучшие ее воспоминания. Каждые несколько минут она бросала взгляд в окно и с ужасом отмечала, что становится все темнее и темнее.
В библиотеке Малфоев было жарко. Свечи, неисчислимое количество которых расставлено в помещении, были заколдованны так, что, когда догорали, они, подобно фениксу, возрождались из воска.
— Ужин подан.
Гермиона подскочила на месте - так тихо и неожиданно в библиотеке появился еще один человек. Человек стоял, опершись о дверной проем, вдыхая запах книжной пыли. Он казался таким спокойным, что Грейнджер не сразу узнала в темном силуэте Драко Малфоя.
На секунду он даже показался ей привлекательным.
— Иду, — быстро ответила она, стараясь справиться с наваждением.
***
Гарри Поттер несколько раз повернул ключ в замочной скважине. Подергал ручку, дабы удостовериться, что дверь закрыта, достал палочку и наложил заклинание на случай, если кто-то попытается проникнуть в кабинет, и только потом, с чувством исполненного долга и с чистой совестью, двинулся к камину.
Но едва успел он взять горсть летучего пороха, как зеленое пламя осветило коридор.
- Рон?
- Гарри! - вскричал рыжий парень, выскакивая из камина. - Гермиона!
Гарри высыпал летучий порох назад, приложил палец к губам.
Рон умолк.
Гарри без лишних разговоров подошел к двери кабинета, снял заклятие с помощью палочки, отомкнул ключом и открыл дверь.
— Входи.
***
Домовой эльф услужливо отодвинул перед девушкой стул.
— Спасибо, — улыбнулась Гермиона, от чего лицо домовика счастливо засветилось.
— Мисс! — радостно шептал он. — Меня поблагодарила мисс!
— Нашел чем гордиться! — проскрипел хмурый старик-эльф, расставляя на огромном вытянутом столе разные лакомства. — Грязнокровка...
Малфой откинулся на спинку стула, пропуская все мимо ушей. Невыносимо болела рука, на которой красовался недавний шрам, скрытый рукавом пушистого халата.
— Приятного аппетита! — пискнул веселый домовик в чистой наволочке и скрылся из столовой.
За ним последовал и другой - старый, вечно всем недовольный эльф, облаченный в потрепанную простынь.
Гермиона, определенно, хотела есть, но глядя на хозяина дома, который так дико накинулся на еду, она чувствовала, что к горлу подступает рвота.
В Азкабане кормят тем, что есть невозможно.
И он, наверное, не ел.
Потому что это ниже его достоинства. Так же, как ниже его достоинства было признать вину.
Признать - и быть свободным. Но он отправился за родителями. Он перенес все это. Он...
— Какого хрена ты уставилась на меня? — прорычал парень, отрываясь от куриной ножки.
Гермиона молча отвела взгляд, ковыряясь серебряной вилкой в тарелке.
Всякий раз, когда в голову лезли мысли о его некой притягательности, навязчивой аристократичной красоте и даже о почти-благородстве, в котором, если задуматься, можно было уличить этого гнусного скользкого человека, он одной своей фразой, одним жестом, одним взглядом сразу же обрывал, заставлял покинуть эти идиотские и абсолютно не имеющие права на существование, по мнению Грейнджер, мысли.
Странно было сидеть тут... в тишине. Гермиона искренне полагала, что сумасшедший всегда остается сумасшедшим. Всегда мечется, кричит, закатывает глаза, пуская изо рта пену. Но он... он то смеялся истерическим смехом, то был настолько спокоен, что девушке становилось страшно.
Пусть бы лучше он бросался на нее за каждое слово - можно было бы приковать его, запереть в подвале, убить в крайнем случае. Но этот чертов Малфой вел себя предельно спокойно, сохраняя трезвый ум.
— Тебя что, заводит, как я ем? — усмехнулся Драко, вытирая руки о салфетку.
Гермиона нарочно скривилась.
— Ничего гаже в жизни не видела, — съязвила она.
Снова - стоило ей погрузиться в свои мысли, и ее взгляд уперся в костлявую фигуру этого ненормального.
И снова он провоцирует ее.
— Гаже? Ну тогда не удивительно, что ты так пялишься... тогда тебя это точно заводит — стонешь же ты как-то под Уизли. Кто-кто, а он уж точно умеет вызвать к себе отвращение. — Столовая вмиг наполнилась неестественным смехом.
Гермиона с трудом подавила желание достать волшебную палочку и направить ее на Малфоя. Встала из-за стола, так ничего и не отведав, направилась к двери.
— Стой, — властно произнес Драко, разворачиваясь к девушке лицом. — Сядь.
Гермиона остановилась. Несколько секунд она колебалась: идти на поводу у Малфоя не хотелось, но сопротивляться было... страшно?
Нет, не совсем.
Она не могла объяснить этого.
— Чего тебе? — повышая голос, откликнулась девушка, все еще стоя спиной к Малфою.
— Ты сейчас в Мэноре. Мэнор не любит, когда делают так.
«Мэнор не любит? Он, кажись, совсем ненормальный».
— Здесь свои правила. Правила, которые соблюдают Малфои из поколения в поколение. Одно из них - выходить из-за стола не раньше, чем последний человек окончит трапезу.
«Что за ересь он несет?»
Девушка вздрогнула, развернулась, вернулась на место, села за стол.
— Так-то лучше.
***
— И ты считаешь, что это нормально?! — с пеной у рта вопил Рон Уизли.
Мальчик-который-выжил, а нынче глава Аврората, уперся глазами в пол.
Гнев друга был вполне обоснован, поэтому он лишь молча выслушивал его крики.
— Он ее убьет! Он ее...
— Рон! — выставляя ладони вперед, попытался успокоить его Гарри. — Прекрати! Палочка этого мерзавца надежно спрятана в Министерстве! Он ничего не сможет...
Но Уизли был непреклонен. Он продолжал вещать громким басом, мечась по кабинету друга:
— Он сумасшедший! Разве ты не понимаешь?! — Запустил руки в волосы, взъерошил их, замолчал. Будто подбирая слова. — Спасти ее. Гарри!
Уизли кинулся к Поттеру, положил руки ему на плечи, заглянул в зеленые глаза:
— Ты ведь сможешь поговорить с министром, так? Ты ведь сможешь освободить ее от этого... Целый год, Гарри! Целый год ей предстоит быть с... ним.
Умоляющий взгляд Рона.
Гарри слабо кивнул.
— Я не могу ничего обещать. Но я попытаюсь.
***
Грейнджер вслушивалась в тишину.
Темная теплая спальня.
На таких мягких, таких удобных перинах ей спать еще не доводилось.
Но страх не покидал ее.
Ей все время мерещились вопли, мольбы о помощи, якобы доносящиеся из подземелья.
Или не мерещились?