Часть 9
Драко пережил вручение кубка и поздравительные речи судей, президента Ассоциации, министров магии, но на стадии общих фото для истории его терпение вышло в ноль.
Смотреть на Поттера с расстояния в метр и не быть в состоянии хотя бы обнять – это было невыносимо.
Драко сбежал в свой номер. Он метался там, как зверь в клетке, мерял шагами помещение от стены к стене, пытался даже грызть ногти, но из этого ничего не вышло от отсутствия необходимой техники, так что эти попытки пришлось прекратить.
Драко даже написал в Квиттер: «Я, Драко Малфой, официально признаю, что Гарри Поттер – великолепен! Интересно, теперь меня полюбит Министерство магии?»
Потом Драко вдруг опомнился и бросился в душ. Вот на выходе из ванной, да еще и с тюбиком смазки в руках, его и поймал Поттер.
– Мне нравится, как ты меня ждешь, Малфой, – сказал Поттер, отбирая у Драко тюбик.
– Тебе надо вымыться, – пробормотал Драко, испытывая острое чувство дежа-вю.
– Не-а, – хмыкнул Поттер в ямку между ключицами Драко. – Я победитель, только что вернувшийся с поля боя. Мне положено быть грязным, грубым и буйным. Тем более, тебе так нравится, я точно знаю.
Это была правда. Драко нравилось, как Поттер говорил, касаясь губами груди, как обнимал, притягивая обеими руками за талию, царапая кожу грубыми жесткими налокотниками защиты.
Поттер толкнул Драко к кровати и начал раздеваться, посматривая на Драко потемневшими глазами.
– Следуя твоей логике, тогда уж ты должен был меня трахнуть прямо на коврике у двери, не раздеваясь, – сказал Драко, отполз на середину кровати, раскинул ноги в стороны, погладил ноющий член: не удержался, эрекция была настолько сильная, что болезненно тянуло уже весь низ живота.
– Потом было бы и вовсе лень раздеваться, – ответил Поттер, избавляясь от последних деталей формы. – А ты, Малфой, как был провокатор, так и остался.
Драко жадно разглядывал Поттера. За неделю он, кажется, почти позабыл, как выглядит его любовник, и теперь не мог оторвать глаз от того, как натянутыми канатами дрогнули мышцы предплечья, как надулись бицепсы, когда Гарри скользнул в кровать и перенес вес тела на руки, наклоняясь над Драко. Брови сошлись на переносице, Гарри облизнулся.
– Ну, погладь себя еще, хочу посмотреть, – велел он, потершись щекой о колено Драко.
У Драко от вожделения перехватило дыхание. Лежать так, в ярко освещенной комнате, под темнеющим от желания взглядом Поттера, было чуть-чуть стыдно, и это только добавляло возбуждения, срывая крышу. Драко сжал пальцы сильнее, повел руку вниз, оттягивая кожу, выставляясь напоказ и наблюдая за выражением лица Гарри. Тот коротко вздохнул, прикрыл на мгновение глаза, оперся на одну руку и щелкнул пальцами.
Все-таки беспалочковой магией Поттер владел потрясающе: тюбик со смазкой вылетел откуда-то из вороха вещей, разбросанных по полу, и оказался прямо в поттеровской руке.
– А теперь можешь начинать болтать все эти твои прелестные несуразности, – сказал Поттер, тщательно смазывая Драко промежность.
– Придурок, – буркнул Драко и зажмурился, покрутил бедрами, устраиваясь удобнее.
Вот этого он ужасно стеснялся – что Поттер враз умудрялся доводить его до такого состояния, когда Драко полностью терял связь с реальностью и самоконтроль, и начинал выкладывать все тайные мысли и желания как под Веритасерумом, да еще и в какой-то обморочной манере. Ужас.
Поттер раздвинул Драко колени, тоже улегся поудобнее и сразу же сунул палец Драко внутрь. Драко охнул. Поттер с садистским удовольствием медленно покрутил пальцем, подвигал взад-вперед.
– Если бы я только знал раньше, – сказал вдруг Гарри, – как надо правильно с тобой обращаться… Как правильно, знаешь, переключить в тебе каналы… чтобы ты не гадости болтал, а вот это вот твое…
– Поттер, заткнись…
– Неправильный ответ, – хмыкнул Поттер, потер пальцем набухающую простату. Драко застонал сквозь зубы. – Вот, уже лучше. Еще? Ну?
– Еще!..
– Вот это другое дело, – согласился Поттер, растягивая Драко. – Так вот, если бы я знал раньше, Драко, все было бы совсем, совсем по-другому…
Драко забил на чувство собственного достоинства и нетерпеливо потерся членом о бедро Гарри. Он прекрасно понимал, что еще пара минут, и он опять сорвется и будет послушно и с энтузиазмом признаваться во всем том, чего так настойчиво добивался Поттер. Чего он добивался каждый раз, стоило ему добраться до тела Драко, а Драко не мог ничего с собой поделать. Настройки слетали в ноль, он лепетал все эти невозможные гребаные нежности, задыхаясь от похоти и любви, превращался в умелых руках Поттера в какую-то аморфную массу, созданную, кажется, только для получения удовольствия от беспрерывного секса. Поттера тоже колбасило, он так ерзал по Драко, так вжимался в огнем горящий пах, что у Драко все внутренности ходуном ходили.
– Кончишь для меня так, Драко? – прошептал Поттер, упираясь лбом в лоб Драко.
Он раздвинул Драко ягодицы, и по скользкому, растянутому отверстию член вошел ловко и гладко сразу до середины. У Драко распирало зад крупным поттеровским членом, яйца словно свинцом налились, зажатые между животами, а под веки как будто налили горячего масла – ресницы слиплись, и все вокруг как-то расплылось, теряя четкие очертания.
– …как же хорошо, Мерлин, как же хорошо-то… – всхлипнул Драко.
Пространство вокруг него сократилось только до темной зелени поттеровских глаз, зато все остальное утонуло в ощущениях: невыносимо сладком скольжении толстого члена в него в заду, жестких руках по обеим сторонам от его плеч, которые он еще и ухитрялся облизывать на встречном движении, горячем дыхании у шеи, коротких укусов за сосок…
Драко протянул руку, втиснул ладонь между потными бедрами.
– Без рук, Драко, ну пожалуйста… – задыхаясь, снова попросил Поттер. Он, видимо, тоже был уже на грани – глаза закатывались, но ритм он, спортивная тренированная зараза, держал четко.
Драко улыбнулся. Да пожалуйста, без рук так без рук. Конечно, признаваться, что так выходило только с Поттером, а еще с месяц тому назад он считал оргазм в такой позиции без помощи рук сказками, он не собирался. Понятно дело, если бы Поттер догадался бы спросить…
Драко пошарил рукой и нащупал поттеровскую мошонку. Точно, Поттер так же, как и он сам, едва держался – стоило Драко погладить нежную бархатную кожицу и сжать пальцы, как Поттер рявкнул и дернулся вперед так резко и сильно, что Драко стукнулся макушкой об изголовье кровати, почувствовал, как пульсирует, выстреливая спермой, член Гарри у него внутри, и кончил сам, вздрагивая и захлебываясь криком.
Гарри завозился, но Драко сердито шлепнул ему ладонью по потной спине. Поттер понял, прекратил шевелиться и обмяк, придавив Драко к кровати. Вокруг пахло крепким потом, быстрым нетерпеливым сексом, спермой, отдушкой для постельного белья. Драко млел, чувствуя, как наплывает сон.
Поттер опять заерзал, осторожно вынул опавший член, поцеловал Драко в висок. Хмыкнул. Потрогал обмякший и липкий член Драко указательным пальцем, потом погладил за мошонкой. Драко недовольно дернул коленом – после оргазма все еще было слишком чувствительным, касания Поттера были почти болезненными. Но и блядски приятными, Драко ощущал, как от пристального и чуть насмешливого взгляда его опять бросило в краску и царапнуло возбуждением. Мордред, да сколько же можно?!
– Пойдем-ка в душ.
– Не-а.
– Надо, Драко.
– Нет.
– Ну Драко, в конце концов, кто тут устал больше? Вставай-вставай, мой хороший, пойдем.
Проклиная неуемного Поттера, Драко позволил отвести себя в душ, и даже принял участие в мытье – трогал Поттера за плечи, спину и задницу. Поттер смеялся, целовал его в ухо и тоже болтал какие-то нелепицы, но Драко уже не мог сосредоточиться. Они залили водой всю ванную комнату, и из ванной до кровати Гарри тащил его на себе.
Поттеру даже хватило сил на то, чтобы заклинанием очистить простыни, перед тем как уложить Драко. Он натянул на них одеяло, притянул Драко к животу, и ни с того, ни с сего вдруг хрипло мурлыкнул в ухо:
– Теперь ведь не будет больше никаких других? Да, Драко?
Драко даже проснулся.
– Каких еще других, Поттер? Псих, спи давай!
– Я почитал на досуге светские сплетни, как ты мне в тот раз посоветовал, – прошептал Гарри, и от его тона Драко вдруг как-то стало зябко вдоль позвоночника. – Пока неделю тут без тебя сидел…
Драко подрыгал ногами, нащупал точку опоры, поднатужился и повернулся к Поттеру лицом.
– Ты, Поттер, как был идиотом, так и остался, – протянул сладким голосом, поцеловал Поттера в нос и вздохнул. – Спи.
Поттер не ответил, мазнул только губами по щеке и сунул ладонь Драко между ног, да так и оставил. Драко уже смирился, не стал убирать поттеровскую руку: Поттер с самой первой их ночи спал так, с рукой между малфоевскими ногами, и Драко приучил. У Драко от этого затекали бедра, было жарко и неудобно, но он ни за что в жизни не отказался бы спать и просыпаться с мозолистой поттеровской ладонью на яйцах и члене.
Ебанутый собственник.
Они проспали всю ночь как убитые, и проснулись поздно, когда жаркое греческое солнце уже висело над горой Олимп, прекрасный вид на которую открывался из окна номера Драко.
А потом Поттер включил телевизор и все кончилось.
***
А телевизор орал звонким голосом одной из бесчисленных последовательниц Риты Скитер – ведущей программы «Без любовного зелья!»
– От ненависти до любви один шаг, говорят магглы, и мы вынуждены с ними согласиться, глядя на пару бывших школьных противников, которые до последнего месяца по-прежнему демонстрировали не слишком лояльное отношение друг к другу. Однако все изменилось, стоило начаться нашумевшему проекту «Тридцать дней с Гарри Поттером»! Как мы все знаем, в целях проекта Драко Малфой поселился с лучшим ловцом магической Британии под одной крышей, и что же из этого вышло?!. А вышел, мои дорогие господа и дамы, душераздирающе страстный роман! К сожалению, наши герои скрывают свои отношения от широкой публики, и телезрители пропустили массу интересного, но мы сегодня с удовольствием восполняем этот пробел… Смотрите, какие они счастливые на этих чудесных колдографиях, и наслаждайтесь!..
И дальше на экран веером полетели колдографии, которые двояко было истолковать никак нельзя – Гарри обнимает Драко, зажимает его у стены какого-то ресторанчика, вот они целуются в парке, вот Драко лежит головой на коленях у Поттера на парковой скамейке… Движения, взгляды, повороты головы, поцелуи, нежные улыбки… сомнений быть не могло, ни одного секрета для зрителей «Без любовного зелья!» в совместной интимной жизни Малфоя и Поттера не осталось.
Разряженный блондинистый дубль Риты Скитер продолжал задушевно вещать, что рейтинги шоу, равно как и отдельно его героев, поднялись в результате внезапной любовной истории до небес, и теперь вряд ли есть более знаменитые маги во всей Британии и Ирландии вместе взятых, чем двое давних врагов, а теперь романтичных влюбленных!
Поттер стоял перед экраном, который чуть ли не выплескивал изображения в комнату, и чувствовал, как странно каменеет собственная спина. И в горле как-то противно сдавило, не поймешь с чего, надо бы как-то попытаться проглотить, а не получается. Давно уже так не было. Вообще очень давно.
– Внезапная история, значит?.. Рейтинги, да, Драко?.. – каким-то чужим голосом выдавил он. Сам даже не знал, зачем спрашивает – ведь все и так было ясно. – А я-то удивлялся, с чего бы все так вдруг… удивительно сошлось… Хотя это я дурак, ты же меня сразу предупреждал, что хочешь со мной поиграть. Поиграл, Малфой? Поймал ловца? Доволен? Все галеоны рекламной Британии сейчас твои... очень ловкий ход, поздравляю.
Драко смотрел на него расширенными глазами, путаясь в простынях, как был голый, спрыгнул с кровати, и это бы выглядело даже забавно, если бы… если бы не было так жалко. И если бы внутри у Поттера не сделалось вдруг так пусто.
– Гарри! Послушай! Это не я…
– Конечно, Малфой, ты вроде бы никогда ничего не знал, а потом вдруг оказывалось, что ты ко всем причастен! Вспомнить хотя бы Исчезательный шкаф.
– Да послушай же, ты должен мне поверить! Я не видел этих фото… не мои ребята их делали… это кто-то другой… Поттер! Посмотри на меня! Я не вру, я запретил давать материал без моего одобрения!
Поттер помолчал с минуту, глядя, как Драко держит его за локоть и дышит прерывисто, почти с хрипами. На секунду захотелось послать это колдотелевидение куда подальше, плюнуть… ведь главное – главное было с ним, перед ним. И когда это Малфой стал так нужен ему, так необходим? Когда он успел стать такой важной частью самого Гарри, что оторвешь – и жить не захочется? Как вообще он столько лет умудрялся жить без этого чувства и не замечать пустоты? И так хотелось, так хотелось поверить! Но Гарри вдруг вспомнил, сколько раз он верил – и сколько раз его обламывали с его верой, мечтой и надеждой. Самые святые для него люди оказывались вовсе не теми, кем он их считал, меняли лица, снимали маски, поворачивались темной стороной… С чего бы Малфою – тем более Малфою! – быть исключением?..
– Очень хочется верить, Драко, но я не могу, – честно сказал он.
Серые глаза стали совсем темными, словно бы набежало на небо тяжелое грозовое облако и отразилось в прозрачной воде, и смотреть в них было больно, так больно, что Поттер отвернулся и аппарировал, не в силах больше ничего выяснять.
***
Следующие двое суток Гарри Поттер помнил плохо. Он никогда бы не подумал, что выдержанный маггловский виски может так подходить к обстоятельствам, но вот – подошел идеально.
Аппарировал он из отеля домой на Гриммо, но тут же наткнулся на видеоснитчи, подмигивающих золотыми глазами, и флегматично жующего и снимающего Валентино. Бедный оператор чуть не стал кровавой жертвой оскорбленного в своих чувствах ловца. Все здесь напоминало Гарри о Драко, да и шоу еще не было закончено, а значит, Малфой должен был сюда обязательно вернуться, причем, может быть, с минуты на минуту. Поттер не имел ни малейшего желания смотреть в дымчатые глаза этой страстно обожаемой и жарко ненавидимой сволочи, поэтому сразу же аппарировал вторично и почти буквально свалился на голову Невиллу Лонгботтому. Вышло удачно – тот как раз отдыхал у себя в Шотландии после очередного гастрольного тура по магическому миру.
Невилл стал едва ли не более знаменит, чем сам Поттер, превратившись из щекастого мальчика-долгопупса, вечно терявшего свою жабу, в сексапильную рок-звезду с копной черных кудрей, жгучими глазами, волевым подбородком и умопомрачительной мускулатурой. Легкая щетина, черная кожаная куртка, магический мотоцикл и бас-гитара – в обоих мирах это были константы, заставлявшие девчонок резво выскакивать из трусиков и умолять поставить автограф на животе, и Невилл беззастенчиво этим пользовался.
Что еще в Невилле было хорошего – он умел слушать и не подливал масла в огонь язвительными комментариями, как кое-кто, о ком Гарри не хотел, нет-нет, совсем не хотел вспоминать, а только сумрачно кивал. И у Невилла были виски, кальян и музыка, которая тоже как нельзя больше подходила сейчас настроению Гарри.
А еще Невилл сообщил с каким-то не очень подходящим хрупкому моменту оживлением, что печаль Гарри Поттера вдохновила его на новую рок-композицию под крайне оригинальным названием «Печаль Гарри Поттера». И если бы Гарри был не так пьян, то давно бы сбежал от дивных первых нот этой композиции. Но так как он был пьян, то сидел и слушал, периодически вдумчиво кивая головой и поднимая вверх стакан в знак согласия.
На утро третьих суток, после ночи, полной рока, кальянного дыма и скорбной бессонницы, Невилл как раз сидел в сексапильной белой, но чуть грязноватой майке на окне и, нахмурив брови, пытался определить – в ля миноре или все же ре миноре должна быть выражена «Печаль Гарри Поттера», когда камин вспыхнул зеленью и в огромной спальне-студии (или студии-спальне) Лонгботтома появилась слегка растрепанная Гермиона Крам. И разозленная – совсем не слегка.
– Гарри Поттер! – гаркнула она. – Невилл Лонгботтом!
Гарри съежился и закрыл уши ладонями. Невилл от неожиданности чуть не вывалился из окна в розовый куст.
– Кто бы мог сомневаться, что вы занимаетесь Мордред знаем чем, когда Гарри все потеряли и всерьез обеспокоены, жив ли он! Твой агент чуть не заработал инфаркт, в прессе шумиха, все тебя ищут! И это сразу после чемпионата! Да мы думали, тебя похитил маньяк!
– Что, я стал фетишем? – пьяно хихикнул Гарри.
Гермиона внимательно на него посмотрела и тотчас помрачнела, а потом медленно развернулась к Невиллу.
– Как ты допустил, что он в таком состоянии? – вопросила она, воспылав праведным гневом.
– У него горе, – поведал Лонгботтом. – Несчастная любовь. Мы переводим его негативные эмоции в творчество.
– Да эта несчастная любовь у него с первого курса! – воскликнула Гермиона. – Он сказал тебе, кто объект этой любви?!
– Не-ет, сказал только, что это змея подколодная, – сообщил Лонгботтом .
– Конечно, – фыркнула Гермиона. – И это вовсе не метафора, ведь речь идет о Малфое!
Лонгботтом второй раз чуть не угодил в колючий куст под окном.
– Что-о-о? Я не буду писать эту композицию, Гарри, если речь идет о Хорьке! Как тебя угораздило? Почему ты мне сразу не сказал? Ты рыдал тут из-за него, из-за него эти фонтаны слез и озера слюны?
– Невилл, ты, как всегда, поэтичен, но ты вообще новости смотришь? Или только записи своих концертов?
– Ну… я отдыхаю, и Гарри тоже нужно было… отрешиться от всего…
– Как я вижу, вы уже хорошенько отрешились, – протянула Гермиона, оглядев батарею пустых бутылок, некоторые из которых были опрокинуты и истекали последними каплями алкоголя, словно кровью. – Гарри Поттер, посмотри на меня. С чего ты вообще решил превратиться в желе, а? Скажи мне? Из-за горстки фотографий, сделанных папарацци?
– Этих папарацци оплатил Малфой, – буркнул Поттер, отставил стакан и потянулся за сигаретами.
– Да с чего ты взял, Гарри? – Гермиона огляделась, потом вздохнула, подобрала пышную зеленую юбку и присела рядом с героем. Герой бревном валялся на пыльном паркете, украшенном липкими потеками алкоголя. – С чего ты это взял? Я виделась с Панси – она в шоке! Малфой пропал, на телевидении все в панике! Панси клянется своей палочкой, что этих фото не делал никто из их команды. Они на самом деле все ужасно боятся Малфоя, а он им запретил. Он наверняка, как и ты, заперся где-то и страдает!
– Страдает, что шалость не удалась? – усмехнулся Поттер и булькнул очередной бутылкой.
– Мне он показался искренним, – мягко сказала Гермиона. – Я видела его на чемпионате – он же весь светился, когда на тебя смотрел, дрожал прямо от счастья… Такое не бывает по заказу. Никогда не думала, что такое скажу, но ты сейчас явно демонизируешь Малфоя… И вы оба мучаетесь, как два придурка. Классический пример двух влюбленных идиотов!
– Ромео и Джульетта, – подал голос Лонгботтом и мечтательно посмотрел на свою гитару. – Как я тебе завидую Гарри. Даже если это Хорек.
– А с чего ты, Герм, стала адвокатом Хорька? Ммм? По-моему, всё лежит на поверхности… Эти шуточки в его стиле.
Гермиона еще раз вздохнула.
– Я уже сказала, я виделась с Панси. И с Блейзом. Можно сказать, провела небольшое расследование.
– О неет, – простонал Поттер.
– Ты меня послушай, прежде чем припадать к новой бутылке! Панси сказала, что Малфой по тебе со школы сохнет, и половина Слизерина была в курсе! Да, впрочем, что Слизерин… и Гриффиндор подозревал… вы же глаз с друг друга не сводили, каждый раз между вами искрило так, что страшно было подходить! А после Хога, говорит Панси, все только усугубилось! У него весь дом забит твоими колдографиями и вырезками из газет, он все твои мачти наизусть знает! А Блейз вообще сказал, что они какое-то время боялись, что Малфой умом тронется на почве поттеромании, до такой стадии все дошло! Кстати, Блейз… – и тут Гермиона улыбнулась, – Блейз показывал мне эскизы ваших свадебных костюмов. Вполне со вкусом… никаких бантов и стразов…
– Что показывал? – потрясенно прошептал Поттер. У него снова возникло то непередаваемое ощущение, будто его основательно приложило бладжером и теперь быстро, волчком кружит на метле, прежде чем приложить еще и о землю.
Гермиона завела кверху глаза.
– Теперь я вижу, что вы больны оба, причем абсолютно неизлечимо. Гарри Поттер, ты мне будешь должен всю жизнь, поскольку я выяснила, кто сделал эти фото и как они попали в «Без любовного зелья!»
– Ну? – заинтересованно сунулся Лонгботтом, незаметно присоединившийся к Гермионе на полу. – Как? А что за фото, кстати?
– Их сделал Колин, он же тебя обожает до слюней тоже еще со школы, Гарри! Ты пал жертвой своей популярности!
– Криви?! – поразился Поттер.
– Ну да. Малфой нанял его сделать серию фотографий для шоу, и он их сделал, но увлекся, когда увидел вас… эээ… в такой нестандартной ситуации, скажем так, увлекся и решил оставить эти колдографии для себя.
– Извращенец, – констатировал Невилл. – Вот все маленькие невинные тихие парни оказываются со временем…
– Помолчи, Невилл, – отмахнулся Поттер. – Но как тогда фото попали на колдотелевидение?.. Колин же не мог ради денег… Он не такой…
– Рита Скитер, – вздохнула Гермиона уже в который раз за сегодняшнее утро и разгладила складки на юбке. – Колин слабоват в смысле огневиски, а Рита всегда так соблазнительна и умеет вытащить любую нужную информацию… Она сумела убедить Колина, что это только пойдет вам обоим на благо – рейтинги вырастут и все такое. Ну, кстати, они и в самом деле выросли!
– Да уж! – скрипнул зубами Поттер.
– Ну а на что ты злишься? На рост популярности? Или тебе стыдно, что все знают о вас с Малфоем? Что ты и Малфой вместе?.. Да ну, Гарри, это же не про тебя… ты бы не стал стыдиться этого!
– Я не стыжусь, – тихо сказал Поттер. – Я думал, он меня обманул. И теперь торжествует. А я… выгляжу так жалко… потому что я все еще хочу его… Люблю его, мерлиновы яйца! А он… он веселится, наверное…
– Кричер каждый час пытается повеситься на кухонном полотенце, потому что дома никого нет. Даже Валентино перестал жевать жвачку! Видеоснитчи выдают на экран только попытки суицида твоего домовика, общественность встревожена до крайности… Вернись домой уже, Гарри Поттер! Ты уже гордо отсидел три дня в обиде и негодовании, хватит. Общество Невиила на тебе плохо сказывается.
– Да ничего подобного! – возмутился Невилл. – Зато мы сочинили новую песню!
– Для меня тоже есть во всей этой истории плюс, – рассмеялась Гермиона. – Я заказала у Забини несколько вечерних платьев… Виктор с ума сойдет, они потрясающие!
– Все, все нажились на моем горе, – проворчал Поттер и, приподнявшись, зашарил вокруг в поисках своей палочки. – Вот что значит дружба… Так где, ты сказала, сейчас Малфой?
– Я этого не говорила, - рассмеялась Гермиона. – Считается, что он пропал так же, как и ты. Но совершенно случайно…
Ну?!
– …совершенно случайно Панси сказала мне, что он на Сицилии с Флинтом…
– Что ты сказала? С ФЛИНТОМ?