Часть 10
Драко не спеша собирал вещи. Торопиться теперь точно было некуда. Он чувствовал себя странно: никакого прилива бурного отчаяния не было, хотя, по идее, именно это он и должен был бы ощущать в условиях разрушенного счастья. По крайней мере, все литературные источники в этом сходились. Но нет – все, что мог сказать о своих чувствах Драко, это была непонятная затрудненность дыхания. Такое обычно бывает, если сверзиться с метлы в пруд или озеро, ударившись грудью о поверхность воды. И еще почему-то каждое движение требовало теперь в два раза больше усилий, отчего скорость их замедлилась, и Драко передвигался теперь как будто под многофутовой толщей воды.
Он вызвал гостиничного домовика, дал ему денег и приказал отправить багаж по указанному на чемодане адресу, а сам спустился в холл расплатиться за номер.
Вот у стойки портье Драко и столкнулся с вывалившимся из гостиничного бара Флинтом. За Флинтом в фойе вывалилась и остальная сборная. Победители всю ночь гудели, отмечая победу. Последним пристанищем стал как раз бар отеля, где уже неспособная к прямохождению сборная и зависла до позднего утра.
– О, Малфой! – сказал Флинт так громко, что все в холле повернулись к нему. – А Поттер где?
Драко отвернулся. Хотел бы он знать, где Поттер! Хотя теперь, вроде бы и ни к чему.
Флинт, несмотря на буйную ночь, рассматривал его с подозрительным интересом, склонив голову к плечу. Потом, видимо, что-то для себя решив, пошарил за спиной, нащупал там Вуда и объявил:
– Так, слушай мою команду! Даю пять дней на гулянку и отдых, в следующую пятницу чтобы все были на базе сборной для разбора полетов, в двенадцать часов дня по Гринвичу! Кто не придет, сверну шею, будете потом летать вкривь да вкось! Ясно? Выполнять!
Потом сцапал за воротник замешкавшегося Драко и даже снизошел до объяснений:
– Нам с Вудом надо передохнуть, а ты отправишься с нами, – после чего немедленно аппарировал, прижав к себе одним локтем Вуда, а другим – Драко.
Малфой даже и пикнуть не успел – похоже, реакции замедлились вместе со всем остальным организмом.
***
На Сицилии Флинт, как оказалось, жил с размахом: ему принадлежала белоснежная вилла, выстроенная на верхушке высокого холма. Фасадом вилла была обращена в сторону моря, и с веранды открывался ошеломительный вид на изумрудно-голубую раковину залива, окаймленную как кружевами белой пеной прибоя. Если бы Драко попал сюда сам по себе, ему бы даже в голову не пришло бы, что в таком элегантном воздушном здании может жить некто вроде Флинта. Ну, вроде как считается, что тролли и этакие архитектурные пирожные находятся на разных полюсах цивилизации. Но, странным образом, Флинт здесь никаких ассоциаций с троллями и не вызывал, а был похож скорее на киногероев, изображавших опасных, но прекрасных душой итальянских мафиози. Здесь как-то к месту пришлась и его смуглая кожа, и черные волосы, и хмурый вид демона в изгнании. Короче, сумрачный вид бывшего слизеринского тролля весьма впечатляюще гармонировал с чистыми простыми линиями его жилища.
Флинт выпустил воротник Малфоя, только протащив его за собой на манер негабаритного багажа по галерее с выложенными разноцветной смальтой колоннами. Вуд со свойственным ему озабоченным и деловым видом следовал за ними.
Они оказались в небольшом квадратном патио, уставленным разномастными диванами и кушетками разных размеров и форм. Сверху дворик был закрыт реечной сеткой, увитой диким виноградом и какой-то другой лианой, густо усыпанной фиолетовыми гроздьями цветов, которую Флинт, махнув рукой с видом бывалого экскурсовода, обозвал бугенвиллеей и даже не запнулся.
– Так, – сказал Флинт, усадил Драко на диванчик, а сам уселся напротив, уперев руки в колени. Вуд поместился рядом, почему-то напомнив своей позой Драко мать, когда им с отцом приходила в голову светлая мысль побеседовать с сыном о его поведении. – Ну, телевидение, давай. Выкладывай.
Драко повертел головой, посмотрел, как солнечные лучи пробиваются сквозь покрывало зелени, окрашивая все вокруг в золотистый цвет крыжовенного джема, вздохнул и начал выкладывать.
Флинт терпеливо слушал, молча, не перебивая, даже, кажется, не моргал, уставившись на Драко в упор. У Драко внезапно отпустило отбитую грудь, а вместе с этим внезапно открылись и все шлюзы, так что он выложил все: и про десять лет безответной любви, и про десять лет тяжелой жизни профессионального телерепортера, и про вредную Панси, и про зануду Забини, и про безмозглого, верящего всем подряд и не доверяющего ему самому Поттера, и про компромат этим утром на экране, а Драко тут вовсе и ни при чем, вопиющая несправедливость, как всегда!..
На этом месте Флинт сказал:
– Стоп, все ясно. Оливер, тащи сюда граппу, знаешь, там, в буфете. А то от этой греческой ракии у меня в горле ком стоит, не проглотишь.
Вуд послушно кивнул и умчался. Пока он не вернулся с тремя высокими рюмками и парой бутылок в руках, Флинт молчал. Молчал и Драко. Вот теперь почему-то хотелось заплакать, просто вот позорно зарыдать во весь голос.
Драко останавливало только то, что он был не уверен, что справится. Подобные навыки у Малфоев отсутствовали как класс.
Флинт наполнил рюмки и велел:
–Ну, поехали. Победу мы уже отметили, сейчас будем, Малфой, твое горе заливать.
–А дальше? – буркнул Драко.
– А дальше будет похмелье, а там, глядишь, что-нибудь еще случится.
И они принялись заливать горе Драко на троих.
***
Малфой заливал горе не только с Флинтом, но и с Вудом, и делали они это с широкой душой, презрев прежние личные и факультетские распри, объединенные великим и прекрасным чувством солидарности влюбленных.
Выглядел Драко прелестно… то есть ужасно, конечно же, ужасно, мысленно поправил себя Поттер, тихо и незаметно аппарировавший к нарядной вилле на Сицилии, служившей обиталищем Маркусу Флинту, в патио которой проходил пикник в поддержку разбитого сердца бывшего слизеринского принца. У принца наблюдались все признаки любовной лихорадки: красные глаза, опухшие губы, покрасневшие щеки и периодические невнятные завывания, в ответ на которые Флинт делал вдумчивое лицо и похлопывал Драко по плечу с одной стороны, а Оливер проникновенно смотрел и тоже похлопывал по плечу – с другого бока, правда, несколько небрежно, то и дело отвлекаясь на Флинта. Смотрелось это потрясающе, Поттер несколько минут просто наслаждался зрелищем, хотя и укорял тут же себя в бессердечии. Наконец настало время выйти на сцену, и он мягко шагнул из тени на освещенное пространство.
–Так у вас пикник… – сказал Гарри тягучим голосом. – Драко, ты даже переживать умудряешься с удовольствием, как я посмотрю. Не где-нибудь в душном баре, а на Сицилии, лежа на диване посреди сплошного экологического блаженства. Флинт, я хотел бы, чтобы ты убрал от него руки. И ты, Вудди, тоже.
–Ну вот, Олли, - протянул Флинт. – Я же говорил – шоу должно продолжаться. Ну и вот.
– Я не твоя собственность, – буркнул Малфой. – Снова пришел сказать, что я гад и вечный предатель? И что верить мне нельзя и уж тем более… тем более!
– Нет, – сказал Гарри. – Я пришел забрать тебя домой. Хватит уже здесь валяться на мягкой мебели в нелепых позах, да еще в объятьях двух половозрелых гомосексуальных парней. Утешили, теперь я сам справлюсь.
– Да забирай… не держим, – усмехаясь, сказал Флинт и демонстративно опрокинулся навзничь, жуя какой-то персик. Или абрикос. Вуд незаметно подвинулся к нему ближе.
Тут Драко поднял на Поттера глаза, и тот сам себе показался вдруг последним мудаком – в этих глазах словно отразилась вся надежда мира, все летние долгожданные дожди и неожиданно расцветшие поля. Гарри ощутимо поплыл и из последних сил сдерживал себя, чтобы не наброситься на Малфоя прямо тут же, на этом одуванчиковом лугу, то бишь со знанием дела обустроенном лежбище. Но не хотелось давать Вуду и Флинту козыри для подколок и издевательств на последующие десять лет. Однако выдержка трещала по швам.
– Еще раз… – проговорил сквозь зубы Поттер, рывком поднимая Малфоя с кушетки и хватая его в охапку. Он даже сам не знал, что хочет высказать. – Еще только раз, если я узнаю… если увижу…
И их закружил вихрь аппарации.
***
– Ты посмотри, как опупенно он выглядит в моем костюме! – пихнул локтем Блейз Панси. – Конфетка! А Поттер? Это же огонь, просто огонь! Сколько грации, сколько страсти!
– А ты скажи «спасибо» Валентино, что он по кустам самоотверженно лазал, чтобы поцелуй заснять…
– Ух, да тут не только поцелуй! Что-то я этих манипуляций языком в прошлый раз не заметил, ай да Гарри Поттер! – восхищенно взвыл Забини. – Вот, я же говорю, что мои костюмы приносят счастье… все сразу находят себе идеальную пару! Они меня должны поблагодарить!
– Это ты их должен поблагодарить, потому что после них к тебе весь Лондон за свадебными костюмами ломанулся, – усмехнулась Панси.
– Надо подать Малфою идею насчет интервью по этому поводу… Я буду такой птицей счастья для влюбленных… – мечтательно протянул Блейз.
– Да уж, абсолютно синей птицей счастья, – хихикнула Паркинсон.
Они сидели на диване, пили апельсиновый лимонад и с удовольствием пересматривали колдозаписи со свадьбы Драко Малфоя и Гарри Поттера.
Валентино снимал действительно самоотверженно и даже не побоялся гнева Избранного, когда притаился в пышных белых розах Малфой-Мэнора, где Гарри, шепча абсолютную пошлятину, жарко тискал Малфоя, приведя в полный беспорядок легендарный свадебный костюм жемчужного цвета, а Драко только закатывал глаза и томно стонал, вовсе не пытаясь его образумить. Хотя из-под свадебного шатра уже неслись сиренообразные призывы к молодоженам разрезать торт, и на поиски уже выдвигалась поисковая делегация во главе с тестем. Или свекром. Короче, во главе с Люциусом Малфоем.
Панси, кстати, тоже не побоялась гнева своего главного взрывоопасного ведущего и выпустила эту запись в эфир под названием «Самая горячая свадьба лета». Надо ли говорить, что сцену в розовых кустах растиражировали все колдоканалы и газеты, и теперь закатывающего глаза шоумена и потерявшего всякий разум от страсти знаменитого ловца не созерцал только ленивый. Для многих молодых магов, как подозревала Панси, этот эпизод стал неистощимым источником эротических фантазий.
Однако Драко так был занят медовым месяцем, что даже не подумал убить Панси Паркинсон. А уж Гарри Поттер, дорвавшийся до Малфоя без присмотра камер, и подавно. Почти весь остаток лета они провели на уединенном острове в Адриатическом море, а когда вернулись, у обоих были морды котов, дорвавшихся до молочной фермы. И Драко не только не стал возмущаться по поводу пресловутых непристойностей в розах, облетевших весь мир, но в итоговый выпуск шоу «Ужин со звездой» снова пригласил Поттера, где не спускал с него влюбленных глаз, расспрашивая о профессиональных планах, а в финале выпустил на экраны нарезку самых горячих событий лета, среди которых значились чемпионат мира по квиддичу и собственно свадьба Драко Малфоя.
– Все началось с ужина с нашим легендарным золотым ловцом, – улыбаясь, сказал Драко и неожиданно подмигнул в камеру, так что у всегда флегматичного Валентино чуть инфаркт от изумления не сделался, и камера слегка задрожала, впрочем, почти сразу вернувшись на место. – А сейчас я каждое утро с ним завтракаю. И даже иногда собственноручно готовлю завтрак для чемпиона. Так что снитч ловит тот, кто верит и не сдается, помните об этом, мои дорогие телезрители… Смотрите шоу «Ужин со звездой», самое волшебное шоу на колдотелевидении, где сбываются самые заветные мечты!