======
— Ба-буш-ка!!! — пронеслось над лесом.
Дух, который должен был присматривать за Поттером и Малфоем, аппарировал сбежавшего слизеринца в домик лесника. Надо ли объяснять, что почувствовала Елгуль, когда увидела, что мальчик только один, а должно быть двое: на то у еге две руки, чтобы сразу с двумя перемещаться. Через полсекунды в домике оказались Гермиона с Невиллом, застывшие с полными пригоршнями ягоды. Значит... Значит в лесу... остался...
— Галинур!
— ...алинур!!!
На поляну с разных сторон вывалились бахсы — Елгуль и Рахат. Фигура старухи мигнула, и вот она уже стоит перед всхлипывающим внуком, прикрывая его собой. Рахат наставил на браконьера посох:
— А ну, не балуй.
Волшебная палочка неизвестного колдуна, рассыпая искры, перелетела поляну и оказалась в огромной лапище лесника.
Браконьер заметался, но за деревьями показались кентавры, смыкая круг.
— Аруах! Больно, — простонал вдруг Поттер и схватился за шрам, на глазах разбухающий и наливающийся кровью.
Бахсы закружилась, быстро-быстро выкрикивая слова на казахском. По поляне прошла странная, вибрирующая дрожь. Зашумели деревья, а птицы, наоборот, разом притихли. Гортанные выкрики подхватили кентавры. Дрожь усилилась, бормотание слилось в монотонный гул. Маг, стоящий в центре круга, заметался, натыкаясь на выставленные вперед древки копий, сбил капюшон, оскалился сразу двумя лицами. Гарри шипел, прижимая руку ко лбу. Но теперь было уже не страшно: рядом бабушка и дед, значит, совсем скоро все будет хорошо.
Поднимался туман, сквозь кроны деревьев светила полная Луна. Марс действительно был очень ярок.
Волны магии исходили от кружащейся ведьмы, разбивались о беспомощного мага, резонировали с речитативом кентавров. Внезапно Рахат, стоявший в молчаливой неподвижности, обрушил дубину на затылок профессора Квиррелла. Учитель рухнул, оглушенный ударом. Дух, угнездившийся в теле молодого мага, вылетел, как джинн из бутылки. Дохнуло могильным холодом, тени сгустились сильнее, кентавры продолжали вскрикивать, но их голоса зазвучали глуше, словно они вдруг оказались за стеклянной стеной.
Завыла Елгуль, ускоряя вращение.
Галинур почувствовал страх духа. Его отчаяние. На несколько мгновений ему показалось, что он видит поляну с разных ракурсов: со своего места и глазами черного аруаха. Зато шрам больше не болел.
Рахат вскинул посох, предлагая покойнику приют и защиту в обмен на службу и честный совет.
— Я не мертв! — метнулась тень к стоящим кентаврам. Но там и в самом деле оказалась стена. Или, скорее, купол: поляна была закрыта со всех сторон.
Аруах мог подчиниться или раствориться в Ничто. Другого выбора у него не было.
Что ж, смерти и забвения он боялся больше.
А подчинение... всегда можно попробовать...
На этом мысли духа оборвались. Мудрый бахсы не оставил ему шансов на мятеж.
Они победили.
Тихими тенями исчезали в глубине Запретного леса кентавры.
Упала на землю Елгуль.
Съехал по стволу дерева вниз Галинур.
Рахат хмыкнул и крутнул посохом. Хорошая вещь, надежная.
— Ата, так ударить, ведь и убить можно...
— Не бойся, кулыным. Дедушка знает, как надо правильно бить. Эй, еге! Где вас, бездельников, носит?
***
В избушке лесника ругались гриффиндорцы со слизеринцем, когда еге перенесли туда Галинура, Рахата, который держал на руках Елгуль, и бессознательного Квиррелла.
— Что, детвора, напугались? — добродушно улыбнулся полувеликан, шагая к кровати и бережно укладывая обессилевшую жену, потянулся за пледом, укутал ее, похмурился на бестолковых духов и трансфигурировал топчан для профессора по ЗоТИ.
— Ой. Профессор Квиррелл. А как он здесь оказался? — удивилась Гермиона.
— Так эт, тоже вышел защищать единорогов и того. Ничего, подлечим вашего профессора, не бойтсь. А вы, вот что, ступайте-ка вы к себе. Еге проводят. Я уж скажу, что вы все как надо на отработке сделали. И это, ягод-то зачем набрали?
— Мы для мадам Помфри...
— А. Ну идите, идите. Ночью детям спать надобно.
— Детям... — едва оказавшись за порогом заворчал Малфой. — Он о чем вообще? Сюсюкает, как будто мы пятилетки.
- А кто ты, Драко Малфой? Считаешь себя взрослым? А сам бросил Галинура в лесу! Ты его одного оставил! - снова напустилась на слизеринца Гермиона. Малфой покраснел. Поттер - тоже.
- Да ладно тебе. Ну убежал он, что такого? Что я, сам не справлюсь? Я бы потом тоже убежал, как рассмотрел, кто это был, чтобы в суде можно с точностью утверждать.
- А... п-почему ты не убежал? - запинаясь, спросил Невилл.
- Да. И кто там был? Рассказывай, - скомандовала Грейнджер, переключаясь на новую "жертву".
- Да... гм... не разглядел я, - замямлил Гарри, вспоминая, как он сперва позорно зажмурился, а потом удивился, опознав профессора. Но дед явно не хотел про Квиррелла рассказывать, так что... - Там такой черный был, а потом они с дедом сражались.
- Жаль, что нас там не было, - завистливо выдохнули Грейнджер и Малфой, а Лонгботтом передернул плечами, явно ничуть не жалея.
- Это вы теперь так думаете, - хмыкнул Гарри.
В жарких спорах о том, кто и что сделал бы, окажись в гуще сражения взрослых магов, дорога до школы пролетела незаметно.
Все бы отработки такие интересные были!
***
В домике лесника до рассвета горел огонек. Шаманы беседовали с непутевым коллегой, объясняя, как и почему нельзя поступать с аруахами. И как можно. И где этому научиться. И как правильно напроситься в ученики...
***
- Значит, увольняетесь? - грустно переспросил директор Дамблдор. - Очень жаль. Очень.
- Д-да, ди-директор Д-Д-дамблдор. Ув-увольняюсь. Еду в-в Казахстан. Т-там меня ни один вампир не достанет.
- Да и Волдеморт тоже не сунется, - хмыкнул Квиринус, спрыгивая с вращающейся лестницы.
В своем кабинете понимающе усмехнулся директор, поглаживая фигурку горгульи - маленькую копию той, что загораживала проход в директорскую башню.
Кубок получил Слизерин.
Галинур расстроился, но не сильно. Уж на следующий-то год они отыграются! Он лично пойдет пробоваться во вратари, если что. Потому что слизеринцы победили за счет хорошей спортивной команды, а у красно-золотых нет вратаря и ловца. Ловец — занятие скучное, а вот вратарем он бы побыл.
— Везет тебе, Гарри, — позавидовал Рон. — Ты с дедом в школе остаешься.
— Ага, везет... — Галинур сморщился. — Один на целое лето. Да я тут завою! Слушай, а приезжай в гости. И ты, Гермиона, бабушка будет рада. И ты, Невилл!
— Что тут? — заинтересовался самый любопытный мальчик в школе.
— Поттер всех в гости зовет, — хмыкнула вредная Паркинсон, демонстрируя свое отношение к внеучебному общению со всякими полукровками и грязнокровками, типа Грейнджер.
— Здорово! Поттер! Эй, слышишь? Я буду! — Драко принялся активно размахивать руками, что тут же привлекло еще любопытных.
Гарри, признаться, оказался несколько ошарашен количеством желающих погостить.
А почему бы и не погостить, когда рядом Хогсмид, каминной связью перемещаться школьникам разрешено, а у родителей все равно свои взрослые дела?
Чаще других приходил Рон: у Драко репетиторы, Гермиона вообще через пару недель явилась зареванная и со скорбным видом сообщила апашке, что родители везут ее во Францию, билеты уже куплены и отказаться нет никакой возможности.
Елгуль причины слез не поняла, велела общаться с родителями и не спешить узнать все-все — магические знания зачастую приходят только с жизненным опытом, и не надо торопить события, а то так и надорваться недолго. Напоследок старушка загрузила мисс Грейнджер заказами: что привезти «из Парижу», снабдила деньгами и потребовала непременно присылать открытки с видами.
Уходила Гермиона, шевеля губами, торопясь заучить список с покупками наизусть.
Иногда Рона провожала его мама Молли, и тогда женщины запирались в домике, выдав мальчишкам все для пикника на траве.
— Знаешь, Елгуль, это невозможно! Я смотрю на себя, смотрю вокруг, и все как не со мной: просто не верится, что вот эта неопрятная толстуха — я. И этот раздрай — в моем доме. Это все как будто вторично, как будто репетиция жизни. Я проснусь, обязательно проснусь и больше не повторю ошибок, а тем временем снова зачаровываю спицы на какой-то нелепый свитер, толком не продумав рисунок, ем эти чудовищные пироги, пилю детей и мужа, бьюсь об весь наш неуют, как муха. Жирная муха между двух стекол — вот кто я, Елгуль. А он молчит и смотрит сквозь меня. И его все устраивает, пока ничего не требую. Крыша протекает — это мне кажется. Огород не вскопан по весне — что за ерунду вообразила? Сделала новую прическу, а он первым делом побежал со штепселями в гараж — что ты вечно придумываешь? Придумываю! Конечно! А на штепселя уходит треть зарплаты! — со слезами в голосе высказывала Молли.
— Ну и гони его! Разводись, — пристукнула бахсы сухоньким кулачком. — Я сразу тебе сказала, что его запросто не вылечить. Проклятие — дело серьезное. И ведь пока вы связаны, оно на тебя переползает. Еще немножко — смиришься и с крышей, и со штепселями. Будет все уютно и вязко, как раньше.
— Я его люблю, — уже в голос всхлипнула Молли.
— Люблю, — передразнила Елгуль. — А о детях подумала? Им мать нужна.
— А отец, что ж, не нужен?
— А он есть у них? Или ему семью штепселя заменили?
— Он любит детей. И дети его любят.
— Кого любишь, того не стыдишься, а Рон отца стесняется, да и близнецы взамен Артура себе Рахата присмотрели. У Перси спроси, с Чарли свяжись. Не будет лада у тебя в семье, пока ее глава так крепко болен. Ты посмотри, как промеж собой старшие братья Уизли общаются, которые братья Артуровы. Хочешь и своим мальчишкам такой дружбы, чтоб и по большим праздникам друг о друге не вспоминали?
— Но... — признавать правоту ведьмы отчаянно не хотелось. — Да и куда я уйду? Семеро детей.
— А что, он у тебя со свету пропадет, твой Артур? После развода станет жить, как раньше. Или, если семья дорога, на лечение согласится. А не согласится — алименты платить обязан будет. Или у вас в Англии не так?
— Я не знаю. У меня из знакомых никто не разводился. В крайнем случае — травили супруга, как Забини.
Елгуль захлебнулась чаем.
— Нет, алименты все-таки предпочтительнее, — откашлявшись, не согласилась она. — Наследство неважнецкое, а на похороны тратиться, как ни крути.
— Мерлин с тобой! — всплеснула руками Молли. Елгуль искоса взглянула на подругу, и через мгновение обе женщины хихикали. Но добрый совет миссис Уизли запомнила: если Артуру дорога семья, он согласится что-то поменять в жизни. Должен согласиться. И не так это страшно — обратиться к бахсы. Она же смогла.
***
На Косой аллее было шумно. Окликали детей родители, галдели у витрины магазина «Все для квиддича» школьники от второго курса и старше, щебетали в пороге ателье мадам Малкин семикурсницы, но большей толчеи, чем во «Флориш и Блоттс» не было нигде. И неудивительно: именно в тот день, когда Хагриды вырвались за покупками, великолепный Гилдерой Локхарт раздавал автографы.
Сперва Елгуль пристроилась в хвост очереди и только потом, по постсоветской привычке, спросила:
— Что дают?
Муж и внук за обе руки вытащили старушку от самых дверей.
— Ну его, апа! Сейчас скажут, что одна книжка в руки. Лучше с тетей Молли придем. Займем две очереди, на всех сразу получим.
— Пойдем, жена. А то потом все эти люди в другой магазин придут. Так и будем в очереди с конца. Лучше посмотрим, где нет никого.
— Где нет никого, значит, и нет ничего! — поджала губы Елгуль, но дала себя увести.
— А как думаешь, Пашке пиджак мы тут найдем? Он мне писал, что ему очень малиновый пиджак нужен, и денег прислал.
— Пашенька? Хороший мальчик, добрый. Старших уважает. Будет ему пиджак. Размеры прислал? Или ему лишь бы малиновый?
— Прислал. Вот у меня тут, на листочке.
— Это не на Пашку. Брательнику его, что ли?
— Апа, Пашке очень надо! Он бы не просил, если мог сам, ты же знаешь.
— Ладно, пойдем приценимся. А то и сама пошить могу, если дорого. Надо только материал хороший найти, что-то я нужных лавок не замечала.
У мадам Малкин на низком стульчике стоял Малфой и недовольно морщил нос, примеряя мантию в черно-белые полоски.
Галинур прыснул и поспешил отвернуться: слизеринец в тот момент был слишком похож на детеныша зебры из московского зоопарка. Бабушка покачала головой, не одобряя неуместное веселье.
Снова звякнул колокольчик над входной дверью.
— Малфой, ты похож на зебру с вытянутой мордой! — завопил Рон, переступая порог. И тут же схлопотал подзатыльник от мамы.
Прибежала мадам Малкин, оставив юного клиента на растерзание младших портних, завязался оживленный разговор о лекалах, выкройках и материале, который, как выяснилось, тоже можно было приобрести в ателье по сдельной цене.
Галинур бочком пробрался к приятелю:
— Привет! Прости, но Рон в чем-то прав.
— Да знаю я! — еще больше скривился Драко. — Это все маман. Она сейчас выбирает для меня перья, а папа в лавке аптекаря. Потом мы вместе пойдем за книгами, а после — в магазин для квиддича. Эта мантия — для сегодняшнего раута. И мне купят метлу и собственный снитч. Иначе я бы ни за что так не вырядился. А видел бы ты прошлогоднюю! Она была в шашечки! Представляешь? В шашечки! И Пьюи весь вечер обзывался «такси».
— А что тебе пообещали за это? Метлу нельзя, кота или собаки у тебя до сих пор нет...
— Я бросил уроки музыки! — торжественно провозгласил Драко. — И домовик вытолкал пианино через балкон моей комнаты. Все. Больше никогда!
— Пианино? — протянул Галинур. — Хитрый. Йосик скрипочку выбрал, а все равно пришлось на пианино учиться. Оно, оказывается, даже к виолончели прилагается, представляешь? У Светки из нашего класса эта виолончель всегда на пианино лежала.
— Б-р-р-р, — Драко передернулся и повторил. — Больше никогда.
***
Малиновый пиджак у мадам Малкин был. Даже с лейблом модного дома Версаче. Как оказалось, в Европе популярность ярким пиджакам принесли именно маги: это не скучный маггловский серый или черный — маги всегда любили насыщенные оттенки. А уже в СССР... ну да мы сейчас не будем отвлекаться на становление моды начала девяностых. Главное, что Пашкин брат получил свой пиджак из Лондона и был в авторитете.
Уизли и Хагриды закупались недолго: обе хозяйки были женщинами порывистыми, к тому же миссис Уизли торопилась — в книжном раздавал автографы златовласый Гилдерой Локхарт. Умница, герой и просто красавец мужчина.
Драко остался со своей полосатой мантией поджидать матушку, а Гарри и Рон побежали в книжный. Посмотреть на кавалера Ордена Мерлина было любопытно.
Рахат протолкался к прилавку.
— Привет, Тедди! — махнул он знакомому продавцу.
Тем временем женщины разглядывали «героя». И если миссис Уизли взирала с романтической поволокой в глазах, то Елгуль была склонна иначе оценивать Гилдероя:
— Ой, внучок! Молоденький-то какой, а уже пошвыряла жизнь по дороге. — Бахсы развернулась к подруге, всплеснув руками. — Где ж ты тут мужчину увидала? Дите дитем! И улыбается беззаботно, аж глаза слепит.
— Ну, — Молли зарумянилась и смущенно одернула потертую мантию.
— Замуж тебе нужно, вот что.
— Ну что ты опять?! Артур почти согласился лечиться...
— И где он сейчас, твой благоверный?
— У него дела, подъедет сразу сюда... А Гилдерой... Гилдерой просто красивый.
— Где семь детей, там и восьмой? — проворчала Елгуль, и Молли прыснула в кулак.
— Ты как хочешь, а я у него автограф возьму, — отсмеявшись, миссис Уизли достала потрепанную книжицу «Домашние вредители» и сделала шаг вперед. Именно этот момент фоторепортер «Ежедневного Пророка» выбрал, чтобы отшагнуть назад в поисках удачного ракурса. Разумеется, они столкнулись.
— Осторожнее! — рявкнул журналист, даже не соизволив обернуться.
— Прошу прощения, — процедила Молли, впрочем, не чувствуя за собой вины. — Гарри, Рон, идите на улицу. Встретимся в кафе через час. И присмотрите за Джинни.
Девочка взглянула на мать с невыразимой тоской. Ей вовсе не хотелось целый час умирать от смущения в компании Мальчика-Который-Выжил и, тем более, в компании вредного старшего братца. К тому же Рон представляя сестру приятелю брякнул, что она, якобы, его большая фанатка. «И ничего подобного! Рон просто... просто...» — на глаза наворачивались злые слезы, но мама делала вид, что ничего не понимает. А ведь раньше сама рассказывала сказки о Герое, почему же теперь запрещает играть в свадьбу с Гарри Поттером?!
— Гарри? — послышалось с помоста на котором восседал Локхарт. И после небольшой паузы, присмотревшись, Гилдерой изумленно воскликнул. — Гарри Поттер?!
В толпе заахали.
— Ну разумеется, — раздался знакомый голос, растягивающий гласные. — В Англии сто тысяч Гарри, но именно Поттер попадет на передовицу, не успев войти в книжную лавку.
— Ты просто ему завидуешь, — отчеканила Джинни, а Гарри уже стоял на помосте и позировал фотографу.
— Опять лохматый! — переживала Елгуль. — Говорила ему: «Причешись!» Это когда же теперь ждать-то? Где покупать? Когда пропечатают? — тормошила бахсы фотографа, кашляя от пурпурного порохового дыма. Молли тем временем воспользовалась суматохой и, сманеврировав, оказалась в самом начале длинной очереди за автографом.
Гарри тем временем вручили семь книг — собрание сочинений Гилдероя Локхарта. Посмотрев на размахивающую руками бабушку и вспомнив тетю Софочку, он почти сразу догадался попросить автограф. Был обрадован тем, что мистер Локхарт с первого сентября становится профессором Локхартом, получил росчерк на одной из книг и поспешил к Рону и Драко, которые, кажется, уже были готовы подраться. К спорщикам с разных сторон проталкивались мистер Малфой, близнецы и задержавшийся на работе мистер Уизли.
— Артур.
— Люциус.
Галинур ойкнул и потянул Рона за рукав. Вот только останавливать ссору было уже слишком поздно.
— Неважно выглядишь. Слыхал, у тебя прибавилось работы. Но стоит ли так себя изнурять, не получая ничего взамен? Этостоило того, чтобы позорить имя волшебника? — и Люциус с видом победителя достал из котла Джинни потрепанный учебник трансфигурации за первый курс. Артур покрылся красными пятнами, но не нашелся с ответом.
— Вообще-то, эти книги мы продаем. Интересуетесь, сэр? — дерзко вмешалась в разговор взрослых малявка, которая минутой раньше в присутствии своего кумира Поттера даже заикаться робела. Молли действительно решила в этом году не покупать учебники. Напротив, в лавку старьевщика отправлялись все тома, по которым учился Джордж. Или Фред. Не важно. Миссис Уизли оставалось только удивляться — зачем она собиралась покупать дочери учебники у старьевщика, когда в точности такие же книги пылились дома? Ладно бы, если б речь шла о новеньких, но они же не Малфои какие.
Люциус дернул рукой, словно обжегся. Джинни расторопно подставила котел под падающий учебник. Подбирать вещи с пола она себе позволить не могла. Галинуру на миг показалось, что темная обложка «Трансфигурации» порвалась и отошла в сторону. Шрам кольнуло. Мальчик всмотрелся внимательнее, он уже знал, что предок, который привязан к шраму, зря дергаться не станет. Не после бабушкиных ритуалов.
Недобро посверкивая глазами, мистер Малфой с сыном вышли из магазина, едва не столкнувшись в дверях с Гермионой Грейнджер. Галинур пристальнее пригляделся к имуществу Джинни. Не то, не то... Вот!
— Какая интересная тетрадка. Слушай, а давай меняться? У меня есть с Чебурашкой из России... — девочка энтузиазма не проявила, тут же мучительно покраснев и утратив боевой задор, — и с Терминатором, — нехотя добавил Поттер после паузы, заставив себя смириться и отдать крутую вещицу.
— Не-не-нан-а-доме-ня-ться-так-бе-бер-бери, — выдавила Джинни и уронила котел.
— А? Я это, ничего не понял, — Галинур резко присел, чтобы помочь девочке собрать книги, и, конечно же, столкнулся с ней лбами. - Ай! Прости. Так, это мне, это все тебе. И вот это тебе. И вот моя тетрадка. Тут, правда, подписано уже: «Галинур Поттер» и молния, как в газетах. Нравится?
— Подписано? — услышала негромкий разговор одна из фанаток Гилдероя. — И мне! Мистер Поттер, подпишите и мне! Мариша МакТавиш. Напишите: «Ведьме МакТавиш»!
— Апа, смотри, что я нашел! Такой же аруах, как у меня. Можно я оставлю? Я хотел Т-800 сделать, мне Рон обещал красный глаз достать, а Седрик поможет с Энгоргио — увеличит детальки, чтобы он был как настоящий.
Бахсы нахмурилась:
— Хочешь дать духу плоть? Иные такой чести сто лет ждут, а этот тебе еще добра не сделал. Да и захочет он в железном мужике сидеть? Чей хоть дух, дай-ка посмотрю. — После нескольких минут вдумчивого осматривания, едва ли не обнюхивания тетрадки, Елгуль пришла к неожиданному для внука выводу. Неожиданному, но долгожданному. — А что? Может, и пора тебя учить уже как следует. Оно, конечно, с четырнадцати лет... Но с другой стороны, ты с аруахом с младенчества сосуществуешь.
— Ура-а-а!
У Галинура прибавилось уроков. Теперь после сабельного боя друзья возвращались в замок, а Хагриды уходили на лесную полянку и разжигали костерок. После уроков о том, как двигаться, как входить в нужное для общения с духами состояние и видеть тонкий мир, Поттер клал на колени остро заточенную саблю и доставал из кармана мантии дневник. Том, обитающий внутри, уже понял, как опасно пытаться тянуть силу из своего нового знакомого. Да и врать старался поменьше. Эх, знал бы в свое время семнадцатилетний балбес, что крестраж — фактически добровольный переход в рабство к заклинателям духов! Но теперь для мальчишки Реддла пути назад не было.
За спиной Рахата сокрушенно вздыхал дух Волдеморта.
***
Гилдерой Локхарт заявился в домик лесника утром третьего сентября и с порога принялся за наставления. Как правильно растить тыквы, каким заклинанием колоть дрова, какие травы лучше всего собирать и подвешивать под потолком, как печь пирожки и вязать носки... все, на что падал его взор, вызывало у нового профессора бурю восторгов и массу воспоминаний, как он делал то же самое, но гораздо лучше.
К удивлению Локхарта, Хагриды, в отличие от уже заполучивших нервный тик профессоров, и не думали нервничать или перебивать гостя. Угощали выпечкой и простоквашей, кивали, со всем соглашались и даже восхищались героическими подвигами. Мужчина уже заподозрил в старичках своих фанатов, но нет — автографов они не просили, и, как выяснилось, книг его не читали. Это уж ни в какие рамки! Пришлось дарить им новенький том недавно вышедшей автобиографии «Я волшебник».
А потом Гилдерой сказал Рахату, что научит его чистить колодец.
— Надо взболтать внутри, а потом спуститься в колодец и сделать вот такой пасс, — взмах рукой больше подходил полководцу на поле битвы, а не чистильщику колодца.
— Вот так? — хитро прищурившись, повторил Рахат, взмахнув ручищей.
— Ну почти...
— Ага. Взболтать и спуститься.
Взболтать каждый раз получалось хорошо, а вот спуститься не удавалось. Рахат растопыривал руки-ноги и просто не пролезал в колодец.
— Да не так же! — не выдержал Гилдерой. — Развернитесь!
— Ага, — Рахат повернулся к колодцу спиной, опять руки-ноги растопырил и в колодец не помещается.
— Ну что вы делаете? Смотрите, как надо! — Гилдерой скинул красивую золотистую мантию, оставшись в узких кожаных штанах и белоснежной рубашке с кружевными манжетами и жабо и одним движением скользнул в сруб колодца. Послышался плеск. — А теперь взмах! Ай! Почему тут так тесно?
Рахат усмехнулся, достал трубку и с удовольствием закурил. Эхо доносило из колодца всплески и недовольные возгласы.
Сжалилась «над мальчиком» Елгуль, пригласив всех к обеду и испортив Рахату веселье.
Гилдерой вылез встрепанный, чумазый, но задорно улыбающийся. Они с Рахатом посмотрели друг другу в глаза и молча пошли в избушку, на ходу рейвенкловец занялся чисткой одежды и приведением в порядок своей прически.
С тех пор профессор Локхарт частенько бывал у четы Хагрид, остальной персонал школы от души сочувствовал леснику и его супруге — сами они не могли находиться рядом с этим нарциссом дольше десяти минут.
Гилдерой же заполучил родных, уголок, где можно быть самим собой, не притворяться никем и все равно знать, что тебя рады видеть: «Приходи, сынок, на той неделе. Заодно и погреб выроешь».
***
— Надо, жена, барана резать.
— Хватит ли барана? — задумалась Елгуль. Она была бахсы и вопрос мужа поняла сразу.
— Ну для начала так, а там посмотрим. Сегодня ты чуяла?
— В ночь на первое ноября зарежем.
— Хорошо. Не взбрыкнул раньше бы.
— Попроси своего аруаха нового проверить. Он сможет, я чувствую.
— Хорошо, вечером попрошу.
Этот разговор состоялся в самом начале октября.
Дух школы встрепенулся, разбуженный частым общением смертных с тонким миром: Галинур, Гермиона, даже сам директор Дамблдор приходил иногда с вопросами о том, как заклинают духов, и, кажется, практиковался у себя в башне.
Незримый мир всколыхнулся, забурлил, так что теперь требовалось задобрить хозяина места.
Аруах привел Рахата к женскому туалету на третьем этаже.
Внутри был разор и запустение — сюда еще не добралась деятельная Елгуль, пока только сетовала: как можно в школе такую страшную, заросшую паутиной комнату не почистить и не использовать по назначению? Ведь единственный туалет на этаже.
По первому слову духа открылся проход во чрево замка, глубже камня Основания, вниз, вниз... Спустившись на самое дно, бахсы почувствовал, словно он уже не вполне на этом свете. Мир духов ощущался здесь особенно полно. Даже аруах напитался силой и уже не казался таким уж бестелесным. Совсем рядом со входом обнаружилась оболочка Хозяина корней гор — василиска, окаменяющего взглядом. Аруах улыбался недобро, но Рахат шел вперед. Вот длинный лаз оборвался дверью, за которой начинались палаты заклинателя.
«Не будите спящего дракона», — гласил девиз школы.
На самом деле, их было четверо — духов-хранителей. По четырем сторонам света. По четырем силам стихий. По одному на каждого из четверых Основателей. По одному на факультет.
Земля, Вода, Воздух и Огонь.
Барсук, василиск, ворон и грифон.
Способные объединяться в пятую стихию: вечную петлю жизни и смерти. Дракона, дающего смерть. Дракона, оберегающего жизнь за стенами школы.
Стоило Рахату перешагнуть порог, как тугая петля силы захлестнула горло.
Не врали легенды. Не добром расставались Основатели. Салазар Слизерин запечатал своего духа в подвалах замка, отрезал его от других стихий, лишив замок защиты, погрузив Дракона в вечную спячку.
— Говори со мной, величайший из хогвартской четверки! — не ко времени возгласил аруах, и из распахнувшегося рта уродливой статуи заскользил к бахсы гигантский змей, давно уже разбуженный мельтешением в мире духов.
Старый заклинатель, наложивший чары на подземелья, был силен — удавка туго сдавливала шею. В этих покоях дозволялось находиться только кровной родне Слизерина.
Но и гость был умен и больше не был слаб. Сноровисто расшнуровав мешок, он с поклоном преподнес полагающуюся змею жертву: четыре куска мяса — курятина, говядина, конина и баранина. Дух Волдеморта насмешливо оскалился, но тут же удивленно застыл: василиск принял угощение. Еще чуть поворожив, Рахат избавился и от удавки. Правда, все равно ощущал себя на чужой территории, под недобрым вниманием чужих духов.
Барана резать, определенно, было нужно. Но и жена права — лучший день для этого настанет в конце октября.
Пока что оставалось только ждать и прикармливать айдахара.*
***
В этом году Гермиона Грейнджер была недовольна собой и миром.
В этом году в школу поступила Полумна Лавгуд.
Эти два события связаны между собой неразрывно. Чудаковатая блондинка с Рейвенкло, обо всем на свете имеющая свое собственное мнение, как-то вдруг, не прилагая никаких усилий, оказалась любимой ученицей миссис Хагрид. И больше того — за неполных два месяца догнала Гермиону по объемам изученного. Теперь девочки приходили на занятия вместе, что безмерно раздражало гриффиндорку. Как же так? Она старалась! Она все силы прилагала, зубрила, ночей не спала, чтобы научиться, чтобы просто понять все эти невообразимо переплетенные правила. Писала таблицы, рисовала схемы, как могла структурировала записи. И вдруг это лохматое лупоглазое недоразумение бормочет что-то невообразимое про несуществующих мозгошмыгов и кизляков, а бахсы умиленно складывают руки и нахваливают умницу-разумницу. А она? Гермиона? Она же тоже умница!
Галинуру было не до воззваний Гермионы к справедливости и сыновним чувствам. Бабушка и дедушка могли хоть на голове стоять, хоть переусыновлять половину Хогвартса — мальчика беспокоили другие проблемы: собрать Т-800 в модели один к одному оказалось вовсе не такой простой задачей, а вселяться в игрушечную модельку один к пятидесяти отказывался Том. На момент своего запечатления аруаху было семнадцать лет, характер дух имел соответственный и тело себе хотел крутое, а не «унизительного карлика». Галинур надулся. Ничего его моделька Терминатора не унизительная. А очень даже крутая, хоть и маленькая. Тем не менее, проект застопорился. Седрик вместе с братьями Уизли пытался трансфигурировать недостающие детали, Рон агитировал не мудрить, а применить раздувающие чары к игрушке, а податель идеи тем временем спорил на уроках ЗоТИ — кто кого заборет: киборг оборотня или вовсе даже наоборот. Книгу профессора Локхарта про приключения в Вага-Вага разобрали на цитаты. Но к решению так и не пришли.
— А интересно, если оборотень нашего Тома Т-800 укусит, что будет? — задался вопросом Дин Томас на завтраке перед уроком ЗоТИ.
— Жубы шломает, — последовал немедленный ответ Симуса. — Том же будет внутри железным!
— Да, но снаружи-то он как человек. Почти, — не сдавался Дин.
— Да сколько там той кожи снаружи? Если штаны оборотень укусит, я вас уверяю, штаны оборотнем не станут! — вмешалась Анжелина.
«Терминатора» пересмотрели уже все гриффиндорцы и большая часть рейвенкловцев с хаффлпаффцами. Воплощение легенды потихоньку переставало быть делом одного лишь Галинура.
И только профессор Снейп всерьез беспокоился, что будет, решись воплощенный дух, в благодарность за труды, так сказать, последовать канону и действительно поднять восстание машин. Туманные рассуждения четы Хагридов про иную мотивацию аруахов совершенно не успокаивали.
Но куда ему податься со своими опасениями, зельевар даже не представлял. Рубеус Хагрид, сколько он его помнил, всегда был наивным безответственным лопухом. Свадьба, вроде бы, заставила полувеликана чуть-чуть повзрослеть, но явно недостаточно. Лорд... лорд счастливо парил при Хагридах и даже, кажется, позабыл о планах умерщвления негодного Поттера. Но насколько этой безмятежности можно доверять? Северус не верил ни на кнат, а то время, когда он о чем-то молил своего Лорда на коленях, давно прошло. Умерло.
Дамблдор... О, если бы Снейп доверял директору Дамблдору, то кинулся бы к нему как только отобрал у семикурсников расчеты по трансфигурации на тему того, как сделать Т-1000, минуя создание Т-800. Потому что — вы вдумайтесь! — робот из жидкого металла куда круче. Идиоты! Он должен был быть из соломы! Пробный вариант! Говорил же Хагриду!!! Но что скажет директор, что он сделает? Смерть Лили отучила доверять кому бы то ни было.
Постепенно Северус пришел к выводу, что помощи ждать бесполезно, и все опять надо решать самому. Вот только возможности для полноценной диверсии не представлялась. Не считать же за серьезное препятствие увеличение домашнего задания по зельям и участившиеся отработки для особо упертых создателей Терминатора. Помощь пришла с неожиданной стороны.
Полумна Лавгуд.
Девочка, которая видит духов.
И которая не боится своего дара.
Девочка, которая с совершенно серьезным лицом предложила создать виртуальную реальность для просмотра фильмов или создания игр с визуализацией думосбора.
Северус с ужасом узнал, что тетрадь Реддла позволяла просматривать воспоминания, как всем известный древний артефакт. То есть... То есть мыслетека — библиотека воспоминаний с путешествиями и красивейшими видами планеты в режиме личного присутствия — вполне реальна. А у того же Локхарта или Дамблдора можно выпросить и воспоминания поинтересней морского путешествия Лавгудов. Ужаснулся Снейп не великолепным видам, разумеется, а тем, что недоумки погружались в неизученный и наверняка опасный артефакт, созданный Темнейшим магом столетия.
Но зато идея создания виртуальности разом ополовинила ряды роботостроителей.
Да что там, Том лично взялся за расчеты для массового изготовления тетрадей. Пока его идея предполагала человеческое жертвоприношение и, к несказанному облегчению подслушивающего Снейпа, была отвергнута малолетними энтузиастами.
Когда профессор Снейп, о чем-то задумавшись, оговорился и похвалил мисс Лавгуд, вместо того, чтобы отметить несомненные Таланты гриффиндорской второкурсницы - мисс Грейнджер, терпение Гермионы лопнуло.
- Да ты посмотри на нее, Галинур! Она же блаженная! Какие мозгошмыги? Нам миссис Хагрид ничего такого не рассказывала.
- Послушай, послушай! Только послушай, что она говорит! Какие голоса? Не может быть никаких голосов. Это вообще ненормально. И почему она зовет твою бабушку "апашкой"?! Какое она право имеет?
- Посмотри...
- Послушай...
Чего мисс Грейнджер не рассказывали ни Елгуль, ни миссис Грейнджер - мужчины женское "посмотри" и "послушай" выполняют буквально. Начинают действительно обращать повышенное внимание... и только Мерлин Великий знает, что они высмотрят.Примечания:*Айдахар - дух места, воды и подземелий. Змей или дракон. Часто - злой дух, поедающий яйцо огненной птицы Самрук. Но мы с соавтором считаем, что в отношении духов места и вообще всякой языческой жути нельзя однозначно сказать добро или зло. Очень уж они вне мира людей. Есть несколько легенд про Айдахара, кому интересно - гуглите )))