Глава 13
Ночь в Хогвартсе была темной и холодной, а залы, наполненные эхо и тенью, казались пустыми и зловещими. Беллатрисса проснулась в холодном поту, отдавшись ночному кошмару. Её дыхание было тяжёлым, а взгляд — беспокойным. Слишком много воспоминаний об ужасах прошлого, слишком много тревог о будущем. Она злясь встала с постели и потянулась к своему мантии, решив избавиться от навязчивых мыслей.
Без лишних раздумий Беллатрисса покинула свою комнату и направилась в библиотеку. Проходя по длинным коридорам замка, она заметила, как лестницы двигались под ней, а живые портреты, которые висели на стенах, в мгновение ока замирали и переводили взгляд на неё с опаской. Это не было чем-то новым для неё, но на этот раз что-то в этих взглядах задело её. Белла лишь раздражённо фыркнула и продолжила путь, её сапоги застучали по каменному полу, но этот звук звучал одиноко и тревожно в тишине ночи.
Подойдя к библиотеке, она дёрнула рычажок, скрывавшийся за статуей льва, и с лёгким скрипом дверей попала в закрытую зону, где хранились тайные книги, забытые и запрещённые. Тусклый свет её свечи едва освещал мрак. Стук шагов, шорох мантий и тихий запах древности в воздухе.
Беллатрисса, направляясь между высокими полками, начала искать книги, посвящённые магии змей. Она знала, что её цель здесь — не просто удовлетворение любопытства, а нужда в информации, которая могла бы помочь ей в будущем. У неё была цель, и она не позволяла себе сбиться с пути. Но внезапно за её спиной раздался лёгкий шорох шагов.
Беллатрисса замерла, как кошка, настороженно слушая. Шаги были осторожными, неслышными почти, но она чувствовала их. Кто-то ещё был в библиотеке.
---
Ночь была беспокойной. Гермиона ворочалась в кровати, стиснув пальцы на одеяле. Её дыхание было прерывистым, а сердце билось слишком быстро, даже для сна.
Образы всплывали перед глазами: мягкий шелковый халат, запах розового масла, пронзительный взгляд тёмных глаз и насмешливая, чуть искривлённая улыбка. Беллатриса Блэк. Лицо, которое ещё совсем недавно ассоциировалось у неё с ужасом и войной, теперь было частью чего-то... другого.
В её сне не было слов. Только тишина, наполненная едва заметным напряжением. Холодная стена за спиной, горячее дыхание у виска. Рука, сжимающая её запястье, и пальцы, которые, казалось, обжигали кожу через ткань школьной формы. Беллатриса смотрела на неё так, словно видела насквозь, словно играла, ожидая, когда Гермиона потеряет самообладание. А потом... касание. Едва заметное, на грани реальности. Губы, такие же холодные, как взгляд, и при этом обжигающие.
Гермиона резко проснулась, прижав ладонь к губам. Щёки пылали, сердце колотилось так, что было больно.
— О, Мерлин... - прошептала она, зажмуриваясь.
Но образ не исчез.
Утро
Гермиона за завтраком была сама не своя. Гарри и Рон что-то обсуждали о вчерашнем уроке прорицаний, но слова проходили мимо неё. Она смотрела в стол, едва притрагиваясь к еде. В висках стучало, мысли путались.
— Гермиона, ты в порядке? — спросил Гарри, нахмурившись.
— А? Да... Конечно, — она с трудом выдавила улыбку и поспешила отпить сок.
Перед глазами снова всплыл тот сон. И те губы...
— Чёрт, — пробормотала она, качая головой.
Урок Тёмных Искусств
Класс был наполнен напряжённой тишиной, когда Беллатриса Блэк вошла в кабинет. Она выглядела так же, как всегда: чёрная мантия, идеально собранные волосы и холодный взгляд, скользнувший по ученикам.
— Откройте учебник на странице 257, — произнесла она глухо. — Сегодня поговорим о магии ментального нападения. Про защиту вам должен был рассказать Снейп.
Гермиона села ровнее. Ментальное нападение? Она нервно закусила губу и почувствовала, как сердце сжалось.
— Окклюменция, — продолжила Беллатриса, медленно прохаживаясь вдоль рядов. — Способность закрывать свой разум от чужого вторжения. Это первое что вам нужно.
Она сделала паузу, остановившись у Гермионы. Их взгляды встретились.
— Если не хотите, чтобы кто-то узнал ваши мысли и то, что на уме, — с лёгкой усмешкой произнесла Блэк, — стоит научиться контролировать себя. А уже потом, уметь нападать.
Гермиона почувствовала, как её лицо заливает румянец. В голове всплыл тот самый сон, и прежде чем она успела прогнать его, взгляд Беллатрисы изменился. Губы дёрнулись, но не в усмешке, а так, будто она сдерживала реакцию. Пальцы на палочке напряглись.
— Мисс Грейнджер, — голос был ровным, но в нём звучало лёгкое раздражение, — сосредоточьтесь. Или у вас есть более интересные... мысли?
Гермиона сгорела со стыда.
— Простите, профессор, — пробормотала она.
Беллатриса наклонилась чуть ближе, так, чтобы услышала только она:
— Аккуратнее, Грейнджер. Вы думаете слишком громко.
Гермиона замерла, широко распахнув глаза. А Беллатриса выпрямилась и пошла дальше, ни разу не оглянувшись.
Урок продолжился
Беллатриса Блэк остановилась у кафедры и медленно провела пальцами по гладкой поверхности стола, словно что-то обдумывая. В классе стояла напряжённая тишина — ученики боялись прервать её размышления.
— Итак, — заговорила она, - ментальная защита. Искусство, которое многим не под силу.
Её взгляд лениво скользнул по рядам, на мгновение задержавшись на Гермионе.
— Окклюменция позволяет закрыть разум от внешнего проникновения. Но есть и обратная сторона. — Беллатриса наклонила голову, а уголки её губ приподнялись в лёгкой, хищной улыбке. — Легилименция.
В классе прошёлся нервный шёпот.
— Легилименция — это не просто заклинание. Это искусство проникновения в сознание. В воспоминания, страхи, желания... — Голос Беллатрисы стал ниже, мягче. — Порой достаточно одного взгляда, чтобы понять, что творится у человека в голове.
Гермиона нервно сжала перо, пытаясь сосредоточиться на конспекте. Но слова резонировали внутри неё слишком отчётливо. Мысли. Воспоминания. Желания. Её щёки вновь начали гореть.
— Но не все легилименты используют заклинания, — продолжила Блэк, сделав паузу. — Существуют те, кто обладает этим даром от рождения. Естественная предрасположенность к чтению мыслей без палочки, без формул. Такие люди... редки. И весьма опасны.
Гермиона подняла голову и встретилась с ней взглядом.
— Как их распознать? — спросила она, не узнав свой голос.
Беллатриса чуть приподняла бровь, но ответила:
— Обычно их выдают глаза. Слишком проницательные. Или реакция на эмоции окружающих. Эти люди способны уловить малейшее изменение в мыслях.
Она сделала паузу и добавила, медленно:
— В том числе и на ваши.
Гермиона замерла. В голове пронеслись последние события: тот взгляд в библиотеке, слова о слишком громких мыслях, эта лёгкая усмешка... Блэк. Она читает мои мысли.
Гермиона почувствовала, как учащённо забилось сердце.
— Почему они опасны? — спросил кто-то из учеников.
Беллатриса оторвалась от взгляда Гермионы и равнодушно ответила:
— Потому что чужие мысли — это слабость. А тот, кто знает ваши страхи и желания, может вами управлять.
Она повернулась к доске и взмахнула палочкой. На чёрной поверхности появилось слово:
"Легилименция"
— Окклюменция — ваша единственная защита. Но, — голос стал мягче, - даже сильный разум можно сломать, если знать, куда бить.
Гермиона сглотнула. Образы из сна вновь нахлынули с новой силой. Она была уверена: Блэк видит всё.
Беллатриса обернулась к классу, лениво обводя учеников взглядом. Атмосфера в кабинете стала ещё более напряжённой — слова о проникновении в чужие мысли пугали, а её голос, мягкий и опасный, будто шёлковая лента, стягивал горло.
— Теория, разумеется, важна. Но... — она сделала паузу, позволяя молчанию наполнить пространство, — практика всегда нагляднее.
Ученики переглянулись, в воздухе повисло тревожное ожидание. Беллатриса чуть прищурила глаза, наслаждаясь этим страхом. Её палец скользнул по краю стола, а затем резко указал на мальчика, сидевшего в третьем ряду.
— Роусон Тревельян, — сказала она.
Парень вздрогнул, но покорно встал. Он был невысокого роста, с тёмными волосами и нервной привычкой поправлять мантию. Его пальцы дрожали, когда он шагнул вперёд.
— Сюда, — кивнула Беллатриса, указывая на место рядом с собой.
Роусон подошёл, будто шёл на эшафот. Остальные ученики замерли, не отводя глаз. Гермиона сжала перо так сильно, что оно скрипнуло.
Беллатриса повернулась к Роусону и склонила голову, глядя на него сверху вниз.
— Расслабься, мистер Тревельян, — произнесла она тягуче. — Я не собираюсь вредить тебе. Всего лишь покажу наглядно, как легко человек теряет контроль над собственным разумом.
Парень нервно сглотнул. Беллатриса прищурилась, встретив его взгляд.
— Legilimens.
Взгляд её стал острым, как лезвие, и Роусон застыл. Его зрачки расширились, а дыхание сбилось. В кабинете воцарилась гробовая тишина.
— О, как интересно, — протянула Беллатриса, не отводя взгляда. — Ты боишься меня. Думаешь, что я похожа на маньячку.
По классу прошёлся приглушённый смешок, но вскоре все умолкли, увидев, как бледнеет Роусон. Беллатриса склонила голову, её голос зазвучал ещё мягче:
— Ещё ты думаешь, что я делаю это ради удовольствия... Хм, а вот это уже спорно.
Роусон задрожал. Его губы дрогнули, будто он хотел что-то сказать, но не мог.
— А теперь... — Беллатриса медленно сжала пальцы в кулак. — Что, если я немного изменю твои мысли?
Мальчик напрягся, а затем вдруг покачнулся. Его взгляд стал пустым. Он заморгал и пробормотал:
— Я... я на крыше... Я падаю...
Его ноги подкосились, он рухнул бы на пол, если бы Беллатриса не удержала его за плечо.
— Вот что происходит, — повернулась она к классу, не отпуская мальчика, — когда кто-то способен вмешиваться в ваши мысли. Всего одна трещина - и ваш разум начинает создавать ложные образы. Паника, страх, растерянность. И вы уже не контролируете себя.
Ученики побледнели. Даже Гермиона почувствовала, как по спине пробежал холодок.
— Но разум можно привести в норму, — добавила Беллатриса. Она подняла палочку и медленно произнесла:
— Renovo mentis.
Роусон резко вдохнул, словно вынырнул из воды. Его взгляд прояснился, а тело перестало дрожать. Беллатриса мягко отстранилась.
—Всё в порядке, мистер Тревельян?
— Д-да, профессор, - выдавил он, срывающимся голосом.
— Отлично. Можете сесть.
Парень вернулся на своё место, опустив голову и избегая взглядов.
Беллатриса повернулась к классу и сложила руки на груди.
— Вот так, — сказала она спокойно, — выглядит вторжение в разум. Теперь, — её глаза встретились с глазами Гермионы, — попробуйте защитить свои мысли. Потому что не всегда вы будете знать, когда кто-то уже в них.
Беллатриса медленно провела взглядом по классу, наблюдая, как ученики напряжённо сидят за партами. Тишина была почти осязаемой - никто не осмеливался пошевелиться.
— На сегодня достаточно, - произнесла она, убирая палочку в рукав. — Домашнее задание: найдите и запишите три способа защиты от ментального проникновения. С примерами.
Ученики нервно закивали.
— Можете быть свободны.
Стулья заскрипели, когда они поспешно начали собирать вещи. Некоторые даже не убрали перья в сумки, просто хотели побыстрее выйти из кабинета.
Беллатриса облокотилась на стол, наблюдая за ними с лёгкой усмешкой. Когда последним из класса вышел Роусон Тревельян, она уже собиралась развернуться, но заметила, что Гермиона осталась на месте.
— Мисс Грейнджер, — медленно произнесла Беллатриса, приподняв бровь. - Вы что-то забыли?
Гермиона сжала ремешок сумки и покачала головой.
— Нет, профессор. Просто... — она замялась, а затем добавила: — Я не знала, что ментальное вмешательство настолько... мощное.
Беллатриса ухмыльнулась.
— Разум — самый хрупкий инструмент, — ответила она, медленно выпрямляясь. — Сломать его проще, чем кажется. Особенно если человек сам приглашает хищника внутрь.
Гермиона сжала губы, но промолчала. Беллатриса чуть склонила голову набок, наслаждаясь её замешательством.
— Ступайте, мисс Грейнджер. У вас ещё есть шанс защитить свои мысли... если поторопитесь.
Гермиона кивнула и направилась к выходу, но, проходя мимо, почувствовала, как холодный взгляд прожигает ей спину. Вздохнув, она вышла в коридор, оставив Беллатрису одну в полутёмном классе.
Беллатриса скользнула пальцами по столу, вспоминая чужие мысли, которые видела сегодня. Но одна из них, горячая, упорная, не выходила из головы.
«Её губы...»
Она усмехнулась, покачала головой и, развернувшись, направилась к двери.
---
Хогвартс погрузился в ночную тишину. За окнами бушевал холодный осенний ветер, теребя старые деревянные ставни. В кабинете директора царил полумрак: лишь огонь в камине лениво потрескивал, отбрасывая тени на стены, увешанные портретами бывших директоров. Некоторые из них шёпотом обсуждали события ночи, но при появлении Беллатрисы смолкли.
— Северус, однажды я вырву твой язык. — в спешке пробормотала под нос Блэк. — Под самый корень.
Она вошла с привычной грацией, мантия черным шлейфом скользила по полу. Волосы слегка растрепаны после ночной прогулки, губы искривлены в едва заметной усмешке. Она остановилась перед столом, скрестив руки на груди.
Блэк стояла перед Дамблдором в его кабинете, её взгляд был сосредоточенным, как обычно, но с лёгким оттенком раздражения. Она не ожидала, что её вызовут в такой час, особенно учитывая, что Дамблдор редко вмешивался в дела своих преподавателей.
— Я нарушила правила? — Белла взглянула на Дамблдора с неподдельным интересом.
Дамблдор вздохнул и откинулся в своём кресле, положив руки на стол. Его взгляд был мягким, но в нём ощущалась скрытая строгость.
— Ты открыла запретную зону в библиотеке, Беллатрисса, - сказал он, как бы пытаясь взвесить каждое слово. — Это нарушает установленные ограничения, и ты знаешь, что такие действия не остаются без последствий. К тому же, ты забыла предупредить меня, что будешь там.
Беллатрисса усмехнулась, её глаза заискрились, и она не могла удержаться от комментария.
— Ты же сам знаешь, что такие ограничения для меня - не больше чем бумажная ширма. И я не собираюсь сидеть с сложенными руками, когда есть вещи, которые нужно знать.
Дамблдор кивнул, словно понимая её точку зрения, но его лицо всё равно оставалось серьёзным.
— Возможно, ты права. Но помни, что ты являешься примером для студентов, ты должна показать им зло меняется. Если ты нарушишь правила, это может создать прецедент для других. Я должен следить за этим.
Беллатрисса пожала плечами, но всё равно сдерживалась от лишних слов. Она не любила, когда её ограничивали.
— Искушения были всегда. Особенно у меня, не так ли? - она прищурилась, пристально глядя на него.
Директор долго молчал, разглядывая её.
— Ты искала информацию о змее-языках, — наконец сказал он.
Беллатриса склонила голову, не отрицая.
— Есть теория, что их способность связана не только с врождённым даром, но и с определённой формой ментальной магии, — пояснила она. — Мне нужно было проверить.
— И ради этого ты рискнула переступить запрет? Пусть лаже если он мягче для учителей.
— Я давно перестала бояться запретов.
— Я знаю, — тихо произнёс Дамблдор. — Именно это меня и беспокоит.
— Преподавая Тёмные искусства, я должна быть готова к любым вопросам, Альбус. Иногда знания в открытом доступе недостаточны для подготовки, не так ли?
— Знания, да. Но ты прекрасно знаешь, что Тёмные искусства - это не просто дисциплина, а сила, способная изменить многое. И не все такие силы следует использовать бездумно, особенно ночью.
— Бездумно? - Беллатриса прошла взглядом по комнате, её глаза метко скользнули по лицу Дамблдора. - Я была вполне осмотрительна.
Альбус был Директом Беллатрис еще с первого дня ее поступления. Не смотря на то, что она ступила на темный путь, он знал — ею манипулировали, ее чувства, которые были зажаты просто выедали. Он не мог быть к ней в край жестоким. Но строгость, это всегда хорошо. Он сделал паузу в размышлениях. Как Белла подала голос.
— И как ты собираешься меня наказать? Думаешь, мне не хватит ночи в одиночестве? — её голос был слегка ехидным, но это не отменяло того, что в её словах была правда.
Дамблдор смотрел на неё спокойно, почти с лёгким сочувствием.
— Я не собираюсь наказывать тебя сильно, Беллатрисса. Ты пока не сделала ничего разрушительного, но учти, что я ожидаю от тебя большего уважения к границам, установленным в школе.
Беллатрисса кивнула, но её взгляд оставался твёрдым.
— Я всё поняла. Но поверь, меня не так просто остановить.
Дамблдор вновь вздохнул, и на его лице появилась едва заметная улыбка.
— Это я и знаю, Беллатрисса, - сказал он, словно принимая её ответ. — Но я надеюсь, ты не станешь нарушать эти правила снова. У нас здесь не только магия, но и определённые ценности, которые мы должны соблюдать.
Беллатрисса взглянула на Дамблдора, затем слегка кивнула.
— Я подумаю над этим, - сказала она с лёгким сарказмом в голосе, но всё-таки с призрением. - Не переживай.
— Помни где твое место. Как бы добр я к тебе не был, за лббой твой провал, я убью тебя, Блэк. Убью — рыкнул Альбус.
Беллатрисса вышла из кабинета Дамблдора, её гнев был палящим, как пламя, которое она в тот момент сдерживала. Как только двери закрылись за ней, она направилась к перилам башни замка, её шаги были быстрыми и твёрдыми. В её сердце горела злоба, и было ясно, что она не могла остаться в Хогвартсе, не вырвав из себя всю накопившуюся ярость.
Как только она достигла края башни, Беллатрисса взмахнула руками, её мантию развевало сильным ветром.
— Вспомню молодость. — шепнула Блэк.
В следующее мгновение она прыгнула в пустоту. Пролетев несколько метров, Белла изогнулась в воздухе, и её тело начало стремительно изменяться, перерастая в черного как мрак дракона. С рыком и шипением её крылья развёрнулись, и она с силой взмыла в ночное небо, чувствуя, как её разум освобождается от всех ограничений, а тело наполняется мощью и древней магией.
Пролетев бурлящую реку, которая обивала Хогвартс, появился лес, в который она направлялась, он был тёмным и зловещим. Внизу, среди густых деревьев, слышались звуки ночных существ — странные хрустящие и шуршащие звуки, будто кто-то следил за её движением. Чёрные и зелёные растения тянулись к её крыльям, как будто пытаясь поймать её, но она уверенно пронеслась через лес, её чешуйчатая спина сверкала в лунном свете.
В этом лесу обитали самые опасные существа: агрессивные Гремлины, дикарские оборотни, существа, такие как чёрные дриады, которые могли манипулировать растениями и загонять в ловушку путников, если те не были осторожны. Беллатрисса чувствовала этот мрак, она знала, что не все обитатели этого места могут быть под контролем, но ей это было неважно. Она пронеслась через лес, как тень, прерывая его тишину своим ревом.
Через несколько минут полёта она начала выдыхать магическую силу и, погружаясь всё ниже, начала успокаивать своё тело. Заклинание, которое она несла в голове, поднималось.
Invisibilia resurget de favilla - резко пронеслось в мыслях Блэк.
Пелена для ее взора резко спала, появились кривые Башни. Это был тот самый барьер, который она сняла, чтобы достичь своего назначения. Старый особняк Блэков - её дом, её наследие.
Взгляд Беллатриссы, уже прояснившийся и уверенный, увидел перед собой силуэт дома, скрытого среди деревьев. Мрачный и заброшенный, старый особняк Блэков стоял, как памятник былой славе. Архитектура была величественной, с высокими башнями, витковыми лестницами и огромными окнами, которые когда-то были полны жизни. Но теперь они были пусты, а само здание поглощалось временем и тенью. Стены, украшенные замысловатыми орнаментами, выглядели, как чьи-то забытые мечты.
Она опустилась на землю, её чешуи стали исчезать, тело снова приняло человеческий облик, и она подошла к крыльцу. Беллатрисса почувствовала холод в воздухе, но она не замедлила шаг. Этот дом был её. Её память и её сила.
С каждым шагом она ощущала, как воспоминания о прошлом возвращаются. Семья, магия, ссоры и борьба. Это место было наполнено её историей. И теперь, когда она вернулась, это не просто дом, это был её бастион.
---
В темной тишине старого особняка Блэков, Беллатрисса открыла тяжёлую дверь с треском, и, как только она переступила порог, её окружил запах затхлой пыли и старинных тканей. Пол был покрыт толстым слоем пыли, а в воздухе висела тягучая тень забвения. Но несмотря на его заброшенность, дом всё ещё сохранял свою величественную атмосферу.
За её спиной послышался лёгкий шорох. Беллатрисса повернула голову, и на её плечо сел её Феникс, Бестиан. Его чёрные перья блеснули в тусклом свете, и он издевательски издал несколько коротких звуков, прежде чем вернуться к наблюдению за обстановкой. Беллатрисса слегка улыбнулась, продолжив свой путь по дому.
Внутри особняка было как будто остановившееся время. Старые картины родственников на стенах, закопчённые от времени, начали двигаться. Некоторые из них, в том числе портреты её предков, смотрели на неё с высокомерным презрением. Один из них, пожилой мужчина с длинной бородой и лицом, которое было выражением отчаяния и властности, резко произнёс:
— Кто это вернулась? Беллатрисса Блэк? Кому из нас привели гордость и падение?
Другой портрет, изображающий женщину с надменным выражением, тоже вмешался:
— Вернулась из кривой судьбы, видно, Вольдеморт её терпеть не мог. Вроде как это достойный конец для последней Блэк!
Это был портрет её деда, Аргуса Блэка, известного своим непомерным высокомерием и жестокостью, и портрет её тётки, Аннабель Блэк, которая всю жизнь проклинала её действия. Они оба давно были мертвы, но их злые, мучительные взгляды оставались здесь, в этом доме, что становилось всё более тяжёлым для Беллатриссы. Она в сердцах выругалась и направила на портрет мощное заклинание "Sileo!", заставив их замолчать, как раз их язвительные комментарии. Порой и её собственная семья в старом доме могла быть более ядовитой, чем те, кто к ней не имел никакого отношения.
Проходя дальше, она оказалась в главном зале. Здесь всё выглядело таким же величественным, как и в её воспоминаниях. Массивные стены, украшенные старыми гобеленами, на которых изображались сцены магии и семейные события. Статуя её предков — жестоких и властных магов — стояла в центре, держа в руках что-то напоминающее посох, на котором было выгравировано множество древних рун. Эта статуя была изображением Аргуса Блэка, стоявшего с высоко поднятым посохом в руках и устремлённым взглядом.
Беллатрисса подошла к камину, который был давно не использован. Она вынула маленькую палочку и произнесла заклинание "Incendio!", огонь вспыхнул в камине, освещая тёмные уголки зала. Тепло огня обняло её, и она слегка расслабилась, присела на старинный диван, покрытый бархатной тканью, которая, несмотря на свою изношенность, всё ещё несла в себе отголоски былого великолепия. В камине потрескивал огонь, играя тенями на изысканных каркасах кресел и столов, которые когда-то украшали этот зал.
Её взгляд переместился на полки с книгами. Старые книги были покрыты пылью и паутиной, но на некоторых страницах всё ещё можно было разглядеть магические символы и заклинания, которые она давно забыла. На портретах рядом с полками она и её сестры были детьми. Беллатрисса могла видеть, как её мать, с холодным выражением лица, и её тёмные глаза были полны решимости и силы. Она была похожа на великую магистру, но в этом доме её взгляд всегда был угрожающим и властным. Отец, с безразличным взглядом, смотрел на мир, но его руки всегда были направлены на то, чтобы поддержать наследие их рода.
Один портрет изображал молодую Беллатриссу с сестрой Нарициссой, обе в юном возрасте, с идеальными улыбками, как будто жизнь их не касалась. Беллатрисса усмехнулась про себя, понимая, как сильно изменились их судьбы. В их глазах тогда ещё горела наивная вера в наследие, а теперь... теперь всё было иначе.
— Ну и что, Беллатрисса, уже намаялась с твоей историей? Или ты к нам вернулась, чтобы заявить, что ты теперь единственная настоящая Блэк? — раздался резкий голос её тёти Аннабель, чей портрет украшал стену рядом с дверью.
Беллатрисса подошла к этому портрету и усмехнулась, оглядывая его.
— Если тебе так хочется снова поговорить о том, кто я, могу немного тебя успокоить, Аннабель. Я не из тех, кто переживает за свою родословную. Я пришла за тем, что принадлежит мне, и никому не позволю это забрать.
Она подняла взгляд к портрету, где она была изображена с Нарициссой, и вдруг увидела, как на другом конце комнаты светил старый родовой герб Блэков. На стенах висели фотографии, где её родители стояли вместе с их детьми, а рядом с ними были изображены важнейшие события — свадьбы, рождение детей, моменты, которые когда-то означали великое наследие.
Блэк снова обратила внимание на статую в центре зала, её взгляд стал твёрдым, как камень. В этой древней архитектуре было нечто мистическое и неизбежное.
Вдруг, из-за старого шкафа в углу зала раздался шорох, и, скрипя дверью, в тени появился маленький, иссохший гоблин. Его кожа была тусклой и покрытой морщинами, а глаза казались пустыми и усталыми, как будто он пережил много лет в этом заброшенном месте. Он с трудом встал на свои изогнутые ноги и пробурчал что-то неясное, еле слышно.
Беллатрисса замерла, удивлённо взглянув на него. Это был не просто какой-то гоблин — это был домашний гоблин, один из тех, кто когда-то служил Блэкам в доме. Она помнила его, хотя и не в таком виде. Он выглядел гораздо старше, чем в её воспоминаниях, и явно измождённый временем и одиночеством.
— Что ты здесь делаешь? — её голос был мягким, но в нём всё равно звучала строгость.
Гоблин взглянул на неё, а потом переспросил с недоумением:
— Что? Ты спрашиваешь... что я делаю?
Беллатрисса нахмурилась, осознавая, что он, похоже, не до конца понял её вопрос.
— Да, - повторила она, немного терпеливо. — Что ты здесь делаешь? Почему дом такой запущенный? Почему ты не убираешь?
Гоблин закашлялся и, как будто с трудом обдумывая ответ, сказал:
— Я не свободен... я должен быть здесь. Это мой долг. Должен служить этому дому.
Беллатрисса уставилась на него, поражённая тем, что этот гоблин, несмотря на всё, всё ещё ощущает свою обязанность, привязанность к этому месту.
— Тогда убирай дом, — сказала она с явным раздражением в голосе. — Раз уж ты здесь, то хоть сделай что-то полезное. Я не понимаю, почему здесь так грязно.
Гоблин посмотрел на неё с возмущением в глазах, но, видя её безапелляционный взгляд, лишь ворчливо зашипел:
— Я стараюсь, стараюсь... но... тут много лет никто не убирался. Всё разваливается, и мне не хватит сил...
Но, увидев её непреклонное выражение лица, он лишь пожил плечами и, покачав головой, пошёл в тень, растворяясь в её темных уголках.
Беллатрисса ещё раз оглядела зал. Она чувствовала, как усталость и общее уныние этого места сковывают её. Но несмотря на это, что-то тянуло её назад - в этот заброшенный дом. В этот проклятый родовой дом, который теперь представлял собой лишь тень того, что было раньше.