=
Минерва МакГонагалл была в бешенстве. Если бы у нее был хвост, находиться с ней рядом стало бы опасно. Но и так глаза почтенной госпожи декана сверкали, а воздух периодически искрил. Мадам Хуч прихлопнула огневиски ладонью: пару раз спиртное уже вспыхивало. Носить еще более короткую челку тренер была решительно не согласна.
— Минерва, — флегматично протянула Чарити Бербидж. — Знаешь, раньше людей, поджигавших пунш при помощи статического электричества считали истинными магами и звали электриками. Сейчас у магглов слово «электрик» никак не ассоциируется с нашим миром. Позволь коллегам спокойно расслабиться в вечер пятницы.
— Я никого не держу в учительской. Можете подняться к Трелони! Ну ты-то должна меня понять, Роланда! Эти... потеряли всякий стыд! Их пригласили завхозом и лесником, а они... Немыслимо! И директор так спокойно позволяет им вмешиваться в воспитательный процесс! И ладно бы только Альбус! ..
— Зато лесник помог мне прутья перебрать, а помощница Филча внесла в список необходимого для школы защитку первокурсникам. Знаете, шлем, наколенники... полный доспех, как у квиддичистов. Вы вообще представляете, насколько это травматичность уроков снизит?! Я же половину отличных игроков теряю, потому что они магглокровки и второй раз сесть на метлу после травмы боятся.
— А слабакам не место в квиддиче! — взвилась Минерва, недовольная похвалой пришлых. Роланда... Предательница! Вот уж от кого Минерва не ожидала. Да, тут сочувствия не дождаться. Пожалуй, в воскресение надо взять бутылочку скотча и заехать к Молли, обсудить эту... Елгуль. Профессор трансфигурации поджала губы.
— Ах, прекрати! Это справедливо, если говорить о гриффиндорцах. И, кстати, у тебя один-два магглокровных на поток. На все семь курсов, Минерва. И те обычно не летают. И уж точно не пробуются в загонщики. А как быть подопечным Помоны? Один Седрик в квиддиче погоды не сделает, барсукам нужна основательность, надежность. Я и мечтать не смела о доспехе. А Люциус уже подписал смету. Сорок штук. Сорок, Минерва! Так что я сегодня пью за Малфоя! И Елгуль. И не говори ничего!
— И вообще, хочешь поругать Елгуль, иди к Синистре. Кажется, только она пока не подружилась с новенькой.
— А ты? .. — Минерва была удивлена. Обычно Чарити тяжело сходилась с людьми, предпочитая отсиживаться у себя в кабинете.
— А я договорилась с Хагридами и раз в месяц смогу проводить уроки в их лачуге. Там столько интересных образцов маггловской техники!
— К Квиринусу еще можно. По-моему, он от Хагрида прячется по старой памяти. Еще когда школьником Рубеус его от кентавров за шкирку вытащил, — хохотнула мадам Хуч.
— Нет, Роланда. К этому — слишком жестоко. Я уж не знаю, что за вампир повстречал коллегу, но этот запах... Знаете, раньше чесночный запах пробуждал у меня аппетит, а сейчас я, кажется, похудела на пару фунтов!
— Серьезно? Чарити, тебе надо предложить Помоне поменяться местами. Бедняжка давно мечтает похудеть. Только не говори в лоб. Ты все ж у нас тоже новенькая, а наша милая травница только выглядит мирной овечкой. Память у нее такая хорошая, что даже Снейп не рискует говорить гадости декану Хаффлпафф. А разговоры о фигуре... ну, ты меня понимаешь...
Минерва фыркнула и покинула учительскую, напоследок хлопнув дверью.
Каково же было ее негодование, когда, выйдя из камина в Норе, первое, что она увидела — мерзкая старуха-завхоз, обсуждающая с Молли выпечку.
***
В родительском комитете Елгуль участвовала очень живо, так что решение посетить семью Уизли у нее не надолго разошлось с делом: в ту же субботу бахсы стояла на пороге Норы, предварительно по совиной почте договорившись о встрече.
Дом, округа и внутреннее убранство впечатляли расхлябанностью и бесхозяйственностью. Ну да Елгуль не свекровь этой растрепе в поношенной мантии, хозяева сами вольны решать, как им поступать со своим хозяйством. Как человек из школы, и говорить Елгуль собиралась только о школьных делах.
Но удержаться в рамках не удалось — всего-то во время третьей встречи, когда обсуждали успехи Перси и его перспективы (завхоз не поленилась, побеседовала с учителями, чтобы порадовать гордую мать выпиской из журнала) Молли сама свернула на бытовую неустроенность, на нехватку времени, чтобы уследить за многочисленным семейством, на усталость и проклятую кличку Предателей крови, которая закрывает для мальчика многие двери, мешает заключить выгодный брак, устроиться на перспективную должность...
Тут Елгуль, со свойственной ей прямотой и заявила, что клеймо Предателей крови — не иносказание и никакая не кличка, а отчетливо различимое проклятие, от которого и неустроенность, и усталость, и невозможность достойно воспитать детей — в каждом ребеночке хоть какой изъян да найдется. А не найдется — еще хуже, неудачей будет отмечен: или оборотень укусит, или еще какая неприятность случится.
Тут-то они первый раз и поругались. Никому не хочется выслушивать всякую гадость о семье. И что значит «неустроенность»?! Что значит «проклятие»?!
Ругалась Молли вкусно, с азартом. Громко и очень уютно, сразу видно, что не со зла, а от пыла души. Елгуль даже всплакнула от воспоминаний о родной коммуналке. За время, прошедшее за границей этой, всеми хвалимой, такая тоска по дому взяла... И нормальных собеседниц-то не оказалось. Одна губы поджимает, другая чуть не в слезы от веселой перебранки, третья вовсе девчонка еще, куда ей со взрослой женщиной спорить. А тут... разругались вдрызг. Через час пирогов вдвоем налепили, поговорили, чуть на скалках не подрались. Чайку попили. Следующим вечером Елгуль вновь была у Молли в гостях. Упрямая миссис Уизли, в девичестве Прюэтт, рассказала новой подруге то, что никогда и никому не рассказывала. Даже Минерва не знала. О том, как вместе со свекровью — Цедреллой Уизли (в девичестве — Блэк) хотели провести один из очищающих обрядов над новорожденным Билли. И о том, как на них кричали муж и свекр.
— На меня Артур никогда голоса не повышал. И сейчас не повышает, — Молли словно пыталась найти в глазах Елгуль объяснение странному поведению супруга.
— Это в нем духи кричали. Вы почему решили, что проклятие так просто людей отпускает? Злые духи внутри сидят, крепко держатся, вашими неудачами питаются. Муж твой, видно, совсем пропал. Да и свекр такой же был. А в тебе изначально кровь другой была, ты долго сопротивлялась. Детей крепких родила. Первые двое, наверное, почти без изъянов вышли. Береги их, раз удались, значит, их неудача приглядела. А с остальными хуже. Перси твой — хороший мальчик, но с людьми трудно сходится, близнецы хулиганят зло, с шайтаном дружбу водили — совсем плохо. А дочь... не знаю я, возьмусь ли за нее. Совсем плохо. Совсем большое пятно.
— Джинни не тронь! — тут же начала заводиться любящая мать.
— Вот и говорю, что не трону. Тяжело. Много сил надо, большую жертву надо. И одной — опасно. Попробуй с девочкой к шаманам съездить, я тебе адрес дам.
— Я говорю, что с моей девочкой все в порядке! — Молли тряхнула головой и прихлопнула ладонью по столу, прерывая неспешные раздумья гостьи.
— Хорошо, — не стала спорить та. — До лета далеко. Сперва разберемся с тем, что близко. Купи барашка и пригласи первенца на двадцатое декабря.
***
В день зимнего солнцестояния Артур отправился на дежурство со странным чувством тревоги. Что-то говорило ему, что нельзя, ни в коем случае нельзя сегодня оставлять жену дома одну.
Артур тряхнул головой: как это одну? Ведь Билли приехал. И подругу она свою ждет. Эту... Елгуль.
Старуха мистеру Уизли не нравилась иррационально, на уровне необъяснимых ощущений. Плохого она не делала, не говорила, почти и не смотрела в его сторону, выметаясь из дома зачастую до того, как глава семейства выходил из камина. Но... чувствовалась в ней какая-то сила, аура власти, такая же, как у директора Дамблдора, только заведомо враждебная семье Уизли. Словно что-то в душе царапалось и вопило от ужаса от одного ее присутствия в Норе.
Но канун Йоля — слишком важный день, чтобы сидеть дома. Сегодня многие сторонники Того-Кого-Нельзя-Называть могут затеять какой-нибудь запрещенный обряд, заколоть кабана или вовсе надеть личины и отправиться праздновать. Никак нельзя им этого позволить.
«Так и быть, — сам себя уговаривал Артур, — сегодня не пойду за шуруповертом. Пробегусь с ребятами Скримджера по самым старым мэнорам — и сразу домой».
Нора встретила мистера Уизли тишиной и странным ощущением потери, неуютом. Только через минуту он осознал: в доме не пахнет едой. Не стучат ножи, не гремят кастрюли, не звякают тарелки, не выбегает встречать мужа его Моллипусенька. Как пишет в своих романчиках обожаемый супругой Гилдерой Локхарт: «Сердце сковал страх».
— Указуй! — приказал он волшебной палочке и острие развернулось к полянке, скрытой деревьями, старому выпасу их семейства, который мальчишки давно приспособили под квиддичную площадку.*
Издалека он услышал испуганное блеяние, резко оборвавшееся. Артур, и так шагавший как можно быстрее, сорвался на бег.
Билли, стажер гоблинского банка, перспективный разрушитель проклятий, спокойно, хоть и неумело, перерезал глотку жертвенному животному. Кровь полилась на землю, Елгуль подставляла сложенные ковшиком ладони и плескала на голову, плечи, спину Молли, скорчившейся в вырытой яме. Миссис Уизли чувствовала, словно с нее слезает старая кожа, на которой налипла копоть и жир кухни, обреченность, безденежье, сплин, и помогала бахсы, терла, размазывала кровь по телу, умывалась, ощущая, как тяжелые капли падают на землю и впитываются, уходят на глубину, очищая и землю рода. Иногда она пыталась одернуть себя, опомниться, увериться, что эти чувства — всего лишь самообман, но сверху падали новые капли, солоня губы и ударяясь о грудь, воздух вскипал тягучей, пряной магией, Билли цедил что-то на гобледуке, не то помогая ритуалу, не то ругаясь на сумасшедшую мать, тяжелого барана и пришлую чернокнижницу, затеявшую запретную волшбу в самом сердце Англии. Удивительно, как сын вообще согласился принять участие в ритуале. Но раз Елгуль его не одергивает, значит, все идет как надо.
— Какого драного Мерлина происходит?! — выскочил на поляну Артур, ошеломленно разглядывая непривычно собранного, серьезного и как-то повзрослевшего сына, растрепанную старую ведьму Елгуль и жену, покрытую сгустками свернувшейся крови, выбирающуюся из неглубокой ямы. — Какого дракклова шута? Вы понимаете, что будь я при исполнении, я бы вас всех арестовать должен?! И сына, и жену! Вы понимаете?!
— И себя, — хмыкнула Молли, принимая от старухи мантию и укутываясь в нее, не оттирая бараньей крови. — Ты же помнишь свой сарайчик, Артур?
— Там другое, — мистер Уизли даже попятился, такой чужой и неправильной вдруг показалась жена. — Молли, ну как ты могла? Вы! Миссис Хагрид, я отказываю вам от дома. Более я не желаю принимать вас под своей крышей.
Старуха только хмыкнула и аппарировала прочь.
— Зря ты это, отец, — Билли подхватил барана и аппарировал следом за бахсы.
Мистер Уизли бушевал до самого вечера, изрядно перепугав дочку.
Миссис Уизли, вопреки обыкновению, не вопила в ответ. Ходила по дому, рассматривая его, словно в первый раз. И чуть заметно хмурилась. Она решительно не понимала, как оказалась в таком положении. Родители воспитывали ее совершенно иначе.
Дом Уизли ждали перемены.Примечания:Канон - вторая книга, четвертая глава: На вершине холма была небольшая лужайка вроде выгона, принадлежащая семейству Уизли. Лужайку со всех сторон окружали деревья, пряча ее от деревни внизу.
(К слову об аристократии в магическом мире. Владение земельным наделом, выгоном - это уже не просто серв. Это как минимум сквайр - йомен или джентри.)
Галинур, ни о чем не подозревая, учился себе в школе.
На уроках сидел тихо, вел положенные записи, не обижал девочек, исправно поднимал руку — все, как бабушка велела.
Хулиганил во внеучебное время. Без этого мальчишке тоже никак, сами понимаете.
Влетел на метле в кусты, подрался с Кормаком МакЛаггеном из-за слизеринца Драко. И с Теодором Ноттом из-за родного факультета Гриффиндор. За драки получил отработки с мистером Филчем. За кусты — нагоняй от бабушки.
Опробовал пульт управления: налепили снежков во внутреннем дворе всей исследовательской группой и применяли к ним левитацию и манящие чары в паре с щитовыми. Две кнопки сразу нажимались туго и щиты срабатывали через раз, так что вернулись в гостиную мокрые насквозь. Пока первокурсники принимали горячий душ, близнецы стянули пульт и вернулись во дворик, закидав снежками профессора ЗоТИ. За этим неприглядным занятием хулиганов поймала babushka Елгуль и за уши отволокла к леснику Хагриду на отработку. Пульт помощница завхоза решительно изъяла. И не вернула, даже после слезных просьб обожаемого внучка.
И не было у Галинура проблем серьезнее «Т» по зельеварению или проснувшегося на родной земле аруаха.
К двойкам и неприязни учителя Поттер относился философски еще с первого класса, а беспокойного духа усмирила апа, пожертвовав одной пеструшкой из новенького курятника.
Остаток сил старушка скинула молодому шаману в замке, закрадывалось у нее подозрение, что юный Квиррелл почти утратил контроль над призванным духом. Тяжело таким молодым далеко от наставника работать. А от приглашений в избушку на чай и беседу регулярно отказывается — гордый.
Заикаться с тех пор профессор стал поменьше, но ни благодарности, ни подарков, ни просьб о помощи и совете Елгуль не дождалась. Эх, молодежь!
Исследователи приступили к созданию второго пульта, периодически забывая выполнить домашние задания по астрономии или трансфигурации. Галинур с сомнением посматривал на факультетские башни и чесал в затылке: нельзя ли как-нибудь выстроить башню Теслы, чтобы мультики можно было смотреть прямо в гостиной факультета? И так приходилось вставать в пять утра, чтобы посмотреть передачу, которая идет в Москве в девять. Бежать через весь замок к далекой избушке — это вообще лишнее. Пять утра субботы — без того нечеловеческий подвиг для факультета храбрых. Отдельные личности не справлялись: магглорожденные мальчишки не видели никакой нужды вскакивать в такую рань ради часового сеанса. Тем более, что мультики шли на русском. Компанию Галинуру неизменно составлял Рон, пораженный возможностями папиных штепселей (а он-то еще стеснялся отца, думал, тот ерундой занимается), и Гермиона, задумавшая выучить язык — для этого очень полезно вникать в культуру, это вам каждый скажет.
Галинур, Рон и Гермиона были в избушке Хагридов и в ту субботу, когда дверь без стука распахнулась, и на пороге появился до крайности раздраженный мистер Уизли. То ли по пухлой папке-скоросшивателю, то ли по этому раздражению, но гости из СССР сразу поняли, что к ним явился «человек при исполнении».
— Папа! — обрадовался Рон, допивая какао и рукой вытирая шоколадные усы. — Смотри как здорово! А в твоем гараже тоже есть телевизор? А ты летом покажешь? А научишь меня, я как Гарри хочу паять...
— Рональд. Что ты здесь делаешь?
По голосу мальчик понял, что папа чем-то сильно раздосадован. И учить его маггловской химике не будет. Рон втянул голову в плечи, одновременно пытаясь плечами пожать.
— Мультики смотрим. А ты ругаться пришел? Я ничего не делал плохого, это все Фред с Джорджем.
— Дети, ступайте к себе. Мистер Хагрид, миссис Хагрид, я к вам по делу.
Елгуль подтолкнула в спину замешкавшегося в пороге внука. Действительно, ни к чему ему наблюдать за тем, как взрослые ругаются. Артур, сразу видно, большого начальника из себя строит. А она сама телевизор и игрушки внучка не отдаст. Ни добром, ни с руганью.
— Вы знаете, что нарушаете Статут?
— Нет, мистер Уизли, совсем не знаем. Там от магглов прятались — все понятно было. А тут — совсем непонятно. Что у вас за маги дикие, что им телевизор показывать нельзя?
Артур поджал губы. Хотелось сказать гадость. Вместо этого он процитировал:
— Запрещается заколдовывать маггловские вещи с намерением использовать их для других целей.
Елгуль уперла руки в боки:
— Это для каких-таких целей? Это чем плох наш телевизор?! Отомстить за ритуал пришел? Aсh ti lisiy hren!
— Послушай, старая ведь...
— Гм, гм, — прокашлялся Рахат, привлекая внимание спорщиков. Еще бы. Трудно не заметить вежливое покашливание полувеликана. Особенно, когда он тянется к здоровенной дубине, прислоненной к краю кровати.
— Я сотрудник Министерства Магии! — пискнул Артур. — Я при исполнении!
— Ис-пол-ни-тель, — презрительно скривилась бахсы.
— Ну, я это. Пойду за директором схожу. А то что ж вы тут?
— А... А палка вам зачем? — продолжил пятиться к двери Артур.
— Какая палка? А! Это? Так это моя палочка волшебная. Я без нее в школу не хожу больше. Ее это... ее, если что, и как дубинку...
— Палочка? Мистер Хагрид, вам же запретили! Это нарушение.
— Да нет никакого нарушения. Мне сломали старую и запретили покупать новую. Так я, это, и не покупал я. Сам выстругал. Я ж не гоблин, мне можно.
— Вы не гоблин, — в растерянности пробормотал мистер Уизли, упираясь спиной в дверь.
— Так-то, у нас и игрушки не маггловские. Это, артехвакты они. Самые настоящие. И дух в них сидит. И детальки прежние хорошо если на четверть остались. Остальное-то мы заменили. Так что закон не нарушаем. Мне Перси ваш все обсказал, я у него конс... конс... тьфу, спрашивал я у старосты Гриффиндора все, значит, как есть. Он парень толковый, все в деталях разведал.
Артур почувствовал себя преданным. И этот! Уже третий сын предает отца.
— Хагрид! Доброе утро! Смотри, сколько мы совиного наво... — дверь резко и без предупреждения распахнулась, Артур вывалился спиной вперед, едва не сшибив близнецов. Мальчишки на ногах устояли, но Фред от неожиданности выпустил из рук мешок ценного удобрения. — Папа? А что ты т-тут? ..
— Агрхр-р-р-р-р! — Артур встал на карачках, скосив глаза на прилипшее к носу совиное перышко. Это было недопустимо. - Ф! Ф! — перышко колыхалось от дуновения, но от носа не отклеивалось.
— Ох ты, батюшки! — прищелкнула пальцами Елгуль, и два еге в один миг устранили безобразие. — Говорю я вам, негодникам, что надо стучать. Вот я Молли скажу!
Мальчишки смотрели на покрасневшего папу и боялись пошевелиться. Таким они своего родителя еще не видели.
— Доброе утро, Артур. Что же ты не зашел к старику? — директор Дамблдор появился неожиданно для всех, хоть и шел по тропинке от школы, ничуть не скрываясь.
Артур перевел налитые кровью глаза на директора.
— Доброе утро, директор. До свидания, мистер Хагрид, — хором выпалили близнецы и словно бы испарились — так быстро они скрылись из вида.
— Артур? — директор лукаво посмотрел на мистера Уизли. — Ты что-то потерял?
— Н-грх, нет. Ничего, — маг поднялся с четверенек и тщательно отряхнул мантию. — Доброе утро, директор Дамблдор.
— Я только что видел Рона и Гарри. Они сказали мне, что ты приехал. Я немного удивился, что ты не воспользовался камином, как обычно.
— Я здесь по делам, директор. Как представитель Министерства, знаете?
— Министерства? Вот как? — директор с любопытством оглядел мистера Уизли. — Быть может выпьем чаю? У миссис Хагрид великолепная выпечка, к которой я питаю слабость, признаться.
Елгуль тут же засуетилась, подавая на стол. Артур скривился, не хотел он чаевничать в этом доме.
Не замечая заминки (а скорее — не желая ее замечать) директор подцепил Артура под локоток. С почтенным магом мало кто мог спорить. Хочешь не хочешь, а пей чай, хоть захлебнись.
Рахат тут же пододвинул стул, усаживая важного гостя на почетное место. Артуру тоже было оказано уважение, но он даже не заметил усилий хозяина дома, бросая злые взгляды на телевизор и суетящуюся у холодильника бахсы.
Мистер Уизли злился, лесник и директор школы блюли ритуал. Первую чашку, как и полагается, выпили в молчании.
Чайничек облетел стол по кругу, наливая гостям еще немного. Директор потянулся за румяным пирожком.
Артур запыхтел, его распирала злость. Наконец он не выдержал:
— Это возмутительно! Что они себе позволяют? Вы знаете, что они себе позволяют?!
Директор благожелательно кивнул. Разрешение для Елгуль он выписывал, как глава Визенгамота. Шаманы — они очень особенные люди, и в любом законодательстве существовали поправки специально для работающих с духами.
— Что? Но... Нет уж. Молли, конечно, внешне совершенно не изменилась, но я не намерен был мириться с проведенным ритуалом! К тому же, она не раскаялась в содеянном и тем же вечером ускользнула из дома, соврав, что собирается к Билли! Слышите? Она мне соврала! Нет, сама она твердит, что ни словечком, но разве что-то меняет, что Билли тоже отправился к Хагридам есть запеченного барана?! Она была у этой Елгуль! И они вместе дальше творили черное волшебство! И будут творить, если ничего не делать. Ее надо наказать. Наказать! Директор, ну что же вы молчите?
— Ты нашел перевернутую пятилучевую звезду и сваренную живьем черную кошку, мой мальчик?
— Нет! — раздраженно отмахнулся Артур. — Они зарезали барана. И залили его кровью все вокруг. А потом запекли. Запекли и съели зарезанного барана. Вы представляете себе?!
— Артур, ты стал вегетарианцем? — добродушно уточнил Альбус, примеряясь к песочным конвертикам с вареньем.
— Нет, он за родственника переживает. Заладил «барана», «барана», — буркнула Елгуль в сторону. Но так, чтобы Артур услышал.
Рахат вздохнул:
— Ты ж не сам говоришь. Это злые духи в тебе. Они очищения боятся, они злость нагнетают. Хочешь, мы их усмирим?
Мистер Уизли шарахнулся от стола, опрокинув стул, словно Хагрид уже достал барана и собрался резать.
— Пойдем ко мне, Артур. Поговорим серьезно, — директор встал и, поблагодарив за угощение, утащил утреннего гостя к себе в кабинет.
После разговора с директором Артур Уизли успокоился. Во всяком случае, попытался это сделать.
Нет, он действительно собирался понять и простить.
Но Моллипусенька... Это же уму непостижимо!
Достала матушкины книги по этикету и регулярно занимается с Джинни. За столом так просто не расслабишься, как будто в детстве очутился. И не сказать, что это были приятные воспоминания: характер у матушки Цедреллы был тяжелый, что и говорить. А уж когда в семье появился сквиб... И дернул же драккл братца Билли так неудачно влюбиться!
Но этикет — еще терпимо. В конце концов, сам он уже вырос и может не втягивать за столом живот и не следить за локтями так уж тщательно. А вот когда жена покусилась на святое...
Она же понимает, как он устает! Всегда понимала. Да и приходит он ведь не на диване лежать. Что значит: «Крыша падает?» Столько лет не падала и вдруг падать начала! И упырь ей помешал. Видите ли, Ронникинс пугается, когда ночью на чердаке упырь стучит по трубам и воет. И дверь на чердак в Рончиковой спальне. Выдумала. Их сын не трус, это его старуха Елгуль портит и учит бояться нестрашных вещей. Куда упырь выйдет? Артур в детстве с братьями специально выманивал — тот в дверь не пролезает. Еще прабабушка проход зачаровывала.
Ссоры в семье Уизли участились.
Молли, как могла, обновляла обои и укрепляла стены, перетряхивала с дочерью гардероб и чулан, вспоминала, как варить зелье расширения пространства и мамин пудинг с вишневым сиропом, обрезала деревья и искала молодые саженцы для сада по приемлемой цене. Уставала смертельно, но Артур предпочитал ничего не замечать, прячась в гараже и молясь, чтобы ремонтный дух из жены поскорее выветрился.
И надо сказать, что по их обручальной связи к бывшей Прюэтт вновь стекались злые духи, нашептывающие бросить утомительные хлопоты. Все равно никто не оценит. Пока еще им не за что было зацепиться — слишком мало времени прошло после очистительного обряда, но Молли уже чувствовала, как копоть оседает на волосах и шее. И не смывается, как ни зачаровывай в ванной мыло и мочалку.
Ей было тесно и душно, и не помогали настежь распахнутые окна, только копилась глухая злость на мужа, эти самые окна старательно закупоривавшего, бурча про зимнее время и стоимость отопления.
Ночами миссис Уизли снилось, что она муха. Толстая муха, попавшая в густую каплю смолы.
От таких снов спасал только визит к новой подруге — бахсы Елгуль.
***
Альбус Дамблдор, посмеиваясь, смотрел в камин. Да, Гарри, определенно, вырос не таким, каким ожидал его увидеть магический мир. Интересно, не об этой ли его техномагии говорится в пророчестве, как о силе, о которой не знает Волдеморт?
И что значит пытливый детский ум!
В Запретный коридор нельзя — это объявление все услышали еще первого сентября. Сигнальный контур Альбус поставил, Аргуса поливать Помонину «прелесть» шипастую обязал, прочный маггловский засов на двери трансфигурировал. Близнецов у двери ловил трижды. Самого Галинура, вместе с Невиллом и Гермионой, перехватила Елгуль — тайфун, а не женщина. Такой темперамент, что Молли выглядит действительно милой, робкой и тихой домохозяйкой. За подходы к камню можно было не опасаться — так он тогда решил.
А отправился проверить — чуть не поседел. Хулиганы любопытные! Придумали же к своему вертолетику примотать волшебным скотчем колдокамеру, навесить манипуляторы, резак, крюк, чтобы подцеплять люк под горшком. Такого кадавра в полумраке у Еиналеж повстречать — любой испугается.
Зеркало, конечно, жалко.
С Николасом разборки еще предстоят.
Как отреагирует Квиррелл — вообще непонятно. Может, он придумает, как склеить школьный артефакт обратно? Все-таки Том был очень талантливым ребенком, этого никто не может отрицать...
А вот находчивость героя приятно греет душу. Да и умение обходить правила так изящно мальчику в жизни пригодится.
Но официально они, конечно же, наказаны.
Сегодня Минерва объявит, что за отработка им грозит.
Поиск раненого единорога. Эх, Квиринус.
***
Кто именно пойдет на отработку — долго и тщательно выясняли все деканы, потому что над выволоченным в холл кадавром рыдали целой толпой. Даже Аргус Филч, как оказалось, добровольно пожертвовал одну из швабр на манипуляторы.
В итоге Помоне удалось найти детям оправдание: использовать «Вертера»* создатели не собирались. Крюк и камера — незапланированное усовершенствование. Кто его провел, тот и есть нарушитель, отправивший храброе создание на верную гибель в Запретный коридор.
Еще несколько бесед, и вот уже виновные стоят в учительской, понурив головы.
Самым любопытным учеником в школе волшебства Хогвартс оказался Драко Малфой. Что же за запертой дверью — интересовало его невообразимо. Однако мальчик ни на минуту не забывал о печальной участи кошки из пословицы, а потому сам в запертую комнату не рвался, предпочитая агитировать однокурсников.
— После того, как отказались даже общепризнанный Герой Магического Мира, жадина Кормак и тупица Уизли...
— Мистер Малфой! Следите за своей речью. Вы говорите о своих товарищах, — строго выговорила за вольности в рассказе профессор МакГонагалл.
— Да, мэм. Простите. Когда уважаемый мистер МакЛагген отказался от пяти галлеонов за небольшую вечернюю прогулку, а мальчик, которого профессор Снейп характеризует как не самого выдающегося студента последнего столетия, покрутил пальцем у виска, пришлось искать альтернативные методы. И робот пришелся очень кстати. Там еще гр... мисс Грейнджер соловьем разливалась, что у магглов роботов запускают в среду, непригодную для жизни: где ядовито, может что-то взорваться или температура слишком высокая. Галинур...
— Гм.
— Мистер Поттер согласился очень не сразу. Этот упрямый казах... Простите, мэм. Ну, он долго... м... ну, я его только к пасхальным каникулам уговорил. И мы первую вылазку сделали. Тогда — только с колдокамерой. Но это растение цеплючее хорошо все охраняло, пришлось срочно звать Невилла, чтобы Вертера спасти. А то бы вы нас еще тогда... гм. А Грейнджер уже в последний момент выследила недотепу Лонгботтома и за нами увязалась. Это уж чисто закономерность. Я не виноват.
— Мисс Грейнджер, — поправила слизеринца Минерва. — И извинитесь перед мистером Лонгботтомом.
Невилл вздохнул. И ведь даже если бы он пошел на Рейвенкло, как предлагала Шляпа, скрыться от этой шайки ему было не суждено. Такие везде достанут, а гриффиндорца, может, мама не так сильно ругать будет. Все грифферы делают глупости. Не сидится им в гостиной! Невилл вспомнил недочитанный томик «Лианы. Магия и яды», оставленный на столике у камина и вздохнул еще горше. Хорошо хоть прихватил череночек от Pteridophyta Forsskaoleae. Прибыль не прибыль, а скорее бы каникулы: высадить эту прелесть в теплицы и поэкспериментировать с новым составом удобрений.
Пока Невилл мечтал о теплице в поместье бабушки, профессора вынесли вердикт: отработка в Запретном лесу.
— Да, профессор МакГонагалл, — покорно согласилась мисс Грейнджер.
— Он же Запретный! Я папе пожалуюсь! — возмутился Драко.
— Ура! — обрадовался Галинур, несколько ревновавший деда к близнецам Уизли.
— А можно я с собой возьму коробочку для саженцев и лопаточку? Они не займут много места, профессор, — робко пробормотал Невилл и стеснительно улыбнулся. В Запретном лесу росли такие образцы! По сто галлеонов на распродаже в Зеленом переулке.
***
Запретный лес принял детей с благодушным интересом.
Еще бы, Хагрид был хорошим лесником и умным бахсы. Теперь в окрестностях школы на день пути в любую сторону было умеренно безопасно. А те кентавры, что заглядывали, с удовольствием принимали гостинцы от Елгуль и останавливались поговорить о мире духов и положении небесных светил.
— Ай, как нехорошо. Взрослых слушать надо. Ходить, куда не велят — нельзя. Не из озорства не велят, не из вредности. В огонь руки совать тоже не велят. «Ай», — говорят, — «жжется!» Вам не три года уже. Понимать должны. Большие, до колдовства допущены. Колдовство большой бедой обернуться может, если к нему, как к баловству относиться.
Дети вздыхали и переминались с ноги на ногу.
Вздохнув, лесник повел их по опушке.
Из всей группы ходить по лесу, как выяснилось, умел только Галинур — сказывались долгие прогулки с бабушкой Елгуль по подмосковным лесам.
— Кто там ветками так хрустит? Не наступай на ветки, наступай рядом. Драко, ты зачем гриб пнул? Ты в лесу гость, веди себя вежливо, а то в другой раз не пустит. Мы на пенечек сюда маленькую горбушечку положим, извинимся. Больше так не делай. Все, что в лесу растет — оно для кого-то. Ты слушай да по сторонам смотри. Вот тихо. Слышите? Родничок бьет. Вот мы бересту отсюда сошкурим, кружечку свернем. Пейте, вода тут полезная. А за тем пригорком ягоды. Несъедобные. Смотрите, в рот не тяните. Съедобные через пару недель пойдут, если тепло продержится.
— Ой! — вскрикнула мисс Грейнджер. — А что это? Что это? Как лужица серебра?
Девочка попыталась макнуть в лужу палец, как делали индейцы-следопыты. Рядом предостерегающе вскрикнул Галинур:
— Эй. Не придумывай! Индейцы и кровь с рук слизывали. И вообще. Мало ли.
— Совсем плохо, очень. Не трогайте это, стороной обойдите. Это кровь единорога. Кто ее отведает, будет проклят, — нахмурился Рахат. Выполнять поручение директора очень не хотелось. Но... похоже, за ними наблюдают, и кто-то решил напомнить неторопливому леснику порядок действий. — Гм. Вас затем-то ко мне директор Дамблдор и отправил — раненого найти. Так-то, не помочь единорогу уже, конечно... Гм. — Хагрид проглотил конец фразы, что единорогу-то уже не помочь, а бедолаге, который на такое решился, кровь подранка очень даже пригодится. Ни к чему детям такое знать. — Ну, добьем, чтобы не мучился. Если кто из вас на охоту ходил, должен знать, что подранка завсегда добивают. Я вот помню свою первую охоту. Выстрелил, значит, оленю в брюхо. Потом кружил, кружил за ним. Упал он, значит, обессиленный, а мне отец говорит: «Добивай». А тот в глаза мне смотрит и плачет.
Гермиона всхлипнула:
— Это ужасно!
— Это честно. Вы маги. Вам нельзя от мира отгораживаться. Все в нем через себя пропускать надо. И жизнь, и смерть, и первую кровь и последний вздох. А нечестно было бы того оленяшу не добрать, на мучения оставить, эт уж как есть. Ну, что эт я? Разобьемся группами. Я один пойду, а вы по двое. Так, Галинур с Драко, а Невилл с Гермионой. Гермиона, тебя Елгуль на опушку брала, ты если что знаешь, как в лесу еге позвать. Будет опасно — зовите и пусть вас ко мне домой отправляет.
Перспектива остаться наедине с лесом домашних детей не вдохновила. Да еще и после такого напутствия.
— Хорошо бы, мы с тобой не нашли единорожика, — дрожащим голосом произнесла мисс Грейнджер.
— Ага, — Невилл хлюпнул носом. Никаких ценных растений он не видел, было темно, страшно, на дорожке серебрилась кровь, а думать о том, как будут добивать волшебного зверя, если встретят, не хотелось. — А пойдем на ягоды посмотрим? Вдруг там есть полезные?
— Нам другое поручили. И вообще, Хагрид же сказал, что они ядовитые, — Гермиона собиралась честно исполнить даже такую страшную отработку.
— Ну, ядовитое тоже полезным бывает. Мы в Больничное крыло отнесем, мадам Помфри на зелья лечебные. Только глазочком посмотрим. Вообще говоря, единорог мог и там быть, да?
Девочка засомневалась. Вообще-то, кровавые следы вели не туда... Но она очень не хотела идти по кровавым следам. И действительно, единорог мог длинной дорогой прийти в тот овражек.
— Пойдем.
Хагрид направился вглубь леса. Искать проклятого он сегодня не собирался. Прежде стоило подготовить ритуал и как минимум попытаться понять — от какой беды спасался несчастный, раз уж пошел на такой решительный шаг. Что охотник не знал о последствиях, Рахат не верил, как не верил и в то, что убивает какой-то зверь. Даже оборотень — самая страшная тварь полнолунного леса — не способен причинить существенный вред единорогу. Хагрид посмотрел на небо. Луна светила, как огромный фонарь, но за детей он не переживал: договорился с духами, те присмотрят за наказанными.
— Здравствуй, Хагрид. Марс нынче ярок, — торжественно поприветствовали лесника из густой тени под тисовым деревом.
— Приветствую, Ронан. Да, звездная ночь. Встретили?
— Нет. Он тоже знает лес.
— И умеет путать духов.
Из леса вышел еще один кентавр — черноволосый, самого дикого вида:
— Добрый вечер, Хагрид.
— Не такой уж добрый, Бейн. Еще один единорог.
— Всегда первыми жертвами становятся невинные, — произнес кентавр. — Так было много веков назад, так происходит и сейчас.**
— Да, — ответил Рахат. — Марс сегодня особенно ярок.
В то же время Галинур необычайно серьезно вглядывался в следы на земле.
— Поттер, ты там действительно что-то видишь или выделываешься?
— Смотри.
Впереди что-то светилось. Куда сильнее, чем пятна крови на земле и стволах деревьев.
Мальчишки пролезли между ветвями дуба, в нескольких метрах от них лежал единорог.** Кусты на другом конце поляны зашевелились, и из тени выступила облаченная в длинный балахон фигура с наброшенным на голову капюшоном.**
«Самый страшный зверь в лесу — злой человек», — вдруг вспомнились слова апа.
Гарри и Драко застыли, боясь выдать свое присутствие. Черный подошел к мертвому животному, опустился на колени и склонился над огромной рваной раной в боку единорога. И... начал пить кровь.**
— А-А-А-А-А! — Малфой, издав дикий крик, бросился бежать.** Браконьер поднял голову, уставившись на Гарри, с подбородка на балахон капала кровь. А Поттер от испуга даже не мог пошевелиться.
— Ба-буш-ка! — закричал мальчик и зажмурился, как только человек в балахоне сделал первый шаг в его сторону.Примечания:*Вертер - служащий Института времени, андроид и биоробот, персонаж пятисерийного телевизионного художественного фильма «Гостья из будущего», зверски умученный космическими пиратами.
**канон