ᛝ Гᴧᴀʙᴀ 12. Эклер
༺══༻
Я ела в тишине. Каждый кусок был тяжёлым, как камень, и застревал в горле.
Малфой сидел напротив и не сводил с меня глаз. Его взгляд прожигал кожу, словно я — книга с тайной, которую он жаждал раскрыть. Между нами уже не было слов — только натянутая нить, гудящая от напряжения.
Крэбб и Гойл сметали всё подряд, громко чавкая, и даже не замечали, что воздух между мной и Малфоем тяжёл, как гроза. Остальные шептались. Они видели нашу перепалку днём и теперь ждали продолжения — зрелища.
— Чего тебе? — наконец спросила я.
Слово вырвалось резко, и Малфой будто вздрогнул. Он поставил стакан с таким звоном, что вино вспыхнуло на краях, и уставился на меня взглядом — жгучим, ядовитым.
— Ты не хочешь из-ви-ниться? — произнёс он, разламывая слово, словно косточку, и смотрел так, будто я обязана склонить голову.
Мои брови дрогнули вверх. Я отвернулась чуть в сторону, демонстративно спокойно.
— За что, Малфой? Я тебя так задела?
Его лицо исказилось.
— Как ты смеешь со мной так разговаривать?
— А как мне ещё с тобой говорить? — парировала я.
— Элайза, не раздражай меня, — процедил он. — Где ты вообще была после обеда?
— Тебя это не касается.
Он ухмыльнулся, хищно.
— Небось плакала от страха в туалете.
Пламя внутри меня дрогнуло. Я опустила кулак на стол. Не сильно, но достаточно, чтобы звук отразился в каждом углу. Шум стих. Столовая замерла.
— Плакала? — я подняла взгляд. — Нет, Малфой.
— Тогда что? — он склонил голову набок. — Стыдно признаться? Ты же боишься меня.
Он рассмеялся. Смех был холодным, полым, безжизненным.
А я вдруг поняла — я надеялась, что в нём есть что-то человеческое. Что мы сможем, хотя бы на миг, стать союзниками. Но нет. Ошибка.
Руки дрожали. Я не хотела говорить, что упала. Если скажу — он решит, что это из-за него, и будет терзать ещё сильнее.
И вдруг чей-то голос прорезал зал:
— Так она в обморок свалилась же.
Я резко повернула голову. Девчонка с другого конца стола ткнула в меня пальцем. Зачем? Зачем ей это? Волна смеха, шёпота и тяжёлых взглядов прокатилась по Слизерину. Старшекурсники тоже обернулись.
— Да враньё это всё, — бросил Малфой. — Жертву из себя строишь.
Пальцы постукивали по столу. Ноги дрожали. И в этот миг я снова почувствовала себя ребёнком. Одиннадцать лет. Никаких заслуг, никакой силы. Только я — и десятки глаз, впившихся в моё лицо.
И тут незнакомый парень вскочил с места.
— Да чего вы на неё накинулись? Дайте нормально поесть.
Все головы повернулись к нему. Несколько секунд — тишина.
— Я сам видел, что она упала. Я сам её отнёс, — твёрдо сказал он. — Девчонка устала. Не пообедала. Прекращайте.
Зал гудел молчанием. А затем поднялся староста. Его шаги звучали отчётливо, каждое движение будто отсекало лишние слова.
— Он дело говорит. Чего глазеете?
И тишина стала окончательной.
Я медленно повернула голову к своему спасителю. Пухловатый мальчик, тёмные волосы, карие глаза. Знакомый силуэт.
Я не смогла доесть в такой обстановке. Каждый взгляд, каждая тень смеха в зале давили на меня, словно стены сжимались. Через несколько минут я всё же поднялась и вышла.
༺══༻
Холод каменной стены обжёг спину, когда я к ней прислонилась. Я постукивала носком по полу, пытаясь заглушить дрожь внутри. Дышать стало легче только здесь, в пустоте коридора, подальше от чужих глаз.
И вдруг — быстрые шаги. Золотое трио промчалось мимо, как порыв ветра.
— Ребята? — сорвалось с моих губ.
Они одновременно обернулись. И почти бегом вернулись ко мне.
— Элайза, всё в порядке? — Гермиона всмотрелась в меня с такой серьёзностью, будто искала на лице рану.
— Вот это да! — перебил Рон, глаза его сияли. — Ты что, реально дала отпор Малфою? Да это ж... ну... легенда! Но вообще, а что там случилось-то?
— Рон! — Гарри строго повернулся к нему. — Перестань.
Он подошёл ближе и протянул мне небольшой свёрток. Внутри — эклер.
— Возьми. Поешь.
Я застыла. Горло пересохло, пальцы дрогнули, когда я приняла угощение.
— Подождите... а вы... откуда знаете?
Гермиона чуть опустила голову. В её глазах мелькнула грусть.
— До нас дошли отрывки вашего «диалога». Если это можно назвать диалогом.
— Диалог? — фыркнул Рон, размахивая руками. — Да это столкновение двух сильнейших!
Гермиона закатила глаза.
— Иногда ты говоришь полнейшую глупость.
— А вообще, — не отступал он, — из-за чего началось-то?
Я вспомнила: Гермиона. Потом Рон. Всё началось именно с них. Но правду я держала при себе.
— Пустяки, — ответила я тихо. — У него просто такой характер.
Гарри тяжело выдохнул:
— Эх... не думал, что он может быть настолько мерзким.
— О да, — закивал Рон. — У него просто отвратительный характер!
— Рон! — резко сказала я. — Прекрати.
— Да почемууу? — растянул он в недоумении.
— Хватит уже, — оборвала его Гермиона. — Она и так устала.
Я попробовала эклер. Сладость расплылась по языку, смягчая холод внутри.
Я улыбнулась.
— Спасибо вам.
И в тот момент я вдруг почувствовала себя по-настоящему... частью чего-то.
Мы шли не спеша, словно мир вокруг остановился. Коридоры, залитые мягким светом факелов, казались сказочными, и время потеряло смысл. Ребята болтали и смеялись, будто мы были не в огромном замке, полном тайн, а на обычной вечерней прогулке.
༺══༻
— Эх, не повезло ж тебе, Элайза, — сказала Гермиона. — Жаль, что ты не с нами на Гриффиндоре.
— Точно! — поддержали её парни.
Я улыбнулась уголком губ, но кивнула грустно.
— Значит, так надо.
Гарри огляделся, глаза его сверкали отражённым светом.
— Красиво тут... словно в сказке. Я и мечтать о таком не мог.
— А наша комната, — вставил Рон, — это вообще отпад!
В этот момент Гермиона резко остановилась, глаза её округлились.
— О... нет! Мы должны быть у себя!
— А у нас что, комендантский час есть? — недоумённо спросил Гарри.
— Есть, — тихо ответила я. — После ужина первокурсники идут прямиком в свои гостиные и не выходят.
— Если нас поймают старосты, — подхватила Гермиона, — то отнимут баллы. Быстро!
Мы тут же прибавили шаг, но замок будто играл с нами. Чтобы пройти к себе, мне нужно было свернуть чуть дальше от входа в гостиную гриффиндорцев, и мы пошли вместе.
И вдруг лестница дрогнула... и повернула.
Не туда.
Мы оказались у мрачной двери которая ввела на 3 этаж.
— Чёрт, — выдохнула я. — Это он... тот самый запретный коридор, о котором говорил Дамблдор.
Ребята переглянулись.
— Пошли этим путём, — коротко сказал Гарри.
— Да-да, пока лестница опять не начала двигаться, — торопливо добавил Рон.
Дверь поддалась с противным скрипом, словно предупреждая нас не входить. Мы шагнули внутрь.
— У вас нет ощущения... что нам сюда нельзя? — голос Рона дрогнул.
— Это же третий этаж, — прошептала Гермиона. — Конечно нельзя.
Я шла рядом с ней, когда позади нас раздалось низкое ворчание. Кот. Филчев кот.
— Бежим! — резко бросил Гарри.
Мы сорвались с места. Коридор тянулся бесконечно. Шаги били в виски, дыхание сбивалось.
— Сюда! — Гарри дёрнул за ручку двери, но та не поддавалась.
— Нам конец, — прохрипел Рон.
Я уже поднимала палочку, но Гермиона шагнула вперёд.
— Отойдите! — и её голос прозвучал почти торжественно: — Алохомора!
Щёлк — и дверь распахнулась. Мы влетели внутрь.
Я привалилась к двери, слыша за ней шаги Филча.
— Тут кто-то есть? — бормотал он. — Найди, мой хороший.
Мы застыли, едва дыша. И только когда шаги удалились, напряжение отпустило.
— А зачем закрыли дверь? — шёпотом спросил Рон.
— Была причина...— тихо ответил Гарри.
Я проследила за его взглядом. И мир перевернулся.
В полумраке на нас уставились глаза. Шесть глаз. Огромная тень поднялась, дыхание её было тяжёлым, хриплым. Собака. Нет — чудовище. С тремя головами.
Страх пронзил меня до костей. Я ненавидела собак... но это было хуже сна. Каждая голова смотрела на нас, и одна — прямо на меня. Будто знала. Будто ждала.
— Бежим, — выдохнул Рон, и голос его сломался.
Мы вырвались в коридор, захлопнув дверь. Сердце билось в ушах.
— О чём они думают... держать это здесь?! — слова вырвались сами.
— У тебя нет глаз? — резко бросила Гермиона. — Пёс сидел на люке!
— Мне плевать на люк! — рявкнул Рон. — У него было три головы!
༺══༻
Мы почти бегом добежали до башен.
— Всё нормально? — Гарри всмотрелся в меня.
Я кивнула.
— День... слишком тяжелый.
Мы разошлись. Они вверх. Я вниз.
Даже если я рядом с ними... я никогда не стану одной из них...
Лестница увела меня вниз, и казалось, стены замка смотрят мне в спину.