=
Рахату понравилась новая работа. Он любил осенний лес, хорошо ладил с волшебными существами, видел духов, собирал травы и букеты поздних цветов для Елгуль.
С каждым шагом, с каждым вздохом благодарил этот мир за новую жизнь, за семью.
И мир щедро одаривал Рахата улыбками жены, смехом внука, дружбой кентавров, признанием леса и замка — древнего, старого духа, вмещающего в себя воду и землю до самых гор.
«Батыр за делом радуется, а за бездельем устаёт» — эту народную мудрость Рахат оценил заново, переехав в Англию. Он и в Москве не скучал, но все же была необходимость сдерживаться, не выказывать совсем уж ненормальной, нечеловеческой силы в руках, магии в крови, любознательности и остроты ума. В новом же доме можно было колдовать напоказ, разминаться, ворочая огромные бревна, брать любые книги в школьной библиотеке. И мадам Пинс не поднимала удивленно брови: «Зачем дворнику интересоваться селекцией и генетикой?», еще и советовала дополнить подборку новейшей монографией — ей лишь бы уверенность, что книги будут целы, не измяты и не порваны.
Большую часть дня Рахат проводил в лесу: расчищал завалы, вырубал больные деревья, корчевал пни, собирал духов для обрядов лечения, выбирал участки для посадок, изучал и отмечал предупредительными флажками опасные места.
Духов бесхозных в лесу было много. Первыми к Хагриду слетелись фестралы, потом Елгуль приманила немертвого пугать ворон с огорода, несколько еге приютились у печки: жена лесничего всерьез взялась за эту вольницу, строго следя, чтобы злые духи были загружены работой. Одного только Пивза она не могла пока изловить: злодей прятался у близнецов Уизли в Гриффиндорской башне. Только верность факультетским идеалам не давала благородным и отважным пожаловаться старушке на неприятного соседа. Даже Галинур промолчал, ничего не сказав бабушке: в его прежней компании стукачей не уважали.
Вот разве что мисс Грейнджер, огорченная порванными эссе, побежала жаловаться. На свою беду, девочка не посчитала нужным сообщить завхозам, а сразу отправилась к госпоже декану. Профессор МакГонагалл посоветовала пригрозить Пивзу Кровавым Бароном и не переживать о пустяках. Пивз — неуничтожимый и неизгоняемый дух хаоса. Нечего и думать с ним бороться — только хуже будет. В подтверждение своих слов профессор привела тот случай, когда один из завхозов, Ранкорус Карпе, установил ловушку, из-за которой пришлось эвакуировать школу и позволить духу дополнительные вольности*.
И девочке пришлось ни с чем возвращаться в гостиную. На ее беду близнецы-третьекурсники как-то узнали, куда и зачем она ходила, и рассказали всем. И Пивзу тоже. С тех пор Гермиона старалась надолго не оставаться в гостиной, предпочитая библиотеку или Большой зал — туда Пивз не летал из боязни повстречать бабушку Поттера. А еще все постоянно дразнились. Мальчишки явно осуждали за то, что она пошла к декану, девчонки за то, что лезет не в свои дела, даже профессор Снейп ее, кажется, невзлюбил и никогда не спрашивал на уроке, хоть она выше всех поднимала руку. Так, что не заметить было решительно невозможно. Профессорские придирки оказались особенно нестерпимы. Про детские обиды Гермионе мама и папа объяснили все понятно и правильно: ее одноклассники младше на целый год и надо быть снисходительнее — они же еще не выросли. Но профессор! И после пятничного зельеварения мисс Грейнджер убежала в туалет и проплакала там почти час. Тут-то ее и нашла миссис Елгуль (эти русские имена — такие сложные!).
Вернувшись из леса, Рахат совершенно не удивился, застав дома накрытый стол, кипящий чайник, большое блюдо с пирожками и зареванную школьницу, с любопытством стреляющую глазами по сторонам. Привычная картина. Странно было бы думать, что Елгуль изменит своему характеру, всего лишь сменив место жительства.
Пока жена суетилась, подавая на стол, Рахат с добродушной усмешкой разглядывал взъерошенную девчонку. Та, с не меньшим любопытством уставилась на гиганта. Вопросов у нее было почти столько, сколько у Галинура в период «почемучки».
— Почему вы по утрам бревна носите? Что у вас за пугало такое, что все вороны на эту сторону замка вовсе залетать перестали? А печенье кто подавал? Что это за существа в наволочках? А почему у них нормальной одежды нет? Хотите, я маме напишу, она вам пришлет мои детские вещи? Как раз будут впору. У меня и платьица есть, и шорты, и джинсы... Правда, джинсы с вышивкой. Мальчикам такое все равно не пойдет. А у этих существ есть различия по половому признаку? — девочка тараторила, торопясь выяснить интересное и одновременно похвалиться начитанностью и богатым запасом слов.
— Какая умная девочка! Сразу видно — отличница! — похвалила Елгуль, и мисс Грейнджер почувствовала себя вознагражденной за все невзгоды этой пятницы. — А расскажи-ка мне про Пивза. Чьего предка он дух?
— Что вы? Он вовсе не призрак! Пивз — просто дух. Он летает, всем вредит, может быть невидимым, а может принимать человеческий облик. И Фред как-то прогнал его, запулив жвачкой. Он как материальный объект, понимаете? И сам он может передвигать вещи. Даже большие, как шкаф. И бросаться предметами. Например, — девочка вспомнила неприятное, — чернильницей. Или навозной бомбой. Или черствым хлебом. У Невилла такая шишка выскочила! Он грозился маме пожаловаться. Или бабушке Августе. А я их видела на вокзале. У Невилла мама — аврор и героиня войны, я про нее читала. А еще у него сестра есть, но вредная и читать не любит.
Бахсы переглянулись.
Описание Пивза один в один походило на описание шайтана.** Да и творил злой дух в замке как раз худое: разрушал все, обзывался, злил и даже увечил. Елгуль сама не успела близко разглядеть Хогвартскую достопримечательность, но теперь картина вырисовывалась не из приятных. Что за злые дела могут произойти в школе под недобрым взглядом шайтана?
— Нужно его изгонять, муж мой, — решительно рубанула рукой старушка.
— Ой, что вы? — ахнула Гермиона. — Мистер Хагрид! Миссис Хагрид! Его нельзя изгонять — это невозможно! Последняя попытка была в одна тысяча восемьсот семьдесят шестом году, так написано в «Истории Хогвартса», я читала. И больше попыток не предпринималось. Это не разумно. И так пришлось эвакуировать школу и разрешить ему купаться в туалете и бросаться черствым хлебом. Что-то он теперь выдумает?
— Запомни, девочка, — поджала губы Елгуль. — Хлебом бросаться нельзя. Самому нельзя, а уж нежити такое позволять... Хлеб, живое и мертвое — это всегда обряд. Поминают — на рюмку кусок хлеба кладут. Привечают — хлебом с солью встречают: сможет ли в руки взять? Соль и хлеб — они... не могу я тебе сказать, слов заемных не хватает, а по-нашему ты не поймешь. Ну да у вас тоже сказка есть, когда девочка на хлеб наступила.
— В Дании. Это Ганс Христиан Андерсен.
— Ты главное запомни, умница моя, что неживое, которое хлеб получает, получает его не просто так. И не просто так его использует. С еге хлебом расплачиваются. Лешего хлебом задабривают. И в Дании, и в Англии, и в России, и в Казахстане. Ты — будущая великая ведьма. На одни пятерки, наверное, учишься. Вырастешь, зорко следи за такими вещами, — Елгуль говорила тихо и серьезно, как с равной, отчего Гермиона была готова уже сию секунду броситься в свою гостиную и отнять у Пивза все его запасы хлеба. — А шайтана мой муж выгонит из школы, ты не бойся. Он сильный бахсы и очень смелый.
— А почему мистер Хагрид? Я не видела, чтобы он колдовал. А Пивз именно вас боится...
— Потому что бой — это мужское дело.
— Это неправильно. Это сексизм, — вскинулась мисс Грейнджер. — Профессор МакГонагалл — сильная ведьма. И она мне сказала, что я смогу стать кем угодно, когда вырасту. Хоть сотрудницей Министерства, хоть аврором. А ведь именно авроры сражаются с преступниками. Мужчины и женщины ничем не различаются!
Елгуль тяжело вздохнула и ласково погладила девочку по голове. Бедняжка. И с этой мамка вовремя не поговорила о таких важных вещах. Рахат залился краской и сбежал проверить тыквы: он обещал директору к тридцать первому октября вырастить с десяток. На драконьем навозе тыквы налились вызывающе-оранжевым цветом и вымахали размером с собачью будку. Ну, и духи немножко помогли, не без этого.
— Ты заходи ко мне на чай часов в семь вечера. Хозяин еще на работе, а мы с тобой посидим, поговорим о женском. Отличаются мальчики и девочки, моя милая. Еще как отличаются.
Теперь пришел черед мисс Грейнджер заливаться краской. У нее получилось куда лучше, чем у Рахата — вспыхнули и уши, и шея, и лоб, и щёки.
— Я читала тексты по анатомии, спасибо! — раздраженно буркнула девочка, но старуха свернула разговор, и пришлось уходить. С твердым намерением вернуться. Ну надо же было так попасться! Ее больше не посчитают отличницей, раз она не знает простейшего в биологии. Это недопустимо! Она расскажет миссис Хагрид о суфражистках, о трех волнах феминизма, о Мэри Уолстонкрафт и квир-теории Мишеля Фуко и феминистки Ив Седжвик. И про интернационализм и антирасизм заодно. Она читала и сумеет хорошо пересказать.
Елгуль тихонько улыбалась вслед, взмахом руки отправляя одного из еге проследить, чтобы девочка благополучно добралась до гостиной факультета.Примечания:*Поттервики: ловушка, оснащенная несколькими саблями, арбалетами, мушкетоном и миниатюрной пушкой. Замок был эвакуирован, пока Пивз развлекался, наобум паля из окон и угрожая всем без исключения смертью.
**Шайтан: букв. «быть враждебным» - злой дух, состоящий из дыма. Может появляться в человеческом обличье, может обладать собственным именем. Вызывает в человеке злость, раздражение, мешает совершать молитвы, может обучать магии и колдовству.
Суфражи́стки (фр.) - участницы движения за предоставление женщинам избирательных прав. Также суфражистки выступали против дискриминации женщин в целом в политической и экономической жизни. Считали возможным вести борьбу, применяя радикальные акции.
Сегодня Мэри Уолстонкрафт считается одним из первых феминистских философов, а её жизнь и работы оказали большое влияние на многих феминисток.
Квир-теория (англ. queer theory) — социологическая теория о природе гендера, получившая распространение в конце XX века. Её сторонники полагают, что гендер и сексуальная ориентация индивида не только и не столько предопределяются его биологическим полом, сколько социокультурным окружением и условиями личного воспитания.
В гостиной факультета мисс Грейнджер первым делом увидела Гарри Поттера, обложившегося железками и вооруженного противоестественно работающим паяльником. Близнецы Уизли выдернули у мальчишки какую-то книгу и с азартом ее изучали, что-то конспектируя на клочке пергамента. Пивз, злой и язвительный, висел в углу, против своего обыкновения не вмешиваясь, не разбрасывая предметы и ничего не ломая. Быть может, причина была в том, что рядом с Гарри, по другую сторону от паяльника, лежала сабля. Гермиона даже глаза протерла. Нет, действительно так. Ей не показалось. И сабля эта явно пугала злокозненного духа. Поневоле вспомнилось высказывание миссис Хагрид о мужских и женских делах. Она докажет. Если она сейчас возьмет оружие, она тоже напугает Пивза.
Казалось, Поттер был увлечен беседой с окружившими его мальчишками и своей поделкой — вскрытым и выпотрошенным телевизионным пультом — но стоило только протянуть руку к рукояти, как на запястье сомкнулись мальчишечьи пальцы. «А у него под ногтями грязно», — подумала девочка, молча пытаясь вывернуть руку из захвата. Папа говорил, что надо поворачивать в сторону большого пальца — там хватка слабее. Но Поттер и не держал, почти сразу он отпустил руку и осторожно взял свою саблю:
— Прости, пожалуйста. Не надо это брать. Это мое. Для защиты от Пивза.
Когда Гарри говорил максимально короткими фразами, речь воспринималась нормально. И даже акцента почти не чувствовалось.
— Мне тоже нужна защита, — фыркнула девочка. — И я бы непременно вернула, просто проверила бы кое-что.
— Это оружие. Его не отдают в чужие руки. Даже в ножнах. Саблю специально дед заговаривал. И надо уметь. Ты умеешь бою на саблях?
— Надо говорить «обучена». Ты должен был спросить, "обучена ли бою на саблях". Или "посещала ли я кружок фехтования". И нет, не посещала. Мама водила меня на курсы ораторского искусства, в художественную школу и еще на курсы вязания, но мне не понравилось и я перевелась в литературно-дискуссионный клуб при школе. Мы обсуждали прочитанное. Правда, там дети читали всякие глупости и сказки, а энциклопедии и серьезные вещи им было не интересно обсуждать.
— Нам тоже, — невежливо влез грубиян Уизли, у которого просто-таки аллергия на все книги, кроме как «Квиддич сквозь века». — Ты нас отвлекаешь, вот и иди куда шла. Мне тоже саблю подержать не дали. Зато Гарри разрешил бывать на их с дедом тренировках. А когда я натренируюсь, то у меня тоже будет сабля. А девчонкам такое не нужно. Давай, Гарри. К первой цифре «Акцио» привяжем. Манящие чары — самое необходимое! Вот сидишь на диване и вставать лень. И — р-р-раз! — перед тобой и плед, и плюшки, и... и... и еще что-нибудь нужное... О! Бутылка молока!
Гермиона только губы поджала. Такой грубиян и лентяй не сможет добиться уважения у четы Хагридов. А вот она... О, она обязательно подойдет к мистеру Хагриду и попросит о тренировках.
***
Опыты Галинура в создании пульта закончились пшиком.
Отбросив пластик, мальчик решил попробовать сделать резной корпус. Из древесины и с магическим наполнением - дед обещал достать волос единорога и немного чешуи русалоидов. Форму хотелось оставить ту же самую, чтобы все завидовали. Не очень-то гриффиндорское чувство, но Галинуру нравилось ощущать себя крутым.
Вспомнить хоть те очки.
Да, история с очками "как у Терминатора" стоит того, чтобы о ней рассказать.
Вернуться придется к самому началу истории. К планам Рахата приехать на родину, обустроиться, набрать духов-помощников и выгнать черное-непонятное из шрама Гарри.
Добраться до Казахстана, как мы знаем, не удалось. Обустраиваться пришлось в Москве, поэтому с ритуалом Рахат решил подождать. А потом и вовсе изучил шрам вместе с Елгуль и принял решение ничего не трогать: там всего-то и был осколок чьей-то души. Аруах* вел себя тихо, хлопот не доставлял, одержимостью не становился, даже снов страшных не насылал. Зато дополнительно укрывал от поисковых чар. Станет мальчик чуть постарше, подчинит себе духа, будет у него первый помощник. Не все же еге прикармливать, пусть и добрый кто-то рядом побудет.
Вот только классе во втором у Галинура начало стремительно портиться зрение. Доктора прописали очки. Пришлось срочно ехать в лес, разводить костры, искать жертвенную курицу... Зрение выправилось, аруах угомонился, но носить очки мальчику неожиданно понравились. Еще и мода пошла на солнцезащитные: хамелеоны, зеркальные... А уж когда в прокатах появился "Терминатор"... О! У Ирины не было иного выбора, что дарить Галинуру на День рождения.
Получив же заветный аксессуар, мальчик преисполнился такой важности, что вовсе отказался их снимать, даже после захода солнца. Пришлось Елгуль шаманить, чтобы хоть на стены не натыкался.
Через пару месяцев увлечение прошло, но вспоминать о тех временах Галинур любил. И очки хранил бережно. Бабушка и не представляла, какие шалости можно провернуть с этим прибором ночного видения! Вот когда была зарница в школе, все удивились, как это можно было в такой темноте тихо пройти и ударить неприятеля с тыла.
- Может, поменять первую кнопку? - с сомнением протянул Дин Томас. - Пусть будет Левиоса, мы ее скоро сами выучим. Нет у меня веры братьям Рона. Может, они изначально неправильное Акцио закладывают, специально, чтобы у нас пульт не сработал?
- Да, может, и поменяем. А где Пивз?
- За ябедой полетел. Говорит, что у него цель - довести ее до истерики к празднику Всех Святых.
- Нехорошо это. Может она и ябеда, зато девчонка. Девчонок обижать - стыдно.
- Это ты девчонок не знаешь. Они такие вредные бывают! У-у-у!
- Я знаю. У меня бабушка вечно всяких рыдающих домой приводит. И знаешь, когда самую вредную поближе узнаёшь, сразу понимаешь, что стыдно ее обижать. Ну, или это только у апа так получается. Она здоровски всё объяснять умеет, я так не могу. Ты завтра с нами на тренировку?
- Не, я с пацанами с Хаффлпаффа в футбол. А потом Седрик обещал достать метлы и дать покататься.
- Круто.
- Ага.
В гостиную влетела раскрасневшаяся Лаванда Браун:
- Ой, там такое! Пивз швырял хлебными корками в Лонгботтома, а Лохматая Грейнджер кинулась хлеб отнимать. Она ткнула в Пивза столовым ножом, а тот на нее кинулся. Прилетел Кровавый Барон, профессора набежали. Эта ревет, Невилл обтекает - он Грейнджер от летящей чернильницы загородил, все вопят, Пивз кругами носится, Барон... Ну, от этого и у слизеринцев, кажется, мурашки по коже... Ужас. Как Барон прилетел, я сразу сюда. А заучку нашу твоя бабушка к себе увела.Примечания:
*Слово «аруах» казахи употребляли в двух смыслах. В широком смысле оно означало умерших вообще, а в узком — духов особо почитаемых предков.
На следующее утро еще более строгая, чем обычно, Минерва МакГонагалл задержала гриффиндорцев после завтрака в Большом зале.
Пока мальчишки и девчонки лихорадочно вспоминали прегрешения и мысленно прощались с возможностью хорошенько отпраздновать День всех святых этим вечером, а слизеринцы накладывали себе третью порцию, чтобы не пропустить шоу: МакКошка, рычащая на своих котят; по школе быстрым шагом шел бахсы, одетый в ритуальный халат и вооруженный саблей.
Подбегая к тайному входу в гостиную Гриффиндора, полувеликан уже орал во всю глотку: «Драконис капут!» и с картин прятались не только драконы. Полная Дама, дрожа от ужаса, но помня распоряжение госпожи декана, поспешила распахнуть проход и поскорее скрылась с полотна. Когда сабля, высекая искры, ударилась о камни камина, шайтан прянул в угол и оскалил зубы. Можно было не прятаться, не кривляться и не скрывать свою сущность — его раскрыли и явно собрались изгнать. И договор с Хельгой не поможет — школе уже не был нужен наставник-дух. Да, по правде, он уже очень давно никого не наставлял. Последним был мальчишка Реддл, которому (что особенно приятно) под видом исполнения старых обязательств удалось втемяшить несколько разрушающих душу практик и тайну старого лаза, ведущего к самоубийственному приключению. Исчезли те, кто мог требовать исполнения договора. И Пивз надеялся, что не появится тот, кто мог бы выгнать из теплого местечка. После оплошности одной из директрис — в буквальном смысле «хлебного».
Не случилось прожить без шаманов.
Как только Пивз узнал про ведьму Елгуль, стал готовиться к бою, копил силу, тянул из детишек, прикармливал и приваживал мелких злых духов, обещая им богатый стол и личное покровительство. И снова ошибка. Готовился биться с каргой или с вейлой — эти твари хорошо чувствуют нежить, а оказался один на один с шаманом. Да не просто шаманом — воином.
Удар саблей едва не пришелся по центру средоточия: образно выражаясь — сердцу злого духа. Помощников с той стороны оба призвали одновременно, а после медленно двинулись кругом, присматриваясь, закручивая водоворот битвы, и Хагриду пришлось приложить все силы и умения, чтобы закрутить ход по часовой стрелке — хоть малое, но преимущество.
Шайтан отбросил уже ненужный облик нелепого человечка с маленькими глазками и широким ртом. Туманной фигурой, сотканной из огня и дыма, он кружил, уничтожая пуфики и стулья, встречающиеся на пути. Соперники присматривались друг к другу. Призванные духи безмолвствовали. Их черед придет потом, после того, как завяжется серьезная схватка.
Выпад!
Струя огня принята на клинок. Сабля тоненько зазвенела, но выдержала удар, не взорвалась острыми осколками. Пивз тут же сдал назад, крутнулся на месте, возвращая прежний облик:
— А может, договоримся? Что тебе эта школа, шаман? Я чую в тебе другую песню. Я вижу горы и степи. Запах разогретых солнцем трав и пыли, ожидание дождя и крупные пресные капли на обветренных губах. Домбра под рукой. Табун лошадей. Шанырак, барашек, жена, внук... Это было и это еще может быть. Твое место там. А мое — здесь. Тысяча лет, шаман. Прошла тысяча лет с тех пор, как я честно поселился в этом замке. Ты не выгонишь меня — я здесь по зову колдуньи. Это мое место. Отступись.
Рахат не слушал. Нечисть всегда слишком хорошо знает, что у живых на сердце, чем соблазнить и чем задурить голову. Вот только выполняет обещанное очень по-своему. Не зря столько сказок о джиннах-исполнителях желаний.
Казахстан... Рахат иногда с тоской вспоминал прежнюю жизнь, но... там остались только могилы.
Так что напрасно шайтан понадеялся напасть внезапно: бахсы не размяк и не расслабился. Со злыми духами разговор короткий. Убить или подчинить.
Обмен ударами, выпад, защита, встречная атака, дымный щит на пути сабли, завывание злых духов. Шайтан не врал, он находился в замке по праву, связанный договором. Директор школы мог бы ему приказывать, заручившись поддержкой духов-покровителей, а вот шаману никак не удавалось разорвать связь нечисти с замком, проломить защиту. Пивз копил силу тысячу лет. Много больше того времени, что было у Хагрида в этом мире.
Рахат почувствовал, как из носа пока еще тонкой струйкой потекла кровь. Заметил это и шайтан, но обрадоваться чужой слабости не смог — бой вымотал обоих.
А бахсы показалось, что время сдвоилось, и он вновь в своем доме. Умирает жена, умирает сын, ослаб драгоценный внук, протягивает тонкие ручки, а глаза — Галинура: чуть раскосые, как у настоящего казаха, но удивительного зеленого цвета, как степь по весне.
Он не смог тогда, дома. Не успел. Не сделал...
Вкус крови во рту, низкий гул, порожденный столкнувшимися армиями духов, и старый бахсы, вставший напротив сильного и злого духа. Пусть теперь он не совсем уж безвластен, по сравнению с собой прежним, но все же слаб. Не сравнится с тысячелетним злом.
В какой-то миг Рахат дрогнул, но тут же осознал, что именно в этом сила шайтана: неуверенность! — вот то, что он вселяет в окружающих. Замелькали картинки, судеб: неуверенность Невилла Лонгботтома, Чжоу Чанг, Перси Уизли, Ремуса Люпина, Миртл Уоррен, Альбуса Дамблдора, Ликориса Блэка... Все дальше в прошлое, все больше имен... Все страшнее последствия доверия магов странному обитателю школы.
Не успел Пивз взвыть, почуяв слабину противника, как закричал от разочарования, а потом и страха: сабля тускло светилась от накапливаемой мощи, удар не уничтожит связь с замком, но покорежит изрядно, если вовсе не отнимет все накопленное. И не увернуться — сила шамана в постижении, а этот обновленный Хагрид полно и явно, как никто прежде, постиг суть и сущность школьного духа.
Была надежда скрыться. Вновь превратившись в маленького человечка в шляпе с бубенцами, Пивз метнулся к стене, но не успел.
— Взываю к Хранителям. Изъявите волю Основателей, — чужим голосом, низким настолько, что стекла задребезжали в переплетах, а на уцелевшем столике зазвенела и запрыгала оставленная кем-то серебряная ложечка. — Явитесь.
Стены покрылись изморозью, Пивз, набравший скорость, ударился о преграду и отлетел обратно в комнату, злобно зашипев.
— Мы явились, — замогильным голосом произнес Кровавый Барон — изъявитель воли Салазара.
— Пивза давно следовало изгнать, — призрак в трико и круглом пышном воротнике одобрительно посмотрел на изготовившегося к смертельному выпаду бахсы. — Он позорит и оскорбляет нас, и, на мой взгляд, он, по сути, никогда и не был призраком...*
— А я вам говорю, что надо забыть о его прегрешениях и простить его,* — не смолчал Толстый Монах — привидение Хаффлпаффа и изъявитель воли Хельги. — Я считаю, что мы просто обязаны дать ему еще один шанс...
— Мой дорогой Проповедник, разве мы не предоставили Пивзу больше шансов, чем он того заслужил?* — мягко произнесла печальная леди Рейвенкло, вплывая в комнату последней. — Еще моя бедная матушка не одобряла эту идею, сэр Гриффиндор и дама Хельга предпочли поступить по-своему, а она не стала изгонять мерзавца, ибо замку действительно были нужны воины. Но дух ленив и давно забыл обеты и клятвы, что недостойно мужчины.
Барон скривился. Монах залопотал о миролюбии, Пивз напомнил о непрестанных тренировках школьников в ловкости и находчивости: он лично швыряет самые разнообразные предметы — от навозной бомбы до мраморного бюста — и следит, чтобы никто не ушел из школы без напутствия.
— Мы разрываем контракт. Ты нарушил слово, дух хаоса, - Елена покачала головой.
— Мы отрезаем тебя от школы, ибо такова воля леди, — мрачный призрак искоса взглянул на бледную леди Рейвенкло. Та сделала вид, что ничего не заметила.
— Ты нам чужой. И никогда мне не нравился, — сэр Николас, казалось, не собирался следовать ритуалу, но было достаточно его явно выраженного отторжения духа.
— Изыди, и пусть Господь наставит тебя на путь истинный, — последним произнес монах, все надеявшийся, что не придется отменять решение покровительницы и наставницы. Для него, существующего скорее в днях, когда еще был жив, чем в настоящем моменте, это было горько и обидно. Но не признать правоту шамана и иных призраков Толстый Монах не мог.
— Отрицаю, отрезаю, изгоняю и уничтожаю, — Рахат свободной рукой проделал сложный пасс и тут же ударил саблей наискось. На этот раз шайтан не увернулся. Сабля рассекла дымное облако и глубоко вонзилась в диванчик, увязнув в спинке. Полыхнуло пламя, и нечисть навсегда исчезла из замка. Бахсы грузно повалился на пол, вытирая кровь и переводя сбившееся дыхание.
После этой битвы потребуется множество ритуалов очищения и восстановления сил. Пивз оказался слишком сильным противником.
Кое-как высвободив оружие (и окончательно разломав мебель), Рахат поднялся на дрожащие от слабости ноги и отправился в свой домик, к Елгуль и ее чаю. К теплу и уверенности в завтрашнем дне, какую жена вселяла самим лишь своим существованием. На втором этаже уставший бахсы не заметил и повалил на пол рыжих близнецов, пробирающихся в гостиную факультета: после того, как миссис Хагрид реквизировала у них все запасы драконьего навоза, мальчишки боялись за прочие свои тайники. Тем более, что на этот раз, похоже, обыск проводил мистер Хагрид. Мистер Уизли сказал сыновьям по секрету, что новый лесничий — полувеликан. Вдруг у него какой-то особый нюх на запрещенные ингредиенты, как у маггловских поисковых собак?
— Эт что вы тут делаете? — прорычал лесник. Его бас внушал уважение, и мальчишки уже тысячу раз пожалели, что не затаились среди остальных гриффиндорцев. Пусть бы потом взрослые доказывали, что это именно их тайнички. — Эт вы опять навоз раскидали?!
— Не-е-ет! — хором возмутились мальчишки: несправедливое обвинение, как правило, уязвляет хулиганов до глубины души. Ну в самом деле! Зачем глумиться, когда сами же и отобрали «ценный продукт»?! Потом Фред принюхался и с сомнением произнес:
— Но чем-то определенно пахнет, брат Фордж.
— Фу! Не могу не признать твоей правоты, брат Дред.
Послышалось шарканье босых ступней и странный звук, словно кто-то волок дубину по полу. Собственно, так оно и было.
Огромный тролль, на две головы выше полувеликана Рубеуса Хагрида, неторопливо брел по коридору, волоча за собой дубину и изредка принюхиваясь. Что он мог учуять, воняя на всю школу, Фред не понял. Зато живо вспомнил страницу из учебника по ЗоТИ, в которой говорилось о крайней агрессивности этих тварей. И почти полной их неуязвимости к магии. Мальчик сглотнул. Вот это называется: «Не в то время, не в том месте», а вовсе не только что состоявшаяся встреча с лесником.
Рахат шикнул на школьников, чтоб немедленно убирались прочь, и потянул из ножен верную саблю.
Тролль увидел людей и замер, смешно шевеля ушами.
Пропустить такое зрелище? Ну уж нет! Такое Фред и Джордж ни за что не пропустят. Не будь они шутниками Уизли!
Профессора наверняка бегут на помощь, а тем временем можно посмотреть на драку. И, если понадобится, помочь мистеру Хагриду заклинаниями. Они ведь не первачки! Третий курс уже.
Прекрасно понимая, какие мысли бродят в бестолковых рыжих головах, Хагрид выругался и тихонько запел, собирая хоть каких-то своих духов-помощников, и с огорчением понимая, что битвы в тонких планах не получится, с этой тварью придется сойтись врукопашную.
— Ты зачем сюда пришел? Это школа, тут учатся. Ай, как нехорошо. Пойдем-ка на выход, — не вымотай Рахата битва с шайтаном, он бы приказал, а дух дурных камней и подгнивших деревьев безропотно бы послушался. Да просто если бы дух забрел в коридор случайно, он бы не стал перечить бахсы. Но этот тролль шел не сам по себе, его направили, закляли и велели убивать. Монстр поднял дубину и ударил по ближайшим доспехам, вынуждая противника уворачиваться от искореженного железа.
— Протего! — крикнули за спиной, и доспехи, срикошетив от магического щита, застучали по спине и голове Рахата.
— А ну, я сказал, убирайтесь, живо! — прорычал он, понимая, что и этот его приказ будет проигнорирован.
Пока он отвлекся, злой гость закрутил ход битвы против солнца.
Малое преимущество, но и оно может многое изменить.
— Ступефай! — снова «помогли» детишки, ударяя лучом заклятья в спину уворачивающегося от дубины лесника и в ужасе ахая. На их (и Рахата) счастье, кровь полувеликана защищала от простых чар не хуже, чем дубленая шкура тролля.
Вот дубина пошла на новый замах. Решив не искушать судьбу, бахсы сплюнул на удачу через плечо, понадеялся, что мальчишки стоят достаточно далеко, чтобы их не задело, поднырнул под руку тролля и с оттягом полоснул его по ничем не защищенному животу, подшагнул дальше, оказавшись уже за спиной, ухватил за топорщащееся ухо и перерезал глотку, почти отделив голову от тела.
Только-только осознавший происшедшее тролль растеряно выронил дубину и попытался запихать вываливающиеся внутренности в распоротую брюшину. Голова глупо хлопала глазами, скалила зубы и пыталась рычать, вот только легких, чтобы издавать звуки, она уже лишилась.
— Круто! — выдохнул Джордж, стирая с лица капли крови. — Он как курица, которых мама обезглавливает. Если бы не брюхо, так и убежал бы дальше, наверное!
Фред блевал в уголке полупереваренной запеченой тыквой, которую сегодня подавали на завтрак целиком, в виде уродливой башки Джека**, и проклинал себя за то, что не послушал умного лесника, оставшись «посмотреть на драку».
Рахат хмыкнул: не такие они и одинаковые, эти близнецы.
— Что?.. О, Мерлин! — из-за поворота стремительным шагом вышла профессор МакГонагалл, рядом с ней практически летел над землей профессор Снейп, и оба они не были готовы к кровавому зрелищу.
Убедившись, что тролль более не представляет угрозы, профессор зельеварения уделил свое внимание близнецам, вперив в них такой острый взгляд, что Джордж непроизвольно прикрыл живот и шею руками, а Фред, ругнувшись, согнулся пополам и его вырвало желчью. Вероятно, мысли у них с братом вновь синхронизировались. Запыхавшись и придерживая рукой фиолетовый тюрбан, из-за поворота выбежал профессор Квиррел, второпях не стал оглядываться по сторонам, обогнал коллег, оступился и упал на пол, схватившись перепачканными в крови руками за сердце и от случившегося приступа заикания неспособный выговорить ни словечка.
Профессор МакГонагалл сверлила взглядом своих подопечных. Даже привычным к ее выволочкам близнецам стало не по себе.
— О чем, позвольте вас спросить, вы думали?* — в ее голосе звенела холодная ярость. Фред покосился на Джорджа, который продолжал загораживать шею. — Как вы здесь оказались?
— Эт, прфср МакГонагалл, вы не ругайтесь шибко-то. Мальчишки меня провожали. Ослаб я маленько после драки с Пивзом, хорош оказался, поганец. Кого постарше беспокоить не хотелось, но ежели бы свалился, ребятня бы на помощь позвала. Так-то, кто ж знал, что тут тролль будет?
Мальчишки не верили своим ушам, но старательно кивали.
Профессора предпочли сделать вид, что ни о чем не догадались, и отправили детей в Больничное крыло за успокоительным зельем.
Рахат, пошатываясь, побрел дальше, от души надеясь, что больше на сегодня битв не будет. Не привык он в школе работать. Это Елгуль просто, а ему бы в лес, пни корчевать. Или в драконарий штатным сотрудником.
«Больше без своего посоха ходить не буду, — решил для себя бахсы. — Опасное это место — школьные коридоры! А я еще думал, что жена преувеличивает».